Гитаристами для транскрипции \даже повторной - авт.\ избраны те лютневые сюиты или те их части, построение которых весьма удачно «подходит» к нашему инструменту. Отмечу и то, что некоторые наиболее эффектные части канторовских лютневых сюит весьма удачно выбраны и так же удачно «огитарены» старшим поколением гитаристов. Особенно впечатляют салонностю и сочным звучанием те части этих сюит, которые «успели» представиться слушателям как «вечные светлячки, постоянно крутящиеся вокруг вселенной».
Для классической гитары переложены: из первой сюиты для лютни - «Прелюдия», «Аллеманда», «Куранта», «Сарабанда», «Буррэ», «Жига»; из второй сюиты для лютни - «Прелюдия», «Фуга», «Сарабанда», «Жига»; «Дубль»; из третей сюиты для лютни - «Прелюдия-Престо», «Аллеманда», «Куранта», «Сарабанда», «Гавот I», «Гавот II», «Жига» из четвертой сюиты для лютни - «Прелюдия», «Лаур», «Гавот», «Менуэт I», «Менуэт II», «Буррэ», «Жига».
Думаю, что выбор у гитаристов велик, главное -трудиться себя нежалеючи и исполнять их достойно!

?
Часто вспоминается Россия, где делала первые скромные шаги с масенькой гитаркой из пластмассы, подаренной друзями отца на мое четырехлетие. Помню и очень веселенькие утренники, Новогодние елки, мои концертные выступдения, первый солльный концерт... Хорошее было время, очень хорошее, радостное, беззаботное. Когда подросла, часто находила со вкусом переложенные для гитары задушевные народные мелодии, искрометные танцы. Вспоминаю и слишком строгие подходы к моим гитарным мучениям. Почему мучениям? Да все потому, что не было никакого покоя: то руки не так, то посадка не та, то ритм не тот, нет постоянной отслежки за осанкой при занятиях, выступлениях, плохо работаю над звуком, при сменах позиции слышны лишниие призвуки, много брака при исполнении, другое бесконечное, до чертиков надоедавшее. А ведь играла по 7-8 часов в сутки. Нет, не следует человека учить до смертельной бесконечности, ведь и так оплошно, жидко, да еще и в каждодневной борьбе утекает жизнь. Наверное, как и мои продвинутые коллеги, долго и отчаянно сопротивлялась, все старалась доказать предкам, что их дитье - вовсе не вундеркинд, а простая «пешка». Зря, ведь «…жираф большооой, ему видней!» \фраза великого барда - авт.\.
Верное изречение преподала нам философия: «В природе ничего не теряется, все всегда возвращается!». Его величество время «ничего не растеряло», все само определило кто был прав, а кто нет! Ну и «раз пошла такая пьянка…» следует отметить и то, что многие известные и великие музыканты были в юных годах «мучениками», которые трудились день и ночь да бы в последствии достичь почти недостижимых высот в избранном деле. И достигли! Рада за них, что не зря мучились и подфартило великим! Но если посмотреть на медаль с другой стороны. Вдруг бы не подфартило, тогда как? Сколько талантлевых так и не достигли заслуженного? Что в этом случае будет? Кто в ответе за бублик проигранное детство? Или никаких автоматиков, кукол и развлечений не должно было быть? Разве так прожигает свое земное явление оболтус - везунчик, родившийся в семье особоимущих и ничегошеньки не понимающих не в жизни не в истинном искусстве родителей? Ведь за редким исключением, кто или что из них вышло - получилось? Наверное согласитесь, что тема весьма сложная, щепетильная, оставим на будущее, хотя, думаю, что и в будущем все будет как всегда возвращатся и повторяться. А если с веления Всевышнего, что и выйдет-получится, тогда трудное подзабудется, будет праздноваться только великая удача, с великим чувством победы над собой!*
Так или иначе, что вышло, что получилось, судить любителям истинного искусства.
?

Даже при том застойном времени, своей великой интуицией кантор предугадал блестящее будущее полнокровной виолончели, о солирующих потенциях и непочатых возможностях которой много писали биографы ИСБ: «…однажды, совершенно независимо от всего, виолончель предстала высокосолирующим инструментом»; «…то, что сегодня видят нынешние виолончелисты, слушают меломаны, не увидели и никак не могли увидеть музыканты - друзья, ученики кантора церкви св. Фомы»; «…абсолютно безспорное для них время все же было совершенно иное, какое - то вязкое, остановленное»; «…слуховые аппараты людей, будто были специально настроены на труднопонимаемые и нискочестотные волны», другое.
Много высказывании о баховских виолончельных сюитах встречаем у крупных бахологов России, которые при рассуждениях о судьбе богатейшего виолончельного наследия кантора много и хорошо осведомлены. Особенно обострю внимание на деятельность маститого виолончелиста, педагога, автора редакции «Шести сюит для виолончели соло И.С. Баха» \2-е изд. Мн., 1999, вступ. стат. рук. проекта, проф. Н. Щербакова, С. III-ХVII\, Александра Стогорского \настоящая фамилия Пятигорский - авт.\, который, с истинной болью в душе, понятной каждому большому мастеру своего порядочного дела, отмечал: …как и многие специалисты прошлого, всегда бережно относился к великому баховскому виолончельному наследию, слепо не подражал ранее опубликованным версиям, много и с оглядкой работал над виолончельными рукописями, вносил свои сомнения в их подлинность, которые, тогда многим казались оргиналами. «Озвучивая» и «обыгривая» «раскопанное», все выносил на суд общественности. …Однако, не взирая на большой формат, широкий ареал работ, они нередко и незаслуженно критиковались, трудно издавались, им с кряхтением предоставлялись сцены… Вот тогда и приходилось все доказывать не личным талантом, не со сцены, не инструментом, не дирижерской палочкой, а из-за стола для нескончаемых совещаний. На что уходили годы, страдало дело, трепались жизнью и так растрепанные нервы.
Кстати, первое издание виолончельных сюит было осуществлено лишь в 1825 году, т. е., примерно через 100 лет после их создания и переписки Анной Магдаленой Бах. В те годы, они были изданы под названием: «Этюды и сонаты для виолончели».
Известны два варианта редакции шести баховских виолончельных сюит соло проф. А. Стогорского, которые, кстати, не единственны. Над проблемами расшифровок сложнейших /в смысле правильной проявки - авт./ записей кантора на нотоносцы в том или ином аспекте много сил и энергии отдали видные люди музыкального мира разного времени и разных школ. Вспомним некоторых \алфавитно\: Г. Беккер, Е. Браудо, Р. Гаусман, Ф. Голярд, П. Грюммер, К. Давидов, Б. Доброхотов, А. Дерфель, А. Доцауэр, В. Жераль, Ю. Кленгель, А. Пробст, А. Шредер, других. Которые в своих уникальных научных - практических трудах вырисовывали наиболее приближнные к оригиналу варианты наследия ИСБ, что и оставили вслед идущим.
Для классической гитары переложены все досточтимые сюиты, созданные кантором для виолончели: сюита №1 \«Прелюдия», «Аллеманда», «Куранта», «Сарабанда», «Менуэт - I, II», «Жига»\; сюита №2 \«Прелюдия», «Аллеманда», «Куранта», «Сарабанда», «Менуэт - I, II», «Жига»\; сюита №3 \«Прелюдия», «Аллеманда», «Куранта», «Сарабанда», «Буррэ I, II», «Жига»\; сюита №4 \«Прелюдия», «Аллеманда», «Куранта», «Сарабанда»,«Буррэ I, II», «Жига»\; сюита № 5 \«Прелюдия», «Аллеманда», «Куранта», «Сарабанда», «Гавот I,II», «Жига»; сюита №6 \«Прелюдия», «Аллеманда», «Куранта», «Сарабанда», «Гавот I,II», «Жига»\.
Все разобрав в оригинале, сравнив с гитарными переложениями, могу со спокойной душой констатировать, что гитаристами - профессионалами при транскрипции учтены все или почти все грани необычных выразительных танцевальных и других музыкальных тем. В гитарных переложениях многое звучит изъящно, с легко подчеркиваемой гибкостью, необычайной красочностью фразировок и со всем тем, что связанно с особобережным отношением самого ИСБ к этому сложнейшему инструменту.
