Море кипело внизу, угольно-черное, в белых клочьях узорной пены.
– Вода еще поднимается, – заверила Хулия. – Один толчок – и мы свободны!
Они приготовились.
– Когда я скажу «давай», толкаем изо всех сил, – предупредила она. – Ну, давай!
«Паккард» тяжело свалился с обрыва – в его " падении было что-то живое и жалкое, – и молодые люди упали на землю, на траву, у края пропасти, судорожно обнимая друг друга. Хулия рыдала, как будто ничто на свете никогда не сможет ее утешить, и улыбалась сквозь слезы, когда Аревало целовал ее мокрое лицо. Наконец они встали и глянули вниз.
– Лежит, – сказал Аревало.
– Лучше бы все унесло в море, но если и не унесет, тоже не страшно.
Они пошли назад. Граблями уничтожили следы автомобиля на дорожке и на земляном дворе. Еще до того как они убрали все улики и привели дом в идеальный порядок, занялся новый день.
– Пойдем поглядим, сколько у нас денег, – сказал Аревало.
Достав конверты, они принялись считать.
– Двести семь тысяч песо, – объявила Хулия. Они порассуждали о том, что, если женщина везла с собой больше двухсот тысяч песо в качестве задатка, она готова была заплатить за дом более двух миллионов; что за последние годы деньги очень упали в цене; что это им на руку, ибо суммы задатка хватит, чтобы расплатиться за дом и отдать проценты кредитору. Уже взбодрившись, Хулия сказала:
– К счастью, есть горячая вода. Вымоемся вместе и хорошенько позавтракаем.
Честно сказать, несколько дней им было неспокойно. Хулия призывала к хладнокровию, говорила, что каждый прошедший день – очко в их пользу. Они не знали, унесло ли море автомобиль или выбросило на берег.
– Хочешь, я пойду посмотрю? – предложила Хулия.
– И не думай, – ответил Аревало. – Только представь, вдруг увидят, как мы там шныряем?
Аревало с нетерпением ожидал автобуса, который, проходя после обеда, оставлял им газеты. Поначалу ни газеты, ни радио не сообщали об исчезновении дамы. Казалось, будто весь эпизод приснился им, убийцам.
Однажды ночью Аревало спросил жену:
– Как ты думаешь, я смогу молиться? Меня тянет помолиться, попросить сверхъестественные силы, чтобы море унесло машину. Нам жилось бы спокойнее. Никому и в голову бы не пришло связывать нас с этой чертовой старухой.
– Не бойся, – ответила Хулия. – Самое худшее, что может произойти, – нас вызовут на допрос. Это не смертельно: что значит какой-то час в полицейском участке по сравнению со всей нашей счастливой жизнью? Неужели мы настолько безвольны, что не сможем это вынести? Против нас нет никаких улик. Как могут взвалить на нас вину за то, что случилось с бедной дамой?
– В тот вечер мы легли поздно, – размышлял вслух Аревало. – Этого нельзя отрицать. Любой проезжий мог увидеть свет.
– Мы легли поздно, но не слышали падения автомобиля.
– Нет. Мы ничего не слышали. Но что мы делали?
– Слушали радио.
– Мы даже не знаем, что передавали в тот вечер.
– Разговаривали.
– О чем? Если мы скажем правду, мы наведем их на мысль о мотивах преступления. Мы были разорены, и вдруг с неба сваливается старуха с чемоданом, полным денег.
– Если все, у кого нет денег, начнут убивать налево и направо…
– Сейчас нам нельзя отдавать долг, – сказал Аревало.
– И чтобы не вызвать подозрений, – саркастически продолжила Хулия, – мы распростимся с «Грезой» и отправимся в Буэнос-Айрес жить как последние нищие. Ни за что на свете. Если хочешь, мы не заплатим ни песо, но я поеду к кредитору. Как-нибудь я его уломаю. Я пообещаю ему, что, если он даст нам передышку, дела поправятся и он получит все свои деньги. Я ведь знаю, что могу заплатить, потому буду говорить уверенно и сумею его убедить.
Однажды утром радио, а позже и газеты заговорили об исчезнувшей даме.
– "В результате беседы с комиссаром Гарибето, – прочел Аревало, – у нашего корреспондента сложилось мнение, что полиция располагает определенными данными, не позволяющими исключить возможность преступления". Слышишь? Начинают толковать о преступлении.
– Это несчастный случай, – возразила Хулия. – Постепенно они сами убедятся. Сейчас еще полиция не исключает возможности того, что сеньора жива и здорова и блуждает Бог знает где. Поэтому здесь нет ни слова о деньгах, чтобы никому не вздумалось треснуть ее палкой по голове.
Стоял сияющий майский день. Они сидели у окна, греясь на солнце.
– Что такое «определенные данные»? – спросил Аревало.
– Деньги, – без колебаний заявила Хулия. – Только деньги. Кто-нибудь пришел и рассказал, что сеньора разъезжала с баснословной суммой в чемодане.
Вдруг Аревало спросил:
– Что это там?
Большая группа людей толпилась на дороге, в том месте, откуда упал автомобиль.
– Они обнаружили машину.
– Пойдем посмотрим, – предложила Хулия. – Будет подозрительно, если мы не проявим любопытства.
– Я не пойду, – ответил Аревало.
Пойти им не удалось. Весь день в кафе были посетители. Наверное возбужденный этим обстоятельством, Аревало был оживлен и разговорчив; он расспрашивал о случившемся, высказывал мнение, что в иных местах дорога подходит слишком близко к краю обрыва, но признавал, что, к сожалению, автомобилистам свойственна неосторожность. Чуть встревоженная, Хулия смотрела на него с восхищением.
Вдоль обочины выстроились автомобили. Позже Аревало и Хулия заметили посреди скопища машин и людей какое-то длинношеее животное или насекомое невероятных размеров. Это был кран. Кто-то сказал, что кран простоит тут до утра, потому что уже смеркается. Другой сообщил:
– Внутри автомобиля – отличного «паккарда» колониальных времен – обнаружили даже два трупа.
– Они, поди, целовались, точно голубки в гнездышке, и вдруг – кувырк! – «паккард» вылетает за край обрыва и шлепается в воду.
– Прошу прощения, – вмешался тонкий голос, – но автомобиль не «паккард», а «кадиллак».
В «Грезу» вошел полицейский, офицер, в сопровождении седого господина в нахлобученной шляпе и зеленом плаще. Сняв шляпу, господин поздоровался с Хулией. Дружески взглянув на нее, он заметил:
– Работаем, а?
– Людям всегда кажется, что кафе приносит Бог знает какой доход, – ответила Хулия. – К сожалению, не каждый день дела идут, как сегодня.
– Но вы не жалуетесь, верно?
– Нет, я не жалуюсь.
Обращаясь к полицейскому, господин в плаще заметил:
– Если бы мы не пахали на наше управление, а обзавелись таким уютненьким кафе или баром, мы бы тоже не жаловались. Терпение, Маторрас.
Некоторое время спустя господин в зеленом плаще спросил Хулию:
– Вы слышали что-нибудь в ночь происшествия?
– А когда это было? – спросила она.
– Очевидно, в пятницу ночью, – сказал полицейский в форме.
– В пятницу ночью? – переспросил Аревало. – По-моему, я ничего не слышал. Не помню.
– Я тоже, – сказала Хулия.
Извиняющимся тоном господин в плаще сообщил:
– Наверное, через несколько дней мы вас побеспокоим и вызовем в Мирамар, в комиссариат, дать показания.
– А тем временем пришлете полицейского, чтобы он обслуживал клиентов? – спросила Хулия.
Господин улыбнулся.
– Это было бы крайне неосторожно, – сказал он. – На жалованье, которое им платят, не разживешься.
В эту ночь молодые люди почти не спали. Лежа в постели, они говорили о визите полицейских, о том, какой линии придерживаться в ходе допроса, если их вызовут; об автомобиле с трупом, который все еще лежал под обрывом. На рассвете Аревало заговорил о буре, об урагане – он уже стих, но волны наверняка унесли машину в море. Еще не окончив фразу, он уже понял, что спал и буря ему приснилась. Оба рассмеялись. Наутро кран поднял автомобиль вместе с покойной. Один из клиентов, попросивший анисоde. настойку, объявил:
– Ее принесут сюда.
Они ждали и ждали, но потом выяснилось, что труп увезли в Мирамар.
– Сейчас столько современных аппаратов, – сказал Аревало, – экспертиза мигом обнаружит, что раны старухи не от ударов об углы автомобиля.
– И ты веришь в это? – спросила Хулия. – Вся эта экспертиза проводится в крохотной комнатушке, где так называемый эксперт греет на примусе мате. Посмотрим, что они обнаружат, когда перед ними положат старуху, вымоченную в морской воде.
Прошла неделя, в ходе которой у них было весьма оживленно. Иные из тех, кто побывал здесь в день, когда нашли автомобиль, вернулись с семьей, с детьми или парами.
– Видишь, как я была права, – говорила Хулия. – «Греза» – замечательное место. Просто несправедливо, что сюда никто не приходил. Теперь нас уже знают, к нам будут ездить. Если повезет, так во всем.
Пришла повестка от следователя.
– Вот еще, не пойду, пусть хоть солдат присылают, – возмутился Аревало.
В назначенный день они явились минута в минуту. Первой вошла Хулия. Аревало, когда подошел его черед, слегка разнервничался. За столом его поджидал седой господин, тот, что, одетый в зеленый плащ, навестил их в «Грезе»; теперь он был без плаща и приветливо улыбался. Два-три раза Аревало подносил платок к глазам – почему-то они слезились. К концу беседы он почувствовал себя уверенно и спокойно, словно сидел в кафе с друзьями, и подумал (хотя позже и отрицал это), что следователь – сама любезность. Наконец седой господин сказал:
– Большое спасибо. Вы можете идти. Поздравляю вас. – И после паузы добавил, пожалуй, чуть презрительно: – С такой женой.
Они вернулись в «Грезу», Хулия принялась за стряпню, Аревало накрывал на стол.
– Что за мерзкий народ, – твердил он. – За ними вся государственная машина, им ничего не стоит изничтожить любого, кто имеет несчастье попасть в их лапы. Ты сносишь их оскорбления в надежде, что тебе еще удастся выскочить и глотнуть свежего воздуха, не дай Бог оступиться – тебя начнут пытать, ты скажешь что попало и будешь гнить в тюрьме, пока не сдохнешь. Даю слово, знай я, что меня не тронут, я пристукнул бы этого, в плаще.
– Ты точно разъяренный ягуар, – смеясь, сказала Хулия. – Все уже позади.
– Позади, но только на сегодня. А кто знает, сколько таких бесед – или кое-чего похуже – ждет нас в будущем.
– Не думаю. Раньше, чем ты предполагаешь, дело забудется.
– Только бы поскорее. Иногда я спрашиваю себя, так ли уж не правы те, кто говорит, что за все надо платить.
– Платить? Какая ерунда. Не задумывайся слишком, и все образуется, – успокоила его Хулия.
Их вызвали еще раз, состоялся еще один диалог с господином в зеленом плаще; все было совсем не страшно, а затем наступило облегчение. Прошло несколько месяцев. Аревало просто не верилось, но Хулия, похоже, была права: о преступлении и впрямь забыли. Благоразумно прося всякий раз новую отсрочку, словно у них не было денег, они выплатили долг. К весне они купили себе старый «пирс-эрроу». Хотя машина пожирала много бензина – поэтому она и стоила так дешево, – молодые люди пристрастились к прогулкам и почти каждый день ездили в Мирамар за продуктами или под каким-нибудь другим предлогом. В течение всего лета они уезжали часов в девять утра, а в десять уже возвращались, но в апреле, устав поджидать клиентов, гуляли и после обеда. Приятно было прокатиться по приморской дороге.
Однажды к вечеру, возвращаясь домой, они впервые заметили человечка. Веселые, поглощенные друг другом, как двое влюбленных, они разговаривали о море, о том, как завораживает вид этих просторов, и вдруг увидели идущий за ними автомобиль. За рулем сидел щуплый человечек. В его назойливости им почудился какой-то темный умысел.
Аревало обнаружил преследователя. взглянув в зеркало: тот бесстрастно вел машину, такой чинный и невозмутимый, – как возненавидел вскоре Аревало его лицо; передний бампер «опеля» почти касался заднего бампера их «пирс-эрроу». Поначалу Аревало решил, что это один из тех неосторожных автомобилистов, которые никогда не научатся хорошо вести машину. Боясь, что при первом торможении «опель» врежется в него, Аревало высунул руку, помахал ею, уступая дорогу, слегка сбавил скорость; но человечек тоже сбавил скорость и по-прежнему держался позади. Тогда Аревало решил оторваться. Подрагивая от напряжения, «пирс-эрроу» набрал скорость сто километров в час – но современная машина преследователя была все так же рядом.
– Чего надо этому кретину? – возмущенно воскликнул Аревало. – Что он к нам пристал? Остановиться и врезать ему как следует?
– Нам, – напомнила Хулия, – вовсе ни к чему приключения, которые заканчиваются в полиции.
Аревало уже настолько забыл о старой даме, что чуть было не спросил почему.
Когда на шоссе появились другие машины, «пирс-эрроу», управляемый умелой рукой, замешался среди них и ускользнул от непонятного преследователя. Подъезжая к «Грезе», они снова оживились: Хулия расхваливала мастерство мужа – и это при том, что машина у них старая.
Ночью, в постели, им припомнилась встреча на дороге; Аревало спросил, кто же этот человечек, что было у него на уме.
– А может, нам только показалось, что он гнался за нами, – объяснила Хулия, – между тем это был просто рассеянный, незлобивый сеньор, выехавший на прогулку.
– Нет, – ответил Аревало. – Он полицейский, или негодяй, или кое-кто похуже.
– Надеюсь, – сказала Хулия, – ты не станешь думать теперь, что за все надо платить, что этот нелепый человечек – олицетворение рока, дьявол, преследующий нас за то, что мы сделали. Аревало безучастно смотрел перед собой и не отвечал.
– Как хорошо я тебя знаю, – улыбнулась его жена.
Он помолчал, а потом начал просительным тоном:
– Нам надо уехать, Хулита, понимаешь? Здесь мы попадемся. Нельзя оставаться и ждать, пока нас сцапают. – Он умоляюще посмотрел на нее. – Сегодня человечек, завтра кто-нибудь другой. Понимаешь? Всегда кто-то будет гнаться за нами, пока мы не потеряем голову, пока мы не сдадимся. Давай убежим. А вдруг еще есть время.
– Какие глупости, – сказала Хулия. Она повернулась к нему спиной, потушила лампу и заснула.
На следующий день, выехав после обеда, они не встретили человечка, но через день он появился снова. Поворачивая назад, к дому, Аревало увидел его в зеркало. Он захотел оторваться, выжал газ до предела и с неудовольствием отметил, что человечек не отстает, едет все так же близко, впритык. Аревало притормозил, почти остановился, высунул руку, махнул ею, прокричал:
– Проезжайте, проезжайте!
Человечку ничего не оставалось, как подчиниться. Он проехал мимо них на одном из опасных участков, где дорога шла над самым обрывом. Молодые люди успели его рассмотреть – лысый, в больших черепаховых очках, торчащие уши, тонкие подстриженные усики. Фары «пирс-эрроу» осветили его лысину и уши.
– Тебе не хочется стукнуть его палкой по голове? – смеясь, спросила Хулия.
– Ты видишь его глаза в зеркале? – спросил Аревало. – Он шпионит за нами, таясь.
И тут начались гонки наоборот. Преследователь ехал впереди, он увеличивал или уменьшал скорость по мере того, как увеличивали или уменьшали скорость они.
– Что ему надо? – с плохо скрытым отчаянием спросил Аревало.
– Давай остановимся, – ответила Хулия. – Ему придется уехать.
– Вот еще. Зачем нам останавливаться? – воскликнул Аревало.
– Чтобы освободиться от него.
– Так мы не освободимся.
– Стой, – повторила Хулия. Аревало остановил машину. Несколькими метрами впереди человечек тоже затормозил.
– Я его исколочу! – прерывающимся голосом прокричал Аревало.
– Не выходи, – попросила Хулия. Аревало вышел и побежал, но преследователь тронулся с места и не торопясь поехал вперед, вскоре пропав за поворотом.
– Теперь надо подождать, пусть отъедет подальше, – сказала Хулия.
– Он не уедет, – сказал Аревало, садясь в машину.
– Давай удерем в другую сторону.
– Удрать? Никоим образом.
– Пожалуйста, подождем десять минут, – попросила его Хулия.
Аревало показал ей часы. Они сидели молча.
Не прошло и пяти минут, как он сказал:
– Хватит. Клянусь тебе, «опель» стоит за поворотом.
Аревало был прав: за поворотом они сразу же увидели стоящую машину. Аревало яростно нажал на педаль.
– Ты с ума сошел, – прошептала Хулия.
Страх жены словно подстегнул его, и он увеличил скорость. Как бы ни рванул с места «опель», они все равно настигнут его, он еще стоял, а они уже мчались со скоростью больше ста километров в час.
– Теперь мы гонимся за ним, – возбужденно крикнул Аревало.
Они догнали «опель» на другом опасном участке – там, где несколько месяцев назад они сбросили в пропасть машину со старой дамой. Вместо того чтобы объехать «опель» слева, Аревало взял правее; человечек вильнул влево, к обрыву. Аревало шел справа, почти выталкивая другую машину с дороги. Поначалу казалось, что борьба двух упрямцев будет долгой, но внезапно человечек испугался, уступил, свернул еще левее, и молодые люди увидели, как «опель» перелетел через край и упал в пустоту.
– Не останавливайся, – приказала Хулия. – Нас не должны здесь видеть.
– И даже не проверить, жив он или мертв? Всю ночь спрашивать себя, не явится ли он наутро грозным обвинителем?
1 2 3