Если приятелю придется ломать замок… Ну что же… разберемся, починим. Уж это будет не проблема — главное, выбраться из этой глубины, где я оказался нечаянным пленником.
Я вернулся в центр города. Обычно мои приятели появлялись под вечер. Я мог бы, конечно, послать кому-нибудь мессагу, но предпочел бы поговорить о своей просьбе лично. Поэтому пришлось коротать время…
Виртуальный город огромен — и одновременно мал; в нем не действуют привычные законы пространства, здание внутри может казаться куда больше, чем выглядит снаружи; когда-то мне казалось, что весь Диптаун посмотреть невозможно — жизни не хватит. Но это ошибочное мнение. Да, он постоянно пополняется. Но в то же время он во многом однообразен. Сплошные ресторанчики, кафе, магазинчики — в магазинчиках, правда, в большинстве своем толпятся американцы, им видите ли доставляет удовольствие совершать покупки таким вот виртуальным образом. Экзотика.
Музеи. Иногда интересные, иногда не очень. Картинные галереи, выставки техники, музейчик старых компьютеров… Порталы для входов на сервера игр. Офисы корпораций. Реконструкции исторических зданий. Огромный квартал для любителей древней истории — заповедник, где надо ходить в тогах и изъясняться возвышенным слогом. Строили опять же американцы. Заходил как-то — туристом. Шел по специальной тропе для туристов, тщательно обходя все их заграждения «members only». Гуляющие в тогах — ходят, на туристов не смотрят, обращаются друг к другу «Джон Цезарь» или «Мэри Клеопатра», или «Джессика Иустина» — в общем, непонятно, то ли это игра такая, то ли они взаправду…
А конференц-кварталы? Как я понял, туда собираются отнюдь не те, кто читает настоящие эхи и пишет в них нормальным фидошным совтом In Real Life. Скорее, места для скучающих туристов. Хотя приходят и настоящие фидошники — в основном, чтобы поприкалываться. Прелести текстового общения в конференциях не заменят никакие диптаунские трехмерки…
— Таймер у меня завис, не сработал, — объяснял я Мишке, которого встретил наконец недалеко от наших конференц-кварталов. Мы присели с ним на лавочке в маленьком скверике, напоминающем старый московский дворик. Правда, картину уютного дворика несколько портило находившееся рядом огромное здание, все, казалось, состоявшее из сплошных голубовато-зеркальных окон. К зданию было сделано несколько аляповатых пристроек поменьше. Красновато-коричневая надпись «Welcome to RU.INTERNET» светилась, подрагивая, на фасаде, и отблески света плясали в зеркальных окнах. Красиво сделано, хотя и с вызовом.
Мишка тянул колу через трубочку из стаканчика и посматривал, прищурясь, на меня.
— Говоришь, ничего не будет? — еще раз переспросил он. — Ты знаешь, если дверь ломать — соседи сбегутся, и от отца твоего еще получим…
— Да ничего не будет. Замок все равно на честном слове… Послушай. Завтра воскресенье. Отец только утром в понедельник вернется. Если он меня за компом застанет… в глубине… Н у ты сам понимаешь. Мне бы хоть выбраться… Я уже сколько здесь торчу? Часов восемь? Понимаешь… Ты же живешь рядом. Ну что тебе стоит?
— Я подумаю…
— Ты мне друг или не друг? Ты понимаешь… Мне нужна помощь…
Я не люблю признаваться в собственной слабости, но, впрочем, это был именно такой случай. Я мог бы, конечно, поискать кого-нибудь еще из друзей. Но в случае с Мишкой это было удобнее — он жил всего в двух кварталах от меня, остальные знакомые в разных концах города, гораздо дальше. Соответственно и Мишка часто бывал у меня в доме, и соседи его все-таки знали как моего приятеля.
— Ну ладно, не сердись. Я зайду к тебе. С утра. Завтра. Ты еще продержишься?
Продержусь ли я?
Я посмотрел на пляшущие огоньки в зеркальных окнах RU.INTERNET-а. Вообще, хотя я уже, по моим подсчетам, бродил по виртуальности часов восемь, а то и девять, я не чувствовал усталости или голода. Возможно, просто от напряжения — когда волнуешься, часто забываешь и про еду, и про сон. А мое возвращение домой занимало меня, если честно, все больше и больше. Скорее всего продержусь. Прогулка в Диптаун несколько затянулась.
— Лехе мессагу кинь, чтоб под нашим с ним аккаунтом завтра в Дип не лез… А то, сам понимаешь, когда я здесь завис… Засекут. ОК?
