- Не ерничай, я говорю о фотографиях. - Он получил на руки толстую пачку снимков, штук двадцать пять - тридцать. И стал терпеливо просматривать.
- О, за это надо выпить, - Валя наполнил стакан Вячеслава. - Совсем большой, уже разговаривает?
- Ему года нет.
- Неважно. Но выглядит на все сто, - он подождал, пока Илья отдаст снимки Лебедевой, которая, едва получив их, снова моментально скрылась из поля зрения. - Так я о детях все.
- Детей нет, - ответил Илья, не поворачивая головы.
- А мы вот собираемся, в смысле, я хотел бы... знаешь, я детей очень люблю. Нет, серьезно, понимаешь, вот чувствую... только я уже говорил: Саша собаку завести хочет...
За его спиной задвигался стул. Лера поднялась и пошла к распахнутому окну. Валя смутился.
- Ну, ладно, не буду вам мешать. Я спросить хотел еще кое-что... если вспомню, спрошу... ты не уходи....
Поднявшись со стула, Валя вышел в коридор.
Илья чертыхнулся и хотел идти следом, но его снова остановили. Старый знакомый Максим Катуков, едва не единственный, с кем он еще поддерживал робкий огонек прежних приятельских отношений. С каждым годом, увы, все слабевший и слабевший.
- Я это, - он нерешительно мялся. - Тебе долг хочу отдать.
- Долг?
- Ну, те пятьсот рублей, которые в прошлом году... ты помнишь, на покупку модема... я говорил.
Илья не помнил, да и не хотел вспоминать. Однако сказал:
- Да, было дело. И как твой компьютер?
- Порядок. Осталось только монитор купить, а остальное у меня уже есть, я тебе говорил. С деньгами проблем уже не будет, я нынче очень хорошо устроился... как бы не сглазить. Монитор думаю, "Митсубиси" взять, это оптимальный вариант соотношения цены и качества. У меня есть проспект, я...
- Не надо, потом.
- Ладно, я покажу тогда... после. Как еще встретимся.
Максим, не зная, о чем еще можно поговорить, пошарил в карманах и нерешительно протянул свернутые трубочкой сторублевки. И отошел, стараясь не смотреть, как Илья, не считая, кладет их в брючный карман.
Глядя уходящему Катукову вслед, Илья подумал, что буквально еще года полтора назад речь о такой сумме взаймы показалась бы ему издевательством. А сейчас он и не помнит о долге. Как и не вспоминает о многом, что прежде составляло большую часть его скромного существования. Не думает, почти забыл с течением недолгого времени о том, что перешло из прежнего разряда несбыточных мечтаний в обыденность. Столь незаметным, почти естественным, показался ему этот переход.
Теперь у него есть своя домашняя фотостудия, все то, на что он и не надеялся даже. Весь набор преуспевающего фотографа, по стоимости сравнимым с хорошим автомобилем. И он приносит доход, нешуточный, по прежним масштабам, всякий раз как будто невзначай напоминая, как с недавних пор носятся с ним в редакциях модных журналов, названивая и напоминая о себе. В его кабинете отведена полка под опубликованные работы, глянцевых журналов, на ней скопилась порядочная пачка. Он не заглядывает в них, предпочитая вспоминать, переживая лишь в памяти мгновения тех или иных заказных фотосъемок. Лица натурщиков испарились, оставив после себя белые круги, он вспоминал другое, важное для него в те минуты: позы, одежды, ракурсы, освещение....
Следом за лицами тех парней и девчат точно также испаряется многое другое. Те люди, что его окружают сейчас, например, - если он не будет ходить на эти собрания, возможно, их постигнет та же участь. Ведь он не любит смотреть, никогда не смотрел на школьные фотографии.... и в школу пошел лишь за одной, ради одной, которую вспоминает чаще всех остальных вместе взятых. Чаще Катукова, с которым, как теперь выясняется, ему даже не о чем поговорить. А после того, как он переехал, с кем еще, кроме них, ему доведется встретится в жизни?
- Полагаю, вы ничем не заняты, Илья Алексеевич, - еще один друг, из давно позабытого прошлого. Виктор, дай Бог памяти, Приходько. Сейчас, наверное, уже выпускник своего полиграфического.
- Конечно, нет, садись.
- Может, сфотографируемся на память? Как-никак, столько лет за одной партой сиживали. Да как еще сиживали-то.
- Славное было времечко.
