Маркович Дан
Разные звери
Дан Маркович
Р А З Н Ы Е З В Е Р И
Арто
Шофер уехал, а мы с Борисом начали носить вещи на третий этаж в мою новую квартиру. Жильцы внимательно наблюдали за нами, и две старушки вышли на лестницу, чтобы лучше видеть. Мы оставили на траве ящик с мелкими вещами, среди них ракетка и теннисные мячи. Один мяч откатился в траву. Я видел его, но решил, что возьму потом. Когда мы спускались в очередной раз, то увидели большую рыжую собаку, которая сидела неподалеку под деревом и смотрела на вещи. Видно было, что этот пес давно живет один и ест не каждый день. Я свистнул ему, но он не пошевелился. Мы взяли ящик и понесли наверх. Когда мы вернулись, мячика не было, и собаки тоже. "Это он взял,- закричал кто-то из окна,- это Арто..." Я посмотрел через дорогу. В высокой траве виднелась рыжая голова, пес смотрел на меня. Я подошел. Арто сидел и перед ним лежал мячик. "Отдай мяч..." Он зарычал, схватил мяч и отбежал на несколько шагов, но при этом дружелюбно вилял хвостом. Он хотел играть и умел играть с мячом. Он хотел, чтобы у него отняли мяч и бросили старинная игра всех собак. Но для этого нужно было подпустить меня ближе, или оставить мяч и отбежать. Он боялся, что я заберу мяч, и подпустить меня боялся - видно не раз его били. Я оставил ему мяч и вернулся к дому. Потом я видел его почти каждый день, и кормил. Домой он не шел, хватал еду и отбегал в сторону, быстро глотал и возвращался. Иногда он шел за мной в магазин и там ждал, пока я куплю булку идам ему кусок... Настала зима. Арто спал на люках, там не было снега и снизу шло тепло. В сумерках я не замечал его и подходил вплотную. Он поднимал голову. "Привет, Арто..." Если он был сыт, то не шел за мной, и снова ложился спать. Иногда он исчезал на несколько дней, и я думал, что его поймали как бродячего пса, но он появлялся снова, облезлый, голодный, со светлыми упорными глазами. Он дожил до лета и снова лежал на лужайке перед домом. И осенью он был здесь, а в ноябре, в первые холода исчез, и я больше его не видел. Я ждал его до весны, надеялся, что вернется, а потом взял себе щенка, палевого - как Арто, только с темными глазами.
Хомяк
Кажется, его подарили моей дочери, этого белого хомячка. Сначала все возились с ним и сюсюкали, а я держался подальше - мне противна слащавая возня с животными. Потом к нему привыкли и почти забыли, а он жил под креслом, и был рад покою, и тому, что еды вдоволь. По вечерам, когда все засыпали, я выходил на кухню и пил чай. Я любил это время. Днем спешишь и все кому-то должен, но вот наступает вечер, все идут спать, а тебе подарен кусочек твоего времени. В тишине вылезал хомяк и смотрел на меня, а я на него - мы не мешали друг другу. Я подсыпал ему зерна и смотрел, как он ест, и как растут его мешки за щеками. Он убегал к себе и снова прибегал - уже с худыми щеками, и снова торопливо ел... Тепло давно прошло, и сухой сентябрь позади, наша жизнь вдвигалась в темноту - приближалась зима. Хомяк не знал о зиме, но знал, что делать, чтобы жить и выжить, его никто не учил, он знал это всегда. А я много знал о зиме, о прошлых зимах, и помнил больше, чем он, но что делать - не знал. Каждый раз зима заставала меня врасплох. Я стал понимать боязнь стариков умереть зимой, в темноте, среди холода природы... А вот хомяк готовился.
Однажды вечером я долго ждал его, а он все не вылезал. Я заглянул под кресло. Он лежал там на боку и не двигался. Я взял его на руки - он часто дышал, изо рта стекали капельки крови. Скорей всего, кто-то неосторожно прижал его, может быть, дверью, или еще как-нибудь... Вчера еще он так озабоченно бегал здесь и смотрел на меня крошечными темными глазками... Мне казалось, что он сейчас вскочит, отряхнется и все будет по-старому, но он все лежал, и стал дышать с судорожными всхлипываниями. Он мучился, и мне надо было его убить, а я не мог и все сидел и смотрел на него... Мы были с ним вместе, и чужие в этой большой квартире, и зиму я буду встречать без него... Я принес эфир и стал его усыплять. Налил на вату очень много, чтобы он сразу уснул и умер незаметно для себя, как я себе желаю, но он все дышал и дышал... Наконец, он замер. Я завернул его в наволочку и вышел на улицу. Небо было звездное - к холодам. За домами начиналось поле. Я выкопал ямку, похоронил хомяка, и пошел домой.
Чертова баба
В универмаг на Юго-западе забежала собака. Видно было, что ей хочется отдохнуть и согреться, и, может быть, перехватить кусочек. Она забилась под лестницу и стала зализывать свежую царапину на передней лапе. Эта собака давно не живет дома. У меня была булка, и я отломил ей кусок. Она с жадностью съела и стала смотреть, не дам ли еще. Подошла женщина, молодая, хорошо одетая, и говорит:
- Видно у вас никогда не было собак.
Я не стал отвечать, жду, что она скажет дальше. Она продолжает допытываться:
- Ведь не было?..
Ну, что ей сказать... что у меня есть собака - неизвестно, к чему она клонит, да и почему я обязан ей объяснять... Или скажу, что нет... похоже, она обрадуется -- угадала, начнет меня учить... Я молчу. Она достает из сумочки сухарь и дает собаке. Собака берет сухарь и с удовольствием жует, с хрустом, и крошки подбирает... "Так вот,- она все хочет мне что-то доказать,- собак нельзя кормить хлебом - у них животы болят..." Она такая холеная, красивая, как говорят, фигуристая, и одета очень хорошо, со вкусом... Собак, конечно, лучше хлебом не кормить, но эти голодные собаки, здесь, на окраине города, питаются отбросами, и хлеб им не повредит... но что ей объяснять... Она смотрит на меня с улыбкой, в которой невыразимое превосходство... Вот стерва, что она ко мне прицепилась... Ее собака, конечно, хлеба не ест. Она не хочет уходить и продолжает: "Вот из-за таких, как вы, любителей природы, звери погибают, кидают им в зоопарке куски, а они умирают..." Я молчу и смотрю, как собака подбирает крошки. Я бы дал ей еще булки, но не могу, пока эта дрянь не уйдет. А она все говорит: "Удивительные люди, нет элементарного понимания... вы кем работаете?.." Я смотрю на нее - она удивительно хороша, но до чего ядовита, Бог ты мой... "Не делайте так никогда больше" - требует она от меня... Придется уйти и собаке не достанется булка. Ухожу, а за мной и собака, она провожает меня до угла, и здесь я даю ей весь батон. Она хватает батон и убегает в темноту... Я иду и вспоминаю - чертова баба... но до чего хороша...
Пингвин
У нас в городе есть зоопарк. Это отдельный мир среди суеты нашей бестолковой жизни. Заходишь сюда и скрываешься - от долгов и обязанностей, от смирения и внутреннего кипения - бродишь как зверь среди зверей, ешь мороженое, сидишь на скамеечке и ждешь, когда будут кормить медведя, как будто тебе должны бросить этот темно-красный кусок мяса... Один раз я сидел на скамейке перед птицами и увидел девочку лет пяти. Она пришла с папой, но шла сама, не держась за руку. Они только что вошли, и, я слышал, отец сразу хотел показать ей самое интересное - слона, тигра и обезьян. Он боялся, что дочка устанет, пока они доберутся до настоящих зверей, и не получится той радости, которую он запланировал на это воскресное утро. Они шли довольно быстро мимо птиц и мелких животных. И вдруг девочка остановилась. Она увидела большого пингвина, который стоял за решеткой и смотрел на нее. Пингвин был чуть повыше девочки и стоял молча, не двигался. Они рассматривали друг друга. Девочка обернулась к отцу и шепотом спросила "кто это?.." Она знала, что громко задавать такие вопросы неприлично. "Это пингвин". Имя существа ничего не объяснило ей, а спросить все, что ей хотелось понять, она не умела - и вот она стояла и смотрела на пингвина, и он, маленький, но важный и старый, не зверь и не человек, смотрел на нее и загадочно молчал... Когда на тебя смотрят знакомые и незнакомые, но привычные лица, и ты на себя смотришь, как на что-то знакомое и привычное, а если на тебя смотрит такое вот существо?.. Оторвать девочку от пингвина было невозможно...
Потом я встретил их в кафе. Она была задумчива и рассеянна. Думаю, что они так и не добрались до слона и тигра. Я слышу, она спрашивает:
- Можно, я дам ему пирожное?
- Он не ест пирожное, он живет на севере.
- Ну, тогда мороженое он станет есть.
Я вышел из кафе. По пруду быстро плавали коричневые утки, на воду падали желтые листья. Пингвин все также стоял и задумчиво смотрел на дорогу. А я уже шел к выходу-в знакомую и привычную свою жизнь.