— Само собой, — кивнул Мишка и снова отхлебнул колы.
— Скажешь ему, я же не виноват… так получилось. Не надо было проц разгонять… или не проц, не знаю, но разберусь уж, что там заглючило… — Я опустил голову. — Мне бы только выбраться домой… Ты понимаешь. Неудобно все получилось…
— Неудобно. Ну ничего. Я зайду завтра. — Мишка отбросил в сторону опустевший стаканчик. — Жди. Мне пора. — Он растаял в воздухе. У него-то таймер был в порядке…
Впервые я не знал, что делать. Обычно бывало так, что жаждал попасть в Сеть — и мучился, когда не мог туда попасть, — а тут наоборот. Сижу в Сети — и не могу выйти. И впереди еще целый вечер, целая ночь… Сколько там времени понадобится, пока утром Мишка доберется и вытащит меня? Я старался об этом не думать.
Возвращаться в отель не хотелось. Есть почему-то тоже. Помню, я забрел наконец в какой-то кинотеатрик с коллекцией старых фильмов — можно было взять любой, на выбор. Стереозвук, стереокартинка — смотришь, а кажется, что действие фильма разворачивается вокруг тебя. Там я и просидел в тот день до утра.
Увидеть рассвет стало уже навязчивой идеей. В Москве сейчас должно было быть утро. Я представлял, как золотистая полоска света пробивается в щель между занавесками, как маленький упрямый лучик падает прямо на монитор. А я сижу перед своей «четверкой» в кресле, с задеревеневшими руками и ногами, под виртуальными очками, небось, уже слезятся глаза… Неужели я этого так и не почувствую? Не было ни усталости, ни желания спать. Только тревога — ну где же там Мишка?..
Когда часы над площадью показали одиннадцатый час вечера в Москве, я отчаялся в том, что он придет. Либо он не смог открыть дверь, либо что-то другое помешало ему прийти. Оставалась досада, но и только. Я уже смирился с тем, что на следующее утро мне уготованы разборки с отцом. Итак, он вернется и ткнет наконец «ресет»… Что ж, скорее бы.
Чтобы набраться храбрости — пропадать — так с музыкой! — забрался в какой-то близлежащий бар. Какую-то не очень известную марку пива там давали бесплатно; и то хорошо — у меня все равно не было никакой кредитки. Впрочем, поскольку я этого пива не знал, то, наверное, потому и не почувствовал почти никакого вкуса. Пиво и пиво… Но все же стало повеселее. Я даже пытался затеять разговор с девчонками, сидевшими за соседним столиком, правда, те отвечали не особенно охотно…
Я снова вышел в прохладную ночь. Или вечер. Здесь, в общем, всегда светло, но все же никогда не заходит и не всходит солнце. Если зайдешь на сервер какой-нибудь игры — там может водить в небесах хоровод хоть десяток солнц, но здесь всегда одно и то же. И погода — вечное лето. Кто-нибудь, может, сказал бы, что это рай, но мне не казалось это похожим на рай. Я не хотел бы проводить здесь все свои дни, как те фанатики, что ломали свои таймеры и таскали дип-платы к умельцам на Митинский рынок; мне нужно было знать, что я могу вернуться. Вернуться и снова прийти, когда я захочу…
Я ждал. Как в первый день я ждал, когда сработает таймер, так в понедельник утром я ждал, когда же наконец картинка Диптауна перед глазами исчезнет и вместо светящихся огней реклам виртуального города я увижу перед собой гневное лицо отца. Я слышал по рассказам, что когда с головы срывают очки или шлем и ты вываливаешься из виртуальности в реальный мир, то это очень неприятно и даже больно; головная боль и разбитость на весь день обеспечены. Я готовился к этому. Однако отец все не приходил… И Мишка тоже не приходил…
Тогда меня охватила тоска. Я все равно ничего не мог сделать, и это бессилие меня убивало; мне казалось, что время тянется нестерпимо медленно, я старался себя успокоить, зная, что всегда так бывает. Но волнение все росло. А если отец задержался? Если он вернется только вечером? Хуже не придумать. А что я?
Я могу обратиться к кому-нибудь со знаком открытой руки — добровольным помощникам — на всякий пожарный случай. Но мне придется назвать свой реальный адрес, чтобы бригада спасателей отправилась бы ко мне домой; мне бы этого не хотелось. Да, этот вариант оставался на всякий случай… Я откладывал его. Они бы проследили мой канал — платить за незаконный вход в Дип (я боюсь, ту лоховскую фирму мы с друзьями нагрели уже на хорошую сумму…) пришлось бы моему отцу и родителям моих друзей. Подвести всех? Нет, это только на самый крайний случай. На крайний.
