К тому же этот парень, явно, был поражен как красотой Региса, так и их собственной, что легко читалось по его восхищённым взглядам.
Николай действительно был в восторге от увиденного и не скрывал этого. Он даже не постеснялся остановиться напротив скульптуры, изображавшей обнаженную девушку, а потом, увидев идущую по мощёной голубым камнем молодую женщину, широко заулыбался, глядя то на неё, то на скульптуру, чем давал понять, что обнаружил в них сходство. Несколько уроков Витьки Прапора не пропали зря и Николай очень быстро убедился в том, что откровенно восторженные взгляды действуют на женщин ничуть не хуже, чем искра на порох. Если бы он этого захотел, то немедленно познакомился с этой красоткой и та, скорее всего, тут же забыла бы зачем она пришла сюда. В конце концов, смущённо опустив глаза, он пошел к стоянке такси. Глазеть по сторонам ему было некогда, его ждала академия.
Те люди, которых встречали рианонцы, покидали площадь и сквер вокруг неё как правило телепортом и лишь немногих торжественно подводили к флайерам-лимузинам. Это было вполне обычным делом как для Стилана, так и для Рианона, а теперь и для Земли. Эмиттеры телепорт-сигналов располагались во многих местах, в государственных учреждениях и частных компаниях, но воспользоваться ими для телепорта с помощью своего браслета мог не каждый, а лишь те люди, которым был открыт допуск. Использовали же люди телепорт не так уж и часто из-за огромного расхода энергии и потому обычно добирались до нужного места на наземном и воздушном транспорте. Николай не знал ни одного места в Регисе, куда мог бы добраться телепортом. К тому же у него не было ещё ни одного допуска и потому он направился к ближайшему такси на стоянке. Это оказался электромобиль, который своим салоном с высоким потолком сразу же напомнил ему лондонские такси, вот только рианонцы никогда не носили цилиндров. Зато головы многих мужчин были покрыты высокими шляпами-треуголками, судя по всему это были военные или чиновники, так как все они были одеты в разноцветные мундиры с золотым шитьём.
Вообще-то наряды рианонцев отличались большим разнообразием. Каких только костюмов не заказывали себе жители Региса. Это были и фраки, и смокинги, и костюмы-тройки, и вообще одеяния чуть ли не времён средневековья, но всегда идеально скроенные по фигуре владельца и пошитые из дорогой, красивой ткани. Похоже, что его жена, дела которой шли всё успешнее, застряла на Рианоне надолго и тут уже никакой стресс не заставит её вспомнить о том, что она любит его. Нина несколько раз бывала в их доме на Стилане чтобы пообщаться с дочерью, но всякий раз тогда, когда Николай находился в госпитале и не мог его покинуть. Как не пыталась Настя уговорит её встретиться с ним, она отказывалась наотрез и к тому же все встречи Нины с дочерью носили какой-то дежурный характер и всегда заканчивались слезами девочки. К счастью Настя понимала, что её мать ещё не до конца избавилась от всех последствий зомбирования и не обижалась на неё.
Первый таксист, окатив Николая презрением, отказался везти его в академию, второй тоже и только третий оказался более покладистым, но тоже весьма высокомерным. Ехать было довольно далеко, практически через весь город и уже очень скоро Николай узнал причину такого отношения к нему. Таксист, посмотрев на него через зеркало заднего вида, сердито спросил:
– У тебя что, совсем в карманах пусто, что ты вырядился в это казённое шмотьё? Это, конечно, не моё дело, парень, но тебя в таком виде не пустят ни в одно приличное заведение. У нас в городе не любят наглых солдафонов, так откровенно плюющих на все правила приличия.
Похоже, что Ролло всё же ошибся с выбором его одеяния или толерантность рианонцев с тех пор, когда он покинул свою родную планету, значительно понизилась. На всякий случай Николай вежливо поклонился затылку таксиста и ответил:
– Прошу прощения за свой внешний вид, фримен, но у меня всего два дня назад закончился контракт и потому было всего несколько часов, чтобы навестить отца и мать. О том, чтобы купить себе что-либо из одежды, вообще не шло и речи, я очень спешил на Рианон. Сегодня в имперской космической академии начинается приём документов от инопланетников и я не хотел опаздывать, но если вы будете так любезны, что отвезёте меня в то место, где я смогу по быстрому переодеться во что-то более приличное, чем мой камуфляж, то буду вам очень признателен.
В знак того, что его признательность будет иметь материальный характер, он достал из внутреннего кармана купюру достоинством в тысячу кредитов и протянул её вперёд. Салон такси был отгорожен от водителя силовой защитой и тот немедленно её отключил, чтобы забрать купюру, после чего навал себя и сказал:
– Меня зовут Милвус Легат, фримен, и это будет честная сделка. Моя сестра держит магазин готовой одежды, так что кое-какую одежонку она тебе подберёт. Ничего шикарного я тебе не обещаю, но ты уже не будешь выглядеть бандитом с большой дороги, впервые приехавшим в наш город.
Николай подумал про себя: - "Да, то ли родители знали, кем ты станешь, парень, то ли тебя сделало таким твоё имя. Действуешь ты как самый настоящий пернатый разбойник, в общем совсем, как коршун и даже физиономия у тебя сродни твоему имени". Вслух же он сказал совсем другое после непродолжительной паузы, в течении которой выругался по-русски:
– … Ну, глядя на то, Мил, как пожирали меня глазами те красотки, которые спешили к станции транс-телепорта, им было совершенно наплевать, во что я одет.
Таксист рассмеялся дребезжащим смешком и ответил:
– А чего ты ещё хотел от бабья, солдат? С куда большим удовольствием они глазели бы на тебя появись ты там вообще голым. Все эти дамочки из нанус генус очень любят таких, как ты, громадных, загорелых и голодных до баб. Хорошо, что высокородные аристократки туда не заходят, а то первая же сразу вызвала бы патруль, чтобы тебя арестовали за нарушение общественного порядка и оскорбление нравственности.
Хотя таксист назвал своих соотечественниц, которые, явно, были выше него по своему положению в обществе, всего лишь низкородными, а не плебейками, Николай разозлился не на шутку. Однако, вместо того, чтобы немедленно нагрубить Милвусу Легату, он спокойным голосом сказал:
– Знаешь, Мил, за время службы я от нечего делать хорошо изучил законодательство Содружества, а в нём сказано, что военная форма не является тем, что может оскорбить чью-то нравственность. Зато там чёрным по белому написано, что лицо одетое в воинский мундир может быть арестовано только военной полицией, а потому попытайся меня задержать обычный полицейский патруль, я послал бы их всех куда подальше. Естественно, они меня не стали бы слушать и начали крутить, а это было бы уже ничто иное, как оскорбление мундира и тогда я вломил бы им по первое число, затолкал в их собственную таратайку и свёз прямиком к ближайшей прокуратуре и мне за это ничего бы не было. Меня ведь уволили со службы с правом ношения мундира и каждый тупой идиот просто обязан видеть офицерские звёздочки на моём рукаве. Пусть их всего и две, но я всё же офицер.
Таксист сначала презрительно хмыкнул, но потом почему-то подобрел и сказал одобрительно:
– Да, ввалить чертей полиции и потом ещё и отмазаться от наказания статьёй закона, это здорово, лейтенант Сильвер, только потом вся полиция Рианона только тем и будет заниматься, что искать, на чём тебя можно подловить и засунуть в кутузку. Всё, парень, мы приехали. Это и есть магазин моей сестры. Чтобы у тебя не было никаких проблем на входе, я сейчас въеду на склад и там тебя обслужат по полной программе. Патти умная девочка и сделает всё, как надо.
Магазин сестры таксиста размещался на первых двух этажах какого-то дворца и выглядел куда получше самого шикарного бутика в Астраурбисе. Милвус оказался не таким жлобом, каким показался Николаю поначалу. Он сразу же отвёл его в офис к своей сестре и быстро объяснил той, что его клиент нуждается в её помощи и особом внимании, так как собирается предстать перед приёмной комиссией пилотажки, в которую он когда-то так и не смог поступить. Патти, моложавая бойкая красотка с властными замашками, немедленно призвала на помощь троих консультантов и приказала им сделать лейтенанту Сильверу исчерпывающий доклад относительно того, как должен выглядеть абитуриент, что говорить и как смотреть на эту тощую сволочь - князя Прогенитора, председателя приёмной комиссии. От Патти Легат он узнал, что все Прогениторы редкостные засранцы и их единственная положительная черта это то, что все они к тому же ещё и патологически трусливы и потому практически никогда не ходят по улицам города. Это Николай знал и сам, как знал и то, что Гораций Прогенитор ещё и взяточник. Патти, однако, дала ему весьма толковый совет, сказав с улыбкой:
– А ещё, Ник, они любят набирать себе вассалов из числа хомо, родившихся в других мирах. Это у них наследственное качество. Ты ведь знаешь, что Стилан это наша родина и Рианон когда-то был всего лишь его колонией, на которой собралась чёртова прорва аристократов. Никто даже и не собирался работать на них задарма и потому они могли заманить к себе нас, плебеев, только большими деньгами, но больше всего они ценили тех, кто подписал с ними вассальный договор. Сейчас это всего лишь ничего не значащая бумажка, но Прогениторы кичатся тем, что у их рода почти три миллиона вассалов. Если ты только намекнёшь ему об этом, то он допустит тебя к экзаменам даже в том случае, если у тебя нет никаких намёков на техноэмпатию.
Глава 11. Князь Гораций Прогенитор.
Во второй половине дня Николай, одетый в неброский, но весьма дорогой, элегантный костюм-тройку светлых тонов с шейным платком цветов флага Прогениторов и таким же носовым платком, уголок которого высовывался из нагрудного кармана ровно на полтора сантиметра, держа в руках большой саквояж настоящей крокодиловой кожи, вошел в здание имперской академии высшего космического пилотажа. Как это и советовала ему Патти, он был сосредоточен, высокомерен и немногословен. Вместо того, чтобы сразу же броситься к одной из множества кабинок, расположенных по всему периметру большого зала облицованного резным деревом и украшенного множеством картин, скульптур и кашпо, что делало его похожим на зал музея, в которых от абитуриентов принимали заявления, Николай остановился неподалёку от входа и указательным пальцем поманил к себе одного из множества клерков, одетого в роскошную ливрею.
К нему подошел рослый, статный рианонец в тёмно-синей ливрее расшитой золотом. Николай пристально и не спеша рассмотрел подошедшего к нему клерка, увидел у него на лацкане небольшой значок в форме щита цветов флага князя Прогенитора и с лёгкой улыбкой кивнул головой. После этого он, пристально глядя прямо в глаза клерку, молча протянул ему свой саквояж и тонкую пластиковую папку серебристого цвета с документами, в которую было вложено помимо прочего десять купюр по пятьсот кредитов каждая и всё так же молча направился в самый центр зала к одному из массивных деревянных столиков, вокруг которых стояли удобные кожаные кресла, сел, достал из кармана газету и принялся её читать.
Клерк немедленно подозвал к себе другого клерка, передал ему саквояж и быстро заглянул в папку. Увидев, что в ней лежит то, что и должно было, он немедленно направился через весь зал к большим, резным двустворчатым дверям. Все остальные абитуриенты, а их было немало, старались держаться подальше от центра зала, где помимо Николая сидело за столиками ещё несколько аристократов. От былого загара и обветренной кожи Николая не осталось и следа. Путём косметических ухищрений он был сведён не только с лица, но и с рук, не говоря уже о том, что с помощью тонального крема визажист навёл на его лицо аристократическую бледность. Теперь уже почти ничем, кроме ширины плеч, он не отличался от господ-аристократов, но в отличие от них своим шейным платком показывал, что готов рассмотреть предложение князя Прогенитора.
Как рассказала ему Патти, Прогениторы отличались от всех остальных родовитых аристократов ещё и своей жадностью, так что если он впоследствии назначит высокую цену за подписание вассального контракта, а это будет предложено ему сделать не ранее, чем через три года, то Гораций скорее удавится, чем согласится выплатить такие деньги ради своих аристократических понтов. Торчать на Рианоне столько времени Николай не собирался. Ролло, тайно находившийся в Регисе, был в курсе всех событий и после непродолжительного молчания дал своё согласие на такую форму вхождения в "Цитадель". Сумма, предложенная клерку за содействие, оказалась вполне достаточной. Николай толком не успел рассмотреть роскошный зал и прочитать свою газету, как к нему подошел ещё один клерк и попросил его следовать за ним на собеседование к князю Прогенитору. Сказал он это довольно громко и потому у двух красавчиков с высокими коками тут же вытянулись физиономии.