На взятом тоне определюсь, что у профессионалов классической гитары - любителей музыки Баха, большим успехом пользуется 1-я виолончельная сюита соло /«Прелюдия», «Аллеманда», «Куранта», «Сарабанда», «Менуэт - I, II», «Жига»*/ на должном уровне переложенная известным специалистом Д.У.Дуарте. По личному мнению /страстно люблю играть все баховское - авт./, перечисленные части этой сюиты выделяются правильной трактовкой текста, высоким чувством нюансировки, верной штриховкой. Хотя я не раз переигрывая их, сравнивая с ксерокопиями виолончельного варианта, замечала, что и у маэстро Дуарте можно найти некоторые неточности, собственные инициативы, кое-какие, по мне необязательные дополнения… Стоит отметить и то, что данный вариант переложения великолепного творения Баха является несколько своеобразным своей аппликатурой**, которая для многих гитаристов не совсем удобна, хотя есть и такие специалисты, которые конфортно чувствуют себя в ней. Что здесь сказать, кроме, как: «На вкус и цвет…» После «огитаривания», 1-й сюиты она заняла рядом с другими «сестрами» соответствующее место в богатеющем Банке полифонического репертуара классической гитары.
Неплохо разобравшись в уровне и качестве транскрипции виолончельных шедевров кантора, не раз имела суждения с любителями полифонической музыки, мастерами виолончельной игры, интересными людьми самых разных профессии, социального статуса, которых немало встречала на светлых музыкальных и литературных вечерах, форумах, устраиваемых в РФ, некоторых странах СНГ. Хочу добавить и то, что обмен мнениями с коллегами, а также споры о разных важных проблемах связанных с наследиями великих композиторов, транскрипциями, общим уровнем развития исполнительства и многим другим, всегда очень полезны для нашего дела ибо как известно в спорах раждается истина!.

?

Известные гитаристы старшего и среднего поколения, здорово поработали с переложениями множества баховских антикварных прелюдий из фуг, «зафрахтовавших себе вечное жилище» в сборнике «Хорошо темперированного клавира» \ХТК, I-II т.\. Кстати, в музыкальном мире ХТК принято величать «Библией» \добавить бы «настольной» - авт.\. История передает, что великий Гете, прослушав весь цыкл, оставил потомкам значимую оценку: «Я сказал себе: как будто бы вечная гармония говорит сама с собой о Боге перед творением мира…». О ХТК с восторгом отзывались и другие видные мужи ушедших эпох. Приведу лишь один фрагмент, например, из переписки оргинал - эрудита Роберта Шумана с другом - истинным поклонником творчества ИСБ: …слушая, я… окружен гирляндами золотых листьев, излучающих блаженство... /из письма к Ф. Мендельсону - Бартольди - авт.\.
Известно, что оба тома, вместившие в себе 48 прилюдии и фуги, будто создавались легко, но, «доводились» долго. К доработке своего любимого детища кантор возвращался много раз. Однако к основной «ревизии» вернулся лишь через немало лет. ИСБ собственноручно переписывал необходимые фрагменты для многих учеников, двух старших сыновей… Известно и то, что по ходу его жизни появлялись множество подражателей… Видимо по этой причине к началу ХIХ века стали возникать сомнения и разночтения в издательских изданиях.
Из «Хорошо темперированного клавира» для классической гитары переложено достаточно много. Из первого тома переложены прелюдии: №1,2,3,4,5,6,7,8,9,11,12,18,19,22,24. Из этого же тома переложены фуги: №1,2,3,4,5,6,7,8,12,18,22,24. Из второго тома «огитарены» прелюдии: №6,7,9,10,12,14,15, 19,20,24. Из этого же тома «огитарены» фуги: №1,2,5,6,7,9, 15,19,20,24. Некоторые из перечисленных переложены для двух гитар.
Вестимо, не все из них отличаются хорошим качеством транскрипции. Однако большинство исполняются и звучат на классической гитаре довольно прилично, ничуть не хуже чем на инструменте выбранном для своего творения великим титаном полифонии.
Конечно, дело не только в количестве транскрипции и не в том, что многие из них «носят нежность, хрустальность в паре с баховским задором», о чем так тепло отзывается Ф. Вольфрум \С.64\, а в главном, что спецы гитарной игры смогли уловить и отразить желание бессчетной армии меломанов, слышать и слушать шедевры полифонии, посланные кантором потомкам три столетия назад и на триста лет вперед, исполненные на классической гитаре.
Ради информации и к концу главы оговорюсь, что об одной из красивейших прелюдии из «Хорошо темперировонного клавира» известный российский пианист, композитор, и общественный деятель прошлого Антон Рубинштейн восхищенно отзывался: «Ничего подобного в мире нет. Это верх совершенства. В ней выразилось все величие, до которого человек может достигнуть…»*. Кстати, пианист-виртуоз, композитор и дирижер, на полном серьезе отмечал поразительное сходство некоторых баховских ведущих тем с русским фольклером.