Остановившись у открытого терминала, я решил написать письмо Мишке.
Дип обладал множеством шлюзов в обычный Интернет; написанная в глубине мессага превращалась в обычный e-mail и падала адресату в обычный электронный ящик. Можно было изнутри зайти в какой-нибудь текстовый чат вроде IRC. С или включить коммуникационную программу типа неистребимой Аськи. Я залогинился в свой ящик и написал Мишке несколько строк:
«Что случилось? Ты почему так и не пришел меня растолкать? Что произошло?»
Ответная мессага свалилась буквально через несколько секунд — видимо, Мишка, сын админа в какой-то фирме, обладавший халявным Интернетом, сидел в он-лайне.
«Кто это пишет?»
«Это я, Дима. Кто же еще? На обратный адрес посмотри. Не узнал? Так почему ты не пришел, что случилось-то?»
На этот раз ответной мессаги долго не было, и я боялся, что Мишка уже вышел из Сети. Я уже плюнул и хотел пойти прочь от терминала, когда пискнула вновь пришедшая мессага.
«Перестаньте шутить».
Я торопливо набрал в командной строчке слово talk, и экран послушно разделился на две половинки. «Мишка, юниксоид долбаный, ну давай же, выходи…» — поторапливал я его. Наконец, его ник появился в чате.
«Кто бы там ни был, это не повод шутить», — снова выскочили на экране строчки.
«Я не шучу. Мишка, это ты? Я все еще болтаюсь в этом несчастном Диптауне, после того как таймер повис. И отец все еще не вернулся. Я тут уже третий день… или четвертый… совсем времени счет потерял… Почта вторую ночь не скачана, босс прибьет… Мишка!»
Я думал, что он вышел из чата. Ненадежная связь? Но нет, он возник снова. Я оторопело всматривался в строчки, проявляющиеся на его половинке чата. «Послушай. Кто бы ты там ни был. Димка был моим другом. Понимаешь, ты, там? Другом. Это не повод для шуток».
«Был, а сейчас что — уже нет?» — рассерженно начал печатать я.
«После того как его не стало…»
«Что ты несешь? — Мне захотелось крикнуть, но я вспомнил, что Мишка меня не слышит, и вернулся к клавиатуре. — Что ты не…» — Я не успел допечатать строчку. На Мишкиной половине экрана продолжали появляться слова.
«Ты, там, нашел тему для приколов. Поверь, я никому не пожелаю такого — открыть дверь в квартиру друга и найти его мертвым. Мертвым. На полу. Паленые провода. Обгоревший компьютер… С таким не шутят, понимаешь, ты? Не шутят. Иди прикалывайся в другом месте…»
Мне было это не смешно; если Мишка избрал способ шутить, то этот способ был явно неподходящим. Говорить мне, что я умер? Чушь. Впрочем, если это не Мишка сидел там сейчас за компьютером, а его младший брат наконец-то заломал логин брата? Он все божился это сделать. Тогда это все объясняет; Олег, пожалуй, любитель таких мрачноватых шуток.
В этом ужас виртуальности, в этом беда призрачности Диптауна… и Сети вообще. Ты никогда не можешь быть уверен, что тот, с кем ты говоришь, не видя собеседника, — твой друг, а не кто-то еще. Всегда остается вероятность хакнутого пароля, подставы, розыгрыша. Отбросим банальные страшные истории про виртуальные романы, в которых прекрасная незнакомка неизменно оказывается лохматым скучающим программистом… мы с друзьями и сами сидели в чатах под разными именами, представлялись и девушками, чтобы разыграть кого-нибудь… Но сейчас… я не думал, что Мишка способен на такие забавы.
Стою на площади в растерянности. Под лиловым нарисованным небом. Смотрю на него — и кажется, что оно распадается на отдельные сверкающие пикселы, они дрожат и сливаются вновь. Дома вокруг — изящные разводы мраморных плит кажутся банальной текстурой из микрософтовского клипарта. Нет, это по-прежнему мрамор… Хотя я знаю, что это не так. Это все нарисованное. Не настоящее. Но сознание — в тисках дип-программы — убеждает меня, что все вокруг не компьютерная сеть, не симуляция, а реальность. Эта реальность давит. Она как клетка. Я хочу вырваться отсюда… Для того чтобы когда-нибудь вернуться снова, с машины с настроенным таймером, чтоб больше не зависнуть здесь — так… Сколько я еще буду валяться дома у машины, пока меня не приведут в чувство? А если отец не вернется сегодня, если он звонит мне, чтобы сообщить, что задержится у друзей еще на пару дней, обрадовать меня, звонит и нарывается на busy — старенький Zyxel держит линию железно… А если я так умру?
