Здесь выложена электронная книга Хочу правды автора по имени Канн-Новикова Е. И.. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Канн-Новикова Е. И. - Хочу правды.
Размер архива с книгой Хочу правды равняется 10.88 MB
Хочу правды - Канн-Новикова Е. И. => скачать бесплатную электронную книгу
Аннотация
Это увлекательная повесть о жизни и творчестве «великого учителя музыкальной правды», как назвал А. Даргомыжского М. Мусоргский. Книга предназначена юным любителям музыки.
Канн-Новикова Е. И. Хочу правды.
Повесть об Александре Даргомыжском.
Изд. 2-е. М., «Музыка», 1976.
КОЛЫБЕЛЬНАЯ
Казенный пакет пришел из Петербурга в тот час, когда семья Даргомыжских собралась за обеденным столом.
«Коллежскому секретарю господину Даргомыжскому Сергею Николаевичу в собственные руки», - вслух прочитал глава семьи.
- Что-нибудь спешное? - заинтересовалась молодая хозяйка дома. Марья Борисовна с любопытством следила за мужем, пока тот осторожно срывал сургучную печать.
- Ты угадала, мой друг! Подниматься нам всем домом и ехать в Санкт-Петербург немедля.
Сергей Николаевич еще раз быстро пробежал глазами краткие строки письма. В письме сообщалось, что господин Даргомыжский утвержден правителем канцелярии Государственного Коммерческого банка, открытие которого назначено на 1 января 1818 года. Новому правителю канцелярии следовало незамедлительно явиться к месту службы.
- Сочти-ка, - продолжал Сергей Николаевич, - много ль времени остается для сборов? На дворе сентябрь, и тот на исходе.
И впрямь, вон сколько золотых прядей уже вплела осень в зеленую листву парка. Опустели поля. Бродят по жнивью одни вороны, высматривая, чем бы поживиться. Высоко в похолодевшем небе летят птичьи стаи в теплые края, к горячему солнышку. Пора и Даргомыжским сниматься с насиженного гнезда, чтобы к сроку быть в столице. А легкое ли дело подняться всем домом?
Но деловито и весело распоряжается Марья Борисовна. Северная Пальмира, как называли тогда Санкт-Петербург, ничуть ее не пугает. Напротив, без сожалений покинет она деревенскую глушь.
То ли дело город, да еще столичный! Ей ли, проведшей детство и юность в Москве, этого не знать? Думалось, и дальше потечет жизнь среди многолюдства, в веселых забавах и развлечениях, на которые горазда хлебосольная дворянская Москва. Однако ж судьба распорядилась по-иному.
Когда перед юной княжной Марьей Козловской впервые предстал скромный почтовый чиновник Сергей Николаевич Даргомыжский, молодые люди сразу почувствовали друг к другу неизъяснимую приязнь, выросшую со временем в глубокую взаимную любовь. Никакие преграды не могли помешать союзу двух любящих сердец.
А препятствий было немало. Кто же отдаст девушку знатной фамилии за жениха без капиталов и без больших чинов? Но влюбленные не хотели сдаваться. Они обвенчались тайком от родни невесты.
И сколько же шуму наделала эта свадьба! Сколько толков родилось вокруг!
Счастливые молодожены не обращали внимания на эти толки и пересуды. Марья Борисовна, ныне по мужу Даргомыжская, хорошо знала, что ее избранник обладает недюжинным умом, кристальной честностью, трудолюбием и кипучей энергией. А что он беден, так ведь бедность - не порок.
Марья Борисовна не уставала потом повторять:
- И без золота супруг мой озолотил мою судьбу!..
Без золота, однако, туговато пришлось молодым на первых порах, и Москва оказалась не по карману. Решили обосноваться в деревне, а для начала - погостить у мужней родни в одном из отдаленных тульских поместий в небольшом селе Троицком.
Думали, что совсем коротка будет их гостьба. Но нежданно-негаданно нагрянула беда.
22 июня 1812 года ворвались .в Россию полчища французского императора Наполеона Бонапарта. Разбушевалась военная гроза. Правда, до тульской деревеньки, где застряли Даргомыжские, не достигли ее раскаты. Но куда тронешься с места, если опасность может подстеречь в пути?
А на руках у Даргомыжских двое младенцев, один другого меньше. Едва поднялся с четверенек первенец - сын Эраст. А второй - совсем несмышленыш. Угораздило же его родиться в такое трудное время, в самый разгар войны!
- Не иначе, боевой должен вырасти человек! - решили домочадцы, рассматривая в колыбели нового родственника.
Мальчика назвали Александром. А в метрической книге церкви села Троицкого Белевского уезда Тульской губернии в записи о рождении была проставлена дата: февраля 2 дня 1813 года.
Едва ушла война на запад, за родные рубежи, семья Даргомыжских собралась в дорогу. Путь ее лежал теперь на Смоленщину. Здесь после смерти матери Марье Борисовне досталось небольшое поместье. Надо было вступать в права наследства.
Печальная картина открылась взорам путешественников на смоленских землях. На каждом шагу оставила след война. Сколько вырубленных лесов и вытоптанных пашен кругом! Сколько сожженных и разоренных селений!
Не пощадила война и дом Даргомыжских в селе Твердунове, что «раскинулось на живописных берегах речки Жижалы. Нелегкой показалась молодой женщине предстоящая жизнь в полуразрушенной усадьбе. Но не в характере Марьи Борисовны предаваться унынию. Тем более, что рядом с ней любимый муж - надежная и крепкая опора. Вот когда довелось проявить Сергею Николаевичу свою энергию и распорядительность. Не в пример многим соседним помещикам, рачительный хозяин помог своим крепостным крестьянам справиться с послевоенной разрухой. Спустя короткий срок все было приведено новым владельцем в должный порядок. Жизнь новоселов вошла, наконец, в нормальную колею.
Да и пора! Каждый год, проведенный в Твердунове, приносил Даргомыжским новое прибавление семейства. У старших сыновей Эраста и Александра появились две сестры - Людмила и Софья, а затем еще и брат. Дом наполнился веселым гомоном детских голосов.
Впрочем, в этом шумном разноголосом хоре не услышишь лепета Александра. Мальчику пошел пятый год, а он еще не произнес ни единого слова.
- Неужто Сашенька так и не заговорит? - Марья Борисовна, в смятении и тревоге наблюдавшая за сыном, как всегда в трудные минуты, искала поддержки у мужа.
- Опомнись, душа моя, что за странная мысль! Не вижу никаких оснований для тревоги.
Сергей Николаевич говорил с обычной твердостью, уверенно и веско, от слов его веяло успокоением, хотя червячок страха нет-нет да и шевельнется в сердце самого отца. Из всех сыновей Александр особенно был ему мил и дорог. У мальчика, казалось, должен быть недюжинный ум. Ведь вот какой осмысленный, не по возрасту серьезный у него взгляд. Почему, однако, он так упорно молчит? Первенец Эраст давно стихи вслух декламирует, а Саша словно в рот воды набрал. Но не может же бесконечно продолжаться такая напасть!
- Не может, - с готовностью соглашается заехавший по просьбе Сергея Николаевича местный лекарь.
Он извлекает из жилетного кармана массивные серебряные часы, похожие на луковицу, и громко щелкает крышкой над Сашиным ухом. Мальчик от неожиданности вздрагивает и «с укоризной смотрит на доктора. А в часах уже что-то захрипело, зашипело, и вдруг раздался мелодичный звон. Радостно улыбнувшись, Саша бросился к блестящей игрушке.
- Изволили теперь сами убедиться, достоуважаемая Марья Борисовна, и вы, Сергей Николаевич: у сынка вашего отменный слух, так что, поверьте, все ваши страхи напрасны. Заговорит ваш сын, да еще как громко. Чего доброго, на всю Россию голос его будет слышен, а может, и за пределами отечества. Как полагаешь, молодой человек? - шутливо обратился он к мальчику.
Но Саша снова замкнулся в обычной своей серьезности. Ухватил за подол платья старую няньку и потащил прочь из гостиной в детскую. Примостившись на низкой скамеечке, он с нетерпением смотрит на няню.
- Вишь, уставил глазища.! Небось опять сказку тебе подавай?
Мальчик утвердительно кивнул головой. И нянька пришла в умиление. Всё-то смекает ее Сашенька, всё как есть разумеет. Сказки слушает - любо-дорого на него смотреть: где печально - нахмурится, где смешно - там улыбнется, а где страшно - зажмурится и крепко прижмется к нянькиным коленям.
Часами может он сидеть не шелохнувшись, благо запас сказок и песен у няни неиссякаем. То расскажет про леших, то про русалок, что заманивают людей в речную глубь. А то колыбельную споет:
Идет коза рогатая
За малыми ребятами;
Кто соску сосет,
Молока не пьет,
Того бу, прободу,
На рога посажу...
Саша часто заставляет петь эту песню - очень она ему нравится. Кажется, вот-вот сам повторит знакомые слова. Но вместо того только растопырит на манер рогов два пальца и тычет ими в няньку: мол, спой еще раз песню про козу рогатую. И не надоест ему слушать до тех пор, пока сон не смежит глаза.
Тогда укроет мальчика чуть не с головой старая нянька, подоткнет со всех сторон теплым одеялом, чтобы, сохрани господи, от окна не надуло - ишь как разбойничает осенняя непогода! Того и гляди зима нагрянет.
Давно бы пора господам, коль уж порешили покидать родное гнездо, в путь собираться. Нешто это дело - в лютую стужу пускаться с малолетками за тридевять земель?..
Но в доме уже идут последние хлопоты. Кажется, все готово к отъезду. Хозяин и хозяйка делают последний обход владений. Кругом все запорошило снегом. Можно трогаться по первопутку. Прощай, Смоленщина, прощай, Твердуново!
- Я приказал, друг мой, - говорит Сергей Николаевич жене, - подавать завтра лошадей пораньше.
И вот наступает час отъезда. Гомонит и суетится детвора. Старая нянька одевает своего любимца Сашеньку. Ее тоже берут в столицу.
- И мы с тобой, - говорит нянька, повязывая мальчику теплый шарф, - в Санкт-Пе-тербург едем. - Нянька вздыхает. - А я чаю, и там люди живут?
Саша приглядывается к предотъездной суете и молчит. Скоро ему минет пять лет, а он так и не сказал еще ни слова.
ПЕРВЫЕ УЧИТЕЛЯ
Если, пройдя петербургский Гостиный двор, повернуть с Невского проспекта на Садовую улицу, то через сотню-другую шагов обозначится величественное здание, обнесенное гранитной оградой с узорчатыми чугунными решетками. Залюбуется иной пешеход дивным творением рук итальянского зодчего Джакомо Кваренги и подумает: наверняка сооружен такой дворец для знатных особ.
Только почему-то в ранний утренний час сюда стекаются люди разных чинов и званий. Правда, среди канцелярской мелкоты, что трусит вприпрыжку, ежась от холода в подбитых ветром фризовых шинелях, можно различить и спешащих к зданию степенных чиновников, и крупных купцов, и фабрикантов, а изредка - даже сановных особ. Эти последние, впрочем, никогда не идут пешком. Они приезжают в собственных каретах с лакеями на запятках. И встречает их, почтительно склонившись, высокий дородный швейцар с пышными бакенбардами, облаченный в расшитую золотом ливрею. Он едва успевает раскрывать перед прибывающими массивные парадные двери.
Деловой день в Государственном Коммерческом банке начинается. И тотчас приходит в действие весь многочисленный штат от последнего писца до правителя канцелярии.
Правитель канцелярии, Сергей Николаевич Даргомыжский, приходит на службу, едва забрезжит хмурое петербургское утро. Идти усердному чиновнику недалеко. Ему предоставлена казенная квартира в самом здании банка. Здесь Сергей Николаевич свободно разместился со всей своей семьей.
Маленькому Саше Даргомыжскому столичная квартира казалась поначалу огромной. Особенно по вечерам, когда из экономии не везде зажигали свечи и длинная анфилада комнат была погружена в темноту. Но вскоре мальчик освоился на новоселье, и даже сумрак перестал его пугать.
Зато какой здесь простор для игр! Вот где можно спрятаться так, что, если сам не выскочишь из укромного угла, до вечера не отыщут.
Замечательно красивый вид открывается из окон, обращенных не на шумную Садовую улицу, а на тихий и малолюдный Екатерининский канал, закованный в гранит. В предвесеннюю пору Саша любит, прильнув к оконному стеклу, подолгу смотреть, как медленно плывут куда-то вдаль по темным водам канала немногие уцелевшие льдины. Крепись не крепись, зима, а придется уступать весне дорогу!
- Вы тоже любите весну, мсье Мажи? - спрашивает он нового своего воспитателя, сменившего старую няньку.
- О, без сомнения, мой милый! - откликается гувернер. - Это лучшее время года. Но, увы, - продолжает он со вздохом, - у вас в Петербурге весна так коротка!
Мсье Мажи с увлечением рассказывает питомцу о родном Париже, где благодатная весенняя пора длится долго-долго, а начинается тогда, когда русская столица вся еще скована льдом.
Саша слушает рассказы гувернера и забрасывает его вопросами. Разговор они ведут на французском языке, с которым Саша управляется весьма ловко. И это никого не поражает. Подумаешь, диво! Вот когда Сашенька впервые заговорил по-русски, тогда было чему удивляться. Наконец сбылось то, чего так долго, почти отчаявшись, ожидали любящие родители.
В тот давний памятный день пятилетний Саша, вероятно, сам не подозревая всей огромности события, подошел к развешанным в петербургской гостиной фамильным портретам и, показав на них, отчетливо произнес:
- Это - папенька, это - маменька!
Все замерли. Но неужто чудо, свершившись, вдруг исчезнет? Нет, день ото дня мальчик становился все словоохотливее. Будто стремился вознаградить себя за годы молчания. Теперь с утра до вечера по всему дому раздавался его высокий, звонкий голос.
А старший брат и сестры вовсе его затормошили:
- Сашенька, повтори!..
- Сашенька, скажи!..
- Сашенька, отвечай!..
И Саша терпеливо повторял, отвечал, говорил, внимательно прислушиваясь к звучанию каждого слова.
- А ведь прав оказался уездный лекарь, - вспоминал Сергей Николаевич. - Каков провидец! - Отец снова и снова с улыбкой слушал веселую болтовню своего любимца. - Остается ждать теперь, - шутливо заключил он, обращаясь к жене, - чтобы предсказание сбылось полностью.
- Что ты хочешь этим сказать? - рассеянно спросила Марья Борисовна.
- А разве ты забыла посулы старого медика? Помнится, твердо обещал он: по всей России голос вашего Александра слышен будет, а может быть, и за ее пределами.
Марья Борисовна покачала головой.
- Зачем загадывать так далеко? Сашеньке еще расти да расти, да набираться ума-разума. А для того - ой, сколько надобно ему учиться!
Против этого Сергей Николаевич Даргомыжский не спорил. Кто другой, а он-то хорошо знает цену учению. Недаром за собственными его плечами - образование, полученное не где-нибудь, а в московском Благородном пансионе.
Конечно, неплохо бы и своим детям дать такое же образование. Тем более, что в Петербурге есть Благородный пансион, ни в чем не отстающий от московского. Но Даргомыжским туда пути заказаны. По крайней мере до тех пор, пока Сергей Николаевич не получит за ревностную службу почетного дворянского звания. А это долгая песня. Стало быть, придется довольствоваться домашним воспитанием детей. Что ж, Сергей Николаевич не пожалеет для того ни трудов, ни средств.
А дети рады такому обороту дел. И всех больше - Александр. Ни за что не расстанется он с любимым гувернером. Мсье Мажи - лучший из воспитателей! Он и образован, и умен, и добр. Ему, как верному другу, можно все рассказать без утайки. Он всегда тебя поймет, утешит и даст дельный совет. Вот каков мсье Мажи! С ним заниматься - одно удовольствие. Саша и не заметил, как быстро овладел французской разговорной речью и приохотился к французским книжкам.
Впрочем, русские книги интересуют его ничуть не меньше. И немалая заслуга в том принадлежит другому Сашиному учителю, Николаю Федоровичу Пургольду.
Представив ему будущего ученика, Сергей Николаевич наставительно обратился к сыну:
- Николай Федорович преподаст тебе, мой друг, начала математики. Затем будешь изучать историю, начиная с седой древности. Ну, а что до прочих предметов, то уважаемый наставник, полагаю, сам определит, какие из них в первую очередь нужны. Не так ли, почтеннейший Николай Федорович?
Молодой учитель, почти юноша по летам, смущенный непривычным обращением, молча поклонился. Он был от природы крайне стеснителен и немногоречив, новый Сашин наставник, сам лишь недавно расставшийся с пансионской скамьей. Однако вся его застенчивость пропадала, как только он оставался с учеником один на один. И откуда бралось красноречие! Саша переставал замечать время, когда Николай Федорович рассказывал о подвигах русских воинов на поле Куликовом, о древнем Риме, о средневековой Франции. Право, можно было подумать, что в событиях, о которых так увлекательно повествовал учитель, он сам участвовал, а люди, давно ушедшие в прошлое, его близкие знакомцы.
Положительно повезло Саше Даргомыжскому с первыми учителями, если... не говорить о музыке.
Собственно, никакого зла против девицы Луизы Вольгеборн, у которой Саша берет уроки игры на фортепиано, он вовсе не таит. Напротив. Фрейлейн Луиза так ласкова, добра, чувствительна. Она искренне восторгается своим питомцем и всякий раз после урока награждает его поцелуем в лоб, хотя, положа руку на сердце, ученик не дает пока повода для похвал.
Хочу правды - Канн-Новикова Е. И. => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Хочу правды автора Канн-Новикова Е. И. дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Хочу правды у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Хочу правды своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Канн-Новикова Е. И. - Хочу правды.
Если после завершения чтения книги Хочу правды вы захотите почитать и другие книги Канн-Новикова Е. И., тогда зайдите на страницу писателя Канн-Новикова Е. И. - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Хочу правды, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Канн-Новикова Е. И., написавшего книгу Хочу правды, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Хочу правды; Канн-Новикова Е. И., скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн