Здесь выложена электронная книга Море исчезающих времен автора по имени Маркес Габриель Гарсия. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Маркес Габриель Гарсия - Море исчезающих времен.
Размер архива с книгой Море исчезающих времен равняется 37.51 KB
Море исчезающих времен - Маркес Габриель Гарсия => скачать бесплатную электронную книгу
Габриэль Гарсия Маркес
Море исчезающих времен
Рассказы Ц
Габриель Гарсиа Маркес
Море исчезающих времен
К концу января море становилось бурливым, начинало выбрасывать на берег густую грязь, и через несколько недель все вокруг заражалось его дурным настроением. С этих пор в мире нечего было делать, по крайней мере до следующего декабря, и к восьми часам вечера вся деревня уже спала. Но в том году, когда в эти края приехал сеньор Герберт, море не утратило своей красы даже в январе. Напротив, оно становилось все спокойнее, оно фосфоресцировало все ярче и в первые мартовские ночи начало благоухать розами.
Тобиас почувствовал этот аромат. В жилах его текла кровь, лакомая для крабов, – вот почему большую часть ночи он проводил, отпугивая их от кровати до тех пор, пока ветер не изменял направления и ему не удавалось заснуть. В долгие бессонные часы он научился распознавать малейшие перемены в воздухе. Таким образом, когда он почувствовал запах роз, ему не понадобилось открывать дверь, чтобы убедиться в том, что запах идет с моря.
Встал он поздно. Клотильде разводила в патио огонь. Дул свежий ветер, и все звезды были на своем посту, но из-за свечения с моря нелегко было бы подсчитать, сколько их раскинулось по небу до самого горизонта. После кофе Тобиас ощутил во рту вкус ночи.
– Ночью произошло что-то необыкновенное, – припомнил он.
Клотильде, как водится, не почувствовала ничего. Она спала так крепко, что даже не помнила своих снов.
– Это был запах роз, – сказал Тобиас, – и я уверен, что шел он с моря.
– Я не знаю, как пахнут розы, – отвечала Клотильде.
Пожалуй, так оно и было. Деревушка была высохшей, земля – твердой, с примесью селитры, и лишь время от времени кто-нибудь приносил из других мест букет цветов, чтобы бросить его в море, – в то место, куда опускали умерших.
– Они пахнут так, как пахнул утопленник из Гуака-майаля, – сказал Тобиас.
– Ну нет, – улыбнулась Клотильде, – раз это такой приятный запах, так можешь быть уверен, что шел он вовсе не с моря.
И впрямь это было жестокое море. Порой, когда сети вытаскивали только жидкую грязь, улочки деревни в часы отлива были усеяны мертвой рыбой. Только динамит мог вышвырнуть на поверхность останки кораблекрушений минувших времен.
Ограниченные женщины типа Клотильде, которые жили в деревне, злобствовали и лезли в чужие дела. Так же, как и Клотильде, жена старика Хакоба Петра, которая в это утро встала раньше обычного, прибралась в доме и с несчастным видом села завтракать.
– Моя последняя воля заключается в том, – объявила она своему супругу, – чтобы меня похоронили заживо.
Она произнесла это таким тоном, словно уже лежала на смертном одре, а между тем она сидела в конце стола, в столовой с большими окнами, через которые потоками вливалось и растекалось по всему дому светлое мартовское утро. Напротив нее сидел и медленно, почти без всякого аппетита, жевал старик Хакоб – человек, который так глубоко и так долго любил свою жену, что уже не мог страдать от чего бы то ни было, если только источником страдания не была она.
– Я хочу умереть, будучи уверена, что меня погребут в земле, как это принято в приличном обществе, – продолжала она. – И у меня есть только одна возможность получить такую уверенность – я должна пойти в какую-нибудь другую деревню и умолять как о милости, чтобы меня похоронили заживо.
– Никого ты не должна умолять об этом, – совершенно спокойно ответил старик Хакоб. – Я обязан отвести тебя туда сам.
– Что ж, тогда пошли, – сказала она, – ведь я умру очень скоро.
Старик Хакоб внимательно посмотрел на жену. Только глаза у нее оставались молодыми. Суставы у нее распухли, а вся она напоминала выровненную землю, да такой, в конце концов, она и была всю жизнь.
– Ты хороша как никогда, – сказал он.
– Ночью я почувствовала запах роз, – вздохнула она.
– Вот видишь, – успокаивал ее старик Хакоб. – С бедняками такого не бывает.
– Не в том дело, – возразила она. – Я всегда молилась о том, что бы мне дано было заранее знать, когда я умру, чтобы я могла умереть подальше от этого моря. Запах роз в этой деревушке не может быть не чем иным, как знамением, ниспосланным от Господа.
Старику Хакобу пришло в голову только одно – попросить, чтобы она дала ему время для устройства его дел. Он слышал, будто люди умирают не тогда, когда они должны умереть, а тогда, когда хотят, и был серьезно озабочен симптомами неизлечимой болезни своей жены. Он даже спросил себя: осмелится ли он похоронить ее заживо, когда настанет время?
В девять часов он открыл помещение, где раньше находилась лавочка. У дверей он поставил два стула и столик с шашками и все утро играл с первыми попавшимися противниками. С того места, где он сидел, ему видна была разоренная деревня, дома-развалюхи со следами красок, съеденных солнцем, и в конце улицы – море.
Перед вторым завтраком он, как всегда, играл с доном Максимо Гомесом. Старик Хакоб и представить себе не мог противника более гуманного, нежели человек, который целым и невредимым вышел из двух гражданских войн и всего-навсего потерял один глаз в третьей. Он намеренно проиграл одну партию, чтобы тот сыграл с ним вторую.
– Скажите мне одну вещь, дон Максимо, – спросил его старик Хакоб, – вы могли бы похоронить вашу жену заживо?
– Разумеется, – отвечал дон Максимо Гомес. – У меня рука не дрогнула бы, можете мне поверить.
Старик Хакоб удивленно смолк. Затем, потеряв шашки, занимавшие наиболее выгодные позиции, вздохнул:
– Дело в том, что, похоже, Петра скоро помрет.
Дон Максимо Гомес и бровью не повел.
– В таком случае, – сказал он, – я не вижу необходимости хоронить ее заживо.
Он «съел» две шашки и прошел в дамки. Потом поглядел на противника глазами, в которых заблестело что-то, похожее на слезы.
– Что с ней?
– Ночью она почуяла запах роз, – пояснил старик Хакоб.
– Ну, тогда у нас должна помереть половина деревни, – заметил дон Максимо Гомес. – Сегодня утром я только об этом запахе и слышу.
Старику Хакобу пришлось сделать огромное усилие, чтобы, снова проиграв партию, не обидеть его. Он убрал стол и стулья, запер лавочку и начал разыскивать по всей деревне человека, который почуял запах роз. В конце концов, положиться тут можно было только на Тобиаса, так что старик Хакоб попросил его зайти к нему, сделав вид, что встретились они случайно, и обо всем рассказать его жене.
Тобиас так и сделал. В четыре часа он, нарядный, как человек, который собирается нанести визит, появился в галерее, где супруга старика Хакоба проводила вторую половину дня, готовя для мужа костюм вдовца.
Вид у Тобиаса был столь загадочный, что женщина так и подскочила.
– Господи! – воскликнула она. – А я было подумала, что это архангел Гавриил!
– Обратите внимание: это не он! – сказал Тобиас. – Это я; я пришел, чтобы рассказать вам кое-что.
Она поправила очки и снова принялась за работу.
– Я знаю, в чем дело, – сказала она.
– А вот и нет, – отвечал Тобиас.
– Я знаю, что сегодня ночью ты почувствовал запах роз.
– Откуда вы знаете? – в отчаянии спросил Тобиас.
– У человека в моем возрасте столько времени для размышлений, что в конце концов, он становится ясновидящим, – ответила Петра.
Старик Хакоб, который приложил ухо к перегородке, отделявшей галерею от помещения позади лавки, вздрогнул от стыда.
– Что это тебе взбрело в голову, жена! – крикнул он через перегородку. Он вошел в галерею. – Речь идет вовсе не о том, о чем ты думаешь!
– Этот паренек все сочиняет, – сказала она, не поднимая головы. – Ничего он не почувствовал.
– Это было часов в одиннадцать, – сказан Тобиас, – я еще испугался крабов.
Петра закончила починку воротничка.
– Сочиняешь! – Она стояла на своем. – Всем известно, что ты врунишка. – Она перекусила нитку и посмотрела на Тобиаса поверх очков. – Одного не понимаю: как это ты взял на себя труд смазать кожу вазелином и почистить ботинки, – не иначе как для того, чтобы выразить мне свое неуважение.
С тех пор Тобиас начал наблюдать за морем. Он повесил гамак в галерее, ведущей в патио, и проводил ночи в ожидании, пугаясь того, что происходит в мире, когда люди спят. Много ночей подряд он слышал отчаянное царапанье крабов, старавшихся подняться по подпоркам, но это продолжалось столько ночей, что они наконец устали. Он узнал, как спит Клотильде. Обнаружил, что ее храп, похожий на визжание флейты, становился все пронзительнее по мере того, как наплывала жара, и в конце концов превращался в один-единственный слабый звук, нарушавший тишину июльской спячки.
Вначале Тобиас наблюдал за морем так, как это делают те, кто хорошо его знает, – устремив пристальный взор в одну точку на горизонте. Он видел, как оно меняет цвет. Видел, как оно тускнеет, становится пенистым и грязным и изрыгает отбросы, когда ливни вызывают у него бурное пищеварение. Мало-помалу Тобиас научился наблюдать за ним так, как это делают те, кто знает его отлично, – даже не глядя на него, но не забывая о нем и во сне.
В августе жена старика Хакоба умерла. Когда рассвело, она лежала на кровати уже мертвая, и ее, как и всех покойников этой деревни, пришлось опустить в море без цветов. А Тобиас продолжал ожидать. Он ждал так страстно, что это превратилось у него в способ бытия. И вот однажды ночью, когда он дремал в своем гамаке, он понял, что в атмосфере произошла какая-то перемена. Задул порывистый ветер – такой ветер поднялся, когда японское судно выбросило у входа в порт груз гнилого лука. Запах ощущался все сильнее, он не исчезал до рассвета. И только когда у Тобиаса возникла уверенность, что он может схватить его и показать Клотильде, он соскочил с гамака и вошел в комнату, где она спала. Ему пришлось долго будить ее.
– Вот он, – сказал Тобиас.
Клотильде пришлось отгонять запах руками, словно летающую паутину, чтобы суметь приподняться. Затем она снова рухнула на свое убогое ложе.
– Будь он проклят! – сказала она.
Тобиас рванулся к дверям, выбежал на середину улицы и начал кричать. Он кричал изо всех сил, переводил дух и снова кричал, затем смолк и вздохнул всей грудью, а запах все еще стоял на море. Однако никто не откликнулся. Тогда Тобиас принялся стучать в двери домов, даже в заколоченные дома, и наконец его вопли слились с лаем собак и разбудили всю деревню.
Многие не почувствовали запаха роз. Но иные – преимущественно старики – пошли насладиться им на берег моря. Это был густой аромат, сквозь который не могли проникнуть запахи прошлого. Некоторые, обессилев от стольких ощущений, вернулись домой. Большинство же осталось на берегу, чтобы этот сон там и кончился. С рассветом воздух сделался таким чистым, что жалко было дышать.
Тобиас проспал почти весь день. Клотильде пришла к нему во время сиесты, и остаток дня они резвились в постели, даже не потрудившись закрыть дверь, ведущую в патио, и резвились до тех пор, пока мир не погрустнел и не потемнел. В воздухе все еще носился слабый запах роз. Порой в комнату врывалась волна музыки.
– Это у Катарино, – сказала Клотильде. – Должно быть, кто-то приехал.
Приехали трое мужчин и одна женщина. Катарино подумал, что попозже могут приехать и другие, и решил приобрести хороший проигрыватель. Он обратился с просьбой об этом к Панчо Апаресидо, который брался за любое дело, потому что ему всегда было нечего делать, а кроме того, у него был ящик с инструментами и золотые руки.
Лавочка Катарино представляла собой стоящий на отшибе, у моря, деревянный дом. Там был большой салон с креслами и столиками и множество комнат в глубине дома. В то время как все наблюдали за работой Панчо Апаресидо, трое мужчин и женщина молча выпивали, сидя за стойкой и зевая по очереди.
Проигрыватель заработал после целого ряда неудачных попыток. Когда звуки музыки, отдаленной, но отчетливо слышной, достигли слуха сельчан, они прекратили разговоры. Они смотрели друг на друга и на некоторое время лишились дара речи, ибо только сейчас до них дошло, как постарели они с тех пор, когда слушали музыку в последний раз.
После девяти Тобиас увидел, что все проснулись. Люди сидели у дверей, слушая старые пластинки Катарино с тем же детским фатализмом, с каким мы смотрим на затмение. Каждая пластинка напоминала кому-то, кто, в сущности, давно уже умер, о вкусе еды, который начинаешь ощущать после продолжительной болезни, или о том, что надо было сделать завтра много лет тому назад, но что так и не было сделано по забывчивости.
К одиннадцати часам музыка смолкла. Многие легли спать, полагая, что пойдет дождь: над морем повисла темная туча. Но туча спустилась, некоторое время плавала по поверхности моря, затем погрузилась в пучину. Над морем остались только звезды. Малое время спустя ветер с берега был уже на середине моря, а по возвращении принес с собой благоухание роз.
– Я же говорил тебе, Хакоб! – воскликнул дон Мак-симо Гомес. – Вот мы и снова его чувствуем! Я уверен, что теперь мы будем вдыхать его каждую ночь.
– Hй дай бог! – сказал старик Хакоб. – Этот запах – единственная вещь в мире, которая попала ко мне слишком поздно.
Они играли в шашки в пустой лавочке, не обращая внимания на музыку. Их воспоминания были столь давними, что не существовало пластинок, достаточно старых, чтобы пробудить их.
– Что до меня, то я не очень-то во все это верю, – сказал дон Максимо Гомес. – Когда человек столько лет перекапывал землю и стремился найти дворик, чтобы посадить там цветы, то и неудивительно, что под конец ему начинают мерещиться такие веши, а он даже свято верит в то, что так оно и есть на самом деле.
– Но ведь мы же нюхаем этот запах своими собственными ноздрями, – возразил старик Хакоб.
– Неважно, – ответил дон Максимо Гомес. – Во время войны, когда революция была уже проиграна, нам так хотелось, чтобы у нас был генерал, что мы увидели герцога Мальборо во плоти и крови. И я видел его своими глазами, Хакоб.
Полночь уже миновала. Оставшись один, старик Хакоб запер лавочку и принес в спальню лампу. В окно, вырисовывающееся на фосфоресцирующем море, виднелась скала, с которой бросали покойников.
– Петра! – тихо позвал он. Жена не могла услышать его. В это самое мгновение, в сияющий полдень, она плыла почти у самой поверхности воды, в Бенгальском заливе. Петра подняла голову, чтобы смотреть сквозь воду, словно сквозь освещенное стекло, огромное трансатлантическое стекло. Но она не могла увидеть своего мужа, который в эту минуту, на другом краю света, снова услышал проигрыватель Катарино.
– Пойми, – сказал старик Хакоб. – Почти полгода люди считали тебя помешанной, а теперь эти же люди устраивают праздник запаха, который свел тебя в могилу.
Старик Хакоб потушил свет и лег в постель. Он немного поплакал – поплакал некрасиво, по-старчески, – но очень скоро заснул.
– Ушел бы я отсюда, кабы мог, – рыдал он, просыпаясь среди ночи. – Будь у меня какие-нибудь двадцать песо, отправился бы я хоть к черту на рога!
С той самой ночи запах стоял на море несколько месяцев. Он пропитал деревянные стены домов, пропитал еду, питьевую воду, и уже не было такого места, где бы он не чувствовался. Мужчины и женщина, что побывали у Катарино, уехали в пятницу, но в субботу они вернулись, а с ними целая куча народу. В воскресенье они появились опять. Они толпами бродили повсюду, ища, чего бы поесть и где бы поспать, так что в конце концов стало невозможно пройти по улице.
Потом прибыли другие люди. Женщины, которые исчезли, когда деревня умирала, снова появились у Катарино. Они стали гораздо толще и были сильно накрашены; они принесли с собой модные пластинки, которые никому ни о чем не напоминали. Появился кое-кто из прежних жителей деревни. В свое время они отправились в другие края и там расшибались в лепешку, чтобы заработать деньги, а теперь рассказывали, как им повезло, но на них были те же костюмы, в которых они ушли отсюда. Появлялись музыканты, устраивались вещевые лотереи, базары, появлялись гадалки и грабители, появлялись люди с ужами, обвившимися вокруг шеи, – эти люди продавали эликсир вечной жизни. Они появлялись в течение нескольких месяцев, но потом пошли первые дожди, море помутнело, и запах исчез.
В числе последних гостей прибыл и священник. Он расхаживал повсюду, питаясь хлебом, обмакнутым в чашку кофе с молоком, и постепенно запрещая все, что предшествовало его появлению: лотерейные игры, новую музыку и соответствующие ей танцы, и даже только что возникший обычай спать на берегу. Однажды вечером, в доме Мельчора, он произнес проповедь на тему о запахе с моря.
– Вознесите хвалу небесам, дети мои, – сказал он, – ибо сей запах ниспослан вам от Господа.
– Каким образом вы смогли узнать это, отец мой, если вы его до сих пор не почуяли? – прервал его кто-то из присутствовавших.
– В Священном писании совершенно определенно говорится об этом запахе.
Море исчезающих времен - Маркес Габриель Гарсия => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Море исчезающих времен автора Маркес Габриель Гарсия дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Море исчезающих времен у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Море исчезающих времен своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Маркес Габриель Гарсия - Море исчезающих времен.
Если после завершения чтения книги Море исчезающих времен вы захотите почитать и другие книги Маркес Габриель Гарсия, тогда зайдите на страницу писателя Маркес Габриель Гарсия - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Море исчезающих времен, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Маркес Габриель Гарсия, написавшего книгу Море исчезающих времен, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Море исчезающих времен; Маркес Габриель Гарсия, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн