OCR & SpellCheck: Larisa_F
«Маски любви»: Вагриус; Москва; 1998
ISBN 5-7027-0541-6
Аннотация
Героиня этого романа богатая, но некрасивая молодая женщина, кажется, обречена брести по обочине жизни, завидуя счастью своих сверстниц, к которым природа оказалась более благосклонной. Однако она находит в себе силы бросить вызов судьбе и побеждает. Ненависть мужа, интриги недоброжелателей, подстроенная автокатастрофа, пластическая операция, наконец, – все это остается в прошлом, как кошмарный сон. Рождается Новая Женщина, к которой приходят уверенность в себе, вкус к жизни, успех и любовь…
Людмила Князева
Маски любви
1
– Нет, нет! Умоляю, увези меня отсюда сейчас же! – Сверкнув полными слез голубыми глазами, она бросилась мужу на грудь.
Спина вздрагивала, тонкие руки вцепились в легкую ткань его спортивной рубашки, длинные пряди блестящих темных волос рассыпались, закрыв лицо. Но ее успели узнать.
– Да это же Мона Барроу! – восторженно сообщила своей спутнице глазастая куколка из породы голливудских старлеток. – Та самая, что снималась в «Молчании», а в «Томми-бой» получила приз MTV «За лучший поцелуй» года три назад.
– Вспомнила старину! – хихикнула вторая. – Когда все знатоки писались по поводу «Молчания», я еще мочила пеленки в коляске… Может, для ветеранов кино надо ввести номинацию «Поцелуй моей бабушки»? – Она с вызовом уставилась на обнявшуюся пару, ничуть не смущаясь тем, что ее услышат. – А красавчик с Моной – тот самый Берт Уэлси, от которого балдеют автомобильные фэны! Похоже, он умеет не только крутить руль. Я бы не отказалась проверить его способности.
Прижимая к себе всхлипывающую жену, Берт заметил, как напряглись ее плечи. Конечно, Мона не пропустила реплики юных нахалок и теперь с трудом доигрывала роль нежной, трепетной молодой леди.
Прогулка на выставку «Роковые спутники обреченных» оказалась не лучшей затеей. Устроители из кожи вон лезли, чтобы вогнать посетителей в суеверный трепет. От этих саркофагов, мумий, амулетов и впрямь тянуло могильным холодом. Даже в августовскую калифорнийскую жару пальцы Моны заледенели. У напугавшего ее экспоната толпилось немало людей, не без интереса наблюдавших за разыгравшейся сценой. Они узнали Мону, а ведь она все еще считала себя актрисой и не могла ударить лицом в грязь перед публикой. Выпрямившись во весь рост, Мона откинула назад шелковистые каштановые волосы и сомнамбулически уставилась огромными круглыми глазами на груду искореженного ярко-красного металла. Казалось, она видела тот далекий день, когда в своем спортивном «порше» погиб знаменитый киногерой Джеймс Дин.
– Пойдем, детка. Здесь, действительно, душновато. И слишком много страшных сказок. – Взяв жену за руку, Берт презрительно глянул на любопытных и добавил: – Для сопляков, считающих себя очень крутыми.
– Простите, что вмешиваюсь в ваш разговор. Я узнал вас, мистер Уэлси, поскольку являюсь большим поклонником «Формулы-1» и, конечно, вашей жены. – Стройный загорелый блондин с фотокамерой протянул Берту руку. – Дастин Морис, журналист. Репортер отдела культурных новостей «Ироничного наблюдателя». Меня потрясла реакция миссис Барроу. Это не женская истерика, а порыв тонко чувствующей натуры, одаренной способностями провидения. – Морис улыбнулся, словно извиняясь за свои слова. – Я отнюдь не мистик и разделяю ваш скептицизм, мистер Уэлси: здесь наворочено много всякого вздора. Но готов поспорить, что истории некоторых экспонатов, представленных в этом зале, – далеко не сказки. Может, выпьем чего-нибудь в баре и поболтаем? Такая жара!
– Извините, дружище, мы с женой заглянули сюда на минуту. Мона играла в фильме «Проклятье дома Хоупов» и хотела взглянуть на роковой камень. – Берт ободряюще похлопал жену по плечу. – Но, кажется, бедняжка больше напугана, чем заинтересована.