- Еще какое славное, не чета нынешнему. Кстати, видел твои снимки в "Медведе". - Илья кивнул, не зная, что чувствовать. Веря и не веря Приходько. - Продолжаешь идти в гору.... Нет серьезно, мне очень понравились, законченная работа, говорю на полном серьезе, как художник-график, можно сказать, собрат по профессии.... О, Лера. Будь добра, щелкни нас.
Илья посмотрел ей в глаза, но девушка, словно невзначай, отвела взгляд. В этот момент Виктор покровительственно положил руку ему на плечо, - красная лампочка "мыльницы" мигнула.
- Вот спасибо. Ты нас выручила.
Лера подсаживаться не стала, да он почти не надеялся на это. Отдав фотоаппарат, сразу же перебралась на другой край класса к Лебедевой, - та снова показывала снимки одноклассника. На сей раз на очереди был Розов, менее всего интересовавшийся собеседницей. Он снова курил, и все то же мечтательное выражение не сходило с его лица. С минуту Илья следил за Лерой, пока не увидел, что та все же изредка поглядывает в их сторону.
Он подумал, что в эту минуту следовало бы появиться Марии. Если не появится сейчас, значит, не решится придти вовсе. И удивился, что эта мысль так встревожила его.
- Я у тебя спросить хотел кое-что, - Виктор приблизил лицо, как это делал всегда, едва речь заходила о чем-то, для посторонних ушей не предназначенного. - Насчет личной жизни. Мы уж очень давно не виделись, года два прошло, если не больше. Ты как сквозь землю провалился.
- Я переехал.
- И не предупредил. Далеко?
- Извини.... Нет, в Крылатское, - кривить душой он не стал.
- Хороший район, ничего не скажешь, вот только дорогой ужасно. У меня знакомый живет там.
- Институтский приятель?
- Приятельница, - он тоже решил не играть, как делал частенько раньше, стараясь умалчивать о своих, как это называлось "женских слабостях". Теперь уже ни к чему прежние скопища непонятных недомолвок и тайн в отношении друг друга. это и значит - стали совсем чужие люди. - Полагаю, и твой переезд неспроста.
Илья хотел пошутить на этот счет, но осекся и просто кивнул.
- Значит, с девушкой живешь. В богемном стиле. Как и положено творческому человеку, одним словом.
Ему не хотелось говорить, что Мария сама не навязывает ему узы брака, со странным удовольствием продлевая и продлевая его бесконечный месяц жениховства, от которого он, положа руку на сердце, просто устал. Но объяснить ей это, воспротивясь раз установленному ей порядку, означало почти тоже, что обидеть - по крайней мере, так ему казалось и кажется по сей день. И потому он устало молчал, уже не навязывая свои слова и не споря, почти безразличный ко всему, прежде всего к богатству, коим, точно в отместку за прошлую не слишком удачную жизнь, окружила его Мария.
- Хорошая девушка? - и тут же, без перехода: - А фамилия у нее какая
Это уже что-то новенькое. Раньше ничего подобного Илья от него не слышал. Раньше... он усмехнулся про себя. За такой срок всякий человек может измениться.
-Я серьезно, - продолжил Приходько. - Если на то пошло, за твое будущее беспокоюсь. Сам посуди, девушка, с которой хочется иметь отношения, приводящие к семейным узам, обязательно должна происходить из хорошей семьи.
- И обеспеченной, забыл добавить.
- Это не обязательно. По всему видно, что ты сам устроился капитально, и любую семью, вместе с тещей, легко прокормить сможешь. Однако, самое лучшее будет, если твоя суженая будет одной с тобой национальности, поскольку именно национальность в значительной степени определяет общность культур и воззрений. А без этого ни один брак долго не протянет, это же очевидно.... - Виктор помолчал и добавил, - Кстати, не о Лере ли мы говорим? Она вполне подходит тебе... в этом плане.
- Что, фамилия подходящая?
- Она русская, - резко произнес Виктор. - Порядочная девушка, серьезная, домовитая, ты сам знаешь это получше меня. А вот некоторые, у которых пятый пункт не в порядке, так и норовят пролезть. Только свадьбу сыграли, а, гляди, уж все семейство повесилось тебе на шею, и соки тянет. И будут тянуть до конца дней своих, уж поверь мне, я эту категорию знаю по собственному опыту. Все они хороши, только под себя и гребут. И было бы за что любить, а то пять лет прошло, а на нее, с ее пятой графой, и смотреть без косметики невозможно.... Да что там говорить, только с русскими и надо иметь дело. А то еще понаехали в Москву всякие чурки, нет бы у себя дома воевать, так нет, как нарочно именно сюда приперлись. Грязные, волосатые, по-русски ни слова, а прутся. Все ведь загребли, все под контроль поставили, просто продохнуть нельзя.
Виктор говорил достаточно громко, так, чтобы его непременно услышали окружающие. Илья молчал и смотрел в сторону Леры, чувствуя себя подавленным аргументацией, для которой совершенно бессмысленны противопоставления. через некоторое время, он незаметно посмотрел на часы: о своей идее Приходько говорил почти четверть часа.
- Ну, вот, - Виктор неожиданно прервал себя, точно недовольный собеседником, и засобирался. - Я отпечатаю снимки и отдам. Как-нибудь, когда снова пересечемся. Хоть добрая память о прошедших годах будет.
Илья встал следом за Приходько, оглядывая класс. Лера стояла у шкафа с пособиями, беседуя с Раей, которая - он отсюда слышал, - громко смеялась новым прокуренным голосом и охотно поддакивала. Когда Илья добрался до пары, Лера уже стояла одна.
- Я не знала, что ты... - она тут же осеклась, не понимая, почему все же решилась спросить. - Впрочем, ты же переехал.
- Мы с тобой долго не виделись, - пробормотал он, чувствуя, что от него ждут иных слов. И попробовал снова: - Знаешь, когда ты позвонила, мне очень захотелось с тобой встретиться.
Долгая пауза. Она опустила взгляд.
- Мне тоже.
- Ты так и не рассказал, как поживаешь. Как работа?
- Ничего, - Илья не знал, что сказать. Ему хотелось просто постоять рядом с ней, не говоря ни слова... как когда-то. тогда это было для него легко и свободно, просто стоять. А теперь. - В журналах выходит кое-что мое, я уже говорил тебе. А насчет дохода... Как ни прискорбно, большую часть съедает лаборатория, то одно нужно купить, то другое. Иной раз...
- Понятно. А дети? Ах, да, я забыла...
- Ты-то сама как?
- Хорошо, ты же знаешь.
И снова пауза.
Когда он пришел, ему очень хотелось уединиться с ней в уголке и рассказать ей о своем житье-бытье, вспомнить что-нибудь, неважно что, расспросить ее обо всем, столько ведь времени утекло. Некогда они могли разговаривать не замечая убегающих минут, едва спохватываясь о потраченном времени, хотя и виделись лишь несколько часов назад.
Странно, странно.... Они столько не встречались, казалось бы, одно это должно вывести беседу из мертвой зоны. После ее телефонного звонка, он воскресил прошлое во всех подробностях, и ему так захотелось поделиться этим прошлым. Поделиться именно с ней. И эта возможность предоставлена ему сполна в эти утекающие минуты, пока Лера вертит крохотное серебряное колечко на указательном пальце, а он делает вид, что сосредоточенно роется в памяти, вспоминая некий удивительный случай, приключившийся с ним не так давно.
- Ты изменилась, - наконец выдавил из себя он. - Право же, от тебя глаз не оторвать. Не понимаю, как я мог...
- Как мог, что? Молчать год?
- Я не об этом, Лер.
- Просто хотел сделать мне комплимент... Нет, ничего не говори, я все понимаю, я вхожу в положение. Извини, мне тут кое с кем поговорить надо. Не возражаешь, если закончим потом?
- Когда?
Вопрос остался без ответа. Лера ушла. Илья увидел, как она подошла к Лебедевой и заново смотрела детские снимки.
В класс вошла директриса и предупредила, чтобы с выпивкой закруглялись, в девять ровно школа должна быть закрыта. Возникла легкая паника, но затем собравшиеся все же двинулись к сваленной на парты в углу класса, верхней одежде.
- Неужели все?! - Валя. - Что ж, мы и разойдемся так? - краем глаза Илья успел отметить, что он здорово набрался.
Глас вопиющего был услышан и подхвачен. Чей-то резкий хриплый голос, в интонациях которого Илья с некоторым удивлением - еще не привык, или никак не мог отвыкнуть, - узнал Раю Кошкину.
- Значит, так. Мальчики и девочки! Убедительная просьба... - так, и она успела; что время сделало с тихим мышонком, с которым он гулял в пятом классе по темным улицам готовящегося ко сну города при свете карманного фонаря. - Слушайте все! Да слушайте же, наконец! Не расходитесь сразу, подумайте, у кого свободна квартира.
