И почему-то почувствовал, что "Энтерпрайз" должен получить это сообщение.
– Чарли, – сказал он, – ты сам сотворил это послание, или заблокировал то, которое идет?
– Это моя игра, мистер Кирк, – ответил Чарли. – Вы все должны выяснить сами. Как вы говорили – таковы правила игры. – Он встал с кресла и сказал Зулу: – Теперь можете его занять. Курс проложен к Пятой Колонии.
Вряд ли за этот короткий промежуток времени он что-либо мог сделать, не считая нескольких грубых попыток овладеть рычагами управления. Вероятно, блокировка, установленная вначале, по-прежнему действовала. Но в любом случае, ситуация оставалась довольно неприятной; ведь до Пятой Колонии осталось лететь приблизительно двенадцать часов.
И тем не менее, руки Чарли заметно дрожали. Кирк сказал:
– Хорошо, Чарли, пусть это игра – но игра окончена. Я не думаю, что ты и дальше сможешь держать корабль под контролем. Ты уже на пределе и не сможешь натворить что-либо еще. Но тебе придется разобраться со мной.
– Я мог бы отправить вас раньше, – ответил Чарли. – Не вынуждайте меня это делать теперь.
– Не посмеешь. У тебя мой звездолет. Я хочу получить его назад, а также весь мой экипаж – даже если придется свернуть тебе шею.
– Не давите на меня, – прошептал Чарли. – Недавите н_а м_е_н_я_.
В следующий момент взрыв боли отбросил Кирка на палубу. Он не смог сдержать стон.
– Извините, – взмокнув, сказал Чарли. – Извините…
Внезапно громко загудел субпространственный передатчик, и затем начал передавать отчетливые сигналы. Ухура потянулась к дешифратору.
– Прекратите! – крикнул в смятении мальчик. – Я сказал, прекратите это!
Боль прошла. Кирк был свободен. После секундною замешательства он вскочил на ноги. Спок и Мак-Кой также наступали, но Кирк был ближе. Он уже занес кулак.
– Пульт свободен, – раздался за его спиной голос Зулу. – Корабль слушается управления.
Чарли увернулся от Кирка, всхлипывая. Он никогда не казался так мало похожим на капитана, как сейчас, – он не мог командовать даже самим собой.
В изумлении Кирк опустил руку.
Хлоп! Дженис Рэнд появилась на капитанском мостике, вытянув вперед обе руки, чтобы удержать равновесие. Она была очень бледна и потрясена, но, впрочем, невредима.
Хлоп!
– Это было адское падение, Джим, – раздался голос Сэма Эллиса. – В следующий раз полегче – эй, что все это значит?
– Получено сообщение, – бесстрастно произнес голос лейтенанта Ухуры. – Корабль по правому борту. Говорит, что он с Тации.
С воплем панического ужаса Чарли упал на палубу, барабаня по ней кулаками.
– Не слушайте, не слушайте! – вопил он. – Нет, нет, пожалуйста. Я не могу больше жить с ними.
Кирк смотрел бесстрастно, не двигаясь. Мальчик, который запугивал их и командовал ими так долго, был раздавлен на ею глазах.
– Вы мои друзья. Вы говорили, что вы мои друзья. Помните – когда я попал на звездолет? – Он жалобно взглянул на Кирка. – Возьмите меня домой, на Пятую Колонию. Это все, что я хочу. Это действительно все!
– Капитан, – сказал Спок спокойно. – Что-то здесь происходит. Похоже на телепортационную материализацию. Смотрите.
Чувствуя себя человеком, попавшим под множество падающих одновременно костяшек гигантского домино, Кирк бросил взгляд на Спока. Действительно, что-то материализовывалось на капитанском мостике. Сквозь эта что-то самого Спока можно было рассмотреть лишь с трудом. Это был неправильный овал, высотой в две трети человеческого роста, постепенно уплотнявшийся. Он колебался и изменялся, переливаясь разными цветами. Какое-то мгновение он выглядел, как огромное человеческое лицо; потом как нечто, даже отдаленно не напоминающее человека; затем – как искаженный силуэт далекого, но громадного строения. Казалось, он не способен был сохранять какой-нибудь облик достаточно долго.
Затем оно заговорило. Голос был глубок и гулок. Но шел он не от создания, а от субпространственного передатчика. Но, как и само создание, голос постоянно менялся, смазывался, замолкал, изменял окраску, словно ускользал из-под контроля.
– Мы очень сожалеем о случившемся, – произнес он. – Мы поняли слишком поздно, что человеческий мальчик убежал от нас. Мы очень долго искали его, так как полеты в космосе уже давно забыты нами. Мы глубоко огорчены, что его побег стоил жизни тем людям, что были на первом корабле. Мы не смогли помочь им потому, что они взорвались в этом кадре Вселенной. Но мы вернули ваших людей и ваше оружие, поскольку они были невредимы в следующем кадре. Теперь все стало по-прежнему. Нет необходимости его опасаться. Он у нас под контролем.
– Нет, – выдохнул Чарли. Его тело сотрясали конвульсивные рыдания. Поднявшись на колени, он схватил Кирка за руку. – Я больше никогда этого не сделаю. Пожалуйста. Я буду хорошим. Я никогда не сделаю ничего такого. Мне жаль "Антарес", действительно жаль. Пожалуйста, позвольте мне отправиться с вами, пожалуйста!
– Охо-хо, – выдохнул Мак-Кой. – Вот и говорите о высадке десантников…
– Все не так просто, – проговорил Кирк, глядя на тацианина.
– Чарли уничтожил тот, первый корабль, и должен быть наказан за это. Но благодаря вам прочий ущерб возмещен… И кроме того, он – человек и должен быть с людьми.
– Ты сошел с ума, – произнес Мак-Кой.
– Заткнись, Пустомеля. Он – один из нас. Лечение может действительно сделать ею одним из нас, воссоединить с людьми. Мы, по крайней мере, должны помочь ему в этом, если он не станет пользоваться своей силой.
– Мы дали ему эту силу, – заговорило создание, – чтобы он мог жить. Это нельзя отобрать или забыть. Он будет ее использовать и ничем не сможет себе помочь. Он уничтожит вас и ваш народ, или вы будете вынуждены уничтожить его. Только мы можем предложить ему жизнь.
– Не совсем, – возразил Кирк. – Вы предлагаете ему тюрьму… Даже не полужизнь.
– Мы знаем. Но этот вред был нанесен ему уже очень давно. И мы можем сделать лишь то малое, что осталось. Так как мы виновны в этом, то мы и должны позаботиться о нем. Иди сюда, Чарльз Эванс.
– Не позволяйте им! – выкрикнул Чарли. – Не позволяйте им забрать меня! Капитан… Дженис! Разве вы не понимаете, ведь _я _д_а_ж_е н_е _м_о_г_у _п_р_и_к_о_с_н_у_т_ь_с_я_ к _н_и_м_…
Юноша и тацианин в полной тишине исчезли. Глухо слышалось лишь многозвучие механизмов "Энтерпрайза".
И плач рыдающей Дженис Рэнд, плач матери по утраченному дитя.

1 2 3