Здесь выложена электронная книга Внешняя жизнь автора по имени Эрно Анни. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Эрно Анни - Внешняя жизнь.
Размер архива с книгой Внешняя жизнь равняется 84.34 KB
Внешняя жизнь - Эрно Анни => скачать бесплатную электронную книгу
Аннотация
«Если хотите больше узнать о себе, читайте книги Анни Эрно…»
«Ле Монд»
Анни Эрно
Внешняя жизнь
1993 год
3 апреля.
В пригородном метро в Сержи-Префектюр садятся три девушки и парень с разорванными на коленях джинсами и кулоном на шее, подвешенном на цепочке.
Одна девушка другой: «От тебя хорошо пахнет» — «Это Миниду». Парень: «Рено играет в Жерминале». Девушка: «Так себе фильм». Парень оправдывается: «Обожаю Рено и Золя…» Они направляются в Виржен.
Это субботнее метро, везущее в Париж молодежь и семейные пары с детьми.
Атмосфера замыслов и желаний читается на лицах, в телах, оживляющихся, чтобы усесться и подняться. Люди выходят на Этуаль, в Аль, где их уже встречают звуки музыки.
Возвращение из Парижа, вечер. Пара с двумя детьми. Маленький мальчик, едва коснувшись сиденья, тот час же уснул, сжав губы; черты его лица напоминают старческие. Девочка, лет пяти-шести, белокурая, в очках, все время вертится. На ней черные блестящие колготки от Шанталь Томасс, немного вызывающие. Отец смотрит на ноги дочери и повторяет: «Подтяни юбку, она задралась слишком высоко». Мать, одетая безо всякого изящества, делает вид, что не слышит.
8 апреля.
Собрание домовладельцев. Говорят о лестничных клетках, подвалах и т. д… каждый затронутый вопрос — возможность продемонстрировать свои знания: «Нужно поставить счетчики в таком-то месте»; поведать забавную историю: «В доме, где я жил прежде», рассказать байку: «В тот день, жилец с шестого этажа…»
Эти разговоры — необходимое средство к существованию.
С тех пор, как в Сержи открылись университеты, по вечерам можно видеть студентов, делающих покупки в Ошане. Их можно узнать у касс по некоторой ироничной дистанции между их группами, не испытывающих необходимости здороваться друг с другом и преобразованных в людей, привыкших видеться весь день на занятиях или в университетской столовой. Это «определенно обозначенные» сообщества (с одним и тем же местом проживания, общими интересами; одинаковым графиком занятий), влиятельные и недолговременные.
13 апреля.
В пригородном метро в направлении Сержи, женщина — азиатка занимается вязанием, расположив на коленях схему узора. Это кажется достаточно сложным: три шерстяных клубка различных цветов, которыми она последовательно вяжет. Я читаю «Ле Монд», про то, что происходит в Боснии. Глазами этой войны, мои действия настолько же бесполезны, как и ее. Восемнадцать лет назад я должна была читать таким же образом статью про политических беженцев, убегающих из своей страны; среди которых, возможно, была и эта женщина. Перед станцией Конфлан она вытаскивает ключницу, выполняющую функцию ножниц, режет нитки, кладет клубки и схему узора в сумочку, поднимается, чтобы выйти.
17 апреля.
Рейс Марсель — Париж. Возле иллюминатора — женщина в брючном костюме сиреневого цвета, в светло — сиреневой рубашке, с черно — золотистой сумочкой под цвет обуви. Она не читает. Она начинает тщательным образом подпиливать ногти. Чуть позже смотрит в зеркальце. Несколько раз открывает и закрывает сумочку, что-то в ней ищет, хотя, может быть и нет.
Когда проходит стюардесса, толкая перед собой тележку с прохладительными напитками, она просит шампанского, оплачивает его и медленно пьет, смотря прямо перед собой. Эта женщина, которая несомненно найдет своего мужчину, платит за шампанское, чтобы сделать ожидание этого счастья более совершенным. Она празднует ожидание самой себя.
Перед посадкой она вновь смотрится в зеркальце и поправляет макияж.
Вечер. На станции Аль один негр играет на литаврах. Другой стучит по барабану, третий поет. Какой-то пьяный танцует возле них с куклой, просунутой под ремень брюк. Вокруг толпа пассажиров. Я вспоминаю, что в шестнадцать лет мечтала уехать жить в Гарлем, потому что меня привлекал джаз.
11 мая.
У станции Бон Нувэль меня окликает толстый тип, лет тридцати. Я спрашиваю, что он хочет. Он показывает мне пластиковый стаканчик: «На еду».
