Времени до следующей ночи навалом.
Под пледом завозилась Наташка, и я обрадовалась. Только не дать бы ей перевернуться на другой бок: один подруга уже отлежала, для того чтобы отлежать другой, потребуется не меньше двух часов.
– Подъем! – бодро проорала я, не решаясь подойти вплотную. Вдруг она вскочит по стойке «смирно».
Из-под кофты появилась заспанная физиономия:
– Ирка-а-а!.. Мне всю ночь такая мутотень снилась! Сплошной кошмар с ужасом. Главное, я никак не вспомню, как добрались до места. Полный провал в памяти! А мы, точно, не покупали ванну?
– Ну тогда тебе, пожалуй, стоит опять заснуть. Ванну мы не покупали, можешь кратковременно порадоваться экономии денежных средств. Но сразу предупреждаю: действительность много хуже, чем тебе приснилось.
– Неужели у Тоника пустой холодильник? Мне бы сейчас кофейку… Голова какая-то странная. Такое впечатление, что в ней сплошная тормозная жидкость. И она, голова моя садовая, у меня сама по себе, отдельно от меня. Может, поджаришь яишенки? И, знаешь, мне совсем не понравилось спать в саду, где еще не растет ни одного плодового дерева.
Я молча смотрела на Наташку, задумавшись о ее вменяемости. Рождалось нехорошее подозрение, что времени до наступления следующей ночи не так уж и много.
– Кофеек!!! – радостно выдала я, вспомнив о металлическом термосе с этим бодрящим напитком, приготовленным Наташкой в дорогу «на всякий случай». Сунувшись в машину, вытащила из сумки термос и, преодолевая желание первой приобщиться к ароматному горячему «будильнику», притащила его Наташке.
Подруга уже сидела, озираясь по сторонам круглыми от изумления глазами.
– Где это мы?..
– В саду, – бодро доложила я. – Райском. Не признала?
– Бли-ин… Как это я сюда зарулила? Не помню… Ничего не помню!
– Пить надо меньше!
– А я пила? Мама дорогая, не помню! Неужели пила? За рулем? А ты что делала? Говорю же, что-то у меня с головой… В то же время она ясная, как никогда. Спасибо тебе большое.
Наташка осторожно взяла из моих рук кружку, понюхала, сделала глоток и уставилась на развалины домов.
– Надеюсь, это не я сотворила?
– Надейся. А хоть что-нибудь ты помнишь?
– Острый красный перец с крылышками… О! Чокнутую мартышку на «Ямахе»! Бабе пора о пенсионном будущем задуматься, а она на мотоцикле лихачит. Может, решила до пенсии не доживать? Кажется, они с дружком в кафе цапались. Наверное, его не устраивал образ жизни любовницы.
– А ты, случайно, не помнишь, были ли на стоянке у кафе еще какие-нибудь машины? Кроме нашей и джипа?
Наташка задумалась:
– Н-не помню. Непосредственно на стоянке – нет. А вот на отшибе, кажется, стояла. Или не стояла? Нет, стояла! Светло-серая такая. На неопознанной морде было написано, что у придорожной забегаловки ей делать нечего, стоит просто так, по собственному желанию водителя. Он, скорее всего, в магазин отлучился. И еще какая-то тачка стояла. Вроде тоже джип. Развелось их, этих джипов… – Наташка сделала еще пару глотков и уверенно добавила: – Когда мы вышли из кафе, насчет второго джипа – не помню, а вот «светло-серости» на прежнем месте уже не было. Тебе она нужна?
– Пожалуй, нет…
В душе стала зарождаться неясная тревога.
– А что еще помнишь?
– Ванную комнату в пансионате, – уверенно заявила подруга и осеклась: – Подожди… При чем тут ванная комната?
– При пансионате, – вздохнула я. – В той бутылке воды, которую ты так неосмотрительно вылакала одним махом…
– Двумя! Двумя махами, – внесла поправку Наташка и виновато потупилась.
– Не принципиально! – отрезала я. – В воде была растворена какая-то дурь. Кто из наших соседей по столику притащил с собой эту бутылку, не ясно…
Почему «не ясно»? Очень даже ясно – баба. Когда мы только усаживались, я обратила внимание на то, что байкерша сидит за пустым столом, украшенным этой самой бутылкой. Официантка развлекалась разгадыванием сканвордов или еще какой-то писаниной. Значит, байкерша не сделала ей заказ. Я еще подумала, что эта кожаная мадам собирается отобедать за счет своего запоздавшего любезного друга… «Если друг оказался вдруг»… Короче, и не друг, и не враг – дурак.
