Пройдя вдоль ряда ярко освещенных витрин модных магазинов, она остановилась возле одной из них, с вечерними платьями, и, бросив критический взгляд на свое отражение, сдернула разноцветные резинки с ярко-рыжих хвостиков, разлохматила завитки вьющихся волос и, досадливо помотав головой, принялась расстегивать ремешки лимонно-желтых босоножек на платформе. Освободившись от опутывавшей ее ноги лакированной паутины, Даниэла с видимым облегчением ступила босыми ногами на уже успевший остыть после палящих лучей солнца тротуар.
– Надеюсь, на этом смена вашего гардероба завершится? – послышался рядом голос Этторе. – Спора нет, наблюдать за вашим, так сказать, разоблачением было очень и очень интересно… И я бы ни за что не прервал этого увлекательного действа, не будь здесь других заинтересованных зрителей…
Даниэла медленно выпрямилась, не забыв подхватить босоножки, и устремила на него пылающий бессильной злобой взгляд. Этторе, предупреждая ее гневную тираду, поспешно кивнул в сторону оставшегося позади перекрестка: там стояла полицейская машина, озаряя опускающиеся на город сумерки светом проблескового маячка. Один из ее пассажиров, долговязый полицейский, облокотившись на распахнутую дверцу, с интересом смотрел в их сторону.
– Поверьте, вы выбрали не очень удачное место для смены своего наряда, – продолжил Этторе. – На этой улице расположено много магазинов, торгующих очень известными и очень дорогими марками одежды… И ваши действия могут быть истолкованы…
– Вы хотите сказать, что я собиралась ограбить этот магазин? – негодующе воскликнула Даниэла, махнув зажатыми в ладони босоножками в сторону витрины. – Вы в своем уме? Как вам только в голову могло такое прийти?
Этторе поднял руки вверх, словно в знак капитуляции.
– Мне вовсе не приходило, – примирительно проговорил он. – А вот им… – он снова кивнул в сторону полицейской машины, – просто не могло не прийти… Ведь подозрительность – часть их работы…
– И вашей, судя по всему, тоже, – окинув своего нового знакомого неприязненным взглядом, добавила Даниэла.
– Ну что вы, синьорина, – смутился Этторе. – Если вы думаете, что я шел за вами нарочно, то вы ошибаетесь. Мне просто было с вами по пути.
– Хочу надеяться, что теперь наши пути разойдутся, – бесстрастным тоном откликнулась Даниэла и, небрежно перекинув босоножки через плечо, направилась было дальше.
Но в эту минуту тишина вечерней улицы разлетелась на осколки, уступив место пронзительному визгу шин и громкому вою полицейской сирены. Удивленно замерев на месте, Даниэла увидела, как мимо нее пролетела маленькая зеленая машина, а вслед за ней полицейский автомобиль, который несколько секунд назад стоял на перекрестке. Обогнав нарушителя спокойствия, он остановился, преграждая путь зеленому «фиату», в котором Даниэла сразу же узнала автомобиль, принадлежавший Лоредане. Не раздумывая ни секунды, она бросилась к нему, на бегу размахивая босоножками.
– Это моя подруга… Она ни в чем не виновата… Она не нарочно… С нею, наверное, что-то случилось! – кричала она, обращаясь к двум полицейским, которые уже решительно направлялись к машине ее подруги.
– И я даже догадываюсь, что именно, – иронично проговорил тот самый долговязый, когда Даниэла была уже рядом.
Она бросила на него недоуменный взгляд, но тут же услышала пьяный голос Лореданы, которая, пошатываясь, выбиралась из машины.
– О, Даниэла! Как это кстати! – радостно воскликнула она, окинув присутствующих мутным взглядом. – Представляешь, этот наглец Микеле посмел сказать, что я на самом деле не так молода, как хочу казаться, – возмущенно посетовала она. – Нет, он просто нахал! Теперь я понимаю, каково тебе пришлось, когда он застукал тебя в кафе со своим отцом…
Даниэла почувствовала, как на ее щеках выступает яркий румянец.
– Ты что-то напутала. Меня никто ни с кем не застукивал, – понизив голос, проговорила она, приблизившись к подруге.
– Ничего я не напутала. Ты сама мне рассказывала, – вновь возмущенно откликнулась Лоредана. – Только ты зря переживала… Ты ведь ни в чем не виновата. Этот Микеле, он и вправду редкостный грубиян… Подумать только… Он сказал, что я не так молода, как хочу казаться… – обиженно повторила она.
– Ты уже сообщала нам об этом, – сдержанно проговорила Даниэла. – Подробности вашей беседы ты перескажешь завтра. А сейчас будет лучше, если я отвезу тебя домой.
Она распахнула перед Лореданой заднюю дверцу автомобиля, но долговязый тут же захлопнул ее, устремив на Даниэлу суровый взгляд.
– О своих любовных похождениях вы побеседуете с этой синьориной после того, как она даст объяснения в полицейском участке, – тоном, не терпящим возражений, заявил он.
– В полицейском участке? – растерянно переспросила Даниэла. – Но ведь Лоредана не сделала ничего плохого…
– Вернее, не успела сделать, – придав своему лицу выражение неумолимой строгости, поправил ее долговязый.
– Она всего лишь выпила лишнего… из-за того, что ее расстроило высказывание одного знакомого… Это ведь со всяким может случиться… – сбивчиво продолжила оправдательную речь Даниэла.
– Синьорина права. Никто из нас не застрахован от обид и разочарований, – услышала она вдруг рядом голос Этторе.
– А вы-то что здесь забыли? Вам-то какое до всего этого дело? – раздраженно проговорила она, обернувшись к нему.
Он равнодушно пожал плечами.
– Никакого. Просто хочу вам помочь.
– Неужели? И как же вы намерены это сделать? – иронично поинтересовалась Даниэла.
Этторе обвел внимательным взглядом полицейских.
– С помощью доверительной беседы с этими доблестными стражами правопорядка, – мягко улыбнувшись, ответил он.
И не дав ей времени на возражения, что-то тихо проговорил, приблизившись к долговязому, а затем отвел его в сторону, явно пытаясь в чем-то убедить. Через несколько минут их беседы суровое лицо долговязого вдруг озарилось веселой улыбкой. Дружески похлопав Этторе по плечу, он направился к полицейской машине. А его напарник, так же, как и Даниэла, наблюдавший все это время за их беседой, направился следом.
– Кажется, мое красноречие не пропало даром. Мне удалось уговорить этого строгого синьора отпустить вашей подруге это небольшое прегрешение, – шутливо проговорил Этторе, подходя к Даниэле.
Она удивленно вскинула брови.
– Вот как? А он что же, исполняет еще и обязанности священника по совместительству? – серьезным тоном поинтересовалась она.
Этторе развел руками.
– Что поделать? У него на службе случается всякое… Эта профессия такая разносторонняя…
– И, похоже, именно поэтому она вызывает симпатию в вашей душе, – заметила Даниэла, глядя ему в глаза.
Этторе поспешно отвел взгляд.
– Вам пора. Ваша подруга уже совершенно не держится на ногах, – тихо проговорил он, кивнув в сторону Лореданы, которая, закрыв глаза, полулежала на капоте.
Даниэла задумчиво кивнула.
– Да, конечно, я сейчас отвезу ее домой… Только сначала откройте мне один секрет… Что вы сказали тому полицейскому? Чем вы его так развеселили? – спросила она, взглянув на все еще не отъезжавшую полицейскую машину.
Этторе немного помедлил, потом проговорил с улыбкой:
– Я предупредил его, что, если он не отпустит вашу подругу, ему придется каждую минуту говорить ей комплименты, чтобы она не разнесла вдребезги участок.
– А если серьезно?
На лице Даниэлы не промелькнуло даже тени улыбки.
– А если серьезно, то вам это знать не обязательно, – сдержанно ответил он. – Лучше увозите поскорее отсюда свою подругу… Пока полицейские не передумали…
Он помог Даниэле усадить подругу на заднем сиденье, и она, коротко поблагодарив его на прощание, нажала педаль газа. Полицейская машина посторонилась, пропуская зеленый «фиат», и вскоре он уже плавно катил по одной из центральных улиц. Миновав несколько светофоров, недавний нарушитель спокойствия свернул возле французского ресторана в длинный полутемный переулок и, проехав его, остановился возле четырехэтажного дома, окна которого светились в полумраке яркими желтыми огнями.
Бросив взгляд на закрытую подъездную дверь, Даниэла повернулась к своей подруге и увидела, что та крепко спит, откинувшись на спинку сиденья.
Что же мне теперь делать? – с беспокойством подумала она. Оставлять ее здесь ни в коем случае нельзя… А будить чревато непредвиденными последствиями… Прежде чем выветрится хмель, она успеет натворить бог знает что… А раз так, значит, придется ждать той счастливой минуты, когда эта неисправимая авантюристка проснется… Ведь если даже я и уйду сейчас домой, то все равно буду всю ночь ворочаться с боку на бок, не находя себе места от тревоги… Лоредана, конечно, не сможет проспать до утра в такой неудобной позе, так что долго мне ждать не придется…
Даниэла устроилась поудобнее на водительском сиденье, окинув взглядом темную узкую улицу: на ней не было никого, если не считать влюбленной парочки, целовавшейся в нескольких метрах от машины.
Прямо как мы с Джанни несколько лет назад, когда возвращались с вечеринки, устроенной по случаю нашего отъезда в Швейцарию Лореданой, с улыбкой подумала она.
Но, почувствовав себя неловко в качестве невольного соглядатая, поспешно перевела взгляд на фасад дома. Затем достала из кармана джинсов мобильный и, отыскав в нем фотографию своего бывшего жениха, осторожно коснулась пальцами его щеки.
– Еще совсем недавно его лицо появлялось передо мной, стоило мне только взять в руки мобильный… А теперь вот приходится отыскивать эту фотографию среди множества других… – тихо прошептала она. – Я специально спрятала ее, чтобы не видеть эти карие глаза, эту беззаботную улыбку… Нет, это даже не улыбка… Джанни здесь смеется… Он смеется каждый раз, когда я прикасаюсь к этому телефону… И каждый раз мне кажется, что он смеется надо мной… Над моей тоской по нему… Над моим возвращением в Милан… Над той роковой случайностью, заставившей меня вернуться… Вот и сейчас… Мне кажется, что он смеется над тем дурацким положением, в котором я оказалась сегодня благодаря Лоредане…
Даниэла со злостью швырнула мобильный на соседнее сиденье.
– Он всегда любил посмеяться и подшутить надо мной… Но никогда даже не пытался понять меня… – срывающимся от гнева голосом пробормотала она. – Именно поэтому я тогда и увлеклась беседами о литературе с отцом Микеле… Ведь Джанни считал, что литература – это не работа, а всего лишь увлечение, которое он находил не достойным внимания… Да что увлечение… Он и меня саму находил не достойной внимания… Ведь у него никогда не хватало времени на меня… Он постоянно пропадал то в банке, то в командировках… И даже, когда ездил в наш родной Милан по делам, никогда не брал меня с собой…
Даниэла перевела дыхание и вновь окинула взглядом темную улицу: теперь она была абсолютно пуста.
Да, все мои претензии к Джанни, конечно, справедливы, но, тем не менее, они не оправдывают моего поступка, со вздохом подумала она. Ведь было же абсолютно ясно, что старик увлекся мною после нашей первой случайной встречи в книжном магазине и потом приходил туда только для того, чтобы вновь увидеть меня… Я понимала это, но делала вид, будто не догадываюсь об истинной причине, заставляющей его так часто делать заказы в магазине, расположенном рядом с университетом… Мне льстила его заинтересованность моей персоной, нравились его содержательные беседы об истории итальянской литературы… Я относилась к чувствам этого мужчины, как к развлечению, которое было призвано тешить мое самолюбие… Проще говоря, наши с ним якобы случайные встречи у книжных стеллажей были для меня такой же игрой, как сегодняшняя встреча Лореданы с тем парнем… И за эту игру мне, так же, как и ей, пришлось поплатиться… Ведь ту ужасную сцену, которую устроил Микеле, иначе как расплатой и не назовешь… Хотя встретились мы там с его отцом, действительно, случайно… Только теперь это уже не имеет никакого значения, с тяжелым вздохом завершила Даниэла свои размышления.
Обернувшись к Лоредане, она увидела, что ее подруга по-прежнему крепко спит.
– Похоже, я недооценила ее способности относительно безмятежного сна в некомфортных условиях… – иронично пробормотала она. – Не удивлюсь, если мне придется встретить утро в ее гостеприимном автомобиле… И меня бы, конечно, нисколько не встревожила подобная перспектива, если бы не завтрашнее собеседование с ректором… Не могу же я явиться к нему в таком виде… – Она покачала головой, окидывая неприязненным взглядом свой наряд. – Значит, придется завести будильник на самый ранний час, чтобы успеть заехать домой…
Она вновь взяла в руки мобильник и принялась нажимать на кнопки, выбирая мелодию для будильника. Оставив на этот раз без внимания папку с фотоснимками, она остановилась наконец на мелодии под названием «Грешная игра» и, положив телефон на приборную панель, включила магнитолу: по салону автомобиля поплыла тихая джазовая композиция, под звуки которой приятный женский голос пел о своей новой, нежданно встреченной любви.
Видимо, мне подобная встреча уже не грозит, устремив печальный взгляд сквозь ветровое стекло, подумала Даниэла. Хотя… я даже и не знаю, что это такое: любовь… Раньше мне казалось, что мы с Джанни любим друг друга… Но теперь я понимаю, что это было вовсе не так…
Сквозь сон Даниэла вдруг услышала тихую мелодию, проникшую в калейдоскоп ее беспокойного сновидения. Сделав над собой неимоверное усилие, она приоткрыла глаза и машинально протянула руку, чтобы отключить будильник, но тут вдруг поняла, что его мелодия от нее удаляется. Создавалось впечатление, будто звуки музыки куда-то медленно уплывают, маня ее за собой. Сделав над собой еще одно усилие, она распахнула глаза и удивленно огляделась вокруг, прислушиваясь к доносившейся с улицы мелодии, которая продолжала удаляться от машины. Бросив короткий взгляд на приборную панель, она увидела, что… мобильника на ней нет. Лихорадочно распахнув дверцу, она выскочила из машины и увидела убегавшего по переулку в сторону центральной улицы худощавого парня, чей утренний кросс сопровождался мелодией ее мобильного.
Моментально стряхнув с себя остатки сна, Даниэла бросилась за ним вдогонку. Но, не пробежав и нескольких метров, потеряла соскочившую с ноги туфлю.
– Черт, и почему я вчера не застегнула их, когда садилась за руль… – с досадой пробормотала она, сбрасывая с ноги и вторую, чтобы без помех продолжить преследование.
И тут вдруг увидела, как со стороны перекрестка навстречу воришке выскочил молодой парень и, не раздумывая, набросился на него. После нескольких секунд неравной борьбы парень отнял у хлипкого похитителя телефон и победоносно поднял руку вверх, показывая Даниэле, что его действия увенчались успехом. Даниэла, проводив удивленным взглядом удирающего вора, медленно направилась навстречу своему нежданному благодетелю, по мере приближения к нему все явственнее узнавая в нем своего нового знакомого из бара, Этторе Ампьери.
– Что вы здесь делаете? – изумленно поинтересовалась она, замерев на месте. – Как вы сюда попали?
– И это все, что вы можете сказать мне в знак благодарности… – разочарованно протянул Этторе.
– В последнее время мне слишком часто приходится благодарить вас, поэтому я уже не могу подобрать слов, – настороженно разглядывая собеседника, ответила Даниэла.
– Меня вполне бы устроило обычное «спасибо», – адресовав ей великодушную улыбку, проговорил Этторе.
Даниэла ничего не ответила.
Этторе поднес к уху ее мобильный, все еще наигрывающий выбранную ею мелодию.
– Маринелло. «Грешная игра», – с расстановкой объявил он ее название. – Не слишком ли интригующее словосочетание для такого раннего часа? – с любопытством поинтересовался он.
– Не слишком, – угрюмо буркнула Даниэла, забирая у него телефон. – Особенно после ночи, проведенной в автомобиле вместе с пьяной вдрызг подругой, – с мрачной иронией завершила она и пошла обратно к «фиату», подбирая по пути разбросанные по тротуару босоножки.
– Так как же насчет благодарности? – крикнул ей вслед Этторе.
– Спасибо, – коротко бросила Даниэла через плечо.
Этторе весело рассмеялся.
– Нет, вы не поняли… На этот раз я имел в виду не только словесное ее выражение… – догнав Даниэлу, сообщил он.
Даниэла резко обернулась, устремив на назойливого героя испепеляющий взгляд.
– Послушайте, как вас там… Я, конечно, благодарна вам за то, что вы вернули мне мобильный, но…
– Готов поклясться, что вы меня опять не так поняли, – поспешно оборвал ее Этторе.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги ''
1 2 3
– Надеюсь, на этом смена вашего гардероба завершится? – послышался рядом голос Этторе. – Спора нет, наблюдать за вашим, так сказать, разоблачением было очень и очень интересно… И я бы ни за что не прервал этого увлекательного действа, не будь здесь других заинтересованных зрителей…
Даниэла медленно выпрямилась, не забыв подхватить босоножки, и устремила на него пылающий бессильной злобой взгляд. Этторе, предупреждая ее гневную тираду, поспешно кивнул в сторону оставшегося позади перекрестка: там стояла полицейская машина, озаряя опускающиеся на город сумерки светом проблескового маячка. Один из ее пассажиров, долговязый полицейский, облокотившись на распахнутую дверцу, с интересом смотрел в их сторону.
– Поверьте, вы выбрали не очень удачное место для смены своего наряда, – продолжил Этторе. – На этой улице расположено много магазинов, торгующих очень известными и очень дорогими марками одежды… И ваши действия могут быть истолкованы…
– Вы хотите сказать, что я собиралась ограбить этот магазин? – негодующе воскликнула Даниэла, махнув зажатыми в ладони босоножками в сторону витрины. – Вы в своем уме? Как вам только в голову могло такое прийти?
Этторе поднял руки вверх, словно в знак капитуляции.
– Мне вовсе не приходило, – примирительно проговорил он. – А вот им… – он снова кивнул в сторону полицейской машины, – просто не могло не прийти… Ведь подозрительность – часть их работы…
– И вашей, судя по всему, тоже, – окинув своего нового знакомого неприязненным взглядом, добавила Даниэла.
– Ну что вы, синьорина, – смутился Этторе. – Если вы думаете, что я шел за вами нарочно, то вы ошибаетесь. Мне просто было с вами по пути.
– Хочу надеяться, что теперь наши пути разойдутся, – бесстрастным тоном откликнулась Даниэла и, небрежно перекинув босоножки через плечо, направилась было дальше.
Но в эту минуту тишина вечерней улицы разлетелась на осколки, уступив место пронзительному визгу шин и громкому вою полицейской сирены. Удивленно замерев на месте, Даниэла увидела, как мимо нее пролетела маленькая зеленая машина, а вслед за ней полицейский автомобиль, который несколько секунд назад стоял на перекрестке. Обогнав нарушителя спокойствия, он остановился, преграждая путь зеленому «фиату», в котором Даниэла сразу же узнала автомобиль, принадлежавший Лоредане. Не раздумывая ни секунды, она бросилась к нему, на бегу размахивая босоножками.
– Это моя подруга… Она ни в чем не виновата… Она не нарочно… С нею, наверное, что-то случилось! – кричала она, обращаясь к двум полицейским, которые уже решительно направлялись к машине ее подруги.
– И я даже догадываюсь, что именно, – иронично проговорил тот самый долговязый, когда Даниэла была уже рядом.
Она бросила на него недоуменный взгляд, но тут же услышала пьяный голос Лореданы, которая, пошатываясь, выбиралась из машины.
– О, Даниэла! Как это кстати! – радостно воскликнула она, окинув присутствующих мутным взглядом. – Представляешь, этот наглец Микеле посмел сказать, что я на самом деле не так молода, как хочу казаться, – возмущенно посетовала она. – Нет, он просто нахал! Теперь я понимаю, каково тебе пришлось, когда он застукал тебя в кафе со своим отцом…
Даниэла почувствовала, как на ее щеках выступает яркий румянец.
– Ты что-то напутала. Меня никто ни с кем не застукивал, – понизив голос, проговорила она, приблизившись к подруге.
– Ничего я не напутала. Ты сама мне рассказывала, – вновь возмущенно откликнулась Лоредана. – Только ты зря переживала… Ты ведь ни в чем не виновата. Этот Микеле, он и вправду редкостный грубиян… Подумать только… Он сказал, что я не так молода, как хочу казаться… – обиженно повторила она.
– Ты уже сообщала нам об этом, – сдержанно проговорила Даниэла. – Подробности вашей беседы ты перескажешь завтра. А сейчас будет лучше, если я отвезу тебя домой.
Она распахнула перед Лореданой заднюю дверцу автомобиля, но долговязый тут же захлопнул ее, устремив на Даниэлу суровый взгляд.
– О своих любовных похождениях вы побеседуете с этой синьориной после того, как она даст объяснения в полицейском участке, – тоном, не терпящим возражений, заявил он.
– В полицейском участке? – растерянно переспросила Даниэла. – Но ведь Лоредана не сделала ничего плохого…
– Вернее, не успела сделать, – придав своему лицу выражение неумолимой строгости, поправил ее долговязый.
– Она всего лишь выпила лишнего… из-за того, что ее расстроило высказывание одного знакомого… Это ведь со всяким может случиться… – сбивчиво продолжила оправдательную речь Даниэла.
– Синьорина права. Никто из нас не застрахован от обид и разочарований, – услышала она вдруг рядом голос Этторе.
– А вы-то что здесь забыли? Вам-то какое до всего этого дело? – раздраженно проговорила она, обернувшись к нему.
Он равнодушно пожал плечами.
– Никакого. Просто хочу вам помочь.
– Неужели? И как же вы намерены это сделать? – иронично поинтересовалась Даниэла.
Этторе обвел внимательным взглядом полицейских.
– С помощью доверительной беседы с этими доблестными стражами правопорядка, – мягко улыбнувшись, ответил он.
И не дав ей времени на возражения, что-то тихо проговорил, приблизившись к долговязому, а затем отвел его в сторону, явно пытаясь в чем-то убедить. Через несколько минут их беседы суровое лицо долговязого вдруг озарилось веселой улыбкой. Дружески похлопав Этторе по плечу, он направился к полицейской машине. А его напарник, так же, как и Даниэла, наблюдавший все это время за их беседой, направился следом.
– Кажется, мое красноречие не пропало даром. Мне удалось уговорить этого строгого синьора отпустить вашей подруге это небольшое прегрешение, – шутливо проговорил Этторе, подходя к Даниэле.
Она удивленно вскинула брови.
– Вот как? А он что же, исполняет еще и обязанности священника по совместительству? – серьезным тоном поинтересовалась она.
Этторе развел руками.
– Что поделать? У него на службе случается всякое… Эта профессия такая разносторонняя…
– И, похоже, именно поэтому она вызывает симпатию в вашей душе, – заметила Даниэла, глядя ему в глаза.
Этторе поспешно отвел взгляд.
– Вам пора. Ваша подруга уже совершенно не держится на ногах, – тихо проговорил он, кивнув в сторону Лореданы, которая, закрыв глаза, полулежала на капоте.
Даниэла задумчиво кивнула.
– Да, конечно, я сейчас отвезу ее домой… Только сначала откройте мне один секрет… Что вы сказали тому полицейскому? Чем вы его так развеселили? – спросила она, взглянув на все еще не отъезжавшую полицейскую машину.
Этторе немного помедлил, потом проговорил с улыбкой:
– Я предупредил его, что, если он не отпустит вашу подругу, ему придется каждую минуту говорить ей комплименты, чтобы она не разнесла вдребезги участок.
– А если серьезно?
На лице Даниэлы не промелькнуло даже тени улыбки.
– А если серьезно, то вам это знать не обязательно, – сдержанно ответил он. – Лучше увозите поскорее отсюда свою подругу… Пока полицейские не передумали…
Он помог Даниэле усадить подругу на заднем сиденье, и она, коротко поблагодарив его на прощание, нажала педаль газа. Полицейская машина посторонилась, пропуская зеленый «фиат», и вскоре он уже плавно катил по одной из центральных улиц. Миновав несколько светофоров, недавний нарушитель спокойствия свернул возле французского ресторана в длинный полутемный переулок и, проехав его, остановился возле четырехэтажного дома, окна которого светились в полумраке яркими желтыми огнями.
Бросив взгляд на закрытую подъездную дверь, Даниэла повернулась к своей подруге и увидела, что та крепко спит, откинувшись на спинку сиденья.
