Остальные танцевали, а затем появились с новыми бутылками. Том где-то раздобыл еще виски.
- Самогон, но довольно хороший, - объявил он. Высоко в ясном небе мерцали звезды, и, пока остальные предавались танцам, Джон повернул голову и через дорогу, сквозь ветви деревьев, окаймлявших берега Семсона, увидел отражение звезд в воде. Полоса света из дома падала на лицо Мод, удивительно прелестное в этом свете, но, если вглядеться, несколько надутое. "В ней есть что-то напоминающее капризного ребенка",- подумал Джон.
Она начала расспрашивать его о жизни в Нью-Йорке.
- Я была там однажды, но всего три дня. Это было, когда я училась на Востоке в школе. Там жила одна девушка, моя знакомая. Она вышла замуж за адвоката Трайтена, или что-то в этом роде. Вряд ли вы его знаете.
Она вдруг посмотрела на Джона каким-то голодным, недовольным взглядом.
- Боже, как я хотела бы жить в приличном городе, а не в этой дыре! Здесь меня ни один мужчина не привлекает.
Проговорив это, она опять захихикала. Только раз за весь вечер они перешли через пыльную дорогу и немного постояли над рекой, а потом вернулась к скамейке, прежде чем остальные кончили очередной ганец. Мод все время упорно отказывалась пойти на танцы.
К половине одиннадцатого все остальные уже были слегка под мухой, и компания поехала назад в город. Мод опять сидела рядом с Джоном. Элф по дороге уснул. Мод прижалась своим гибким телом к Джону и, после двух или трех бесплодных попыток заигрывания, на которые он никак не реагировал, смело вложила свою ладонь в его руку. Другая женщина и ее муж болтали с Томом о тех, кого они встретили на ферме.
- Вы думаете, что между Фанни и Джо что-нибудь есть?
- Нет, мне кажется, она не поддается.
В половине двенадцатого они подъехали к гостинице Джона, и, пожелав им всем спокойной ночи, он стал подниматься к себе. Элф тем временем проснулся. Когда они уже трогались, он высунулся из. машины и уставился на Джона.
- Как, вы сказали, вас зовут? - спросил он.
Джон поднялся по темной лестнице и присел на постель в своей комнате. Да, Лилиан порядком подурнела. Она вышла замуж, и супруг с ней развелся. Джо - специалист по ремонту. Он работает в Международной компании уборочных машин и механик дай боже. Герман занимается извозом. У него пятеро малышей.
В соседней комнате трое играли в покер. Они смеялись и болтали, их голоса отчетливо доносились до слуха Джона.
- Ах, вы так думаете? Ладно, я сейчас докажу вам, что вы ошибаетесь.
Вспыхнула небольшая ссора. Было лето, и окна в комнате Джона были растворены. Он подошел к одному из них и выглянул. Взошла луна, и он мог видеть внизу весь переулок. Двое мужчин завернули с улицы и остановились, о чем-то шепчась друг с другом. Когда они ушли, на крышу прокрались кот и кошка, и началась любовная сцена. Игра в соседней комнате прекратилась. Послышались голоса в коридоре:
- Ну ладно, оставим это. Говорю вам, вы оба не правы.
Джон вдруг вспомнил о своем сыне, который был в Вермонтском лагере. "Я так и не написал ему сегодня!" Он почувствовал угрызения совести. Открыв чемодан, он достал почтовую бумагу и сел писать, но после двух или трех попыток бросил и опять убрал бумагу.
Какая чудесная это была ночь на ферме, когда он сидел на скамейке с той женщиной! Теперь она лежит в постели с мужем. Они не разговаривают друг с другом.
- А что, если я сейчас?.. - вдруг спросил себя Джон, и в первый раз за этот вечер на его губах промелькнула улыбка.
- А почему бы и нет? - задал он себе новый вопрос.
С чемоданом в руке он прошел по темному коридору в контору гостиницы и начал барабанить по стойке. Откуда-то появился толстый старик с жидкими рыжими волосами и слипающимися от сна глазами, Джон объяснил, чего он хочет.
- Мне что-то не спится. Думаю, что я, пожалуй, поеду. Мне нужно в Питтсбург, и раз уж я не могу спать, то все равно поеду.
Он заплатил, что следовало по счету. Затем он попросил портье разбудить кого-нибудь из гаража и сунул ему лишний доллар.
- Если мне нужно будет заправиться, будут ли открыты колонки? спросил он, но портье, очевидно, не расслышал. А может быть, вопрос показался ему нелепым.
Стоя в потоке лунного света на тротуаре перед входом в гостиницу, Джон слушал, как портье колотит в какую-то дверь. Вскоре раздались голоса, и вспыхнули фары автомобиля. Машина подошла, ее вел какой-то мальчишка. Видно было, что это паренек веселый и бойкий.
- Я видел, как вы уезжали в Лайлс-пойнт, - сказал он и, не дожидаясь приглашения, вышел и открыл бак. - Все в порядке, у вас там почти восемь галлонов, - заверил он Джона, который тем временем уже уселся за руль.
И автомобиль и ночь так дружественно приняли его в свои объятия! Джон отнюдь не принадлежал к числу любителей бешеной езды, но он выехал из города на очень большой скорости. "Как проедете два квартала, поворачивайте направо, потом проедете еще три. Там попадете на шоссе. А дальше - все прямо на восток. Сбиться с дороги тут нельзя".
Джон брал повороты, как гонщик. На окраине города кто-то крикнул ему из тьмы, но он не остановился. Он стремился как можно скорей выехать на дорогу, ведущую на восток.
- Я дам полный ход,- мечтал он - Боже ты мой! Такое наслаждение! Я дам полный ход!
1 2 3
- Самогон, но довольно хороший, - объявил он. Высоко в ясном небе мерцали звезды, и, пока остальные предавались танцам, Джон повернул голову и через дорогу, сквозь ветви деревьев, окаймлявших берега Семсона, увидел отражение звезд в воде. Полоса света из дома падала на лицо Мод, удивительно прелестное в этом свете, но, если вглядеться, несколько надутое. "В ней есть что-то напоминающее капризного ребенка",- подумал Джон.
Она начала расспрашивать его о жизни в Нью-Йорке.
- Я была там однажды, но всего три дня. Это было, когда я училась на Востоке в школе. Там жила одна девушка, моя знакомая. Она вышла замуж за адвоката Трайтена, или что-то в этом роде. Вряд ли вы его знаете.
Она вдруг посмотрела на Джона каким-то голодным, недовольным взглядом.
- Боже, как я хотела бы жить в приличном городе, а не в этой дыре! Здесь меня ни один мужчина не привлекает.
Проговорив это, она опять захихикала. Только раз за весь вечер они перешли через пыльную дорогу и немного постояли над рекой, а потом вернулась к скамейке, прежде чем остальные кончили очередной ганец. Мод все время упорно отказывалась пойти на танцы.
К половине одиннадцатого все остальные уже были слегка под мухой, и компания поехала назад в город. Мод опять сидела рядом с Джоном. Элф по дороге уснул. Мод прижалась своим гибким телом к Джону и, после двух или трех бесплодных попыток заигрывания, на которые он никак не реагировал, смело вложила свою ладонь в его руку. Другая женщина и ее муж болтали с Томом о тех, кого они встретили на ферме.
- Вы думаете, что между Фанни и Джо что-нибудь есть?
- Нет, мне кажется, она не поддается.
В половине двенадцатого они подъехали к гостинице Джона, и, пожелав им всем спокойной ночи, он стал подниматься к себе. Элф тем временем проснулся. Когда они уже трогались, он высунулся из. машины и уставился на Джона.
- Как, вы сказали, вас зовут? - спросил он.
Джон поднялся по темной лестнице и присел на постель в своей комнате. Да, Лилиан порядком подурнела. Она вышла замуж, и супруг с ней развелся. Джо - специалист по ремонту. Он работает в Международной компании уборочных машин и механик дай боже. Герман занимается извозом. У него пятеро малышей.
В соседней комнате трое играли в покер. Они смеялись и болтали, их голоса отчетливо доносились до слуха Джона.
- Ах, вы так думаете? Ладно, я сейчас докажу вам, что вы ошибаетесь.
Вспыхнула небольшая ссора. Было лето, и окна в комнате Джона были растворены. Он подошел к одному из них и выглянул. Взошла луна, и он мог видеть внизу весь переулок. Двое мужчин завернули с улицы и остановились, о чем-то шепчась друг с другом. Когда они ушли, на крышу прокрались кот и кошка, и началась любовная сцена. Игра в соседней комнате прекратилась. Послышались голоса в коридоре:
- Ну ладно, оставим это. Говорю вам, вы оба не правы.
Джон вдруг вспомнил о своем сыне, который был в Вермонтском лагере. "Я так и не написал ему сегодня!" Он почувствовал угрызения совести. Открыв чемодан, он достал почтовую бумагу и сел писать, но после двух или трех попыток бросил и опять убрал бумагу.
Какая чудесная это была ночь на ферме, когда он сидел на скамейке с той женщиной! Теперь она лежит в постели с мужем. Они не разговаривают друг с другом.
- А что, если я сейчас?.. - вдруг спросил себя Джон, и в первый раз за этот вечер на его губах промелькнула улыбка.
- А почему бы и нет? - задал он себе новый вопрос.
С чемоданом в руке он прошел по темному коридору в контору гостиницы и начал барабанить по стойке. Откуда-то появился толстый старик с жидкими рыжими волосами и слипающимися от сна глазами, Джон объяснил, чего он хочет.
- Мне что-то не спится. Думаю, что я, пожалуй, поеду. Мне нужно в Питтсбург, и раз уж я не могу спать, то все равно поеду.
Он заплатил, что следовало по счету. Затем он попросил портье разбудить кого-нибудь из гаража и сунул ему лишний доллар.
- Если мне нужно будет заправиться, будут ли открыты колонки? спросил он, но портье, очевидно, не расслышал. А может быть, вопрос показался ему нелепым.
Стоя в потоке лунного света на тротуаре перед входом в гостиницу, Джон слушал, как портье колотит в какую-то дверь. Вскоре раздались голоса, и вспыхнули фары автомобиля. Машина подошла, ее вел какой-то мальчишка. Видно было, что это паренек веселый и бойкий.
- Я видел, как вы уезжали в Лайлс-пойнт, - сказал он и, не дожидаясь приглашения, вышел и открыл бак. - Все в порядке, у вас там почти восемь галлонов, - заверил он Джона, который тем временем уже уселся за руль.
И автомобиль и ночь так дружественно приняли его в свои объятия! Джон отнюдь не принадлежал к числу любителей бешеной езды, но он выехал из города на очень большой скорости. "Как проедете два квартала, поворачивайте направо, потом проедете еще три. Там попадете на шоссе. А дальше - все прямо на восток. Сбиться с дороги тут нельзя".
Джон брал повороты, как гонщик. На окраине города кто-то крикнул ему из тьмы, но он не остановился. Он стремился как можно скорей выехать на дорогу, ведущую на восток.
- Я дам полный ход,- мечтал он - Боже ты мой! Такое наслаждение! Я дам полный ход!
1 2 3