Но ведь мне только что сказали, что я умер. Мишка сказал. Или не Мишка? Кто его знает, кто там под его логином сидел сейчас в чате. Может, таки его брат. А может, кто-то в гостях был. Но я не мог умереть. Какой-то философ древний сказал: я мыслю, значит, существую, вроде бы. Хорошее выражение. А я ведь мыслю. Значит, существую… Я жив.
Человек с унылыми, почти рыбьими глазами смотрит на меня. У него повязка — знак открытой ладони. Знак помощи. «Тонет юзер и кричит — F1! F1!» — дурацкий анекдот вспомнился… — Вы говорите, сколько вы уже в виртуальности?
— Я не уверен… Я вошел в субботу утром. Я так думаю. У меня сломался таймер. Я не могу выйти из моей точки входа. Не удается связаться с моим компьютером. Программа, дип-навигатор… Думаю, она зависла…
— Хорошо.
«Чего здесь хорошего?» — про себя думаю я… Но молчу. Этот человек здесь, чтобы помочь; позволительно ему быть немного бюрократом.
— Вы должны сообщить свои координаты. Адрес… Телефон… Так. Москва. Россия? Да, Россия… Отлично. У нас есть там экстренные команды… Однако, как вы понимаете, чтобы не было хулиганства, ложных вызовов…
— А что будет, если человек умрет, когда находится в виртуальности? — спрашиваю я, это вырывается как-то само, неожиданно… — Сознание останется жить в Сети?
Помощник все так же рассеянно смотрит на меня. Его программа-переводчик, вероятно, старается донести до него смысл сказанных мной слов.
— Э… ммм… — Он мотает головой. — Приступим. Сядьте здесь. Сейчас мы отследим ваш канал, чтобы найти точку входа… там, в Москве. Это не займет много времени.
— Но я же назвал адрес…
Человек скрылся за перегородкой. Я ждал. Я слышал, что у них есть способы отследить канал. Прощай, ворованный аккаунт от Deep-Link’а. Ну что же… Жизнь важнее. Мне бы только вернуться… Как это странно — застрять в нарисованном городе; путешествие затянулось; я хочу домой.
Водолаз, наверное, отправляется к морским глубинам только с условием, что он сможет вернуться на поверхность; участь обреченного ихтиандра его вряд ли бы устроила. Моряк пускается в плавание, зная, что корабль снова пристанет в порт — кому захочется плыть на «летучем голландце»… Уходя в дальний и опасный путь, всегда хочется знать, что можно вернуться.
Ну так мы и пускались в глубину — зная, что есть таймеры, спасатели, проводники… зная, что можно вернуться. Кто бы отправился сюда, зная, что не будет пути назад?
Человек вернулся из-за перегородки; он выглядел рассерженным. Я не успел ничего возразить, не успел опомниться — он вытолкал меня из здания и захлопнул перед моим носом дверь. Что это? Я постучал в дверь снова, но она была закрыта. Да что ж это такое! Я отошел от двери и прильнул к окну.
Мой недавний собеседник с рыбьими глазами стоял возле стола, за которым сидела секретарша, и что-то говорил ей. Я придвинулся ближе, чтобы слышать.
«И это уже не первый раз. Шутки… Да. Шуточки пошли… И в основном у русских. Этих, как его… фи-дошников. У них программа такая есть — Psys — так они все в оффлайне соревнуются, кто лучше ее настроит, чтобы юзеров дурачить — она с ними болтает и выдает себя за человека». — «И что же?» — «А то, что повадились таких Psys-ов пускать в Диптаун. Много ума нарисовать его не надо… Напарник мой говорил, что уже с таким столкнулся. Изображал юзера, чайника, тот за ним часами ходил, все просил пояснений „А это что? А почему?“ Тот все думал, действительно чайник попался, пока не догадался посмотреть. Вот так же, как я сейчас. Нету канала, по которому он вошел в Сеть, если бы это был человек. Программа, запущенная на какой-то сервер… все…»
Канала?
Я снова толкнул дверь. На этот раз она открылась.
— Вы говорите, что у меня нет канала? Но как же я вошел в Сеть? Постойте. Я же вошел… Через «Диплинк»… — в отчаянии я готов был выложить все.
— Нас это не заботит. — Человек с рыбьими глазами подталкивает меня назад к двери. — Я не имею ни малейшего желания выяснять, какой сервер сейчас поддерживает ваше существование.
1 2 3
Я вернулся в центр города. Обычно мои приятели появлялись под вечер. Я мог бы, конечно, послать кому-нибудь мессагу, но предпочел бы поговорить о своей просьбе лично. Поэтому пришлось коротать время…
Виртуальный город огромен — и одновременно мал; в нем не действуют привычные законы пространства, здание внутри может казаться куда больше, чем выглядит снаружи; когда-то мне казалось, что весь Диптаун посмотреть невозможно — жизни не хватит. Но это ошибочное мнение. Да, он постоянно пополняется. Но в то же время он во многом однообразен. Сплошные ресторанчики, кафе, магазинчики — в магазинчиках, правда, в большинстве своем толпятся американцы, им видите ли доставляет удовольствие совершать покупки таким вот виртуальным образом. Экзотика.
Музеи. Иногда интересные, иногда не очень. Картинные галереи, выставки техники, музейчик старых компьютеров… Порталы для входов на сервера игр. Офисы корпораций. Реконструкции исторических зданий. Огромный квартал для любителей древней истории — заповедник, где надо ходить в тогах и изъясняться возвышенным слогом. Строили опять же американцы. Заходил как-то — туристом. Шел по специальной тропе для туристов, тщательно обходя все их заграждения «members only». Гуляющие в тогах — ходят, на туристов не смотрят, обращаются друг к другу «Джон Цезарь» или «Мэри Клеопатра», или «Джессика Иустина» — в общем, непонятно, то ли это игра такая, то ли они взаправду…
А конференц-кварталы? Как я понял, туда собираются отнюдь не те, кто читает настоящие эхи и пишет в них нормальным фидошным совтом In Real Life. Скорее, места для скучающих туристов. Хотя приходят и настоящие фидошники — в основном, чтобы поприкалываться. Прелести текстового общения в конференциях не заменят никакие диптаунские трехмерки…
— Таймер у меня завис, не сработал, — объяснял я Мишке, которого встретил наконец недалеко от наших конференц-кварталов. Мы присели с ним на лавочке в маленьком скверике, напоминающем старый московский дворик. Правда, картину уютного дворика несколько портило находившееся рядом огромное здание, все, казалось, состоявшее из сплошных голубовато-зеркальных окон. К зданию было сделано несколько аляповатых пристроек поменьше. Красновато-коричневая надпись «Welcome to RU.INTERNET» светилась, подрагивая, на фасаде, и отблески света плясали в зеркальных окнах. Красиво сделано, хотя и с вызовом.
Мишка тянул колу через трубочку из стаканчика и посматривал, прищурясь, на меня.
— Говоришь, ничего не будет? — еще раз переспросил он. — Ты знаешь, если дверь ломать — соседи сбегутся, и от отца твоего еще получим…
— Да ничего не будет. Замок все равно на честном слове… Послушай. Завтра воскресенье. Отец только утром в понедельник вернется. Если он меня за компом застанет… в глубине… Н у ты сам понимаешь. Мне бы хоть выбраться… Я уже сколько здесь торчу? Часов восемь? Понимаешь… Ты же живешь рядом. Ну что тебе стоит?
— Я подумаю…
— Ты мне друг или не друг? Ты понимаешь… Мне нужна помощь…
Я не люблю признаваться в собственной слабости, но, впрочем, это был именно такой случай. Я мог бы, конечно, поискать кого-нибудь еще из друзей. Но в случае с Мишкой это было удобнее — он жил всего в двух кварталах от меня, остальные знакомые в разных концах города, гораздо дальше. Соответственно и Мишка часто бывал у меня в доме, и соседи его все-таки знали как моего приятеля.
— Ну ладно, не сердись. Я зайду к тебе. С утра. Завтра. Ты еще продержишься?
Продержусь ли я?
Я посмотрел на пляшущие огоньки в зеркальных окнах RU.INTERNET-а. Вообще, хотя я уже, по моим подсчетам, бродил по виртуальности часов восемь, а то и девять, я не чувствовал усталости или голода. Возможно, просто от напряжения — когда волнуешься, часто забываешь и про еду, и про сон. А мое возвращение домой занимало меня, если честно, все больше и больше. Скорее всего продержусь. Прогулка в Диптаун несколько затянулась.
— Лехе мессагу кинь, чтоб под нашим с ним аккаунтом завтра в Дип не лез… А то, сам понимаешь, когда я здесь завис… Засекут. ОК?
— Само собой, — кивнул Мишка и снова отхлебнул колы.
— Скажешь ему, я же не виноват… так получилось. Не надо было проц разгонять… или не проц, не знаю, но разберусь уж, что там заглючило… — Я опустил голову. — Мне бы только выбраться домой… Ты понимаешь. Неудобно все получилось…
— Неудобно. Ну ничего. Я зайду завтра. — Мишка отбросил в сторону опустевший стаканчик. — Жди. Мне пора. — Он растаял в воздухе. У него-то таймер был в порядке…
Впервые я не знал, что делать. Обычно бывало так, что жаждал попасть в Сеть — и мучился, когда не мог туда попасть, — а тут наоборот. Сижу в Сети — и не могу выйти. И впереди еще целый вечер, целая ночь… Сколько там времени понадобится, пока утром Мишка доберется и вытащит меня? Я старался об этом не думать.
Возвращаться в отель не хотелось. Есть почему-то тоже. Помню, я забрел наконец в какой-то кинотеатрик с коллекцией старых фильмов — можно было взять любой, на выбор. Стереозвук, стереокартинка — смотришь, а кажется, что действие фильма разворачивается вокруг тебя. Там я и просидел в тот день до утра.
Увидеть рассвет стало уже навязчивой идеей. В Москве сейчас должно было быть утро. Я представлял, как золотистая полоска света пробивается в щель между занавесками, как маленький упрямый лучик падает прямо на монитор. А я сижу перед своей «четверкой» в кресле, с задеревеневшими руками и ногами, под виртуальными очками, небось, уже слезятся глаза… Неужели я этого так и не почувствую? Не было ни усталости, ни желания спать. Только тревога — ну где же там Мишка?..
Когда часы над площадью показали одиннадцатый час вечера в Москве, я отчаялся в том, что он придет. Либо он не смог открыть дверь, либо что-то другое помешало ему прийти. Оставалась досада, но и только. Я уже смирился с тем, что на следующее утро мне уготованы разборки с отцом. Итак, он вернется и ткнет наконец «ресет»… Что ж, скорее бы.
Чтобы набраться храбрости — пропадать — так с музыкой! — забрался в какой-то близлежащий бар. Какую-то не очень известную марку пива там давали бесплатно; и то хорошо — у меня все равно не было никакой кредитки. Впрочем, поскольку я этого пива не знал, то, наверное, потому и не почувствовал почти никакого вкуса. Пиво и пиво… Но все же стало повеселее. Я даже пытался затеять разговор с девчонками, сидевшими за соседним столиком, правда, те отвечали не особенно охотно…
Я снова вышел в прохладную ночь. Или вечер. Здесь, в общем, всегда светло, но все же никогда не заходит и не всходит солнце. Если зайдешь на сервер какой-нибудь игры — там может водить в небесах хоровод хоть десяток солнц, но здесь всегда одно и то же. И погода — вечное лето. Кто-нибудь, может, сказал бы, что это рай, но мне не казалось это похожим на рай. Я не хотел бы проводить здесь все свои дни, как те фанатики, что ломали свои таймеры и таскали дип-платы к умельцам на Митинский рынок; мне нужно было знать, что я могу вернуться. Вернуться и снова прийти, когда я захочу…
Я ждал. Как в первый день я ждал, когда сработает таймер, так в понедельник утром я ждал, когда же наконец картинка Диптауна перед глазами исчезнет и вместо светящихся огней реклам виртуального города я увижу перед собой гневное лицо отца. Я слышал по рассказам, что когда с головы срывают очки или шлем и ты вываливаешься из виртуальности в реальный мир, то это очень неприятно и даже больно; головная боль и разбитость на весь день обеспечены. Я готовился к этому. Однако отец все не приходил… И Мишка тоже не приходил…
Тогда меня охватила тоска. Я все равно ничего не мог сделать, и это бессилие меня убивало; мне казалось, что время тянется нестерпимо медленно, я старался себя успокоить, зная, что всегда так бывает. Но волнение все росло. А если отец задержался? Если он вернется только вечером? Хуже не придумать. А что я?
Я могу обратиться к кому-нибудь со знаком открытой руки — добровольным помощникам — на всякий пожарный случай. Но мне придется назвать свой реальный адрес, чтобы бригада спасателей отправилась бы ко мне домой; мне бы этого не хотелось. Да, этот вариант оставался на всякий случай… Я откладывал его. Они бы проследили мой канал — платить за незаконный вход в Дип (я боюсь, ту лоховскую фирму мы с друзьями нагрели уже на хорошую сумму…) пришлось бы моему отцу и родителям моих друзей. Подвести всех? Нет, это только на самый крайний случай. На крайний.