– Красивые женщины необычайно впечатлительны. – Дастин окинул Мону взглядом знатока, отметив, что бывшая звездочка несколько потускнела, хотя и не потеряла форму. Ноги, открытые короткими шортами, выглядели классно, тонкий шелк рубашки цвета киви соблазнительно обрисовывал упругую грудь, но вот личико… Голубые глаза запали, скулы обтянуты слишком сухой, тонкой кожей и уголок рта нервно подергивается.
– Позвольте, Мона, я сделаю пару ваших снимков на фоне этого динозавра автомобилестроения?
Неопределенно пожав плечами, она подошла поближе к обломкам «порше», расположенным на стенде с надписью: «Он убил всех, кто имел с ним дело», и поманила к себе мужа:
– Здесь более уместен Берт. Мне было бы куда приятнее иметь снимок с «бриллиантом Хоупа».
– Сочту за счастье подарить вам его, миссис Барроу. – Дастин быстро защелкал фотокамерой. – Тем более что для этого, очаровательная Мона, вам придется сделать всего несколько шагов вместо того, чтобы отправляться в Даллас, где постоянно находится камень.
– Не в Даллас, а Ньюхемш. Это в получасе езды к северу. – Пояснила, застенчиво улыбнувшись, подошедшая дама. – Поскольку я не столь знаменита, как миссис Барроу и ее супруг, и не могу рассчитывать на то, что меня здесь узнают, позвольте представиться: Линда Маклин. Я прибыла в Лос-Анджелес сегодня утром.
Женщина сделала значительную паузу. Берт, Мона и Дастин недоуменно переглянулись.
– Фу, черт! Простите, миссис Маклин! Мне полагается знать в лицо героев этой выставки. Большая честь для меня. – Дастин галантно поцеловал руку Линды, затянутую в тонкую белую перчатку, и обратился к Берту и Моне. – Миссис Маклин – владелица главного экспоната – того самого «бриллианта Хоупа»!
– Боже мой! Это вы… Я столько всего прочла о вашей семье, когда снималась в фильме… Потрясающе! – Мона с волнением заглянула в лицо женщине. – Это, действительно, правда? Все ужасы, смерти, убийства?
– Ах, дорогая моя, ваши вопросы не для пятиминутной беседы. – Линда Маклин с тяжелым вздохом опустила слегка подкрашенные веки.
– Мне кажется, нам просто необходимо посидеть где-нибудь. Здесь на крыше приличный бар. Можно выпить освежительного и полюбоваться побережьем с высоты. – Предложил журналист, обаятельно улыбнувшись хозяйке бриллианта. – Не сомневаюсь, нашей гостье есть о чем рассказать.
– К сожалению, у нас с женой сегодня много дел и пора откланяться. – Берт твердо подхватил Мону под руку.
– Ну, нет! Я ни за что не уйду отсюда, пока не выслушаю Линду. – Выдернув локоть, она угрожающе посмотрела на мужа и вдруг нежно улыбнулась. – Пожалуйста, дорогой, я так люблю мрачные легенды!
– Ах, милая моя девочка… – Линда секунду колебалась, бросив взгляд на новых знакомых. – Дело в том, что далеко не все страшные истории, случающиеся на этом свете, можно назвать вымыслом.
* * *
Выставка «Роковые спутники обреченных» была затеяна устроителями ежегодного фестиваля телеканала MTV, транслирующего в течение суток видеоклипы и всевозможные музыкальные программы. Фестиваль привлекал знаменитостей и легкомысленную молодежь, обожающую попсу и «ужастики». Устроителям пришлось потратить немалые усилия, чтобы вытянуть из Смитсоновского института в Вашингтоне самого профессора Хиршмана, считающегося главным специалистом в области паранормальных явлений, а главное, обеспечить безопасность экспонатов, представляющих в большинстве баснословную материальную ценность.
Наибольшие волнения были связаны с доставкой кинжала Тамерлана из Стамбульского музея и сорокачетырехкаратного «бриллианта Хоупа». К тому же их демонстрация требовала повышенного внимания и усиленной круглосуточной охраны в течение целой недели. Но овеянная мистическими тайнами выставка придавала особый блеск этому фестивалю. Группа «Аэросмит» сделала видеоклип «Убийца», посвященный жуткой истории красного «порше», а фильм «Проклятье дома Хоупа», снятый по мотивам романа Уилки Коллинза пять лет назад, вновь привлек внимание благодаря демонстрации легендарного камня. Организаторы продали право на съемки музыкальных видеоклипов, в которых использовались кадры из старых кинолент и, конечно же, уникальные экспонаты выставки, извлеченные на короткое время из личных коллекций и банковских сейфов.
Не многие владельцы «проклятых предметов» согласились принять участие в этой затее. Более половины получивших приглашение прислали отказ.
Линда Маклин, последняя обладательница «бриллианта Хоупа», без колебаний дала согласие на демонстрацию легендарной ценности. Камень хорошо застрахован, устроители выставки оплатили затраты на путешествие хозяйки и транспортировку камня, а кроме того, избрали миссис Маклин почетной гостьей фестиваля, что обещало немало интересных впечатлений.
Пятидесятилетняя вдова давно мечтала о заслуженном внимании. Она слишком засиделась в своем старомодном имении, чтобы пропустить возможность попасть в голливудское общество, завести знакомства среди звезд и, возможно, чем черт не шутит, – найти свою судьбу. Овдовев восемь лет назад, Линда долго не помышляла о втором браке. Казалось, трагическая гибель мужа и девятнадцатилетнего сына навсегда лишила ее возможности радоваться. Но жизнь брала свое. Одинокая женщина стала замечать, что годы безвозвратно уходят, а судьба так и не расплатилась с ней по счетам, отняв больше, чем подарила.
Для Линды путешествие в Лос-Анджелес было серьезным событием, способным, как она чувствовала, изменить всю ее жизнь. Даже в лучшие годы юности она не заблуждалась относительно собственной внешности. Заехав в Даллас, чтобы обновить гардероб перед визитом в Калифорнию, она с удивлением поняла, что тянется к экстравагантности, броскости, шику, чем ранее пренебрегала. В дорогом салоне миссис Маклин покрасила седеющие волосы в рыжий цвет, сделала укладку а ля Маргарет Тетчер и впервые в жизни позволила визажисту поработать со своим лицом.
Новая Линда Маклин – в малиновом, облегающем костюме из плотного атласа с блеском ожидания в подведенных терракотовыми тенями глазах и старательно очерченным помадой ртом – была готова к сюрпризам судьбы.
Собираясь на встречу с профессором Хиршманом, прибывшим в Лос-Анджелес из Вашингтона, она решила, что никогда еще не выглядела столь привлекательно. Профессор оказался дряхлым занудой, зацикленным на паранормальных явлениях и собственных теориях их толкования. Но в выставочном зале, куда заглянула Линда, чтобы насладиться успехом своего бриллианта, ее ожидало неожиданное приятное знакомство. Уже издали она узнала темноволосую Мону, блеснувшую на голливудском небосклоне лет пять – семь назад. В фильме «Проклятие дома Хоупов» она играла жену последнего из представителей этого несчастного рода, закончившую жизнь в клинике для умалишенных. Поговаривали, что брак актрисы не слишком удачен, а множество личных потрясений исковеркали ее кинокарьеру. Последние два года о ней вообще вспоминали редко. Зато имя Берта Уэлси звучало все громче в спортивном мире.
Он неожиданно вошел в пятерку лидеров «Формулы-1» и явно претендовал на призовое место. Обозреватели писали о бесстрашии, настойчивости и некоем шестом чувстве Уэлси, помогавших ему управлять болидом в самых сложных ситуациях. Знатоки прочили Берту лавры победителя на ближайшем этапе «Гран-при Европы». Чрезвычайно привлекательный и мужественный гонщик не раз отказывался от предложений сняться в кино, давая тем самым повод доброжелателям говорить о его скромности, а завистникам – о высокомерии. Кроме того, отличавшийся сдержанностью герой скоростных трасс не подпускал прессу к своей жизни и резко пресекал сплетни, что придавало его образу еще большую привлекательность.
Линде Берт не понравился. Наверно, потому, что пренебрежительно высказался о легендах, окружавших выставочные экспонаты, и теперь, сидя за столиком ресторана, сохранял скептически-насмешливый вид. Дастин Морис излучал очарование. Он заказал прекрасное шампанское, провозглашал изящные тосты за миссис Линду Маклин, живо интересовался всем, что связано с историей рокового камня, и не упускал возможности сказать дамам комплименты. Очень скоро у Линды создалось впечатление, что она является героиней милого, веселого торжества, а рассказанная ею новым знакомым история – не более страшная, чем сюжет наивного телесериала.
– Бабушка купила бриллиант в 1947 году и завещала его Мелани и мне – своим внучкам, как бы в совместное владение. Мы лишь поставили отпечатки пальцев в «паспорте владельца», заведенном на этот камень еще в прошлом веке, а затем упрятали его в банковский сейф… Мелани моталась по свету в поисках счастья, а я… я вышла замуж за Джима, считая его первой и последней любовью. – Линда вздохнула, опустив глаза к своему бокалу, и поняла, что изрядно опьянела. – К тому времени я уже была круглой сиротой – мамы я практически не помню, а отец погиб в авиакатастрофе, когда мне исполнилось семнадцать… Мой муж, не обладавший ни родословной, ни состоянием, возглавил наше фамильное дело и был руководителем «Маклин энд Керри компани» до того дня… Знаете, друзья, если уж говорить откровенно, – рок нашей семьи не бриллиант, а самолеты.
– Но ведь ваши рано ушедшие родители не являлись наследниками камня? – Уточнил Дастин.
– Нет. Бриллиантом владели я и Мелани. И… и… я не знаю… Право, не знаю. Мелани приехала в Ньюхемш погостить – я как раз кончала школу… Это было так ужасно! – Линда схватилась за голову и бросила извиняющийся взгляд на притихшую Мону. – Честное слово, дорогая моя, – возможно, это простое совпадение. Я же повторяю – у Мелани было много сомнительных поклонников…
– Ее убийц не нашли, так? Я читала об этом случае, когда мы снимали фильм. Вообще, эта история меня просто заворожила. – Оживилась Мона. – Слишком много роковых случайностей. Ваш камень – убийца!
– Ты излишне экспансивна, детка! – Берт придержал руку жены, нервно крутящую десертный нож. – Миссис Маклин говорила скорее про авиацию.
– Да, но ведь Мелани убили в доме Маклинов! Ей было всего двадцать пять – об этом писали все газеты… Ее нашли лежащей на кровати в голубых джинсах, свитере и без каких-либо признаков насильственной смерти. Я хорошо помню эти детали.
– А что показала экспертиза? Ведь ваша сестра, насколько я понял, не жаловалась на здоровье? – Попытался внести в беседу рациональную ноту Берт.
– Экспертиза пришла к выводу, что причиной смерти стала внезапная остановка сердца. Это случается даже с очень здоровыми людьми… А потом владелицей камня стала я. – Голос Линды дрогнул, и Дастин поторопился наполнить бокалы.
– За ваше мужество, миссис Линда! За то, что вы сумели вопреки всему остаться столь очаровательной женщиной! Вы не позволили страхам превратить себя в запуганную старуху.
– Вы, действительно, не боитесь, Линда? – Мона в упор посмотрела в помрачневшее лицо наследницы бриллианта. Светло-голубые глаза Моны были похожи на искрящиеся льдинки. – Ведь вам грозит опасность.
– Увы, дорогая, мне уже бояться нечего. Кажется, я расплатилась сполна. Восемь лет назад на собственном самолете разбились мой муж и сын. Было прекрасное майское утро. Воскресенье. Они хотели покружить над весенними лугами, но продержались в воздухе всего полчаса… – Миссис Маклин запрокинула голову, пытаясь удержать стоящие в глазах слезы. Но они хлынули, и Линда поднялась из-за стола. – Простите.
– Успокойтесь, успокойтесь, миссис Маклин. Прошу вас, в жизни так много печального и непонятного. – Дастин остановил ее и заботливо вернул на место. – Не так давно я задумал написать книгу о проклятиях и стал собирать материал. Да, именно, о проклятиях. Некоторые парапсихологи и наш уважаемый профессор Хиршман в том числе утверждают, что именно проклятье лежит в основе необычайной судьбы какого-либо предмета. Обычно путь негативного заклинания можно проследить, обнаружив некую изначальную трагедию. Согласно гипотезе, сильно сконцентрированные мысли могут каким-то образом реализоваться в материальном мире. Этому нет доказательств, но примеров тьма, хотя бы на представленной здесь выставке.
– Скорее, в основе этих таинственных историй лежит способность человеческого разума подтасовывать факты, превращая случайности в закономерности, а гипотезы в теории, – скептически заметил Берт, не обращая внимания на уничижительный взгляд Моны.
Журналист не смутился и даже одобрительно кивнул гонщику.
– У вас крепкая логика, дружище. Человеку вашей профессии необходимы стальные нервы и умение пренебрегать черными кошками, перебегающими трассу… Но обратимся к легендам, связанным с бриллиантом Линды. – Дастин пожал плечами. – Это всего лишь занимательные домыслы. Говорят, что камень в 44,5 карата был извлечен из лба индусского идола и попал в руки французского путешественника, позднее растерзанного на куски сворой бешеных собак.
1 2 3 4 5 6 7