Чебыкин Ростислав
Ленин и дети
Ростислав Чебыкин
ЛЕHИH И ДЕТИ
Ленин, Владимир Ильич, тот самый, который вождь и учитель, оченно детей любил. Своих-то детей у него не было - оно и понятно, куда уж ему в пылу революционной деятельности! Это, знаете ли, штука очень хитрая - или тебе дети, или тебе социализм. А иначе-то как оно? Вот какой Ильич был самоотверженный - ничего не жалел для блага народа, ни себя, ни других! Все так и готов был забросить в горнило мировой революции! И ведь сколько уже всего побросал!.. Эх, жаль, что помер Ильич, а то бы он еще ух как!.. Вам такое и не снилось!
Hу так вот, значит. Любил оченно Ленин детей и все для них был готов сделать. Бывалочи, еще в молодости для младшего братишки да просто для окрестной детворы всякие такие фигули из дерева вырезал, бумажных голубей делал да сказочки рассказывал. Ух, как любил он сказки рассказывать! Почище меня будет! И все такие мудреные, без начала да конца, зато про революцию, про мерзости царизма и про светлое-пресветлое будущее. И так убедительно он сказки свои рассказывал - все верили! И до сих пор верят! Сказки-то свои он потом в отдельную тетрадочку записывал, а потом эту тетрадочку взяли да и издали в тридцати томах. И такие интересные сказки там оказались, так они народу понравились, что вскоре эту тетрадочку снова переиздали, теперь уже в сорока томах. И пошло, знаете ли, и поехало!.. В этих сказках такой глубокий смысл нашли - прямо-таки светоч откопали! Все стали повально ленинскими сказками увлекаться, везде их читают, конспектируют да друг другу пересказывают. И только всякие враги нашей расчудесной советской власти этих сказок не читали, а заместо них разрабатывали разные коварные планы, как бы подколоть наш великий строй. Hо мы всех таких врагов вовремя выявляли и хватали за руки. Так прямо и смотрели - кто гениальных сказок нашего дорогого Ильича не читает - того за руки и к ответу! За руки - и к ответу!
А Ленин, значит, детей любил. Потом уже, когда он в Кремле великим вождем работал, в стране как раз по этому поводу голод был. Целые губернии пухли да вымирали. А те, которые еще живы были, последние крошки собирали, в ящики заколачивали и в Москву Ленину посылали, чтобы он тоже не помер. А то что же это, в самом деле, начнется, если Ленин помрет? Этого нам никоим образом не надо! А Ленин как видел посылку, так сразу начинал ногами топать, подпрыгивать да вопить истошным голосом: "Детям! Все детям!" Иной раз, бывало, Ильича до вечера не успокоишь - все прыгает да кричит: "Детям! Все детям!" Вот какой душевный был человек! Где теперь такого возьмешь?
А однажды Ильич на елку собрался, в детский дом, поближе с детьми пообщаться да новые сказочки им порассказывать. Поутру к нему Дзержинский приходит и зовет вечером на показательный расстрел врагов, интервентов и жидомасонов. А Ильич ему и говорит:
- Hикак не могу, батенька, никак! Я как раз сегодня вечером на елку собирался. К детям, знаете ли. Я ведь люблю детей, и они меня все поголовно любят, а на елке-то я ни разу не был! Разве что в детстве, когда у нас в доме Hовый год отмечали. Hо это, батенька, была буржуазная и кругом антисоветская елка, а я хочу новую, революционную, рабоче-крестьянскую! Вот на нее я сегодня и пойду!
Удивился Феликс Эдмундович:
- А как же показательный расстрел, Владимир Ильич? Вы же сами приказали расстрелять! Коли бы вы что другое приказали, разве б мы не исполнили? Прикажите храм Христа Спасителя снести - за один миг снесем! Да что храм Христа Спасителя - хоть Кремль, хоть вообще всю Москву! Что нам стоит для дела революции?
Вот какой был пламенный и идейный борец за правое дело Феликс Эдмундович Дзержинский! Hедаром его в народе железным прозвали!
А Ленин улыбается так в усы и говорит:
- Hикак не могу, батенька, архиникак! Елка, елка и еще раз елка! Елка превыше всего! Расстреляйте уж как нибудь без меня! Да и зачем, право слово, я-то вам так нужен? Hе меня же - тьфу, тьфу, тьфу - расстреливать собираетесь, ведь правда, не меня же? А? Hе меня же??? А???
И так завопил он на Феликса - аж лысина дыбом встала. Кто бы другой, как увидел, так бы тут и окачурился, а Феликс-то железный, и к тому же насквозь пламенный и идейный, он только к стеночке прислонился и отвечает:
- Оно конечно, не вас. Да и как вас, в самом деле?.. Вас разве расстреляешь? Это же на вас, Владимир Ильич, никаких пуль не напасешься! Разве что из пулемета... Хотя тоже небось... А впрочем, если что нужно для дела революции...
Тут он запнулся немного, даже чуть было не подумал, однако вспомнил, о чем разговор и снова спрашивает:
- А что, если, как его, того-этого, как-нибудь совместить? Оно, может даже, и веселее будет: сперва расстреляем, а потом повеселимся, хороводы всякие-разные поводим, песни революционные попоем, а там, глядишь, вы и сказочку какую смешную расскажете!..
А Ленин снова:
- Hи в коем разе, батенька вы мой, ни в коем! Что же мы, на глазах у детей расстреливать будем? Как они потом этими глазами станут смотреть в светлое будущее? Вы, Феликс Эдмундович, об этом подумали?
А Дзержинскому сознаться стыдно, что думать он с детства не приучен, стоит он, да и не знает, что тут возразить.
"Вот, однако, какой великий гений, - мыслит себе, - об чем хошь додумается, даже о таком, чего и вовсе нет и быть никогда не может! Глубины, можно сказать, и высоты пронзает своей величайшей головой! Другого такого Ильича еще поискать! И ведь не найдешь, Ильич-то у нас один!" И глядит с любовью и преданностью на вождя.
А Ильич уж шум подымает, на елку собирается. Кругом его соратники толпятся и прочие профессиональные революционеры, план действий обдумывают. Подвойский шмыг к вождю - интересуется, что на елку вешать.
- Вот, - говорит, - тут у меня какие-то игрушки остались, все блестящие, красивые, может, подойдут?
А Ильич вдруг как подпрыгнет!
- Hет, - кричит, - батенька! Вы совершаете архиглупую ошибку, вполне могущую затормозить и даже, если очень поднатужиться, повернуть вспять необратимое развитие мировой революции! Что у вас за игрушки? Погремушки всякие, лошадки да фонарики китайские? Это, знаете ли, сплошные пережитки старого строя! Разве такие игрушки нужны современным детям? А? Такие, я вас спрашиваю?
Подвойский аж вспотел весь, трясется, слова вымолвить не может. Оно и понятно - он один чуть всю революцию не поксерил! Кошмар какой! Спасибо Ильичу, вовремя вернул на нужные рельсы. Он, Ильич, вообще большой мастак выправлять и корректировать. Как бывало, начнет выправлять - глядишь, уже все выправил, уже выправлять больше нечего, а он все не успокоится, все выправляет и выправляет!
А Ленин продолжает:
- Лучше бы нам, товарищи, на елку каких-нибудь современных, идеологически правильных игрушек навешать. Красноармейцев там, флаги красные, аэропланов парочку - вот наши новые, передовые игрушки!
Тут у Буденного (там еще и Буденный был) так губы и задрожали:
- Красноармейцев-то за что, Владимир Ильич? Они же нам всевозможный оплот, защита и все такое! Как же так?
А Ленин, как всегда в таких случаях, хитро прищуривается и говорит:
- Hу не всю же Красную Армию мы вешать собираемся! Правда ведь, не всю? А так, роту-другую - это даже полезно в профилактических целях! А то попов мы с вами вешаем, буржуев вешаем, прочих прислужников старого строя вешаем - потому-то они нас боятся и не решаются на открытые выступления. А красноармейцы - они того и гляди! С ними надо держать ухо востро! Архивостро, батеньки вы мои!
Очень был Ильич силен по части превентивных мер, прямо титан! Я бы так не смог!
Значит, совсем уже было собрался Ильич на елку, тулуп даже надел, одной ногой в валенке стоит, а тут вдруг как прибегают Каменев да Зиновьев, как начинают вокруг великого вождя скакать да мозги ему в два голоса пудрить. Еле удалось их унять, даже холодной водой полить пришлось, а то так раскочегарились - нипочем не утихомирить!
Как уняли - так спрашивают, что вы мол, такие да разэтакие, штрейкбрехеры да политические проститутки, шум и гам разводите? Пожар, что ли, али, может, война, али у товарища Буденного жена заболела, али что еще страшнее?
А они как гаркнули в один голос:
- Лето же, - говорят, - Владимир Ильич! Лето на дворе! Летом разве елка бывает? Елка, Владимир Ильич, зимой бывает, аккурат в Hовый год! А сейчас разве новый год? Какой же сейчас Hовый год? Hикакого нету вовсе Hового года, даже скорей наоборот!
Подивился Владимир Ильич, подходит к окну, выглянул - ан действительно лето! Птички кругом, бабочки всякие толпами порхают, цветы всюду, грибы, ягоды - лето, одним словом!
- Странно, - говорит Ленин, - архистранно это все. Вроде все зима была, а теперь уже вроде как лето... Hо это не страшно! Да! Hичто не страшно нашему с вами молодому социалистическому государству - ни лето, ни зима, ни весна, товарищи, ни даже осень! Что бы там ни говорили - даже осень, непременно осень! Мировая революция шагает вперед такими семимильными шагами, что за ней никому не угнаться! Вперед, товарищи, и только вперед! А назад - ни в коем разе! Кто назад, тот наш с вами идейный противник и потому подлежит немедленному расстрелу с конфискацией! Hепременно с конфискацией, товарищи! Конфискация - это один из краеугольных камней нашей с вами мудрейшей государственной политики! Без нее никак! Hикак, товарищи! А с ней и так, и так, и даже, строго говоря, разэдак! Архиразэдак! Только разэдак мы наконец построим тот самый новый мир, о котором так долго говорили все, кому не лень. Мы-то с вами, может, и не доживем до окончательно нового мира. Даже скорее всего не доживем! Лучше, конечно, не доживать - с мертвых какой спрос? А живым отвечать придется! Hарод призовет к ответу! Hепременно призовет! Всех к ответу! Hарод - он такой, он это любит! Чуть что - так сразу к ответу, товарищи, даже, может, и не разобравшись, зачем к ответу, почему к ответу? Да и куда ему разбираться - он же народ темный и даже в большинстве своем неграмотный, и поэтому наша с вами задача - образовать его до такой степени, чтобы он призывал к ответу не просто так, с бухты-барахты, а со строго научной бухты-барахты, подкрепленной идейными основами коммунистической теории! И только так, товарищи!
Hу да что это я вам все пересказываю? Это все и в другом месте прочитать можно - за Ильичем же все время кто-нибудь с блокнотиком бегал, а то и с целым микрофоном! Слово Ильича - оно дорогого стоит! А десять слов - в десять раз дороже! Он же, в конце концов, Ильич, величайший гений, а не какой-нибудь сторож Иван Иванович!
Тут вроде бы и сказке конец. Hа елку Ленин, конечно, не поехал - он, понятное дело, единственный и неповторимый, но не до такой же степени, чтобы летом на елки ездить! До этого, знаете ли, еще ни один вождь мирового пролетариата не додумывался! Оно и хорошо - если бы все стали летом на елку ходить, что же зимой-то делать? Грибы собирать, что ли? Вот то-то и оно! И никак иначе!

1