Смеясь, я замечаю, что внешне он вполне здоров. Он вынимает из кармана листовку лечебного центра для похудения: он должен был бы туда пойти, но он не состоит в центре социальной защиты. Он рассказывает мне о своей ситуации, я объясняю ему, что сложно отвечать на все прошения. Он держит в руке газету рекламных объявлений и маленькую табличку. Мужчина тщательно развертывает газету на ступеньке у входа метро, садится, поставив стаканчик и картонную табличку перед собой. Он говорит: «Клянусь вам, что я не пью», и приближаясь ко мне: «Впрочем, если бы я пил, вы почувствовали бы запах вина, алкоголя».
И еще: «Нас больше нигде не уважают».
18 мая.
В отделе колготок от Ив Сэн Лоран магазина Прэнтан Осман отсутствует продавщица. В другом конце отдела какая-то женщина перебирает упаковки с чулками. Быстрым движением руки она засовывает одну упаковку в свою сумочку и направляется к парфюмерному отделу. Внезапно я понимаю, что она только что украла колготки. Так как я не наблюдала за ней специально, необычайность прослеживалась в ожидании последовательности ее действий (засунуть товар в сумочку, вместо того, чтобы держать его в руке, направляясь к кассе) должна была встревожить меня на подсознательном уровне.
Я воображаю себе опьяняющий триумф этой женщины.
20мая.
На витрине магазина обуви «Жан-Клод Мондерер» в Труа Фонтэн железные решетки и табличка с надписью: «Распродажа в связи с ликвидацией магазина».
Когда я прибыла в этот город, он назывался «Эспас 2М». Я постаралась вспомнить все пары обуви, которые я здесь прикупила.
Каждое исчезновение магазина в торговом центре означает смерть частички самой себя, ее самой лучшей части.
21 мая.
Женщина без следов косметики на лице сидит напротив своего сына, лет десяти-двенадцати, в пригородном метро на Денвер». Она читает какой-то женский журнал. Ребенок дрыгает ногами, прячет голову за свой портфель признак того, что мальчик не знает, что ему делать со своим телом. Он разговаривает с матерью, задает ей вопросы. Она не отвечает. Статья, которую она читает, называется «Возраст — больше не помеха любви».
22мая.
В кафе «Вайнштуб» в районе Страсбурга. Семейная пара лет пятидесяти..
Они достают путеводитель «Голдмиллоу» и заказывают указанный в нем «пресскопф». В ожидании блюда они говорят, что прибыли из окрестностей Парижа, что они следуют маршруту «дороги вин», пользуясь выходными днями в честь праздника Вознесения Господня. Они улыбаются. Когда им принесли заказ, они начали говорить только по поводу их блюда. Возможно, таким образом, они следуют составленному ими плану, имея в качестве гида днем и вечером Голдмиллоу, заменивший им пособие по технике физической близости, если только они когда-либо его читали.
28 мая.
Переключая каналы, как обычно, перед тем как включить телевизор, я увидела появившееся на экране красивое лицо очень молоденькой девушки. Она рассказывала: «Мой отец изнасиловал меня, когда мне было двенадцать лет». Я не могла оторвать взгляд от этого лица. Она рассказывала свою историю с удивительным спокойствием: мать засыпала каждый вечер, приняв снотворное, отец пробирался в детскую комнату. Она отвечала на деликатные вопросы ведущего — зрелого седовласого мужчины с внешностью доброго папаши в роли доверенного лица. Затем появляется мать, измученная горем, вся в слезах; потом бабушка, полная женщина, защищающая своего сына — насильника, находящегося в настоящее время в тюрьме и «плачущего, как дитя».
Следующим действием нам оказывают лицо, при виде которого, присутствующие на площадке зрители обвиняют девушку в соучастии и даже в соблазнении своего отца. Та, своим высоким лбом напоминает античную героиню перед разгневанной толпой.
Третье действие. В студии появляются психологи и адвокат, объясняют и разрешают создавшуюся ситуацию: 1) отец изнасиловал свою дочь, так как сам подвергся в детстве насилию со стороны одного из своих родственников, 2) девушка в создавшейся ситуации не могла ничего сделать, чтобы противостоять насилию, 3) жители деревни, откуда девушка родом, совершили ошибку, считая ее, несовершеннолетнего ребенка, ответственной за этот инцест.
Мать плачет, бабушка тоже. Представление закончено. Но страсти не утихли. Актеры, которых заставили играть их роли, отворачиваются друг от друга с терпимостью и гневом, вызванными их спектаклем.
Возникает странное чувство, что эта «реальность» из-за ее постановки не была настоящей, иначе говоря, не удалось достигнуть искренности людей и подлинности истории. Единственное захватывающее и убедительное во всем этом — гипнотическое влечение, вызванное инцестом среди всех участников и желание приговорить к смерти жертву, красивую девушку.
Позже я подумала, что таких шоу будет все больше и больше, вымысел исчезнет; потом люди не выдержат такой реальности, сыгранной по всем правилам спектакля и вымысел снова вернется.
29 мая.
Преступление в галерее «Оффис» во Флоренции. Пятеро погибших и поврежденные полотна, среди которых картина Жиотто. Единодушный крик: невосполнимые, бесценные утраты. Это не по поводу погибших мужчин, женщин и маленького ребенка, а по поводу картин.
Искусство, следовательно, важнее, чем жизнь; репродукция Мадонны 15 века, важнее, чем тело и дыхание ребенка. Это потому, что эта Мадонна преодолела столетия, потому, что миллионы посетителей музея смогут еще порадоваться, увидев ее, тогда как убитый ребенок доставлял радость лишь очень небольшому числу людей и потому, что все равно он бы умер рано или поздно? Но искусство не стоит выше человечества. В Мадонне Жиотто отобразились тела женщин, которые тот встречал и к которым прикасался. Между смертью ребенка и разрушением своего шедевра, что бы он выбрал? Я не ручаюсь за правильный ответ. Возможно, свою картину.
17 июня.
Ошан, девять вечера. Очередь в кассе. Какой-то тип с красным носом высказывает постоянно свое недовольство людям, которые расплачиваются чеком или же кредитной карточкой: «Не могут даже иметь нормальные деньги!» Затем он оживляется: «Если бы они вставали как я, в четыре часа утра!» На движущуюся дорожку он поставил полуторалитровую бутылку вина. Эта сцена не удивляет никого в торговом комплексе «Труа Фонтэн», который все больше и больше облагораживается. Люди смотрят куда-то в сторону, так же, как и в метро опускают взгляд перед теми, кто просит милостыню.
Все время у меня ощущение чего-то неестественного, когда я пользуюсь в первый раз каким — либо научным словом. Сегодня, это слово — item .
29 июня.
В восемь утра лучи солнца уже освещают окна пригородного метро. Мы проезжаем мимо песочных и каменных насыпей около Уаз. Старинное здание отеля — ресторана. На месте старых трущоб Нантерра, снесенных вот уже как десять лет, расположено цыганское поселение.
Было жарко и мужчины, безо всякого стеснения, поедали глазами женщин, как если бы необузданная утренняя эрекция была вызвана этим солнцем, и как если бы вагон поезда был огромной кроватью.
6 июля.
В торговом центре «Труа Фонтэн», на месте бутика «GO — SPORT», который переехал в Дарти, появился магазин видеопродукции. На месте мясной лавки «Ле беф лимузен» реставрировались: азиатский рыбный магазин (в котором очень сильный запах рыбы), итальянская лавка, отдел сыров (которые пахнут хорошо и ядрено), табачно-журнальный киоск. На двух этажах «Super-M» расположились «Ля Редут», «Макдональдс», «Этам», и т. д. «Самаритэн» превратился в «Ошан», «Бригогем» стал «Гранд Оптикаль», своего рода мини-завод, изготовляющий очки прямо в присутствии заказчика, тут же, за прилавком. Исчезли Кориз, Саломе, Коокай, Роднэ. По прежнему все еще держались на плаву старые «Эрам», «Бато», Андрэ; магазин шерстяных и носочных изделий «Фильдар», отдел швейных машинок «Зингер» — верный друг.
Ощущение того, что время летит, заложено не в нас самих. Оно исходит извне: дети растут, соседи уезжают, люди стареют и умирают. Закрываются булочные, и на их месте образовываются автошколы или же мастерские по ремонту телевизоров. Оно исходит также от отдела сыров, перемещенного на другой конец супермаркета и который называется не Франпри, как прежде, а Лидер Прайс.
12 июля.
В Сартувиле в вагон поднялись молодые музыканты. Они играют «Мой возлюбленный из Сэн — Жана», арии написанные еще до появления линий метро и новых застроек. Я даю им десять франков так же, как я даю их невзрачным лицам и неопределенным силуэтам, просящих милостыню. Один и тот же жест, которым я плачу за удовольствие или сострадание.
Песни превращают нашу жизнь в роман. Они делают прекрасным и заманчивым то, что мы когда-то пережили. Именно из-за этой красоты и романтики и возникает чувство боли при их прослушивании.