?

Лично мне всегда импонировал общеизвестный лозунг: «В мире даже необъятное объятно!». Хочу еще раз подчеркнуть, что для класической гитары нет предела в возможностях исполнения произведений любой сложности, в разгребаний нагроможденых технических завалов, с интифадными баррикадами, и кантиленными воркованиями влюбленных, доносящихся будто из самого божественного Рая.
Думаю, никак не возможно завершить даже предварительное повествование о «Гитарной бахиане», не сказав хотя бы двух слов о бескрайней по захвату воображения, неповторимой по силе впечатляемости великой ре-минорной «Токкате и фуге», созданной кантором в молодые годы. Переложенная «Токатта и фуга», которая содержит необятную притягательную силу и никак не перестает удивлять своими масштабами звуковых светотеней, создающих гирлянды удивительных песнопений, пришлась в самую «пору» классической гитаре. «Токката»
d-moll единственная из всех пяти органных сестер, переложенна для гитары. Она, в сравнении со своими сестрами, является более короткой, в техническом отношений даже коварной красвицей.
Немецкий композитор Макс Регер любовно называл все эти пять органных сочинений ИСБ «миниатюрными симфониями». «Токката» d-moll на гитаре, напоминает изъящный, серебристый перезвон звуков. Отмечу и то, что когда со всей своей завлекательностью «Токката…»* отзвучит в разных регистрах классической гитары, подступает вулканообразная сложнейшая «Фуга» с мощнейшим звучанием, виртуозными лабиринтами, сменяющими друг-друга головокружительными пассажами, которые заканчивают свое неземное звучания монументальным последним аккордом звучащем на всех струнах инструмента. Здесь поразительным видится, что «огитаренный» органный шедевр, находясь в безостановочном режиме движения, с завидным упрямством тянется к вершине духа прекрасного, доказывая, что в этих самых порывах явно процветает одухотворенное неземное, требующее от нас неимоверных творческих и технических усилий.
Уже в донестыдного заполненном Банке данных «Гитарной бахианы», «Токката и фуга» занимает одно из почетных мест, а по техническому совершенству имеет много общего с «Вечным движением» Н. Паганини. Творение это считается баховской готикой, подводящей нас к памятнику, возведенному из волшебных семи нот, которые, как всегда «соединяясь и вновь разъединяясь», оставляют неизгладимое впечатление на слушателя любого ранга и уровня. Лично для меня, - это буря и натиск. Шедевр поражает своими волевыми порывами, схожестью эдакому «войническому» мятежному духу гидальго Овода. Кстати, «Токката и фуга» сыскала такую великую славу, что над вариантами переложений для своих инструментов много трудились непростые люди разных времен.

«Токката и фуга» d-moll И.С. Баха \переложение для гитары\
Биографы ИСБ, отмечают, что в этом произведении, прослеживается влияние видных органистов баховской эпохи, учителей кантора \оказывается, даже у великих бывали учителя - авт.\, у которых ИСБ многому научился и в последствии многое изменил в инструменте.
Что до красаты и сочности звучания на гитаре этого органного шедевра, то если работать много а главное правельно то вполне можно добится достойного исполнения. Главными всетаки здесь видятся технические трудности, которые нужно преодолевать. В гитарном варианте «Токкаты и фуги» пристуствует наличие больших сложностей в аппликатуре. Она настолько сложна и неудобна, что почти наверника может помешать несильно подгатовленному гитаристу передать весь спектр замыслов кантора, заложенных в это творение созданное им для органа, которого в музыкальном мире признают «Королем всех инструментов», соревнующимся лишь с большим симфоническим оркестром.
«Токката и фуга» - мной любимый шедевр из сериала «Гитарной бахианы», который я всегда стараюсь исполнять с особой вдумчивостью на самых разных музыкальных форумах. Думаю, что эта музыка не может не обеспечить концертанту неординарного общественного резонанса, если, конечно, будет представлена на «себастьяновском» уровне.
Исполняя великое, каждый раз представляю герцоговскую церковь Компениуса, на высоких антресолях, где - то там, на третьем этаже, вижу стриженную, без парика голову спиной сидящего молодого человека, наверное Себастьяна и очень много людей, пришедших сегодня в храм не столько помолиться, сколько послушать молодого виртуоза, будущего гения всего человечества Вселенной и его удивительное сочинение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10