Свою дубинку и автомат он отложил в сторону, чтобы не мешали, и сосредоточенно, как учили, щупает мой пульс.
- Все в порядке, - повторяю я теперь отчетливее и громче. - Помогите мне подняться.
Паренек подхватил меня и едва я успел очухаться, как оказался стоящим на ногах. Колени дрогнули, но меня прижали к стене, и я не упал.
- Что-то с сердцем? - участливо спросил он. - Таблетки у вас при себе?
- Нет... Это случается... Иногда...
Неожиданно отчаянная мысль винтом вкручивается в мой мозг. Я склоняю голову и, пытаясь удержать равновесие, смотрю на свои пустые запястья. Часов на них нет. Должно быть забыл дома, бывает...
- Который час? - спрашиваю я у патрульного.
Он смотрит на свой массивный хронометр, особенно выделяющийся на худом жилистом запястье руки.
- Двадцать три сорок. Без двадцати полночь.
Варвара ушла.
Колени мои подогнулись и я без сил падаю на пол. Паренек всполошился.
- Подождите здесь, - попросил он вскакивая, - а я сейчас. Только за врачом слетаю. Вам должно быть, совсем худо.
Против воли на лице появляется улыбка. Я смеюсь, я хохочу, я не в силах остановиться.
- Нет, - сквозь смех с трудом пробиваются теперь уже неважные слова, их никто не слышит кроме меня, - мне очень хорошо. Мне просто замечательно.
сер.-кон. III 97

1 2 3 4