Остановившись у открытого терминала, я решил написать письмо Мишке.
Дип обладал множеством шлюзов в обычный Интернет; написанная в глубине мессага превращалась в обычный e-mail и падала адресату в обычный электронный ящик. Можно было изнутри зайти в какой-нибудь текстовый чат вроде IRC. С или включить коммуникационную программу типа неистребимой Аськи. Я залогинился в свой ящик и написал Мишке несколько строк:
«Что случилось? Ты почему так и не пришел меня растолкать? Что произошло?»
Ответная мессага свалилась буквально через несколько секунд — видимо, Мишка, сын админа в какой-то фирме, обладавший халявным Интернетом, сидел в он-лайне.
«Кто это пишет?»
«Это я, Дима. Кто же еще? На обратный адрес посмотри. Не узнал? Так почему ты не пришел, что случилось-то?»
На этот раз ответной мессаги долго не было, и я боялся, что Мишка уже вышел из Сети. Я уже плюнул и хотел пойти прочь от терминала, когда пискнула вновь пришедшая мессага.
«Перестаньте шутить».
Я торопливо набрал в командной строчке слово talk, и экран послушно разделился на две половинки. «Мишка, юниксоид долбаный, ну давай же, выходи…» — поторапливал я его. Наконец, его ник появился в чате.
«Кто бы там ни был, это не повод шутить», — снова выскочили на экране строчки.
«Я не шучу. Мишка, это ты? Я все еще болтаюсь в этом несчастном Диптауне, после того как таймер повис. И отец все еще не вернулся. Я тут уже третий день… или четвертый… совсем времени счет потерял… Почта вторую ночь не скачана, босс прибьет… Мишка!»
Я думал, что он вышел из чата. Ненадежная связь? Но нет, он возник снова. Я оторопело всматривался в строчки, проявляющиеся на его половинке чата. «Послушай. Кто бы ты там ни был. Димка был моим другом. Понимаешь, ты, там? Другом. Это не повод для шуток».
«Был, а сейчас что — уже нет?» — рассерженно начал печатать я.
«После того как его не стало…»
«Что ты несешь? — Мне захотелось крикнуть, но я вспомнил, что Мишка меня не слышит, и вернулся к клавиатуре. — Что ты не…» — Я не успел допечатать строчку. На Мишкиной половине экрана продолжали появляться слова.
«Ты, там, нашел тему для приколов. Поверь, я никому не пожелаю такого — открыть дверь в квартиру друга и найти его мертвым. Мертвым. На полу. Паленые провода. Обгоревший компьютер… С таким не шутят, понимаешь, ты? Не шутят. Иди прикалывайся в другом месте…»
Мне было это не смешно; если Мишка избрал способ шутить, то этот способ был явно неподходящим. Говорить мне, что я умер? Чушь. Впрочем, если это не Мишка сидел там сейчас за компьютером, а его младший брат наконец-то заломал логин брата? Он все божился это сделать. Тогда это все объясняет; Олег, пожалуй, любитель таких мрачноватых шуток.
В этом ужас виртуальности, в этом беда призрачности Диптауна… и Сети вообще. Ты никогда не можешь быть уверен, что тот, с кем ты говоришь, не видя собеседника, — твой друг, а не кто-то еще. Всегда остается вероятность хакнутого пароля, подставы, розыгрыша. Отбросим банальные страшные истории про виртуальные романы, в которых прекрасная незнакомка неизменно оказывается лохматым скучающим программистом… мы с друзьями и сами сидели в чатах под разными именами, представлялись и девушками, чтобы разыграть кого-нибудь… Но сейчас… я не думал, что Мишка способен на такие забавы.
Стою на площади в растерянности. Под лиловым нарисованным небом. Смотрю на него — и кажется, что оно распадается на отдельные сверкающие пикселы, они дрожат и сливаются вновь. Дома вокруг — изящные разводы мраморных плит кажутся банальной текстурой из микрософтовского клипарта. Нет, это по-прежнему мрамор… Хотя я знаю, что это не так. Это все нарисованное. Не настоящее. Но сознание — в тисках дип-программы — убеждает меня, что все вокруг не компьютерная сеть, не симуляция, а реальность. Эта реальность давит. Она как клетка. Я хочу вырваться отсюда… Для того чтобы когда-нибудь вернуться снова, с машины с настроенным таймером, чтоб больше не зависнуть здесь — так… Сколько я еще буду валяться дома у машины, пока меня не приведут в чувство? А если отец не вернется сегодня, если он звонит мне, чтобы сообщить, что задержится у друзей еще на пару дней, обрадовать меня, звонит и нарывается на busy — старенький Zyxel держит линию железно… А если я так умру?