Еврей
Я шел по улице и увидел человека, который нес на плече щенка. Мне понравился щенок - шерстяной, пушистый, палевого цвета, а лапы большие видно, что вырастет крупный пес. "Это кавказская овчарка,- говорит хозяин,давай, продам за трешку". Он был сильно навеселе и уронил щенка, тот завизжал, хозяин стал поднимать его за одну лапу, переднюю, и щенку стало еще больней. Я пожалел щенка - не взять ли себе, думаю. "У меня еще один есть" - говорит хозяин. Мне захотелось посмотреть и второго. Мы пришли в школу, в подвал. Там была слесарная мастерская, и жили щенки. Первый щенок уже не жаловался, и смотрел весело. В углу сидел второй, такой же, но, поменьше ростом и с печальными глазами. Я подошел к нему. Он тут же перевернулся на спину и замер, а сам поглядывал на меня печальным глазом. Столяр говорит: "Этот веселый зовется заморский, а тот, который лежит еврей". Пришел еще один рабочий и его послали за бутылкой. Тот щенок, который был евреем, встал и направился к блюдцу, но не успел - заморский тут же оттеснил его и сам стал чавкать. Заморский не пропадет, и я решил взять второго щенка. Столяр обрадовался - с заморским веселей, по городу ходить можно, а еврей высоты боится - визжит... Я взял своего щенка и пошел. По дороге я опускал его на землю, и он бежал за мной, но быстро уставал, и я снова брал его на руки... Я назвал его Васькой, и с тех пор он живет у меня.
Свое место
Старый кот любит нашу квартиру, а мою мастерскую не любит. Он приходит в нее иногда, если ему уж очень скучно. В сумерках я иду, и он - легкой тенью - за мной. Обычно он доходит до подъезда и садится, смотрит в сторону - значит у него свои планы. Так и есть, он плавно снимается с места и уходит не оглядываясь, голова опущена, хвост тоже, только кончик слегка загнут кверху и подрагивает. Видно, что он надеется на новые встречи и ему не до меня. "Ну, прощай" - и я спокойно иду к себе...
Но иногда он забегает вперед и решительно поднимается на третий этаж. По дороге метит дверь соседа, этажом ниже. Запретить ему невозможно - этих привычек он не меняет. У моей двери он делает только символический жест, и в передней тоже - прислоняется к двери и слегка трясет поднятым хвостом, но это просто знак - я здесь. Вообще он ведет себя честно, насколько позволяют привычки и обстоятельства, и в этом не слишком отличается от людей. А я стараюсь понимать его и не задерживать, когда он направляется к двери значит надо...
В мастерской он сидит у меня на коленях, или на кровати - он ценит эту возможность, потому что в квартире сидеть на кровати нельзя. И все-таки он не очень любит здесь бывать, это уж так, за компанию и от нечего делать. Каждый раз он обходит все углы и не находит ничего интересного. Он ищет своего места, по его понятиям удобного и безопасного, не очень мягкого, но и не жесткого - и не находит. Я пытался его устроить, но он отвергал все мои предложения. Мне казалось, что я понимаю его, но, оказывается, чего-то не знаю...
Когда я сплю здесь, он устраивается у меня в ногах. Под утро я ему надоедаю, он начинает шумно мыться, как-то особенно яростно, иногда замирает с высунутым языком и снова набрасывается на себя. Скоро он уже весь мокрый. Тогда он прыгает вниз и с раздражением бросается на пол, стучит костями, и обязательно ложится спиной ко мне... потом снова бросается на кровать... Наконец, я не могу больше и открываю перед ним дверь. Он уходит, не оглядываясь - по спине вижу, что недоволен. Все-таки своего места нет... В квартире есть несколько подходящих мест, он их постоянно меняет, возвращается к прежним, а здесь - ни одного.
Вчера он пришел, и снова стал все осматривать, и вдруг замер, вытянулся весь и вглядывается в темноту. Да, я бросил на стул старое пыльное одеяло, а кончик лежал на полу, и образовалась такая ниша... Он подошел и все обнюхал... Я оставил его и стал рисовать, а потом прилег на койку. Вот сейчас он услышит скрип, и через секунду раздастся его топот, как будто под мягкими подушечками твердые-твердые деревяшки...
Но на этот раз знакомого топота все не было. Мне лень было встать, и я уснул. Ночью проснулся и пошел искать кота. Он блаженствовал на одеяле лежал на спине, хвост откинут в сторону, передние лапы скрещены над головой. Он и не услышал, как я подошел. И утром он был на одеяле, лежал уже свернувшись клубком, только поднял голову, буркнул что-то и снова замер. Значит, нашел, наконец, свое место.
За домом
За нашим домом овраг, в нем живут коты. Утром и вечером к оврагу приходит старая женщина с сыном. Они приносят котам еду. Он несет кастрюлю, а она - несколько алюминиевых мисок и черпак. Слабых и робких они кормят из отдельной миски и не позволяют их обижать. Она - с узким темным лицом, в старомодном пиджаке с острыми плечами, широкой черной юбке и больших сапогах. Он -высокий полнеющий мужчина с бледным лицом, в клетчатой рубашке, старых спортивных штанах и тапочках на босу ногу. Старуха курит папиросу за папиросой и вытирает слезящиеся глаза. Сын стоит неподвижно, хлюпает носом. Как-то я разговорился с ней. Она воевала, муж погиб на фронте. Остался сын, он вырос и пошел в армию. Надо было прыгать с парашютом. Он боялся, и его вытолкнули из самолета. Парашют открылся автоматически, но на землю упал совсем другой человек. Несколько лет его лечили, а потом отдали матери. Он тихий, почти все время сидит у окна и молчит. Сам ходит в магазин, берет хлеб и отдает зажатые в кулаке копейки. Но подняться выше первого этажа не может, - бледнеет, дрожит и начинает по-детски хныкать. Из-за этого они поселились внизу, в квартире дворника и убирают перед домом и в подвале. На работе числится мать, а он помогает ей, делает все, что она велит. Поработает - и снова к окну - смотрит в овраг. Сюда со всего города приносят котов, которые не нужны - и взрослых, и совсем крошечных котят. Старуха встает в шесть утра и варит котам густую похлебку из дешевой рыбы, крошит в нее хлеб и выставляет на балкон охлаждаться. Запах вареной рыбы разносится далеко. Коты выбегают из оврага, выбираются из подвалов, прыгают с балконов - и выстраиваются перед окном дворницкой. Сын стоит у окна и смотрит, как коты собираются на завтрак, что-то бормочет и почесывает лысину на затылке. Вот они вышли с едой и стоят, осаждаемые сворой котов.
- Мать, мать... Рыжий пришел...- он дергает ее за рукав. Их любимец Рыжий враждует с большим серым котом Маркизом. У Маркиза хозяева, но иногда он удирает и присоединяется к вольным котам. Только разживется на воле, приходит хозяйка и уносит его. Коты смеются над ним - маменькин сынок... Два черных кота, отец и сын, приходят из соседнего дома. Они держатся вместе и их побаиваются, но они ведут себя смирно и только Маркиза изводят, - загонят в кусты и сидят, как ни в чем не бывало, а тот выглядывает из зарослей и жалобно мяукает... И все-таки прибегает снова и снова...
- Мать, Маркиза снова забижают... Мать наливает в отдельную миску.
Вот черные поели и ушли в свой дом, поели и убежали в овраг новые, которым еще неуютно у мисок,- и остались свои - драчливый Рыжий с кривой задней лапой... "лечили-недолечили...", трехцветная кошечка, красотка, из-за которой Рыжий бьет Маркиза и всех, кого может... полосатый толстый кот, которого Рыжий не бьет, потому что толстяк равнодушен к женщинам... черный котенок с длинными белыми усами, плод случайной любви трехцветки и одного из черных соседей... "недоглядел Рыжий...", белая кошечка с темными пятнами на морде, страшная из-за этого - будто без носа и смеется, кокетливая и блудливая... странный кот желтого цвета с коричневыми носочками по имени Пуштун... и отчаянно смелый тигровый котенок на высоких лапах и с вечно выгнутой спиной... Старуха улыбается - "постоянных семь... остальные приходящие..."
- Мать, а мать... новый пришел... Из оврага показывается новый невиданный зверь - откормленная туша килограммов шесть.
- Ну и бу-у-дка... мать, мать, он супа просит...
Новый наелся и скрывается в овраге. Мать прикуривает папиросу от папиросы. Денег на котов стало не хватать. Она пошла по совместительству в уборщицы, в больницу, полставки - тридцать пять, но там заездили ее. Лаборантка - важная особа, заставляет делать чужую работу и управы на нее нет. "Это-то за тридцать пять..."
Коты ушли, мать с сыном работают. Он быстро устает, останавливается, смотрит на небо, на деревья, плывущие белые облака... "Иди домой..." Он послушно идет, садится перед окном, достает с полки тетрадь и огрызок карандаша -и начинает выводить:
- ... севодня Рыжий пришел с еще одним... черные поели... у белой котенок будит...
Кот с коротким хвостом
У одной женщины, вдовы, заболела дочь.
1 2 3 4 5 6