А не знаешь, так догадываешься, не маленький уже, – он заговорщически подмигнул Егору.
– А если не догадываюсь? – Егор начинал злиться. Слишком много загадок для одного дня.
– Зря серчаешь, – почувствовал его настроение старик. – Сам от себя таишься, а на меня дуешься. А я-то, пока тебя ждал, пирожков наготовил.
Старик резво вскочил с табурета и стал накрывать на стол. Аппетитно запахло домашней выпечкой, и Егор почувствовал, как у него от голода свело желудок.
– Ну, чего застыл? Милости прошу к столу, – улыбнулся старик.
– А удобно садиться за стол без хозяйки? – наконец, произнес он.
– Удобно-удобно, – пробормотал старик. Он подошел к нему и мягко подтолкнул к столу. И опять Егору почудилась когтистая лапа на спине. Он недоверчиво обернулся и глянул на руки старика. Не заметив ничего необычного, он тряхнул головой, отгоняя наваждение, и сел за стол.
– Вот это ладно, – старик с явным удовольствием пододвинул ему поближе несколько тарелок. – Вот эти расстегаи с мясом, эти с капустой, эти с луком и яйцом. А это сладенькое. С черникой. Выбирай, что будешь-то.
Проголодавшийся Егор навалил себе в тарелку целую гору пирожков. И застыл, не донеся первый пирожок до рта. Будто кто-то толкнул его в бок.
– Не по нраву что? – нахмурился старик.
– Знаешь, дед, ты не обижайся. Сам же говорил, что я догадливый. Не хочется мне пирожков. Может, чем другим угостишь? – Егор играл вслепую, доверяя интуиции, и это сработало.
Дед тяжело вздохнул.
– Есть у меня кое-что. Бабка ругаться будет. Но я предупреждал, что неволить тебя не буду, коли все поймешь. А она-то меня убеждала, что ты породой в папку своего пошел, всю жизнь в городе прожил, а потому дурак дураком.
Бормоча все это, дед достал откуда-то электрический чайник. Кинул ему в керамическую кружку пакетик. На столе появился обычный кирпич хлеба, пачка масла, колбаса.
– Вот, милок, все, что смог, в деревне достал. Не боись. Все обычное, не заговоренное.
– Спасибо, – пробормотал Егор, проглатывая бутерброды один за другим. – Я так проголодался, будто действительно дней пять не ел. Или я действительно не ел пять дней? – Он внимательно посмотрел на старика.
– А ты-то как думаешь? – грустно усмехнулся тот.
– Думаю, действительно. Дед, мне нужно вернуться, понимаешь? – Егору почему-то показалось, что старик в курсе всего произошедшего.
– Я-то понимаю. Ты бабке это своей объясни. Они ведь как, женщины, думают. Все нас за детей неразумных держат. Оберегают. А любовь – это такая сила, за нее и жизнь отдать не жалко. Уж я-то знаю, о чем говорю, – старик тяжело вздохнул и стал убирать со стола. Потом повернулся к парню: – Неужели ты никогда не замечал, что и мать твоя, и ты не такие, как все? Или просто не хотел этого видеть?
Егор нахмурился. Он вспомнил женщин, приходивших к матери за советом. Она называла их подружками и выпроваживала сына, говоря, что эти разговоры не для его ушей. В доме у них всегда водились деньги. Хорошая одежда, холодильник, забитый дорогими продуктами. Он был достаточно взрослым, чтобы понимать: все это невозможно купить на зарплату учительницы. Точно так же, как и оплачивать его частную школу.
А занятия паркуром? Как восхищенно смотрела на него Лизка!
– Ты летаешь, словно птица, – обычно говорила она, после того как он выполнял очередной сложный элемент.
Как-то после одной из тренировок их заметили снимавшие репортаж телевизионщики. Результатом знакомства стало предложение сняться в рекламе. Работа оказалась необременительной. К тому же после нее тройке друзей вручили конверт с деньгами.
– Ни фига себе, – присвистнул Егор, пересчитывая купюры. – У меня предложение. Гульнем в кафе на все?
Лиза толкнула его в бок. Егор посмотрел на нее. Потом на замявшегося Илью и понял, что сглупил. Он выгреб деньги и разделил их на три части.
– Мне ничего не нужно, отдай Илье, – Лиза отодвинула руку Егора.
– Я не нищий, – процедил Илья. Как все рыжие люди, сердясь, он начинал стремительно краснеть.
– Эй, друзья, – Егор понял, что надо спасать ситуацию. – Предлагаю альтернативный вариант. И, правда, зачем нам кафе? Но погулять-то хочется, – продолжая говорить, он всунул купюры в руки Илье и Лизе. – Я могу купить напитки, Лизка продукты, а соберемся у Ильи, если он не против.
Илья перестал краснеть, но продолжал недоверчиво смотреть на Егора.
– Вот только не надо буравить меня взглядом. Лизин дом как место сбора отпадает сразу по понятным причинам. У моей мамы столько подруг, что впору вешать табличку с часами приема, как в Госдуме. А у тебя мама все время на работе.
– Точно, – кивнул посветлевший лицом Илья. – А напитки можно не покупать. Мама компотов накатала. Но если вы хотите что-то другое… – он осекся.
– Компоты самое то, – хмыкнул Егор. – Мы же будущие телезвезды. Нам горячительного нельзя.
– Телезвезды – это те, кого на улицах узнают, – испуганно произнесла Лиза.
– Прекрати. Опять началось, – одновременно проговорили мальчишки. – Да тебя за твоей бейсболкой мама родная не узнает.
– Правда? – с надеждой сказала Лиза.
– Итак, договорились. – Егор не хотел съезжать на поднадоевшую тему. – Я – продукты. Лизка – сладкое. С Ильи напитки и квартира. Встречаемся через час.
Заходя через сорок минут в подъезд Илюхиного дома, Егор с удивлением увидел громадного рыжего медведя, не желающего помещаться в распахнутые двери лифта.
Егор переложил кульки с продуктами с левую руку, а правой вытащил застрявшую лапу игрушечного зверя. Потом втиснулся внутрь в узкое пространство. Лифт, возмущенно скрипя, закрыл створки и рывками двинулся наверх. Из-за плеча пушистого чудовища показалась растрепанная головка Лизы.
– Спасибо, что помог, – отплевываясь от рыжей шерсти, сказала подруга.
– Я думал, ты тортик купишь. А это что за хрень?
– Это не хрень, а детская игрушка, – возмущенно прошипела Лиза. – Ты хоть в курсе, что у Ильи есть младший брат?
– Слышал, но не видел, – честно признался Егор.
Двери лифта нехотя разъехались. Егор помог выволочь на лестничную площадку медведя, с облегчением увидев, что в другой руке у Лизы болтается коробка с пирожными.
– Это что такое? – открывший дверь Илья вытаращил глаза на игрушку. Рыжая шерсть медведя почти идеально подходила к цвету волос парня.
– Подарок для младшего брата, – весело сказала Лиза. – Познакомишь?
– Его сейчас нет дома, – он одной рукой схватил за шиворот медведя, другой – забрал коробку у девушки и кивком пригласил их внутрь.
– Как жаль, – звенел голосок Лизы, пробирающейся по узкому коридору хрущевки в крохотный зал. Рядом с продавленным диваном примостился небольшой столик, накрытый старой, но чистой скатеркой. На нем высились прозрачные бокалы. У пачки салфеток стоял графин, наполненный компотом. Егор огляделся. В квартире было скромно, но чисто. Аккуратно подштопанные занавески на окнах, старательно подклеенные в потертых местах обои. Лиза нерешительно присела на краешек дивана.
– Что-то не так? – Илья усадил медведя в одно из двух старых кресел и посмотрел на друзей.
– Да все супер! – Егор подмигнул, выкладывая из пакетов нарезку.
– Мы же не будем есть из картонок? – возмутилась Лиза.
– Разумеется, нет, принцесса, – галантно поклонился Илья. – Сейчас принесу посуду с кухни.
Подтрунивая друг над другом, они весело накрывали стол, не услышав, как хлопнула входная дверь.
– А у нас гости? – В комнату заглянула худая, рано состарившаяся женщина. Она дружелюбно кивнула растерявшимся ребятам и остановилась взглядом на рыжем медведе.
– Какая красота, – восхитилась она по-детски и, подойдя, погладила мягкую шерсть.
– Это подарок для вашего сына, младшего, – вставила Лиза, первой придя в себя.
– Для Артурчика? – Женщина доверчиво улыбнулась. – Он так обрадуется. Илюша, я тебе говорила, он уже начал меня узнавать. Как вхожу в палату, голову ко мне поворачивает. Сам пробует за обедом ложку взять. Главврач говорит, это большой прогресс.
– Говорила, мамуль, – кивнул Илья. – Давай, помогу тебе раздеться. Это мои друзья Егор и Лиза, – он помог снять женщине плащ.
– Друзья – это хорошо, – она кивнула головой. – Ну, не буду вам мешать, – она мышкой выскользнула из комнаты.
В зале повисла тишина.
– Артурчик – твой брат? – уточнил Егор, разрушая возникшую неловкость.
– Артуру двенадцать лет. Он с рождения в больнице – детский церебральный паралич. Мама работает там же. Сотрудникам есть льготы на лечение. Но она все равно везде подрабатывает. Я тоже пытаюсь, но пока нигде не берут. Еще вопросы есть? – Илья обвел взглядом друзей.
– Ну ты и фрик, – фыркнул Егор. – Мы столько денег впустую потратили! – Он посмотрел на стол и начал рыться по карманам, вытаскивая оставшиеся купюры.
– Мне от друзей деньги не нужны, – насупился Илья.
– Лиза, ну хоть ты ему скажи! – возмутился Егор. – Не посягаем мы на твою баранью гордость. Но друзья должны помогать друг другу.
– Егор прав, – серьезно произнесла Лиза. Она открыла изящную сумочку и вытащила оттуда деньги. – Я только на пирожные потратилась, – она добавила деньги к тем, что выложил Егор.
– Ребятки, а я вам чаек свежий заварила, – в комнату заглянула мама Ильи. Она поперхнулась, увидев купюры.
– Это гонорар вашего сына, – радостно возвестил Егор, отрезая Илье пути к отступлению.
– Он теперь у вас телезвезда, – поддакнула Лиза.
– Это правда, сыночек? – женщина подняла на Илью глаза.
– Да, мамулечка, – Илья сгреб деньги со стола, добавил к ним то, что вытащил из кармана. – Возьми, это для Артура.
– Какой ты у меня взрослый, – женщина с нежностью посмотрела на подростка. – Только не увлекайся работой. Тебе учиться надо.
– Да вы присаживайтесь с нами, – Егор легко переставил рыжего гиганта на допотопную этажерку, освобождая женщине кресло.
– А я принесу чай с кухни, – подскочила с дивана Лиза.
Лизка, Илья. Егор тяжело вздохнул и посмотрел на сидящего рядом деда. Его друзья остались далеко в городе. Вместе с паркуром и школьными уроками. Сейчас даже туповатый неуклюжий Володька, постоянно списывавший у него домашку, казался родным и близким человеком.
– Ты прав, дед, – оторвался от грустных размышлений Егор. – Я просто закрывал глаза на многие вещи.
– Ты вот чего, – дед помялся. – Не руби сгоряча. Ираида женщина серьезная. Переборщили они с твоей матерью, стараясь тебя защитить. Но ведь только из любви. Ты единственный наследник. Последний в роду. Вот они и переполошились. Ираида все надеялась, что мать твоя образумится, второй раз замуж выйдет и девочку-наследницу родит. Но мать кремень – однолюбка, как овдовела, ни на кого и смотреть не захотела. Из-за этого они с Ираидой и разругались. Потом вы в город уехали. Ух как Ираида сердилась, такой переполох в округе устроила: и дождь, и град, и бурю с молниями. В деревнях рядом тот год до сих пор вспоминают. Как твоя мать смогла уехать? Ираида до сих пор понять не может. И раз сейчас они помирились, знать, взаправду тебе что-то серьезное угрожает. Мой совет. Бабку выслушай и договор с ней заключи. Мол, сделаю то-то и то-то, а после этого домой вернусь, понял? – И дед ему хитро подмигнул.
– Зачем договор? – удивился Егор.
– А они, ведовки-то, слово крепко держат. Считают, что если его нарушат, то дар от них уйдет. Усек?
– Понял, спасибо, дед, – и неожиданно для себя Егор зевнул.
– Ты спать хочешь. А я все болтаю, все болтаю. Спальня наверх по лестнице да направо. Отдыхай. Утро вечера мудренее.
Дед взял чайник, пошел с ним в угол горницы и растворился в воздухе.
Егор протер глаза. Может, там спрятана дверь? Впрочем, ему так сильно хотелось спать, что он не стал разбираться, в чем дело. Поднявшись по лестнице, толкнул крайнюю правую дверь и, не раздеваясь, завалился на кровать. Пушистая перина ласково приняла его в свои объятия. И Егор, засыпая, понял, что находится в полной безопасности. Потому что наконец-то вернулся домой.

Глава 2

Алена проснулась от пощечины и с трудом разлепила глаза. Вчера, перенервничав, она переборщила с успокоительными травами. Пытаясь сфокусировать взгляд на нависшем над ней человеке, она пропустила вторую пощечину.
– Полька, ты с ума сошла? – Алена села на кровати, уворачиваясь от следующего удара. – Как ты здесь оказалась?
– А больше тебя ничего не беспокоит? Неужели ты думала, что твоя примитивная защита меня остановит? Может, лучше понюхаешь, чем это пахнет? – И она сунула под нос Алене связанные шнурком кроссовки Егора.
Алена инстинктивно отшатнулась. От вещей веяло смертью.
– Он жив? Скажи, он жив?
– Если бы тебя это беспокоило, ты не вытолкнула бы моего сына на улицу, где его ждут четверо убийц, – Полина брезгливо стряхнула руку Алены.
– Его не должны были убивать! Он хотел с ним поговорить. Он сам мне сказал…
Полина слушала жалкий лепет бывшей подруги. Она слишком хорошо знала человека, о котором говорила женщина, чтобы верить в правдивость его обещаний. Алена внезапно замолчала, захлебнувшись потоком собственных слов. Она поняла: стоящая перед ней женщина смотрит на нее с презрением.
– Он все равно меня любит! Слышишь?! Егор меня любит. И ты ничего не сможешь с этим поделать!
– Я и не собираюсь. Сын пошел в меня и, думаю, со временем сам во всем разберется. Но вот ты… – Полина занесла над ней руку, одновременно произнося заклинание.
Алене стало тяжело дышать. Она рухнула на колени, пытаясь справиться с охватившей дурнотой. Постепенно туман перед глазами рассеялся. Она поднялась, цепляясь за мебель.
– Что это было? Что ты сделала? – Алена с испугом смотрела на Полину. Ей показалось, что бывшая подруга стала выглядеть как-то по-другому.
– Я тебя прокляла, – просто и как-то буднично сказала Полина. – В урочный день в урочный час. Будто специально подгадала.
Отвернувшись от Алены, Полина направилась к выходу, на мгновение задержавшись у зеркала в прихожей. Она вгляделась в свое отражение. Так и есть: она выглядела моложе. Исчезла сеточка морщинок под глазами. От суровой складки на переносице не осталось и следа. Мать Егора заправила в прическу русый локон, который еще сегодня утром безжалостно отливал сединой, и прошептала:
– Как все-таки легко делать гадости.
– Подожди! – бросилась за ней Алена. – Как прокляла, как именно? Ты помнишь кодекс. Ты должна мне сказать.
– Кто бы вспоминал про кодекс ведьм, – скривила губы Полина, но все-таки ответила: – Ты потеряешь то, что для тебя дороже всего на свете, – и, не оборачиваясь, хлопнула дверью.
Алена бросилась за ней, но невидимая сила отшвырнула ее обратно.
Тогда она побежала к окну. Не дойдя до него и пары шагов, она уткнулась в стену.
– Думаешь, обхитрила меня, ведьма? Так сейчас не Средневековье! – зло прошипела Алена и открыла свою сумку. В нетерпении, высыпав содержимое на пол, она схватила сотовый телефон и нажала кнопку вызова.
– Вызываемый абонент находится вне зоны действия сети, – пропела безликим женским голосом телефонная трубка.
Алена упорно набирала один номер за другим, выслушивая снова и снова этот ответ. Отшвырнув бесполезный кусок пластика, ведьма бросилась к стационарному телефону. Она подняла трубку, ожидая услышать привычные гудки, как вдруг раздался вкрадчивый голос Полины: – Для вас, дорогая, все абоненты до утра не доступны.
Алена от неожиданности упустила трубку, и та с глухим стуком упала на паркетный пол.
Полина вышла из школы, торопливо засовывая трудовую книжку в сумку. Директриса так долго уговаривала ее остаться, что пришлось применить нетрадиционные методы убеждения и получить увольнение задним числом. Она не могла сказать правду, как и не могла допустить того, чтобы твари, идущие за ней по следу, набрели на школу. Люди не должны пострадать. Это только ее судьба. Она шла домой, по дороге разрушая незримую защиту, закрывающую путь к дому. Она сделала что могла: сын в безопасности, уже день как едет к бабушке. Представив, как он будет на нее сердиться, когда проснется, Полина тяжело вздохнула и усилием воли отогнала тяжелые мысли. Не время сейчас. Эти нелюди, наверное, уже весь город за сутки перерыли, пытаясь отыскать Егора. Так, глядишь, и до вокзала дойдут. И хотя она все там почистила, всегда найдется какая-нибудь зацепочка. Значит, нужно их на ложный след вывести. И этим следом будет она.
Полина, походя, махнула рукой, разгоняя морок, и стоящий у остановки монолитный двухметровый забор превратился в обычный дырявый дощатый, едва прикрывающий находящийся за ним пустырь. Она двинулась дальше, по дороге оставив парочку несерьезных препятствий, чтобы преследователи не почувствовали подвоха.
1 2 3 4 5 6