Что же мне теперь делать? – с беспокойством подумала она. Оставлять ее здесь ни в коем случае нельзя… А будить чревато непредвиденными последствиями… Прежде чем выветрится хмель, она успеет натворить бог знает что… А раз так, значит, придется ждать той счастливой минуты, когда эта неисправимая авантюристка проснется… Ведь если даже я и уйду сейчас домой, то все равно буду всю ночь ворочаться с боку на бок, не находя себе места от тревоги… Лоредана, конечно, не сможет проспать до утра в такой неудобной позе, так что долго мне ждать не придется…
Даниэла устроилась поудобнее на водительском сиденье, окинув взглядом темную узкую улицу: на ней не было никого, если не считать влюбленной парочки, целовавшейся в нескольких метрах от машины.
Прямо как мы с Джанни несколько лет назад, когда возвращались с вечеринки, устроенной по случаю нашего отъезда в Швейцарию Лореданой, с улыбкой подумала она.
Но, почувствовав себя неловко в качестве невольного соглядатая, поспешно перевела взгляд на фасад дома. Затем достала из кармана джинсов мобильный и, отыскав в нем фотографию своего бывшего жениха, осторожно коснулась пальцами его щеки.
– Еще совсем недавно его лицо появлялось передо мной, стоило мне только взять в руки мобильный… А теперь вот приходится отыскивать эту фотографию среди множества других… – тихо прошептала она. – Я специально спрятала ее, чтобы не видеть эти карие глаза, эту беззаботную улыбку… Нет, это даже не улыбка… Джанни здесь смеется… Он смеется каждый раз, когда я прикасаюсь к этому телефону… И каждый раз мне кажется, что он смеется надо мной… Над моей тоской по нему… Над моим возвращением в Милан… Над той роковой случайностью, заставившей меня вернуться… Вот и сейчас… Мне кажется, что он смеется над тем дурацким положением, в котором я оказалась сегодня благодаря Лоредане…
Даниэла со злостью швырнула мобильный на соседнее сиденье.
– Он всегда любил посмеяться и подшутить надо мной… Но никогда даже не пытался понять меня… – срывающимся от гнева голосом пробормотала она. – Именно поэтому я тогда и увлеклась беседами о литературе с отцом Микеле… Ведь Джанни считал, что литература – это не работа, а всего лишь увлечение, которое он находил не достойным внимания… Да что увлечение… Он и меня саму находил не достойной внимания… Ведь у него никогда не хватало времени на меня… Он постоянно пропадал то в банке, то в командировках… И даже, когда ездил в наш родной Милан по делам, никогда не брал меня с собой…
Даниэла перевела дыхание и вновь окинула взглядом темную улицу: теперь она была абсолютно пуста.
Да, все мои претензии к Джанни, конечно, справедливы, но, тем не менее, они не оправдывают моего поступка, со вздохом подумала она. Ведь было же абсолютно ясно, что старик увлекся мною после нашей первой случайной встречи в книжном магазине и потом приходил туда только для того, чтобы вновь увидеть меня… Я понимала это, но делала вид, будто не догадываюсь об истинной причине, заставляющей его так часто делать заказы в магазине, расположенном рядом с университетом… Мне льстила его заинтересованность моей персоной, нравились его содержательные беседы об истории итальянской литературы… Я относилась к чувствам этого мужчины, как к развлечению, которое было призвано тешить мое самолюбие… Проще говоря, наши с ним якобы случайные встречи у книжных стеллажей были для меня такой же игрой, как сегодняшняя встреча Лореданы с тем парнем… И за эту игру мне, так же, как и ей, пришлось поплатиться… Ведь ту ужасную сцену, которую устроил Микеле, иначе как расплатой и не назовешь… Хотя встретились мы там с его отцом, действительно, случайно… Только теперь это уже не имеет никакого значения, с тяжелым вздохом завершила Даниэла свои размышления.
Обернувшись к Лоредане, она увидела, что ее подруга по-прежнему крепко спит.
– Похоже, я недооценила ее способности относительно безмятежного сна в некомфортных условиях… – иронично пробормотала она. – Не удивлюсь, если мне придется встретить утро в ее гостеприимном автомобиле… И меня бы, конечно, нисколько не встревожила подобная перспектива, если бы не завтрашнее собеседование с ректором… Не могу же я явиться к нему в таком виде… – Она покачала головой, окидывая неприязненным взглядом свой наряд. – Значит, придется завести будильник на самый ранний час, чтобы успеть заехать домой…
Она вновь взяла в руки мобильник и принялась нажимать на кнопки, выбирая мелодию для будильника. Оставив на этот раз без внимания папку с фотоснимками, она остановилась наконец на мелодии под названием «Грешная игра» и, положив телефон на приборную панель, включила магнитолу: по салону автомобиля поплыла тихая джазовая композиция, под звуки которой приятный женский голос пел о своей новой, нежданно встреченной любви.
Видимо, мне подобная встреча уже не грозит, устремив печальный взгляд сквозь ветровое стекло, подумала Даниэла. Хотя… я даже и не знаю, что это такое: любовь… Раньше мне казалось, что мы с Джанни любим друг друга… Но теперь я понимаю, что это было вовсе не так…
Сквозь сон Даниэла вдруг услышала тихую мелодию, проникшую в калейдоскоп ее беспокойного сновидения. Сделав над собой неимоверное усилие, она приоткрыла глаза и машинально протянула руку, чтобы отключить будильник, но тут вдруг поняла, что его мелодия от нее удаляется. Создавалось впечатление, будто звуки музыки куда-то медленно уплывают, маня ее за собой. Сделав над собой еще одно усилие, она распахнула глаза и удивленно огляделась вокруг, прислушиваясь к доносившейся с улицы мелодии, которая продолжала удаляться от машины. Бросив короткий взгляд на приборную панель, она увидела, что… мобильника на ней нет. Лихорадочно распахнув дверцу, она выскочила из машины и увидела убегавшего по переулку в сторону центральной улицы худощавого парня, чей утренний кросс сопровождался мелодией ее мобильного.
Моментально стряхнув с себя остатки сна, Даниэла бросилась за ним вдогонку. Но, не пробежав и нескольких метров, потеряла соскочившую с ноги туфлю.
– Черт, и почему я вчера не застегнула их, когда садилась за руль… – с досадой пробормотала она, сбрасывая с ноги и вторую, чтобы без помех продолжить преследование.
И тут вдруг увидела, как со стороны перекрестка навстречу воришке выскочил молодой парень и, не раздумывая, набросился на него. После нескольких секунд неравной борьбы парень отнял у хлипкого похитителя телефон и победоносно поднял руку вверх, показывая Даниэле, что его действия увенчались успехом. Даниэла, проводив удивленным взглядом удирающего вора, медленно направилась навстречу своему нежданному благодетелю, по мере приближения к нему все явственнее узнавая в нем своего нового знакомого из бара, Этторе Ампьери.
– Что вы здесь делаете? – изумленно поинтересовалась она, замерев на месте. – Как вы сюда попали?
– И это все, что вы можете сказать мне в знак благодарности… – разочарованно протянул Этторе.
– В последнее время мне слишком часто приходится благодарить вас, поэтому я уже не могу подобрать слов, – настороженно разглядывая собеседника, ответила Даниэла.
– Меня вполне бы устроило обычное «спасибо», – адресовав ей великодушную улыбку, проговорил Этторе.
Даниэла ничего не ответила.
Этторе поднес к уху ее мобильный, все еще наигрывающий выбранную ею мелодию.
– Маринелло. «Грешная игра», – с расстановкой объявил он ее название. – Не слишком ли интригующее словосочетание для такого раннего часа? – с любопытством поинтересовался он.
– Не слишком, – угрюмо буркнула Даниэла, забирая у него телефон. – Особенно после ночи, проведенной в автомобиле вместе с пьяной вдрызг подругой, – с мрачной иронией завершила она и пошла обратно к «фиату», подбирая по пути разбросанные по тротуару босоножки.
– Так как же насчет благодарности? – крикнул ей вслед Этторе.
– Спасибо, – коротко бросила Даниэла через плечо.
Этторе весело рассмеялся.
– Нет, вы не поняли… На этот раз я имел в виду не только словесное ее выражение… – догнав Даниэлу, сообщил он.
Даниэла резко обернулась, устремив на назойливого героя испепеляющий взгляд.
– Послушайте, как вас там… Я, конечно, благодарна вам за то, что вы вернули мне мобильный, но…
– Готов поклясться, что вы меня опять не так поняли, – поспешно оборвал ее Этторе.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги ''
1 2 3