Но ведь мне только что сказали, что я умер. Мишка сказал. Или не Мишка? Кто его знает, кто там под его логином сидел сейчас в чате. Может, таки его брат. А может, кто-то в гостях был. Но я не мог умереть. Какой-то философ древний сказал: я мыслю, значит, существую, вроде бы. Хорошее выражение. А я ведь мыслю. Значит, существую… Я жив.
Человек с унылыми, почти рыбьими глазами смотрит на меня. У него повязка — знак открытой ладони. Знак помощи. «Тонет юзер и кричит — F1! F1!» — дурацкий анекдот вспомнился… — Вы говорите, сколько вы уже в виртуальности?
— Я не уверен… Я вошел в субботу утром. Я так думаю. У меня сломался таймер. Я не могу выйти из моей точки входа. Не удается связаться с моим компьютером. Программа, дип-навигатор… Думаю, она зависла…
— Хорошо.
«Чего здесь хорошего?» — про себя думаю я… Но молчу. Этот человек здесь, чтобы помочь; позволительно ему быть немного бюрократом.
— Вы должны сообщить свои координаты. Адрес… Телефон… Так. Москва. Россия? Да, Россия… Отлично. У нас есть там экстренные команды… Однако, как вы понимаете, чтобы не было хулиганства, ложных вызовов…
— А что будет, если человек умрет, когда находится в виртуальности? — спрашиваю я, это вырывается как-то само, неожиданно… — Сознание останется жить в Сети?
Помощник все так же рассеянно смотрит на меня. Его программа-переводчик, вероятно, старается донести до него смысл сказанных мной слов.
— Э… ммм… — Он мотает головой. — Приступим. Сядьте здесь. Сейчас мы отследим ваш канал, чтобы найти точку входа… там, в Москве. Это не займет много времени.
— Но я же назвал адрес…
Человек скрылся за перегородкой. Я ждал. Я слышал, что у них есть способы отследить канал. Прощай, ворованный аккаунт от Deep-Link’а. Ну что же… Жизнь важнее. Мне бы только вернуться… Как это странно — застрять в нарисованном городе; путешествие затянулось; я хочу домой.
Водолаз, наверное, отправляется к морским глубинам только с условием, что он сможет вернуться на поверхность; участь обреченного ихтиандра его вряд ли бы устроила. Моряк пускается в плавание, зная, что корабль снова пристанет в порт — кому захочется плыть на «летучем голландце»… Уходя в дальний и опасный путь, всегда хочется знать, что можно вернуться.
Ну так мы и пускались в глубину — зная, что есть таймеры, спасатели, проводники… зная, что можно вернуться. Кто бы отправился сюда, зная, что не будет пути назад?
Человек вернулся из-за перегородки; он выглядел рассерженным. Я не успел ничего возразить, не успел опомниться — он вытолкал меня из здания и захлопнул перед моим носом дверь. Что это? Я постучал в дверь снова, но она была закрыта. Да что ж это такое! Я отошел от двери и прильнул к окну.
Мой недавний собеседник с рыбьими глазами стоял возле стола, за которым сидела секретарша, и что-то говорил ей. Я придвинулся ближе, чтобы слышать.
«И это уже не первый раз. Шутки… Да. Шуточки пошли… И в основном у русских. Этих, как его… фи-дошников. У них программа такая есть — Psys — так они все в оффлайне соревнуются, кто лучше ее настроит, чтобы юзеров дурачить — она с ними болтает и выдает себя за человека». — «И что же?» — «А то, что повадились таких Psys-ов пускать в Диптаун. Много ума нарисовать его не надо… Напарник мой говорил, что уже с таким столкнулся. Изображал юзера, чайника, тот за ним часами ходил, все просил пояснений „А это что? А почему?“ Тот все думал, действительно чайник попался, пока не догадался посмотреть. Вот так же, как я сейчас. Нету канала, по которому он вошел в Сеть, если бы это был человек. Программа, запущенная на какой-то сервер… все…»
Канала?
Я снова толкнул дверь. На этот раз она открылась.
— Вы говорите, что у меня нет канала? Но как же я вошел в Сеть? Постойте. Я же вошел… Через «Диплинк»… — в отчаянии я готов был выложить все.
— Нас это не заботит. — Человек с рыбьими глазами подталкивает меня назад к двери. — Я не имею ни малейшего желания выяснять, какой сервер сейчас поддерживает ваше существование.
1 2 3