Наташка ахнула и дрогнувшей рукой едва не пролила кофе на шезлонг. Я торопливо перехватила у нее кружку.
– А что если мужик заранее приволок для нее эту бутылку? И выскочил, вроде как по надобности. Сволочью он оказался! – проводив кружку глазами, мрачно заявила подруга. – Представляешь, что бы было с бедной байкершей на полном скаку ее «Ямахи», отведай она этой мертвой водицы?
Я молча кивнула – разумеется, представляю. Причем значительно лучше самой Наташки.
– Кстати… – лицо подруги приобрело напряженное выражение: – А ты, случайно, не представляешь, что творилось со мной после проклятого зелья?
– Дрыхла без задних ног на переднем пассажирском сиденье вместо меня. Ноги находились внизу – временами ты искала ими то ли опору, то ли тормоз. А может, мишень для пинка. За номер в пансионате без раскладушки. Мне пришлось сесть за руль – дружок байкерши предпринял попытку догнать нас на безлюдной дороге. Я мастерски ушла от погони.
Наташка недоверчиво улыбнулась, потом хихикнула и наконец ткнув пальцем в мою сторону, захохотала в полную силу. Я тоже не могла удержаться от смеха. Подругу это шокировало, и она моментально смолкла. Я – нет.
Какое-то время Наташка терпеливо наблюдала за моей разгулявшейся веселостью. Затем испуганно вскочила и принялась нарезать круги вокруг «Шкоды» в поисках травм различной степени тяжести. Тут уж и мне стало не до смеха. Топчась рядом с ней, я, на всякий случай, торопливо пояснила, что буквально надорвалась, расчищая машине дорогу, вместо того чтобы бросить ее вместе с хозяйкой на произвол судьбы. Лично у меня проходимость в лесу намного выше, чем у «Шкоды». И все-таки я ушла от погони вместе с балластом. Как колобок, только он один укатывался, причем от глупого сословия и никого не спасая, тогда как мне пришлось удирать не только от сомнительного дружка байкерши, но и от автоинспектора. Да еще вместе с машиной и Наташкой.
Подруга осторожно потрогала кусок дерна, засохший на колесе. – Фи-ига себе… Значит, мне весь этот кошмар не приснился?
– Да не фига! То, что тебе снилось, на самом деле было далеко от реального кошмара, выпавшего на мою долю. А теперь вопрос на сообразительность: зачем постороннему «джиповцу» гоняться за милой наивной «Шкодой»?
– Зачем, зачем… За ее прекрасным содержимым, вестимо. Маньяк, блин!
– Ну, это само собой. Меня пугает другое: помнишь момент, когда байкерша, извинившись перед своим собеседником, покинула кафе с обещанием вернуться? И не вернулась. Скорее всего, догадывалась, что ждать от него милостей не стоит. Но она и не уехала – «Ямаха» стояла на приколе там, где байкерша ее «приколола» – рядом с нашей машиной. Впрочем, баба могла удрать на той «светло-серости», о которой ты говорила. Давай-ка проверим багажник, из-за негабаритного шезлонга он был у нас приоткрыт. Нет ли внутри какого-нибудь «привета» от милой шалуньи или еще кого? Впрочем, ты могла выволочь этот «привет» ночью вместе с шезлонгом.
– А если он есть?
Наташка взяла у меня кружку, заглянула в нее, поболтала содержимым и решительно выпила.
– А если есть, значит, мое подозрение обоснованно: за нами гнался тот самый мужик на том самом джипе от того самого кафе, где он встречался с той самой байкершей. По крайней мере это не сумасшедший маньяк, летящий за первой попавшейся жертвой.
– Ну да… Это простой целеустремленный убийца, действующий строго избирательно. Какое «счастье»!
К багажнику мы прибежали с разных сторон и долго не решались его открыть. Я считала, что производить вскрытие надлежит Наташке – ее машина. Она же мотивировала мой приоритет тем, что я на ней езжу гораздо лучше ее самой. Да кто бы против этого возражал! Руки у меня были заняты – в одной термос, в другой кружка. Но я их бездумно быстро освободила, нахлобучив кружку на крышку термоса и водрузив последний на багажник.
– О-о-о!.. – Наташкины глаза сделали быстрый оборот вокруг своей оси. Для усиления эффекта возмущения она еще и хлопнула руками по бедрам. – Эта «сервировка» – издевательство или… – Подруга удостоила меня сердитым взглядом: – Все ясно. Просто воображение разыгралось. Вариант «или»! Освободи площадку!..
Средних размеров конверт из «казенной», как определила Наташка, светло-коричневой бумаги притулился к левому боку багажника. Дотрагиваться до него не хотелось, а просто стоять и таращиться не имело смысла.
– Хорошо, что не труп подкинули, – попыталась я найти в находке утешительную сторону.
– А под руками ничего завалящего не оказалось… – эхом отозвалась подруга и более уверенно пояснила: – Не было трупа дистрофика подходящего размера. Попробуй, засунь его на сложенный шезлонг в не очень большое свободное пространство, ограниченное веревочкой.
– Да я даже и пробовать не хочу.
Кружкой я осторожно перевернула конверт на лицевую сторону. Пусто! Никаких тебе романтических надписей типа: «Лети с приветом, вернись с ответом». Впрочем, не романтических тоже.
– Хоть бы адресат указали…
– Ага… И марки наклеили… Давай выкинем это безымянное послание, не вскрывая.
– Рискуем нарваться на серьезные неприятности. Вдруг преследователь запомнил номер нашей «Шкоды»? Я предлагаю другой вариант – вернуться в кафе и передать конверт «кафеварам». Может быть, кто-то из них знает байкершу или парня из джипа. Если парочка договорилась встретиться именно там, значит, уже отметила это место своим вниманием раньше. Вместе или порознь – не важно. Главное, у нас будет повод сослаться на свою порядочность – случайно заметили конверт…
– … Случайно заметили погоню, случайно догадались, что гонятся за конвертом… Я тоже «вырубилась» случайно? Случайных свидетелей обычно считают лишним звеном.
Спор продолжался довольно долго. До тех пор пока я не швырнула термос с кружкой в траву и, выхватив из багажника конверт, решительно зашагала к лесу, выказав упрямое желание добраться до кафе пешком. Сомнительное мероприятие, если учесть, что я способна легко заблудиться даже в чистом поле, засеянном указателями с направлением движения к конечному пункту.
Наташка догнала меня минут через пять. Накалять обстановку дальше не имело смысла, тем не менее я решила угнездиться на заднем сиденье. Увы, к моему сказочному удивлению, там спокойненько расположился шезлонг. Это обстоятельство настолько меня поразило, что я машинально пригладила конвертом волосы. Вдруг показалось, что они зашевелились на голове, что, впрочем, не удивительно. Да этот конверт вообще бы не появился в нашем багажнике, если бы мы своевременно догадались разместить шезлонг внутри машины!
– Зря говорят, что ум хорошо, а два – лучше, – открывая мне переднюю дверцу по соседству с собой, вздохнула Наташка. – «Умы», они разные бывают. Наши, например, одинаковые. Садись. Поедем в это проклятое кафе. В конце концов обещали Тонику приехать сегодня, сегодня и приедем. Теперь бы еще разобраться, где именно ты из леса выкатила и откуда туда вкатила.
Ошиблись мы всего только один раз. Зато капитально. Выехав вновь к тому месту, откуда въезжали, не на шутку испугались. Наташка даже полезла за компасом. Заодно обругала меня за беспорядок под моими шлепками. Ей не понравилось, что они стоят на атласе маршрутов автомобильных дорог. Я про него и забыла. А ночью вообще не до порядка было. Заодно я подняла и вернула в багажник пластиковую упаковку, скрывающую обыкновенный кусок хозяйственного мыла.
Определившись с новым заездом, мы больше часа плутали по лесу в поисках дороги к шоссе. Прислушиваться к гулу машин не имело смысла. Откуда на этой заброшенной трассе машины? Ну и выбрала Тоник маршрут!
Наташка не уставала удивляться моей интуиции. В основном, подругу не устраивало то, что она, моя интуиция, заманив нас неизвестно куда, никак не желает наставить на правильный путь в обратную сторону. В какой-то момент Наташке пришло в голову, что разгадку следует искать в распределении наших ролей. Интуиция лично моя, однако за рулем-то Наташка. Но я наотрез отказалась от почетного места водителя. Просто-напросто моя интуиция отдыхала. Не было стимула – того самого типа на джипе, от которого пришлось удирать.
Коротая время в дружеских разборках, в конце концов мы выскочили на дорогу, отмеченную памятным для меня шлагбаумом. Выехав на шоссе, подруга специально остановилась, чтобы выразить свое очередное восхищение моей «непутевостью». Ибо нормальный человек нормальным путем никогда бы не добрался туда, откуда мы выбрались. И искренне пожалела, что никто, кроме нее, не может оценить того размаха и объема работ, который мне пришлось проделать в одиночку, очищая дорогу от бурелома. А заодно порадовалась, что больше здесь мы ни за что не появимся. В тот момент мы обе даже не подозревали, как она ошибается!
4
Кафе имело название. Довольно приветливое: «Забегай-ка». Вчера мы этого как-то не заметили. Но, судя по тому что на стоянке не было ни одного транспортного средства, забегать туда никто не торопился. Несколько машин стояло в некотором отделении – у магазина. В одну из них, «Газель», мужчина с подростком грузили пластиковые тазы и ведра.
– Грядет большая стирка в колхозе! – догадалась Наташка. И в ответ на мой сомневающийся взгляд пояснила: – Колхозы, они нынче разные. «Большой семейно-родственный коллектив, специализирующийся в сельскохозяйственной отрасли» – замучаешься выговаривать. Одним хорошо знакомым словом – легче Колхоз!
Оглядевшись, подруга воскликнула:
– Ир, а «Ямахи»-то нет! Видно, еще вчера «ямахнула». Вот стерва – байкерша! Подложила нам «свинью», а теперь радуется. Интересно, с чего ей радоваться без своего конверта?.. Ирка-а-а, вот будет номер, если внутри лежит какое-нибудь послание из разряда тех, которые надо переписать сто пятьдесят раз и разослать всем, кому ни попадя! Иначе непременно кондрашка хватит. Ты меня знаешь, я человек мнительный. Правильно сделали, что не вскрыли конверт. Все-таки два ума, даже одинаковых, лучше.
В ответ я только угукнула. Мне не понравилось, что на ручке двери «Забегай-ки» висит какая-то табличка. Не терпелось рассмотреть ее поближе. А вдруг байкерша умыкнула с собой хозяина кафе? И на табличке всего одно слово: «Продается».
Наталья медленно проехала мимо, на всякий случай решив припарковаться у магазина. Надпись на табличке состояла из двух слов: «Санитарный день».
– А это, наверное, «санитары», – оглянувшись назад, почтила я вниманием троицу молодых людей разной степени волосатости – от бритого наголо до длинноволосого с хвостиком. Вышедшие из дверей кафе посетители, не прекращая общаться, остановились на ступеньках крыльца.
– Судя по интеллигентно-бандитскому виду, похоже, обеспечивают санитарную чистку карманов владельца от лишнего, на их взгляд, зла – денег, – заметила Наташка. – Я думаю, нам стоит немного подождать. Сейчас ребятки отчалят и «санитарный день» кончится. Тогда и пойдем. Заодно позавтракаем. А чтобы не привлекать к себе внимания, наведаемся в магазин. Надо выразить продавщице благодарность за шезлонг.
Побродив по пустому от покупателей магазину в качестве наглядного примера праздношатающихся зевак, обсудили со скучающей продавщицей достоинства и недостатки химических средств борьбы с сорняками и пришли к единому мнению – бороться следует только с собственной ленью. Гораздо проще и быстрее выдрать «беспризорников», зачастую оставив корни в земле, чем капать каждому из них «на голову» убойный препарат. Медленно, болезненно (для согнутой спины), хотя и верно. Через пару лет дело наверняка сдвинется – сорняки либо совсем исчезнут, либо мутируют в положительную сторону. Чем плохо, если репейник будет плодоносить огурцами?
Решив, что положенное для отъезда троицы время истекло, мы тепло попрощались с продавщицей.
– Пойдем к вашим соседям, – доверительно сообщила ей Наташка. – Может, уже отсанитарились и открылись. Накормят чем бог послал.
– Не ходите, не откроют! – раздалось нам вслед взволнованное предупреждение. Лучше купите чего-нибудь у Михалыча в палатке.
Мы медленно развернулись от дверей в ожидании разъяснений. Продавщица перешла на заговорщический тон:
– У них вчера в туалете человека убили.
– Женщину!!! – дуэтом ахнули мы с Наташкой.
– Да почему сразу «женщину»?! Других людей нет? Мужика пристрелили. Говорят, молодого. Кто и за что – не понятно. А главное, неизвестно, как он туда попал.
– По приглашению…
Я растерянно теребила ручку двери, пытаясь осмыслить новость.
1 2 3 4 5 6
Под пледом завозилась Наташка, и я обрадовалась. Только не дать бы ей перевернуться на другой бок: один подруга уже отлежала, для того чтобы отлежать другой, потребуется не меньше двух часов.
– Подъем! – бодро проорала я, не решаясь подойти вплотную. Вдруг она вскочит по стойке «смирно».
Из-под кофты появилась заспанная физиономия:
– Ирка-а-а!.. Мне всю ночь такая мутотень снилась! Сплошной кошмар с ужасом. Главное, я никак не вспомню, как добрались до места. Полный провал в памяти! А мы, точно, не покупали ванну?
– Ну тогда тебе, пожалуй, стоит опять заснуть. Ванну мы не покупали, можешь кратковременно порадоваться экономии денежных средств. Но сразу предупреждаю: действительность много хуже, чем тебе приснилось.
– Неужели у Тоника пустой холодильник? Мне бы сейчас кофейку… Голова какая-то странная. Такое впечатление, что в ней сплошная тормозная жидкость. И она, голова моя садовая, у меня сама по себе, отдельно от меня. Может, поджаришь яишенки? И, знаешь, мне совсем не понравилось спать в саду, где еще не растет ни одного плодового дерева.
Я молча смотрела на Наташку, задумавшись о ее вменяемости. Рождалось нехорошее подозрение, что времени до наступления следующей ночи не так уж и много.
– Кофеек!!! – радостно выдала я, вспомнив о металлическом термосе с этим бодрящим напитком, приготовленным Наташкой в дорогу «на всякий случай». Сунувшись в машину, вытащила из сумки термос и, преодолевая желание первой приобщиться к ароматному горячему «будильнику», притащила его Наташке.
Подруга уже сидела, озираясь по сторонам круглыми от изумления глазами.
– Где это мы?..
– В саду, – бодро доложила я. – Райском. Не признала?
– Бли-ин… Как это я сюда зарулила? Не помню… Ничего не помню!
– Пить надо меньше!
– А я пила? Мама дорогая, не помню! Неужели пила? За рулем? А ты что делала? Говорю же, что-то у меня с головой… В то же время она ясная, как никогда. Спасибо тебе большое.
Наташка осторожно взяла из моих рук кружку, понюхала, сделала глоток и уставилась на развалины домов.
– Надеюсь, это не я сотворила?
– Надейся. А хоть что-нибудь ты помнишь?
– Острый красный перец с крылышками… О! Чокнутую мартышку на «Ямахе»! Бабе пора о пенсионном будущем задуматься, а она на мотоцикле лихачит. Может, решила до пенсии не доживать? Кажется, они с дружком в кафе цапались. Наверное, его не устраивал образ жизни любовницы.
– А ты, случайно, не помнишь, были ли на стоянке у кафе еще какие-нибудь машины? Кроме нашей и джипа?
Наташка задумалась:
– Н-не помню. Непосредственно на стоянке – нет. А вот на отшибе, кажется, стояла. Или не стояла? Нет, стояла! Светло-серая такая. На неопознанной морде было написано, что у придорожной забегаловки ей делать нечего, стоит просто так, по собственному желанию водителя. Он, скорее всего, в магазин отлучился. И еще какая-то тачка стояла. Вроде тоже джип. Развелось их, этих джипов… – Наташка сделала еще пару глотков и уверенно добавила: – Когда мы вышли из кафе, насчет второго джипа – не помню, а вот «светло-серости» на прежнем месте уже не было. Тебе она нужна?
– Пожалуй, нет…
В душе стала зарождаться неясная тревога.
– А что еще помнишь?
– Ванную комнату в пансионате, – уверенно заявила подруга и осеклась: – Подожди… При чем тут ванная комната?
– При пансионате, – вздохнула я. – В той бутылке воды, которую ты так неосмотрительно вылакала одним махом…
– Двумя! Двумя махами, – внесла поправку Наташка и виновато потупилась.
– Не принципиально! – отрезала я. – В воде была растворена какая-то дурь. Кто из наших соседей по столику притащил с собой эту бутылку, не ясно…
Почему «не ясно»? Очень даже ясно – баба. Когда мы только усаживались, я обратила внимание на то, что байкерша сидит за пустым столом, украшенным этой самой бутылкой. Официантка развлекалась разгадыванием сканвордов или еще какой-то писаниной. Значит, байкерша не сделала ей заказ. Я еще подумала, что эта кожаная мадам собирается отобедать за счет своего запоздавшего любезного друга… «Если друг оказался вдруг»… Короче, и не друг, и не враг – дурак.
Наташка ахнула и дрогнувшей рукой едва не пролила кофе на шезлонг. Я торопливо перехватила у нее кружку.
– А что если мужик заранее приволок для нее эту бутылку? И выскочил, вроде как по надобности. Сволочью он оказался! – проводив кружку глазами, мрачно заявила подруга. – Представляешь, что бы было с бедной байкершей на полном скаку ее «Ямахи», отведай она этой мертвой водицы?
Я молча кивнула – разумеется, представляю. Причем значительно лучше самой Наташки.
– Кстати… – лицо подруги приобрело напряженное выражение: – А ты, случайно, не представляешь, что творилось со мной после проклятого зелья?
– Дрыхла без задних ног на переднем пассажирском сиденье вместо меня. Ноги находились внизу – временами ты искала ими то ли опору, то ли тормоз. А может, мишень для пинка. За номер в пансионате без раскладушки. Мне пришлось сесть за руль – дружок байкерши предпринял попытку догнать нас на безлюдной дороге. Я мастерски ушла от погони.
Наташка недоверчиво улыбнулась, потом хихикнула и наконец ткнув пальцем в мою сторону, захохотала в полную силу. Я тоже не могла удержаться от смеха. Подругу это шокировало, и она моментально смолкла. Я – нет.
Какое-то время Наташка терпеливо наблюдала за моей разгулявшейся веселостью. Затем испуганно вскочила и принялась нарезать круги вокруг «Шкоды» в поисках травм различной степени тяжести. Тут уж и мне стало не до смеха. Топчась рядом с ней, я, на всякий случай, торопливо пояснила, что буквально надорвалась, расчищая машине дорогу, вместо того чтобы бросить ее вместе с хозяйкой на произвол судьбы. Лично у меня проходимость в лесу намного выше, чем у «Шкоды». И все-таки я ушла от погони вместе с балластом. Как колобок, только он один укатывался, причем от глупого сословия и никого не спасая, тогда как мне пришлось удирать не только от сомнительного дружка байкерши, но и от автоинспектора. Да еще вместе с машиной и Наташкой.
Подруга осторожно потрогала кусок дерна, засохший на колесе. – Фи-ига себе… Значит, мне весь этот кошмар не приснился?
– Да не фига! То, что тебе снилось, на самом деле было далеко от реального кошмара, выпавшего на мою долю. А теперь вопрос на сообразительность: зачем постороннему «джиповцу» гоняться за милой наивной «Шкодой»?
– Зачем, зачем… За ее прекрасным содержимым, вестимо. Маньяк, блин!
– Ну, это само собой. Меня пугает другое: помнишь момент, когда байкерша, извинившись перед своим собеседником, покинула кафе с обещанием вернуться? И не вернулась. Скорее всего, догадывалась, что ждать от него милостей не стоит. Но она и не уехала – «Ямаха» стояла на приколе там, где байкерша ее «приколола» – рядом с нашей машиной. Впрочем, баба могла удрать на той «светло-серости», о которой ты говорила. Давай-ка проверим багажник, из-за негабаритного шезлонга он был у нас приоткрыт. Нет ли внутри какого-нибудь «привета» от милой шалуньи или еще кого? Впрочем, ты могла выволочь этот «привет» ночью вместе с шезлонгом.
– А если он есть?
Наташка взяла у меня кружку, заглянула в нее, поболтала содержимым и решительно выпила.
– А если есть, значит, мое подозрение обоснованно: за нами гнался тот самый мужик на том самом джипе от того самого кафе, где он встречался с той самой байкершей. По крайней мере это не сумасшедший маньяк, летящий за первой попавшейся жертвой.
– Ну да… Это простой целеустремленный убийца, действующий строго избирательно. Какое «счастье»!
К багажнику мы прибежали с разных сторон и долго не решались его открыть. Я считала, что производить вскрытие надлежит Наташке – ее машина. Она же мотивировала мой приоритет тем, что я на ней езжу гораздо лучше ее самой. Да кто бы против этого возражал! Руки у меня были заняты – в одной термос, в другой кружка. Но я их бездумно быстро освободила, нахлобучив кружку на крышку термоса и водрузив последний на багажник.
– О-о-о!.. – Наташкины глаза сделали быстрый оборот вокруг своей оси. Для усиления эффекта возмущения она еще и хлопнула руками по бедрам. – Эта «сервировка» – издевательство или… – Подруга удостоила меня сердитым взглядом: – Все ясно. Просто воображение разыгралось. Вариант «или»! Освободи площадку!..
Средних размеров конверт из «казенной», как определила Наташка, светло-коричневой бумаги притулился к левому боку багажника. Дотрагиваться до него не хотелось, а просто стоять и таращиться не имело смысла.
– Хорошо, что не труп подкинули, – попыталась я найти в находке утешительную сторону.
– А под руками ничего завалящего не оказалось… – эхом отозвалась подруга и более уверенно пояснила: – Не было трупа дистрофика подходящего размера. Попробуй, засунь его на сложенный шезлонг в не очень большое свободное пространство, ограниченное веревочкой.
– Да я даже и пробовать не хочу.
Кружкой я осторожно перевернула конверт на лицевую сторону. Пусто! Никаких тебе романтических надписей типа: «Лети с приветом, вернись с ответом». Впрочем, не романтических тоже.
– Хоть бы адресат указали…
– Ага… И марки наклеили… Давай выкинем это безымянное послание, не вскрывая.
– Рискуем нарваться на серьезные неприятности. Вдруг преследователь запомнил номер нашей «Шкоды»? Я предлагаю другой вариант – вернуться в кафе и передать конверт «кафеварам». Может быть, кто-то из них знает байкершу или парня из джипа. Если парочка договорилась встретиться именно там, значит, уже отметила это место своим вниманием раньше. Вместе или порознь – не важно. Главное, у нас будет повод сослаться на свою порядочность – случайно заметили конверт…
– … Случайно заметили погоню, случайно догадались, что гонятся за конвертом… Я тоже «вырубилась» случайно? Случайных свидетелей обычно считают лишним звеном.
Спор продолжался довольно долго. До тех пор пока я не швырнула термос с кружкой в траву и, выхватив из багажника конверт, решительно зашагала к лесу, выказав упрямое желание добраться до кафе пешком. Сомнительное мероприятие, если учесть, что я способна легко заблудиться даже в чистом поле, засеянном указателями с направлением движения к конечному пункту.
Наташка догнала меня минут через пять. Накалять обстановку дальше не имело смысла, тем не менее я решила угнездиться на заднем сиденье. Увы, к моему сказочному удивлению, там спокойненько расположился шезлонг. Это обстоятельство настолько меня поразило, что я машинально пригладила конвертом волосы. Вдруг показалось, что они зашевелились на голове, что, впрочем, не удивительно. Да этот конверт вообще бы не появился в нашем багажнике, если бы мы своевременно догадались разместить шезлонг внутри машины!
– Зря говорят, что ум хорошо, а два – лучше, – открывая мне переднюю дверцу по соседству с собой, вздохнула Наташка. – «Умы», они разные бывают. Наши, например, одинаковые. Садись. Поедем в это проклятое кафе. В конце концов обещали Тонику приехать сегодня, сегодня и приедем. Теперь бы еще разобраться, где именно ты из леса выкатила и откуда туда вкатила.
Ошиблись мы всего только один раз. Зато капитально. Выехав вновь к тому месту, откуда въезжали, не на шутку испугались. Наташка даже полезла за компасом. Заодно обругала меня за беспорядок под моими шлепками. Ей не понравилось, что они стоят на атласе маршрутов автомобильных дорог. Я про него и забыла. А ночью вообще не до порядка было. Заодно я подняла и вернула в багажник пластиковую упаковку, скрывающую обыкновенный кусок хозяйственного мыла.
Определившись с новым заездом, мы больше часа плутали по лесу в поисках дороги к шоссе. Прислушиваться к гулу машин не имело смысла. Откуда на этой заброшенной трассе машины? Ну и выбрала Тоник маршрут!
Наташка не уставала удивляться моей интуиции. В основном, подругу не устраивало то, что она, моя интуиция, заманив нас неизвестно куда, никак не желает наставить на правильный путь в обратную сторону. В какой-то момент Наташке пришло в голову, что разгадку следует искать в распределении наших ролей. Интуиция лично моя, однако за рулем-то Наташка. Но я наотрез отказалась от почетного места водителя. Просто-напросто моя интуиция отдыхала. Не было стимула – того самого типа на джипе, от которого пришлось удирать.
Коротая время в дружеских разборках, в конце концов мы выскочили на дорогу, отмеченную памятным для меня шлагбаумом. Выехав на шоссе, подруга специально остановилась, чтобы выразить свое очередное восхищение моей «непутевостью». Ибо нормальный человек нормальным путем никогда бы не добрался туда, откуда мы выбрались. И искренне пожалела, что никто, кроме нее, не может оценить того размаха и объема работ, который мне пришлось проделать в одиночку, очищая дорогу от бурелома. А заодно порадовалась, что больше здесь мы ни за что не появимся. В тот момент мы обе даже не подозревали, как она ошибается!
4
Кафе имело название. Довольно приветливое: «Забегай-ка». Вчера мы этого как-то не заметили. Но, судя по тому что на стоянке не было ни одного транспортного средства, забегать туда никто не торопился. Несколько машин стояло в некотором отделении – у магазина. В одну из них, «Газель», мужчина с подростком грузили пластиковые тазы и ведра.
– Грядет большая стирка в колхозе! – догадалась Наташка. И в ответ на мой сомневающийся взгляд пояснила: – Колхозы, они нынче разные. «Большой семейно-родственный коллектив, специализирующийся в сельскохозяйственной отрасли» – замучаешься выговаривать. Одним хорошо знакомым словом – легче Колхоз!
Оглядевшись, подруга воскликнула:
– Ир, а «Ямахи»-то нет! Видно, еще вчера «ямахнула». Вот стерва – байкерша! Подложила нам «свинью», а теперь радуется. Интересно, с чего ей радоваться без своего конверта?.. Ирка-а-а, вот будет номер, если внутри лежит какое-нибудь послание из разряда тех, которые надо переписать сто пятьдесят раз и разослать всем, кому ни попадя! Иначе непременно кондрашка хватит. Ты меня знаешь, я человек мнительный. Правильно сделали, что не вскрыли конверт. Все-таки два ума, даже одинаковых, лучше.
В ответ я только угукнула. Мне не понравилось, что на ручке двери «Забегай-ки» висит какая-то табличка. Не терпелось рассмотреть ее поближе. А вдруг байкерша умыкнула с собой хозяина кафе? И на табличке всего одно слово: «Продается».
Наталья медленно проехала мимо, на всякий случай решив припарковаться у магазина. Надпись на табличке состояла из двух слов: «Санитарный день».
– А это, наверное, «санитары», – оглянувшись назад, почтила я вниманием троицу молодых людей разной степени волосатости – от бритого наголо до длинноволосого с хвостиком. Вышедшие из дверей кафе посетители, не прекращая общаться, остановились на ступеньках крыльца.
– Судя по интеллигентно-бандитскому виду, похоже, обеспечивают санитарную чистку карманов владельца от лишнего, на их взгляд, зла – денег, – заметила Наташка. – Я думаю, нам стоит немного подождать. Сейчас ребятки отчалят и «санитарный день» кончится. Тогда и пойдем. Заодно позавтракаем. А чтобы не привлекать к себе внимания, наведаемся в магазин. Надо выразить продавщице благодарность за шезлонг.
Побродив по пустому от покупателей магазину в качестве наглядного примера праздношатающихся зевак, обсудили со скучающей продавщицей достоинства и недостатки химических средств борьбы с сорняками и пришли к единому мнению – бороться следует только с собственной ленью. Гораздо проще и быстрее выдрать «беспризорников», зачастую оставив корни в земле, чем капать каждому из них «на голову» убойный препарат. Медленно, болезненно (для согнутой спины), хотя и верно. Через пару лет дело наверняка сдвинется – сорняки либо совсем исчезнут, либо мутируют в положительную сторону. Чем плохо, если репейник будет плодоносить огурцами?
Решив, что положенное для отъезда троицы время истекло, мы тепло попрощались с продавщицей.
– Пойдем к вашим соседям, – доверительно сообщила ей Наташка. – Может, уже отсанитарились и открылись. Накормят чем бог послал.
– Не ходите, не откроют! – раздалось нам вслед взволнованное предупреждение. Лучше купите чего-нибудь у Михалыча в палатке.
Мы медленно развернулись от дверей в ожидании разъяснений. Продавщица перешла на заговорщический тон:
– У них вчера в туалете человека убили.
– Женщину!!! – дуэтом ахнули мы с Наташкой.
– Да почему сразу «женщину»?! Других людей нет? Мужика пристрелили. Говорят, молодого. Кто и за что – не понятно. А главное, неизвестно, как он туда попал.
– По приглашению…
Я растерянно теребила ручку двери, пытаясь осмыслить новость.
1 2 3 4 5 6