– Капитан, – позвала Ухура. – Мистер Линдстрем на связи.
– Да, мистер Линдстрем.
– Просто хотел попрощаться, капитан.
– Как там у вас дела?
– Лучше и быть не может, – с энтузиазмом сказал Линдстрем. – За одно это утро у нас произошло полдюжины домашних скандалов и парочка солидных потасовок. Теперь это, конечно, совсем непохоже на рай, но в этом есть что-то…
– Человеческое? – спросил Кирк.
– Да! Они начали сами думать. Дайте нам несколько месяцев, и здесь будет нормальное общество.
– Только один вопрос, мистер Линдстрем. Лэндру хотел для своего народа мира и безопасности. Как это соотносится с праздником, на котором нам пришлось побывать?
– Сэр, машина уничтожена, и мы никогда не сможем с уверенностью говорить об этом. Но мне кажется, я догадываюсь, в чем здесь дело. Лэндру хотел исключить возможность возникновения войны, преступлений, болезней и даже личных разногласий, и, надо сказать, он преуспел. Но он не принял в расчет контроль над популяцией. Машина сама решила эту задачу. На одну ночь в году прекращался контроль над обществом и переставали действовать все законы морали. Одна ночь войны, самой ужасной войны, где каждый – враг каждого. У меня нет доказательств, подтверждающих мои предположения, сэр, но мне кажется, именно к такому решению проблемы могла прийти машина, тем более такая, которая относится к людям, как к составным частям Корпуса.
– Я бы не сказал, что это просто догадка, – сказал Спок. – Обычно я не ожидаю от социологов точных объяснений причин происшедшего, но судя по тому, что мне известно о поведении компьютеров, когда в них заложено недостаточное количество информации, анализ мистера Линдстрема абсолютно верен.
– Спасибо, мистер Спок, – сказал Линдстрем, – я очень рад. Вы согласны, капитан?
– Да, конечно, – ответил Кирк. – Поначалу у меня, как, наверное, и у вас, были некоторые опасения, но после вашего сообщения, я надеюсь, что все будет в порядке. Желаю удачи, конец связи.
Кирк повернулся к Споку и долго молча смотрел на своего первого помощника.
– Спок, если бы я не знал, что ты выше таких человеческих чувств как торжество, я бы сказал, что в эту секунду ты торжествуешь. Я прав?
– Я просто медитирую, размышляю о том, как часто человечество пытается построить мирное и безопасное общество.
– Да, Спок, и видишь, что у нас из этого получается. Мы растем, это наше счастье и проклятие, и ничто не может нас остановить, нравится нам это или нет.
– А я еще слышал, люди говорят, что это наша радость, капитан.
– НАША радость, Спок?
Ответа не последовало. Но, подумал Кирк, Споку, как всякому человеку, известна древняя поговорка: молчание – знак согласия.

1 2 3 4