В фильме Раймонда Дэпардона про приют для престарелых на островке Сан-Клемантин в Венеции показывают мужчину, лежащего на столе. Он держит поднесенный к уху транзисторный приемник и слушает на полную громкость песню. Это старая неаполитанская песня, в которой рассказывается о ярмарочных уличных карнавалах и об утраченной любви. Он плачет.
3 августа.
Молодая мама с дочкой в медленно движущейся очереди к кассе в Ошане.
Она комментирует вслух все поступки ребенка: «Стой спокойно, ты вытираешь своим платьем всю грязь с пола», кричит на нее: «Не отходи от меня!», описывает ближайшее будущее: «Мы нагреем воды, чтобы, когда вернемся, вымыть посуду. Ты же знаешь, что утром не было горячей воды и твоя мама вынуждена была принять холодный душ», и т. д… Малышка почти ее не слушает, лишь повторяя неуверенно «холодный душ», как если бы она знала, что ее мама говорит на публику.
Сразу за ними — женщина с двумя подростками, сдержанный смех, умеренные жесты. Невозможно расслышать, что они говорят. Их покупки сгруппированы на тележки по порядку: красивые тетради, школьные принадлежности от Шевиньон, базовые продукты: молоко, йогурты, шоколадная паста, макароны — все куплено, вероятно, в специализированных отделах, но нет ни мяса, ни овощей.
Обывательская семья, которой не нужно «обращать на себя внимание», и которая, оставаясь незаметной для окружающих, приобретает тем самым всю свою мощь.
12 августа.
Мы спускаемся по эскалатору на платформу, где останавливаются поезда на Обэр. Заполненный эскалатор медленно скользит. Я успеваю заметить внизу, около стены обнимающуюся и целующуюся парочку. Обоим лет под сорок.
Шум приближающегося поезда. Мужчина и женщина перестают ласкаться и бегут к вагону. Они находились как раз в том месте, где я была однажды вечером в прошлом году с Ф. Так же, как и женщина, я стояла спиной к стене.
Пустынный эскалатор продолжает свое беспрерывное бесшумное движение.
13 августа.
Сотрудница центра копировальных услуг «Авенир Секретариа» делает фотокопии для какого-то Африканца.
Чуть в стороне, девушка и две женщины среднего возраста о чем-то шушукаются с удивительно одинаковой улыбкой, которая, кажется, никогда не сойдет с лиц. Теперь их черед. Им нужно свадебное меню. Девушка протягивает заготовленный образец, который сотрудница центра быстро пробегает глазами и говорит безразличным тоном: «ОК, на одной и той же строчке или ниже?». Она показывает им различные виды и форматы бумаг. Они долго выбирают. Женщины, которые, по-видимому, будут матерью и крестной оставляют право выбора за младшей, будущей невесте, и затем настойчиво у нее интересуются: «Ну как, тебе нравится?» Все три женщины представляют собой единое целое, состоящее из любви и ненависти, спаянное в ожидании и приготовлении к великому празднику, так, как это было сто лет назад.
16 августа.
В районе новостроек, около станции пригородного метро, чернокожая женщина в плиссированной светло-коричневой юбке, белой рубашке и круглой шляпке — вся атрибутика квакеров. Прислонившись к бетонному ограждению, нависающему над путями, стоит девушка в джинсах и в вязаном свитере, несмотря на жару. У нее рассеянный вид. Три маленьких девочки, из которых одна несет собранный букет из листьев, идут рядом с их матерью. Мужчина, лет пятидесяти, в белой рубашке с короткими рукавами и рюкзаком за спиной шагает бодрым спортивным шагом.
Группа мужчин и женщин в одинаковых костюмах, черных брюках и белых рубашках (какая-нибудь секта или просто продавцы магазина?) направляются ко входу в метро.
Сегодня, в течение нескольких минут я старалась «разглядеть» всех людей, которых я встречала, всех незнакомцев. Мне кажется, что при внимательном наблюдении их существование становится мне вдруг очень близким, как если бы я прикасалась к ним. Если бы я продолжила этот эксперимент, мое видение мира и самой себя радикально бы изменилось. Возможно, я не была бы больше сама — собой.
17 августа.
Девять утра. Только что открывшийся Ошан почти безлюден. Бесконечные горы помидоров, персиков, винограда;
Внешняя жизнь - Эрно Анни => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Внешняя жизнь автора Эрно Анни дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Внешняя жизнь у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Внешняя жизнь своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Эрно Анни - Внешняя жизнь.
Если после завершения чтения книги Внешняя жизнь вы захотите почитать и другие книги Эрно Анни, тогда зайдите на страницу писателя Эрно Анни - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Внешняя жизнь, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Эрно Анни, написавшего книгу Внешняя жизнь, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Внешняя жизнь; Эрно Анни, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн