Здесь выложена электронная книга Ключарев-роман - 1. Ключарев и Алимушкин автора по имени Маканин Владимир. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Маканин Владимир - Ключарев-роман - 1. Ключарев и Алимушкин.
Размер архива с книгой Ключарев-роман - 1. Ключарев и Алимушкин равняется 18.62 KB
Ключарев-роман - 1. Ключарев и Алимушкин - Маканин Владимир => скачать бесплатную электронную книгу
Ключарев-роман – 1
Александр Белоусенко (belousenko@yahoo.com)
«Владимир Маканин. Удавшийся рассказ о любви»: Вагриус; Москва; 2000
ISBN 5-264-00238-X
Владимир Маканин
Ключарев и Алимушкин
рассказ
1
Человек заметил вдруг, что чем более везет в жизни ему, тем менее везет некоему другому человеку, — заметил он это случайно и даже неожиданно. Человеку это не понравилось. Он не был такой уж отчужденный, чтобы праздновать праздник, когда за стеной надсадно плачут. А получалось именно так или почти так. И ничего переиначить и переменить он не мог, потому что не все можно переменить и переиначить. И тогда он стал привыкать.
Однажды он не выдержал и пришел к тому, к другому, человеку и сказал:
— Мне везет, а тебе не везет... Это меня угнетает. И мешает мне жить.
Тот, которому не везло, не понял. И не поверил.
— Ерунда, — ответил он. — Это вещи, не связанные между собой. Мне и впрямь не везет, но ты тут ни при чем.
— И все-таки меня это мучит.
— Ерунда... Не думай об этом. Живи спокойно.
Он ушел. И продолжал жить. И отчасти продолжал мучиться, потому что тому, другому человеку делалось все хуже. А ему везло. Ему всегда светило солнце, улыбались женщины, попадались покладистые начальники, и в семье тоже была тишь и гладь. И тогда он затеял мысленный разговор с Богом.
— Это несправедливо, — сказал он. — Получается, что счастье одному человеку выпадает за счет несчастья другого.
А Бог спросил:
— Почему же несправедливо?
— Потому что жестоко.
Бог подумал-подумал, потом вздохнул:
— Счастья мало.
— Мало?
— Ну да... Попробуй-ка одним одеялом укрыть восемь человек. Много ли достанется каждому? — И Бог улетел. Бог исчез и не дал ответа или же дал такой ответ, который ничего не значит. Он как бы отшутился.
И тогда человек перестал думать об этом — в конце концов, сколько можно думать об одном и том же? В конце концов, это утомляет. Вот, собственно, и вся история. Но тут важны подробности... Ключарев был научный сотрудник, кажется, математик — да, именно математик. Семья у него была обычная. И квартира обычная. И жизнь тоже, в общем, была вполне обычная — чередование светлых и темных полос приводило к некой срединности и сумме, которую и называют словами «обычная жизнь».
Из этой «обычности» Ключарева выделяло, пожалуй, то, что он был несколько манерно шутлив. Однажды по дороге с работы домой он нашел на тропе, в снегу, кошелек с десятью, что ли, рублями. Он тут же сказал самому себе:
— Поздравляю. Ради этого стоило жить.
Улыбаясь, Ключарев здесь же написал обычное объявление — так, мол, и так, кошелек найден, потерявший — приди. И дописал внизу свой адрес. Бумажку эту он нанизал на гвоздик доски объявлений ближайшего дома. Была зима — чтобы написать и нанизать бумажку на гвоздик, ему пришлось поставить портфель в снег. Нанизанный листочек трепался на ветру, но держался крепко. А в том, что ни сегодня, ни завтра по объявлению никто не пришел, удивительного не было — куда удивительнее было то, что на следующий день начальник отдела, брюзга, зажимщик и явный недоброжелатель, предложил вдруг Ключареву поместить статью в крупный научный журнал. При этом в соавторы начальник не напрашивался. Именно поэтому Ключарев, вернувшись домой, уже с порога сказал жене:
— У меня началась полоса везения.
А жена Ключарева была женщина тихая и скромная, и потому везенья, какого бы то ни было, она стеснялась и даже пугалась. Она, например, очень переживала, когда никто не явился за кошельком.
Вечером, чуть позже, жена сказала Ключареву, что у нее есть новость. Она о ней забыла, но теперь вспомнила.
— А-а, — засмеялся Ключарев, — звонила твоя подруга?
— Да.
— Правда, я смышленый? — Это был шутливый выпад. Выпад был нацелен в некую женщину, с которой жена когда-то работала и дружила и которая до сих пор по инерции считалась подругой жены. Уже давным-давно они работали в разных местах, и уже давным-давно жена ее не видела. Однако время от времени женщины перезванивались по телефону. Они говорили о детях. Или о покупках. Они перезванивались все реже и реже. Под влиянием времени этот остаток женской дружбы скоро должен был совсем сойти на нет и умереть, но до поры он жил, скрученный в телефонном шнуре.
Жена замолчала — ей было досадно, что дружба с подругой сходит на нет и что над их телефонным общением уже подсмеивается муж. Чтобы смягчить, Ключарев переспросил:
— Что же за новость?
И тогда жена сказала, что у Алимушкина на работе неприятности. И вообще Алимушкин погибает, так говорят...
— Алимушкин? — Ключарев никак не мог вспомнить, кто это такой. Он только пожал плечами. Он, в общем, уже привык, что его хлопотливая жена готова заботиться о ком угодно. Но потом вспомнил этого человека. Он видел его дважды. — Алимушкин — это тот, который был такой остроумный и блистательный?
— Тот самый, — сказала жена.
И тут же она добавила: может быть, Ключарев как-нибудь сходит к нему домой, навестит, вот она записала специально его адрес. Голос жены был вполне серьезен. И даже трогателен. Ключарев машинально взял бумажку с адресом и не сдержался, фыркнул. Женщины — прелесть. Только они могли додуматься до такого. Прийти к малознакомому типу и сказать: «Привет, родной, говорят, ты погибаешь?..»
— Но с какой стати я пойду его навещать? Я видел его два раза в жизни.
— А я видела только однажды.
Что и говорить, это был веский довод.
— Согласись, — продолжала атаку жена, — лучше и удобнее, если его навестит мужчина.
— Лучше или хуже, а я не пойду. Некогда.
Ссоры не случилось. Ключаревы были дружной парой.
Жена даже признала, что хватила, пожалуй, лишнего, посылая Ключарева бог знает куда и зачем. И они заговорили о сыне-девятикласснике: сын делал большие успехи в спорте, а точнее, в спортивной гимнастике.
2
Ключарев забыл бы о странной просьбе жены, но этим же вечером случился еще один телефонный разговор. На этот раз сам Ключарев звонил своему приятелю по имени Павел. Как это часто бывает, фраза из одного разговора переходит и кочует в другой. Жизнь фразы коротка, и похоже, что фраза тоже хочет пожить подольше. И вышло так, что вместо приветствия Ключарев шутливо спросил своего приятеля:
— Ну как жизнь — не погибаешь?
Павел ответил — нет, не погибаю, с чего ты взял?
Ключарев засмеялся, пришлось пояснить, что это шутка, это просто так, модное слово. У них есть, к примеру, некий Алимушкин, который погибает.
— Алимушкин? — переспросил Павел. — А я с ним вместе работаю.
— Да ну? (Тесен мир.)
— В смежных комнатах трудимся. — И Павел добавил, что Алимушкин мужик неплохой, но в каком-то загоне. Что-то с ним стряслось. Совершенно не может работать.
— Почему?
— А шут его знает. Он молчун. Я, честно говоря, молчунов обхожу стороной.
Тут они вполне сошлись, Ключарев тоже не любил молчунов.
— Уж лучше пьяницы, — сказал Ключарев. И тут же вновь вспомнил про Алимушкина: — Но, послушай, какой же он молчун, он же был блистательный малый! Он же был так остроумен!..
Павел ответил на это вздохом. А потом ответил глубокой и вечной истиной:
— Был, да сплыл.
В этот же вечер, уже перед сном, Ключарев вышел побродить возле дома — он называл это «проветриться». Он ходил по утоптанным снежным тропинкам, а в голове вертелось: «Был, да сплыл». Возникла вдруг странная мысль: а что, если ему стало везти за счет этого Алимушкина? Он вспомнил о предложении начальника написать статью. Вспомнил о кошельке. И усмехнулся. Мысль, разумеется, была глуповатая. Мысль была секундная и, в общем, игрушечная. Стоял мороз. Над головой были звезды. Он шел, глядя вверх, и думал, что звезд полным-полно, и небо огромно, и звезды эти видели и перевидели столько человечьих удач и неудач, что давным-давно отупели и застыли в своем равнодушии. Им, звездам, наплевать. И не станут они вмешиваться и посылать кому-то удачу, а кому-то неудачу.
* * *
Однако и на следующий день выбросить из головы эту мысль Ключареву не удалось, и вот почему. Он был в гостях у Коли Крымова. Уже в прихожей, снимая пальто, он слышал, как там и сям вспархивали такие вот фразы: «Как? Вы не слышали о новой любви Коли Крымова?» — или так: «Сейчас придет новая любовь Коли Крымова», — или даже так, с оттенком балаганного и шутливого окрика: «Поставьте рюмки. Не трожьте бутылку и потерпите. С минуты на минуту должна явиться новая любовь Коли Крымова», — такие вот носились в воздухе шуточки. Мужчины и женщины были лет тридцати пяти, все они считали, что самый лучший способ общаться и веселиться — это подтрунивать над хозяином. Коля Крымов не возражал, ему даже льстило. И вот она пришла. Фамилия ее была Алимушкина. Она была очень красивая женщина.
Ключарев среди общего шума и гама застолья спросил у Коли — не собирается ли тот жениться? Они были друзьями. Коля Крымов (а Алимушкину в это время на перебой угощали, и какой-то поэт надписывал ей свою книгу стихов) ответил: да, собираюсь. Коля Крымов любил четкие формулировки. Он сказал, что лишний раз завести романчик — это похоже на разврат. А лишний раз жениться — это похоже на поиск... Как раз выяснилось, что один из гостей перебрал спиртного, и Коля Крымов отправился проводить его и пристроить в такси. Так случился короткий разговор Ключарева с Алимушкиной.
Они сидели близко, и меж ними был пустой стул Коли Крымова. Ключарев заговорил с ней от нечего делать. Никаких таких мыслей или мыслишек у него не было. Он спросил:
— Ну что ваш Алимушкин?
— Да ну его, — ответила красавица, — твердит одно и то же: погибаю, погибаю...
— Ноет?
— Ныть не ноет, но молчит часами.
Алимушкина была как-то дерзко красива. В ней было нечто вызывающее, таких красивых женщин Ключарев не знал никогда, — он видел их, правда, иногда на улице, и они всегда были с кем-то, кто их сопровождал. А иногда сопровождающих было двое.
Получилась пауза, и Алимушкина заговорила снова. Ей это ничего не стоило. Язычок у нее был хоть куда, и глядела она смело.
— Сказать вам правду — я разлюбила его. Живу у подруги. Живу сама по себе. Хожу по гостям и развлекаюсь.
Ключарев увидел близко ее глаза. Он спросил:
— А может быть, сначала вы стали жить у подруги и развлекаться, а уже потом он стал погибать?
— Ну что вы! — сказала она. — Как раз наоборот.
И было видно, что она говорит правду. Больше они не разговаривали, и теперь Алимушкина говорила с соседом слева. А Ключарев опять вспомнил ту свою мысль. Он думал так: если бы мне и впрямь везло за счет Алимушкина, его жена сегодня бы положила на меня глаз. Случай удобный. Но она положила глаз на Колю Крымова. К сожалению.
Он ушел с вечеринки несколько подвыпившим и несколько потерянным. Настроение было ни то ни се. Он думал о том, что скажет теперь жене — он ведь не предупредил ее, что задержится. Он вытащил бумажку с адресом Алимушкина — это было близко — и... поехал к нему, чтобы иметь хоть какое-то оправдание. Алимушкин спал. Было начало ночи. Приезд, разумеется, был странен, и Ключарев не знал, о чем говорить.
— Спишь?.. А люди говорят — погибаешь, — сказал он как бы даже с укором.
Алимушкин молчал, он стоял совершенно заспанный. Он зевнул. Ключарев почувствовал некоторую неловкость и перешел на «вы»:
— Вы меня, надеюсь, помните. Мы ведь знакомы. В библиотеке виделись. И однажды в компании сидели. Алимушкин кивнул:
— Я вспомнил.
Он был совсем сонный. Спохватившись, он добавил:
— Может, чайку?
— Нет. Я на миг. — Ключарев ответил, улыбаясь. Он улыбался как можно дружелюбнее. — Какой там чай. Я и без чая полон по самые уши.
После этого Ключарев ушел.
Когда дома жена стала упрекать, что от него слишком уж несет спиртным, Ключарев рассердился:
— Ну, знаешь! Разве не ты сама меня посылала — разузнай да разузнай?.. Дался мне этот Алимушкин!.. Из-за него я два часа торчал у Коли Крымова (Ключарев более или менее гибко расположил факты), а потом еще пришлось ехать к Алимушкину — малый оказался жив и здоров. В пол-лица румянец. И спит как сурок.
Ключарев шел по коридору, он отключился от работы на минуту, или на две, или даже на десять минут; он считал, что от этого свежеют мозги, и потому шел легким и звонким шагом. Он проходил мимо дверей большого и хорошо обставленного кабинета — и как раз у дверей стояли сам и зам. Директор НИИ держал шляпу в руках. Зам был чем-то обозлен и что-то доказывал. А директор посмеивался.
Зам случайно скользнул взглядом по проходящему мимо. И сказал:
— Вот вам Ключарев — и способный, и трудолюбивый, и кандидат наук. А вы все еще держите его в научных сотрудниках.
— Может, это вы его держите, — парировал директор. Он посмеивался.
— Я?
— Конечно, вы, — посмеивался директор.
Ключарев встал в шаге от них. Он не навязывался. Он, в общем, шел своим путем. Однако уйти или пройти мимо, когда о тебе говорят вслух и на тебя смотрят, было как-то неудобно.
— Не надо спорить, — сказал он им сдержанно и не громко. — Это я сам себя держу.
Те заулыбались. Им понравилось, что он не навязывается. Директор сказал:
— Я спешу. Ей-богу, я очень спешу, — и пошел к выходу.
Зам догонял его и говорил:
— Ключарева давно пора сделать начальником отдела.
— Ну и сделайте, — отвечал директор.
Часом позже — и это никак не было связано с разговором директора и его зама, это было совсем с другой стороны — Ключарев узнал, что его статья принята журналом и вскоре будет опубликована. А дома вечером жена вновь сказала: «Звонила подруга. Есть новость», — и новость эта состояла в том, что беднягу Алимушкина бросила жена. Она совсем ушла от него. Разменяла квартиру. Воспользовавшись тем, что Алимушкин погибает («Он совершенно безволен! Он все время как заспанный!»), красавица выменяла себе милую однокомнатную квартирку, а полуспящего Алимушкина загнала в какую-то сырую комнатушку. Там он и живет. Там он и погибает, сказала жена, и Ключарев не мог не отметить, что его удачи и неудачи Алимушкина по-прежнему идут бок о бок.