Однако, никто ей не ответил. Класс уже потянулся к выходу.
- Нина, да удержи ты их, что ли. Не выпускай, надо же найти место, где можно бы продолжить.
Неловкая пауза в дверях.
- Ладно, - Лена Соколова, передернув плечиками. - Раз уж на то пошло, давайте снова у меня.
Рая не дала договорить. Продолжила:
- Так. Слушайте все! Мальчики и девочки, стройтесь парами и все, дружненько, идем к Лене в гости. Захватите недопитое и вперед! Наверное, все в три машины не поместятся, кто-то мужского пола пойдет пешком.... Все помнят Ленин адрес?
- Все помнят, - снова Валя, нагрузившийся бутылками; горлышки торчали из карманов. - У кого еще мы собираемся каждый год?
- Очень хорошо, тогда отправляемся. Да, и кто-нибудь из мальчиков должен дать мне закурить, а то мои кончились.
Дал Вячеслав. Рая торопливо затянулась, выпустила колечки к потолку. Засим последовало новое распоряжение:
- Пускай кто-то составит мне пару. А то все девчата парами, только я одна.... Слава, подожди, что ты в самом деле.... Провожать потом меня не надо, только до подъезда. А там видно будет.
Лера вышла из класса последней.
- Ты со всеми?
- Нет, Илюш, - она устало покачала головой. - Не хочу. Вот провожу Веру Сергеевну - и домой.
- А можно мне навязаться...
- Зачем? - просто спросила она.
Дорогу до первого этажа они проделали в молчании, она на шаг впереди, он чуть отставая. Вера Сергеевна попросила подождать их "две минутки", а сама заглянула в учительскую.
Он оглянулся, но Марии нигде не было видно. В первый момент ему пришло в голову, что она уехала, оставив его развлекаться по собственному усмотрению. Но нет, "форд" стоял на месте, поблескивая в свете горящих окон, находился ли кто за рулем, рассмотреть он не смог.
К нему подошел Толя Слонимский.
- По домам собрались?
- Вроде того. Лера решила проводить Веру Сергеевну... А почему ты не со всеми?
- Мне завтра вставать рано. Да и что делать в этой компании? Опять пить?
Так втроем они и вышли на крыльцо. Толю отвлек разговором кто-то из класса, темно, Илья не разобрал лица собеседника, а по голосу не смог определить. Они с Лерой снова остались наедине.
- У тебя телефон не изменился? Я тебе позвоню...
- Если не трудно. Вообще, как хочешь.... только лучше днем. Я работаю два через два.
- Как и раньше.
- Да, как и раньше, - повторила она.
- Ты тоже не забывай, - и добавил. - Мой телефон у тебя есть.
- Давай лучше ты.
Мимо них прошла Вера Сергеевна в сопровождении Толи. Лера продолжала стоять подле него.
- Я завтра и послезавтра работаю.
- Надо же, и в воскресенье покоя нет.
- У нас выходные отсутствуют, только праздники... А ты пешком или на машине приехал?
Илья нерешительно кивнул в сторону стоявшего особняком "форда".
- Симпатичная. Ладно. Давай прощаться, поезжай домой, я... Словом подожду Веру Сергеевну.
- Она уже ушла.
Лера не выглядела удивленной.
- Тогда я с Лебедевой пойду. Она все еще там. Ну, ступай.
Они попрощались. Илья спустился по лестнице и едва оказался на плацу, как окна, освещавшие ему путь, потухли. Черное небо стало ближе, яркие морозные звезды просквозили бархат небосклона, заиграли на колком снегу.
Мария ждала его в "форде" и улыбнулась его возвращению.
- А кто эта девушка, с которой ты только что беседовал? - она кивнула в сторону школьного крыльца. Лера по-прежнему стояла на лестнице. Илье стало холодно.
- Моя школьная подруга, - ничего не почувствовал, произнося эти слова, кроме прежнего морозного покалывания под одеждой.
- Она вчера звонила тебе? - он кивнул. - Я думала, ты ее проводишь. Ведь она тут живет?
Он молчал.
- Вы не поладили?
- Да, как сказать. Хотя... Я думал, ты поднимешься к нам.
Мария включила зажигание. "Форд" развернулся, коротко бикнул, прося целующуюся пару уступить дорогу, и завернул за угол. Шум мотора тут же стих, растворившись в ледяном воздухе.
Лера медленно спустилась по ступенькам и пошла домой.
Февраль 98
По поводу 7.2.98

1 2