Николай улыбнулся, выбросил газету в корзину для бумаг, стоявшую неподалёку, и, слегка кивнув головой, молча поднялся. Когда они походили к дверям, он ловко сунул в накладной карман ливреи напряженно молчащего клерка ещё один конверт со второй половиной суммы, которая должна была уже пойти непосредственно князю. Тот облегчённо вздохнул и, высокомерно поглядывая по сторонам, подвёл умного и догадливого абитуриента к дверям кабинета председателя приёмной комиссии. Николай вошел в кабинет, остановился у входа, щёлкнул каблуками дорогих штиблет и стоя по стойке смирно доложил:
– Ваше сиятельство, Ник Сильвер явился по вашему приказанию для прохождения собеседования.
Он специально опустил и слово фримен и своё лейтенантское звание, словно они были несущественными. Впрочем, звание фримен было не таким уж несущественным. Подпиши Николай вассальный контракт с этой семейкой и не слыхать ему такой формы обращения вовеки, а быть субрегулусом до конца своих дней. Высокий, худой мужчина с узким лицом и длинным носом, сидящий за большим резным столом чёрного дерева, благосклонно кивнул ему головой и жестом предложил сесть на массивный чёрный стул, стоящий перед столом. Кабинет был довольно длинным. Вдоль стен стояли точно такие же стулья чёрного дерева, как и перед столом, а над ними на деревянном карнизе выстроилось множество моделей космических кораблей. На стенах, обитых серебристо-серыми шелковыми обоями, висели картины и стереоснимки, изображавшие выпускников академии, прославивших её. Ролло Шутера среди них, разумеется, не было.
Николай прошествовал к столу, вежливо поклонился и сел на стул. Князь улыбнулся достал откуда-то снизу блюдце со стоящей на нём чашкой кофе и поставил его перед соискателем звания субрегулуса. Руки у Горация Прогенитора были длинными и потому он поставил блюдце почти на самом краю стола, на котором не лежало ничего, кроме серебристой папки Николая. Ласково улыбаясь ему, словно любовнице, князь воскликнул неожиданно громким басом:
– Вы ведь землянин, Ник Сильвер? Тогда кофе это ваш любимый напиток. Мне тоже нравится кофе. - Председатель приёмной комиссии достал ещё одну чашку и спросил - Что заставило вас думать, будто вы способны стать пилотом, Ник?
Николай слегка улыбнулся и ответил вполголоса:
– Мне в общем-то нечего об этом думать, ваше сиятельство. Я техноэмпат и довольно мощный и уже летал на мечах. На Парвусе, где я прослужил пять лет, часто совершали посадку республиканские мечи и однажды один из пилотов, которому я оказал небольшую услугу, разрешил мне подняться на борт и прокатил меня вокруг планеты. В полёте мы разговорились и я спросил его, как можно стать пилотом-техноэмпатом. Он рассмеялся и сказал, что одним единственным способом, подчинив себе корабль. Я захотел попробовать и он разрешил мне надеть пилотский шлем. Через пять минут я уже летел от Парвуса к Гианусу в режиме гипердрайва. Этот парень, его зовут Марк Вестер, прилетал на Парвус ещё несколько раз и когда у меня выдавались свободные часы, я летал на его мече. Всего мне удалось совершить семнадцать полётов и мой налёт составляет семьдесят два часа.
Князь выслушал Николая со скептической миной на лице, покивал головой и пробасил, отхлебнув кофе:
– Этого ещё недостаточно для того, чтобы поступить в академию, Ник. Если ты будешь допущен до экзамена, то тебе придётся сесть в пилотское кресло неисправной машины со сбитым управлением и это будет не симулятор, а настоящий боевой меч.
Николай слегка улыбнулся и ответил:
– Не вижу в этом никакой проблемы, ваша светлость. Вряд ли это будет поломка главной турбины, да, и маневровые техники также не станут портить для того, чтобы отсеять всяких самоуверенных болванов. Скорее всего они просто нарушат кроссировку линий энергопитания и собьют сенсоры управления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Николай действительно был в восторге от увиденного и не скрывал этого. Он даже не постеснялся остановиться напротив скульптуры, изображавшей обнаженную девушку, а потом, увидев идущую по мощёной голубым камнем молодую женщину, широко заулыбался, глядя то на неё, то на скульптуру, чем давал понять, что обнаружил в них сходство. Несколько уроков Витьки Прапора не пропали зря и Николай очень быстро убедился в том, что откровенно восторженные взгляды действуют на женщин ничуть не хуже, чем искра на порох. Если бы он этого захотел, то немедленно познакомился с этой красоткой и та, скорее всего, тут же забыла бы зачем она пришла сюда. В конце концов, смущённо опустив глаза, он пошел к стоянке такси. Глазеть по сторонам ему было некогда, его ждала академия.
Те люди, которых встречали рианонцы, покидали площадь и сквер вокруг неё как правило телепортом и лишь немногих торжественно подводили к флайерам-лимузинам. Это было вполне обычным делом как для Стилана, так и для Рианона, а теперь и для Земли. Эмиттеры телепорт-сигналов располагались во многих местах, в государственных учреждениях и частных компаниях, но воспользоваться ими для телепорта с помощью своего браслета мог не каждый, а лишь те люди, которым был открыт допуск. Использовали же люди телепорт не так уж и часто из-за огромного расхода энергии и потому обычно добирались до нужного места на наземном и воздушном транспорте. Николай не знал ни одного места в Регисе, куда мог бы добраться телепортом. К тому же у него не было ещё ни одного допуска и потому он направился к ближайшему такси на стоянке. Это оказался электромобиль, который своим салоном с высоким потолком сразу же напомнил ему лондонские такси, вот только рианонцы никогда не носили цилиндров. Зато головы многих мужчин были покрыты высокими шляпами-треуголками, судя по всему это были военные или чиновники, так как все они были одеты в разноцветные мундиры с золотым шитьём.
Вообще-то наряды рианонцев отличались большим разнообразием. Каких только костюмов не заказывали себе жители Региса. Это были и фраки, и смокинги, и костюмы-тройки, и вообще одеяния чуть ли не времён средневековья, но всегда идеально скроенные по фигуре владельца и пошитые из дорогой, красивой ткани. Похоже, что его жена, дела которой шли всё успешнее, застряла на Рианоне надолго и тут уже никакой стресс не заставит её вспомнить о том, что она любит его. Нина несколько раз бывала в их доме на Стилане чтобы пообщаться с дочерью, но всякий раз тогда, когда Николай находился в госпитале и не мог его покинуть. Как не пыталась Настя уговорит её встретиться с ним, она отказывалась наотрез и к тому же все встречи Нины с дочерью носили какой-то дежурный характер и всегда заканчивались слезами девочки. К счастью Настя понимала, что её мать ещё не до конца избавилась от всех последствий зомбирования и не обижалась на неё.
Первый таксист, окатив Николая презрением, отказался везти его в академию, второй тоже и только третий оказался более покладистым, но тоже весьма высокомерным. Ехать было довольно далеко, практически через весь город и уже очень скоро Николай узнал причину такого отношения к нему. Таксист, посмотрев на него через зеркало заднего вида, сердито спросил:
– У тебя что, совсем в карманах пусто, что ты вырядился в это казённое шмотьё? Это, конечно, не моё дело, парень, но тебя в таком виде не пустят ни в одно приличное заведение. У нас в городе не любят наглых солдафонов, так откровенно плюющих на все правила приличия.
Похоже, что Ролло всё же ошибся с выбором его одеяния или толерантность рианонцев с тех пор, когда он покинул свою родную планету, значительно понизилась. На всякий случай Николай вежливо поклонился затылку таксиста и ответил:
– Прошу прощения за свой внешний вид, фримен, но у меня всего два дня назад закончился контракт и потому было всего несколько часов, чтобы навестить отца и мать. О том, чтобы купить себе что-либо из одежды, вообще не шло и речи, я очень спешил на Рианон. Сегодня в имперской космической академии начинается приём документов от инопланетников и я не хотел опаздывать, но если вы будете так любезны, что отвезёте меня в то место, где я смогу по быстрому переодеться во что-то более приличное, чем мой камуфляж, то буду вам очень признателен.
В знак того, что его признательность будет иметь материальный характер, он достал из внутреннего кармана купюру достоинством в тысячу кредитов и протянул её вперёд. Салон такси был отгорожен от водителя силовой защитой и тот немедленно её отключил, чтобы забрать купюру, после чего навал себя и сказал:
– Меня зовут Милвус Легат, фримен, и это будет честная сделка. Моя сестра держит магазин готовой одежды, так что кое-какую одежонку она тебе подберёт. Ничего шикарного я тебе не обещаю, но ты уже не будешь выглядеть бандитом с большой дороги, впервые приехавшим в наш город.
Николай подумал про себя: - "Да, то ли родители знали, кем ты станешь, парень, то ли тебя сделало таким твоё имя. Действуешь ты как самый настоящий пернатый разбойник, в общем совсем, как коршун и даже физиономия у тебя сродни твоему имени". Вслух же он сказал совсем другое после непродолжительной паузы, в течении которой выругался по-русски:
– … Ну, глядя на то, Мил, как пожирали меня глазами те красотки, которые спешили к станции транс-телепорта, им было совершенно наплевать, во что я одет.
Таксист рассмеялся дребезжащим смешком и ответил:
– А чего ты ещё хотел от бабья, солдат? С куда большим удовольствием они глазели бы на тебя появись ты там вообще голым. Все эти дамочки из нанус генус очень любят таких, как ты, громадных, загорелых и голодных до баб. Хорошо, что высокородные аристократки туда не заходят, а то первая же сразу вызвала бы патруль, чтобы тебя арестовали за нарушение общественного порядка и оскорбление нравственности.
Хотя таксист назвал своих соотечественниц, которые, явно, были выше него по своему положению в обществе, всего лишь низкородными, а не плебейками, Николай разозлился не на шутку. Однако, вместо того, чтобы немедленно нагрубить Милвусу Легату, он спокойным голосом сказал:
– Знаешь, Мил, за время службы я от нечего делать хорошо изучил законодательство Содружества, а в нём сказано, что военная форма не является тем, что может оскорбить чью-то нравственность. Зато там чёрным по белому написано, что лицо одетое в воинский мундир может быть арестовано только военной полицией, а потому попытайся меня задержать обычный полицейский патруль, я послал бы их всех куда подальше. Естественно, они меня не стали бы слушать и начали крутить, а это было бы уже ничто иное, как оскорбление мундира и тогда я вломил бы им по первое число, затолкал в их собственную таратайку и свёз прямиком к ближайшей прокуратуре и мне за это ничего бы не было. Меня ведь уволили со службы с правом ношения мундира и каждый тупой идиот просто обязан видеть офицерские звёздочки на моём рукаве. Пусть их всего и две, но я всё же офицер.
Таксист сначала презрительно хмыкнул, но потом почему-то подобрел и сказал одобрительно:
– Да, ввалить чертей полиции и потом ещё и отмазаться от наказания статьёй закона, это здорово, лейтенант Сильвер, только потом вся полиция Рианона только тем и будет заниматься, что искать, на чём тебя можно подловить и засунуть в кутузку. Всё, парень, мы приехали. Это и есть магазин моей сестры. Чтобы у тебя не было никаких проблем на входе, я сейчас въеду на склад и там тебя обслужат по полной программе. Патти умная девочка и сделает всё, как надо.
Магазин сестры таксиста размещался на первых двух этажах какого-то дворца и выглядел куда получше самого шикарного бутика в Астраурбисе. Милвус оказался не таким жлобом, каким показался Николаю поначалу. Он сразу же отвёл его в офис к своей сестре и быстро объяснил той, что его клиент нуждается в её помощи и особом внимании, так как собирается предстать перед приёмной комиссией пилотажки, в которую он когда-то так и не смог поступить. Патти, моложавая бойкая красотка с властными замашками, немедленно призвала на помощь троих консультантов и приказала им сделать лейтенанту Сильверу исчерпывающий доклад относительно того, как должен выглядеть абитуриент, что говорить и как смотреть на эту тощую сволочь - князя Прогенитора, председателя приёмной комиссии. От Патти Легат он узнал, что все Прогениторы редкостные засранцы и их единственная положительная черта это то, что все они к тому же ещё и патологически трусливы и потому практически никогда не ходят по улицам города. Это Николай знал и сам, как знал и то, что Гораций Прогенитор ещё и взяточник. Патти, однако, дала ему весьма толковый совет, сказав с улыбкой:
– А ещё, Ник, они любят набирать себе вассалов из числа хомо, родившихся в других мирах. Это у них наследственное качество. Ты ведь знаешь, что Стилан это наша родина и Рианон когда-то был всего лишь его колонией, на которой собралась чёртова прорва аристократов. Никто даже и не собирался работать на них задарма и потому они могли заманить к себе нас, плебеев, только большими деньгами, но больше всего они ценили тех, кто подписал с ними вассальный договор. Сейчас это всего лишь ничего не значащая бумажка, но Прогениторы кичатся тем, что у их рода почти три миллиона вассалов. Если ты только намекнёшь ему об этом, то он допустит тебя к экзаменам даже в том случае, если у тебя нет никаких намёков на техноэмпатию.
Глава 11. Князь Гораций Прогенитор.
Во второй половине дня Николай, одетый в неброский, но весьма дорогой, элегантный костюм-тройку светлых тонов с шейным платком цветов флага Прогениторов и таким же носовым платком, уголок которого высовывался из нагрудного кармана ровно на полтора сантиметра, держа в руках большой саквояж настоящей крокодиловой кожи, вошел в здание имперской академии высшего космического пилотажа. Как это и советовала ему Патти, он был сосредоточен, высокомерен и немногословен. Вместо того, чтобы сразу же броситься к одной из множества кабинок, расположенных по всему периметру большого зала облицованного резным деревом и украшенного множеством картин, скульптур и кашпо, что делало его похожим на зал музея, в которых от абитуриентов принимали заявления, Николай остановился неподалёку от входа и указательным пальцем поманил к себе одного из множества клерков, одетого в роскошную ливрею.
К нему подошел рослый, статный рианонец в тёмно-синей ливрее расшитой золотом. Николай пристально и не спеша рассмотрел подошедшего к нему клерка, увидел у него на лацкане небольшой значок в форме щита цветов флага князя Прогенитора и с лёгкой улыбкой кивнул головой. После этого он, пристально глядя прямо в глаза клерку, молча протянул ему свой саквояж и тонкую пластиковую папку серебристого цвета с документами, в которую было вложено помимо прочего десять купюр по пятьсот кредитов каждая и всё так же молча направился в самый центр зала к одному из массивных деревянных столиков, вокруг которых стояли удобные кожаные кресла, сел, достал из кармана газету и принялся её читать.
Клерк немедленно подозвал к себе другого клерка, передал ему саквояж и быстро заглянул в папку. Увидев, что в ней лежит то, что и должно было, он немедленно направился через весь зал к большим, резным двустворчатым дверям. Все остальные абитуриенты, а их было немало, старались держаться подальше от центра зала, где помимо Николая сидело за столиками ещё несколько аристократов. От былого загара и обветренной кожи Николая не осталось и следа. Путём косметических ухищрений он был сведён не только с лица, но и с рук, не говоря уже о том, что с помощью тонального крема визажист навёл на его лицо аристократическую бледность. Теперь уже почти ничем, кроме ширины плеч, он не отличался от господ-аристократов, но в отличие от них своим шейным платком показывал, что готов рассмотреть предложение князя Прогенитора.
Как рассказала ему Патти, Прогениторы отличались от всех остальных родовитых аристократов ещё и своей жадностью, так что если он впоследствии назначит высокую цену за подписание вассального контракта, а это будет предложено ему сделать не ранее, чем через три года, то Гораций скорее удавится, чем согласится выплатить такие деньги ради своих аристократических понтов. Торчать на Рианоне столько времени Николай не собирался. Ролло, тайно находившийся в Регисе, был в курсе всех событий и после непродолжительного молчания дал своё согласие на такую форму вхождения в "Цитадель". Сумма, предложенная клерку за содействие, оказалась вполне достаточной. Николай толком не успел рассмотреть роскошный зал и прочитать свою газету, как к нему подошел ещё один клерк и попросил его следовать за ним на собеседование к князю Прогенитору. Сказал он это довольно громко и потому у двух красавчиков с высокими коками тут же вытянулись физиономии.
Николай улыбнулся, выбросил газету в корзину для бумаг, стоявшую неподалёку, и, слегка кивнув головой, молча поднялся. Когда они походили к дверям, он ловко сунул в накладной карман ливреи напряженно молчащего клерка ещё один конверт со второй половиной суммы, которая должна была уже пойти непосредственно князю. Тот облегчённо вздохнул и, высокомерно поглядывая по сторонам, подвёл умного и догадливого абитуриента к дверям кабинета председателя приёмной комиссии. Николай вошел в кабинет, остановился у входа, щёлкнул каблуками дорогих штиблет и стоя по стойке смирно доложил:
– Ваше сиятельство, Ник Сильвер явился по вашему приказанию для прохождения собеседования.
Он специально опустил и слово фримен и своё лейтенантское звание, словно они были несущественными. Впрочем, звание фримен было не таким уж несущественным. Подпиши Николай вассальный контракт с этой семейкой и не слыхать ему такой формы обращения вовеки, а быть субрегулусом до конца своих дней. Высокий, худой мужчина с узким лицом и длинным носом, сидящий за большим резным столом чёрного дерева, благосклонно кивнул ему головой и жестом предложил сесть на массивный чёрный стул, стоящий перед столом. Кабинет был довольно длинным. Вдоль стен стояли точно такие же стулья чёрного дерева, как и перед столом, а над ними на деревянном карнизе выстроилось множество моделей космических кораблей. На стенах, обитых серебристо-серыми шелковыми обоями, висели картины и стереоснимки, изображавшие выпускников академии, прославивших её. Ролло Шутера среди них, разумеется, не было.
Николай прошествовал к столу, вежливо поклонился и сел на стул. Князь улыбнулся достал откуда-то снизу блюдце со стоящей на нём чашкой кофе и поставил его перед соискателем звания субрегулуса. Руки у Горация Прогенитора были длинными и потому он поставил блюдце почти на самом краю стола, на котором не лежало ничего, кроме серебристой папки Николая. Ласково улыбаясь ему, словно любовнице, князь воскликнул неожиданно громким басом:
– Вы ведь землянин, Ник Сильвер? Тогда кофе это ваш любимый напиток. Мне тоже нравится кофе. - Председатель приёмной комиссии достал ещё одну чашку и спросил - Что заставило вас думать, будто вы способны стать пилотом, Ник?
Николай слегка улыбнулся и ответил вполголоса:
– Мне в общем-то нечего об этом думать, ваше сиятельство. Я техноэмпат и довольно мощный и уже летал на мечах. На Парвусе, где я прослужил пять лет, часто совершали посадку республиканские мечи и однажды один из пилотов, которому я оказал небольшую услугу, разрешил мне подняться на борт и прокатил меня вокруг планеты. В полёте мы разговорились и я спросил его, как можно стать пилотом-техноэмпатом. Он рассмеялся и сказал, что одним единственным способом, подчинив себе корабль. Я захотел попробовать и он разрешил мне надеть пилотский шлем. Через пять минут я уже летел от Парвуса к Гианусу в режиме гипердрайва. Этот парень, его зовут Марк Вестер, прилетал на Парвус ещё несколько раз и когда у меня выдавались свободные часы, я летал на его мече. Всего мне удалось совершить семнадцать полётов и мой налёт составляет семьдесят два часа.
Князь выслушал Николая со скептической миной на лице, покивал головой и пробасил, отхлебнув кофе:
– Этого ещё недостаточно для того, чтобы поступить в академию, Ник. Если ты будешь допущен до экзамена, то тебе придётся сесть в пилотское кресло неисправной машины со сбитым управлением и это будет не симулятор, а настоящий боевой меч.
Николай слегка улыбнулся и ответил:
– Не вижу в этом никакой проблемы, ваша светлость. Вряд ли это будет поломка главной турбины, да, и маневровые техники также не станут портить для того, чтобы отсеять всяких самоуверенных болванов. Скорее всего они просто нарушат кроссировку линий энергопитания и собьют сенсоры управления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44