На следующий вечер по телефону пришла еще новость: беда не ходит одна — Алимушкина выгнали с работы. Он что-то там напутал или что-то сделал не так и в придачу выбросил важные бумаги в корзинку для мусора. Они вполне могли отдать его под суд, но пожалели. Они его просто выгнали. Дело было, по-видимому, не в важных бумагах и не в корзинке для мусора, — вялость и бездеятельность Алимушкина осточертели уже всем и каждому, а капля переполнила чашу.
— Чем же он живет? — спросил Ключарев. Он не имел в виду духовный мир Алимушкина. Он имел в виду — на какие деньги.
— Не знаю, — ответила жена. И именно потому, что не знала, она попросила Ключарева зайти к Алимушкину и еще раз проведать. Зайди, сказала, ну что тебе стоит. И напомнила: когда-то давно они вместе видели Алимушкина в какой-то компании, и Алимушкин был самый живой среди всех, он был такой остроумный и блестящий.
Ключарев спросил у жены:
— А если бы он не был остроумный и блестящий, ты бы его сейчас — когда он в беде — не жалела?
— Не знаю.
Ключарев тут же отметил это неуверенное «не знаю» и не без удовольствия сказал:
— А ведь это плохо, моя радость. Ты жалеешь избранных.
Однако женским чутьем она и тут нашла выход. Она ответила:
— Не знаю... Если бы он не был остроумным и блестящим, он был бы каким-то еще. Например, тихим и сентиментальным — такого человека тоже жалко.
И уже утром зам предложил ему стать начальником отдела. Зам предложил это просто и без всяких условий, а Ключарев отказался — он ответил, что не хочет спихивать начальника, с которым плохо ли, хорошо ли, однако много лет работал вместе. Это было правдой. Однако еще большей правдой было то, что Ключарев не хотел сейчас суетиться — он и без того чувствовал, что он в полосе везения и что блага от него не уйдут. У него было ясное, хотя и необъяснимое ощущение, что кто-то свыше крепко и уверенно натянул вожжи и правит вместо него, Ключарева, и, уж разумеется, этот, который свыше, промаху не даст, он свое дело знает.
— Странно, — переспросил зам, — значит, не хотите быть начальником отдела? Боитесь ответственности?
— Да, без хлопот легче. Я и так много работаю.
— Мы это знаем.
— Я много работаю, а большего пока не хочу. — Ключарев позволил себе отвечать резко. Он словно пробовал и проверял на прочность свою удачу. В конце концов, он завтра может сказать: а вот теперь хочу. Дозрел. Согласен.
Он пришел к Алимушкину. Первое, что он спросил, — как это, друг милый, ты попал в такую конуру? Зачем соглашался разменивать квартиру?.. Алимушкин не ответил. Выглядел Алимушкин плохо. Он был вял и бездеятелен и явно нездоров. Он промямлил, вглядываясь в лицо Ключарева:
— Я... вас не помню.
Потом отвернулся и стал смотреть куда-то в сторону. В точку.
— Помнишь не помнишь — какая разница. Как ты согласился жить в такой конуре?
Алимушкин не ответил. Мозг его работал с некоторым запозданием. Он только-только сообразил и припомнил лицо гостя:
— Вы... Ключарев?
— Да.
Ключарев тем временем огляделся.
Было бы хорошо, чтобы книга Ключарев-роман - 1. Ключарев и Алимушкин автора Маканин Владимир дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Ключарев-роман - 1. Ключарев и Алимушкин у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Ключарев-роман - 1. Ключарев и Алимушкин своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Маканин Владимир - Ключарев-роман - 1. Ключарев и Алимушкин.
Если после завершения чтения книги Ключарев-роман - 1. Ключарев и Алимушкин вы захотите почитать и другие книги Маканин Владимир, тогда зайдите на страницу писателя Маканин Владимир - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Ключарев-роман - 1. Ключарев и Алимушкин, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Маканин Владимир, написавшего книгу Ключарев-роман - 1. Ключарев и Алимушкин, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Ключарев-роман - 1. Ключарев и Алимушкин; Маканин Владимир, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн