Санай призвал к себе этого слугу и сказал: «В наше смутное время даже драгоценные камни с горы Куныпань все равно что черепица. Человеку, рожденному воином, хорошо иметь сейчас меч работы Токэй или Бокуё. И еще хорошо иметь золото. Но даже самым лучшим мечом не отбиться от тысячи врагов, а силой золота можно покорить весь мир. Воину ни в коем случае не следует забывать об этом. Воин должен постоянно копить золото. Ты имеешь большие для своего низкого звания деньги. Хвалю и не оставлю без награды». Так сказав, Санай подарил слуге десять золотых и разрешил ему ношение меча. Когда это стало известно, люди поняли, что Санай не из тех скряг, что копят из жадности. «Таких воинов мало по теперешним временам», — говорили все.
В ту ночь Санай проснулся, услыхав, что кто-то приблизился к его изголовью. Открыв глаза, он увидел маленького старичка, который сидел под светильником и улыбался. Санай приподнялся и спокойно, без страха сказал: «Кто ты? Проситься ко мне на жалованье приходят здоровые и крепкие люди. Видно, ко мне пришел и нарушил мой сон лис или барсук, обернувшийся дряхлым старцем. Что ж, покажи, каким ты владеешь искусством. Развлеки меня, пока я не сплю».
Старик сказал: «Я не оборотень, но и не человек. Я — Дух золота, которое ты столь почитаешь. Ты много лет бережешь и лелеешь меня, мне это приятно, и вот я пришел к тебе на ночную беседу. Увидев, как ты сегодня вознаградил слугу, я решил насладиться разговором с тобой, для чего принял на время этот облик. Правда, выгоды от нашей беседы тебе не будет никакой, ты не вернешь ни одного золотого из десяти, подаренных слуге, но все же я решился нарушить твой покой, ибо невысказанное давит на сердце.
Будь богатым, но не предавайся излишествам — вот завет великих мудрецов. В мире говорят, что богатый непременно злобен, богатый обязательно глуп. Это дрянная поговорка, она относится только к таким хищникам и гадам, как лусский Ши-цзун и танский Ван Юань-бао. Кто был богат в древности? Люди, знавшие смену времен года и умевшие находить плодородные земли.
Богатство приходило к ним само собой. Когда Люй Вана сослали в Ци, он обучил там народ ремеслам, и к нему начали сбегаться на заработки даже жители побережья. Гуань Чжун-цзю помог своему господину объединить всех князей. Он превосходил богатством любого правителя, а ведь был он всего лишь вассалом. Фань Ли, Цзы Гун, Бай Гуй накопили путем торговли огромные богатства. Жизнь всех этих людей описана в «Хуа-чжи-чжуане» — «Летописи обогащения», и только недомыслием можно объяснить то обстоятельство, что впоследствии ученые наперебой описывали их как людей подлых и низких.
Не имеющий твердого состояния не имеет твердой души. Крестьянин должен в поте лица выращивать злаки, искусный ремесленник должен ему помогать, торговец должен знать их нужды, пускать в оборот свое имущество и умножать богатство своей семьи во славу предков и на счастье потомкам. Для чего же еще живет человек, как не для этого? Как говорит пословица: «С тысячью золотых на улице не умирают, богачу те же радости, что и князю». Поистине, чем глубже море, тем веселее резвится рыба, чем обширнее лес, тем вольнее бегает зверь, таковы законы неба. Говорят, что только бедняк живет безбедно. Это присловье и сбивает с толку людей, научившихся писать и сочиняющих стихи. Военные люди тоже постоянно забывают, что богатство — это основа государства; они лишь составляют хитроумные замыслы, уничтожают имущество и губят людей, сходят с пути добродетели и сами пресекают свой род, и все потому, что презирают деньги и превыше всего ставят честь.
Если подумать, то вовсе не нужно иметь две души, чтобы стремиться и к чести и к богатству. Кого принято называть мудрецами? Людей, которые кое-как научились управляться с иероглифами, презрели силу золота, объявили себя чистыми и бездельничают, забросив мотыгу. Люди эти, может быть, и умны, да не умны их поступки. Золото есть величайшее из семи сокровищ. Скрытое под землей, оно дает начало чудодейственным источникам; оно свободно от всяческой нечистоты; оно таит в себе дивные звуки. Возможно ль, чтобы этот чистый и ясный металл стекался в руки только тупых и скаредных людей? Приятно мне излить в беседе с тобой возмущение, копившееся в сердце годами».
Заинтересованный Санай придвинулся к старику и сказал: «Ваши слова нисколько не расходятся с моими мыслями о том, что идти по пути богатства достойно уважения. Но есть у меня одно глупое сомнение, и мне бы хотелось, чтобы вы рассеяли его. Вот вы сейчас говорили о том, как преступно презирать силу золота, не понимать величия богатства. А между тем есть резон и в упреках упомянутых вами книжных червей. Богатые люди в наше время, во всяком случае восемь десятых из них, действительно необычайно алчны и жестоки. Мы получаем огромные доходы со своих поместий, но и пальцем не шевелим, чтобы помочь нашим братьям, нашим родным, нашим слугам, что служили нашим домам из поколения в поколение. Мы стараемся округлить наши владения за счет разоренного соседа, уплатив ему ничтожную цену, зачастую против его воли. Сделавшись уважаемыми людьми, старостами деревень, мы отказываемся возвращать людям старые долги. Вежливого человека, уступившего нам место, мы начинаем презирать, а когда нас посещают старые друзья, мы не принимаем их из страха, что они могут попросить в долг. И есть люди, которые верой и правдой служат своему господину, почитают родителей, пользуются всеобщим уважением и всегда полны стремления помочь нуждающемуся. Но им почему-то приходится в зимние холода спать и бодрствовать в одной и той же одежде, в летнюю жару у них нет времени постирать единственную рубаху, а в самые урожайные годы они довольствуются в завтрак и ужин чашечкой рисовой кашицы. Таких людей не навещают друзья, их избегают родственники, никто с ними не знается, и некому им излить свои обиды. Вся жизнь их проходит в тяжких трудах. Может быть, они ленивы? Нет, они встают рано, ложатся поздно, выбиваются из сил, у них нет времени оглянуться по сторонам; и при всем том они не глупы, мысль их работает, но мало кому из них удается преуспеть в жизни.
Они не имеют ничего общего с философами, которые прославляют чистоту бедности. Согласно учению Будды такая беспросветная жизнь посылается в наказание за проступки, совершенные в прошлой жизни, а конфуцианство объясняет все волей неба. Если вольные и невольные добрые дела в этой жизни действительно оказывают влияние на жизнь будущую, то люди очень скоро перестали бы быть злыми. Относительно причины богатства толкует только учение Будды, а конфуцианство отделывается туманными утверждениями. Вы, вероятно, приверженец учения Будды. А если это не так, то соблаговолите разъяснить мои сомнения».
Старик ответил: «Споры по поводу вопроса, который ты задал, ведутся издавна. Будда учит, что богатство и бедность есть награда или возмездие за прегрешения в прошлой жизни. Но ведь это учение о соотношениях причины и следствия! В прошлой жизни человек был справедлив, милосерден и относился к людям с сердечной добротой. В награду он в следующей жизни рождается в богатой семье. Тогда почему он теперь кичится своим богатством, стремится показать свою власть над всеми, словоблудствует, совершает гнусности? За какие грехи становится вязкой его душа, такая чистая и возвышенная в прошлой жизни?
Слышал я, что Будда гнушался богатства, поэтому вряд ли он занимается делами бедности и богатства. Разговоры о том, что богатство дается в награду за добрые дела, а бедность — в возмездие за грехи, предназначены для глупых баб. Бедняк или богач, если человек всем сердцем отдается добрым делам, он и сам будет счастлив, и детям своим принесет счастье. Это в точности соответствует изречению: „Император Цзу принял гостя, и потомки его пожинали плоды". Не может быть чистого сердца у человека, который делает добро в надежде на вознаграждение.
На мой взгляд, злобные и жадные люди богатеют, живут долго и оканчивают жизнь свою в довольстве совсем по другой причине. Сейчас я тебе объясню. Я принял временно облик человека, чтобы побеседовать с тобой, но я не бог и не Будда. Нет у меня способности к переживаниям, и сердце у меня не такое, как у людей. В древности богатели люди, знавшие смену времен года и умевшие находить плодородные земли. Они обретали имущество и богатство. Трудились они в соответствии с законами неба, и золото собиралось у них в руках тоже в соответствии с законами неба.
Однако так же естественно собираются деньги и в руках у тех, кто любит деньги больше, чем родителей, кто пренебрегает ради денег едой и одеждой, не считает зазорным из-за денег жертвовать всем, не знает из-за них покоя ни днем, ни ночью. Повторяю, я не бог и не Будда, и переживать я не умею. Зло и добро для меня безразличны, и мне безразлично, совершают люди добрые или злые поступки. Награждать за добро, наказывать за зло — это дело неба, богов и Будды. Не мне вмешиваться в их дела. Только знай, что деньги скапливаются у тех, кто их любит и уважает. Ибо у денег хотя и есть душа, но она не такая, как у людей.
С другой стороны, если богатый, даже из самых лучших побуждений, будет безрассудно тратиться, раздавать милостыню и ссужать нечестным, он неминуемо в конце концов разорится, хотя бы он и был праведником. Такой человек быстро растратит свое богатство, потому что знает, как употреблять деньги, но не ведает их свойств и обращается с ними легкомысленно. А другой бережлив и скромен, добр к людям, но его всю жизнь мучают и притесняют. Значит, не было на него благословения небесного творца, и сколько бы он ни старался, богатым ему не быть. В древности мудрые говорили: «Старайся получить прибыль от трудов своих, а если не получается, то лучше не старайся». И они сами поступали так же, уходили из мира в леса и горы и преспокойно жили там до самой смерти. Впоследствии же их по ошибке стали считать бессребрениками и восхищались их душевной чистотой. Другими словами, богатство дается умелому. Умелый богатеет, а дурак теряет деньги легче, чем бьется черепица. Мы, деньги, не привязываемся к человеку, у нас не может быть любимого хозяина. Сейчас мы собираемся у одного, но он отнесся к нам легкомысленно, и мы тотчас же бежим к другому. Мы — как вода, стекающая в низины. Мы не знаем отдыха и кочуем из рук в руки днем и ночью. Мы не держимся у бездельника. Пусть у него будут горы денег — он их съест. Пусть моря золота — он их выпьет.
Еще раз говорю я тебе, благородному мужу не следует спорить, справедливо ли, что грешник владеет сокровищами. Если человек умело воспользуется случаем, будет бережливым и не перестанет трудиться, он приумножит свои богатства и заслужит уважение людей. Для нас, денег, безразлична прежняя жизнь, о которой говорит учение Будды, нас не касается конфуцианская воля неба, мы находимся вне человеческого добра и зла».
Санай с восхищением воскликнул: «Ваше рассуждение замечательно! Мои старые сомнения рассеялись как дым. Но разрешите задать еще один вопрос. Сейчас всюду утвердилась власть Тоётоми, в краях и провинциях воцарилось спокойствие. Но живы еще вассалы разгромленных князей, они скрываются, затаились, они поступают на службу к другим князьям и в ожидании новых смут вынашивают коварные планы. И народ, истерзанный войнами, сменил мотыгу на копье и забросил крестьянский труд. В такое время воин не может спать спокойно. Вряд ли нынешнее положение может длиться до бесконечности. Кто же в конце концов объединит и приведет к миру наш народ? И чью сторону вы примете?»
Старик ответил: «Все это дела людские, и мне о них знать не надо. Впрочем, могу показать тебе значение богатства. Сингэн был отличный полководец, но за всю свою жизнь сумел овладеть всего тремя провинциями. А ведь слава о его воинской доблести гремела по всей стране. Говорят, перед смертью он сказал: „Полководцу Нобунага сопутствует счастье. Я всегда презирал его, не обращал на него внимания и был за это наказан. И мои дети тоже погибнут от его меча". Кэнсин был тоже храбрым полководцем. После смерти Сингэна никто в мире не мог с ним равняться. К несчастью, он рано умер. Выдавался боевыми качествами и Нобунага, но далеко ему было до таланта Сингэна и до храбрости Кэнсина. Зато у него были деньги, и на какое-то время вся страна была ему подвластна. А ведь, судя по тому, что его убили за издевательства собственные вассалы, не скажешь, что он был особенно просвещен в науках и военном деле. Что же до Тоётоми Хидэёси, то замыслы его велики, хотя появились они у него не так уж давно. Это видно из того, что он сочинил себе родовое имя Хасиба, взяв по одному иероглифу из имен Сибата и Тамба, которым завидовал за их знатность и богатство. Теперь-то, обернувшись драконом и взлетев в небо, он забыл, что сидел в болоте. Но хоть он и обернулся в дракона, природа его лягушачья. Говорят, что лягушка, обернувшись драконом, больше трех лет не живет. Верно, и Тоётоми продержится не дольше. Нигде и никогда еще не держалось долго правление расточителей. Впрочем, хотя бережливость и хранит человека, она может легко перейти в скупость. Поэтому следует хорошо различать, где кончается бережливость и начинается скупость. А Тоётоми властвовать уже недолго. Недалек день, когда умиротворенный народ запоет песни урожая. Об остальном же думайте сами». И старик прочел Санаю такие стихи:
В светлые дни императора Сяо
Народ возвратился к своим очагам.
Едва старик прочитал последние слова, храмовый колокол вдали пробил пятую стражу. «Вот и рассвет, — сказал старик. — Теперь я расстанусь с тобой. Прости, что долгие рассуждения мои не давали тебе уснуть». Он встал и вдруг исчез, словно растаял.
Санай долго думал об этой ночной беседе. А когда он вспомнил строки: «Народ возвратился к своим очагам» и понял их смысл, сердце его наполнилось глубокой верой в будущее. Поистине придут счастливые дни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
В ту ночь Санай проснулся, услыхав, что кто-то приблизился к его изголовью. Открыв глаза, он увидел маленького старичка, который сидел под светильником и улыбался. Санай приподнялся и спокойно, без страха сказал: «Кто ты? Проситься ко мне на жалованье приходят здоровые и крепкие люди. Видно, ко мне пришел и нарушил мой сон лис или барсук, обернувшийся дряхлым старцем. Что ж, покажи, каким ты владеешь искусством. Развлеки меня, пока я не сплю».
Старик сказал: «Я не оборотень, но и не человек. Я — Дух золота, которое ты столь почитаешь. Ты много лет бережешь и лелеешь меня, мне это приятно, и вот я пришел к тебе на ночную беседу. Увидев, как ты сегодня вознаградил слугу, я решил насладиться разговором с тобой, для чего принял на время этот облик. Правда, выгоды от нашей беседы тебе не будет никакой, ты не вернешь ни одного золотого из десяти, подаренных слуге, но все же я решился нарушить твой покой, ибо невысказанное давит на сердце.
Будь богатым, но не предавайся излишествам — вот завет великих мудрецов. В мире говорят, что богатый непременно злобен, богатый обязательно глуп. Это дрянная поговорка, она относится только к таким хищникам и гадам, как лусский Ши-цзун и танский Ван Юань-бао. Кто был богат в древности? Люди, знавшие смену времен года и умевшие находить плодородные земли.
Богатство приходило к ним само собой. Когда Люй Вана сослали в Ци, он обучил там народ ремеслам, и к нему начали сбегаться на заработки даже жители побережья. Гуань Чжун-цзю помог своему господину объединить всех князей. Он превосходил богатством любого правителя, а ведь был он всего лишь вассалом. Фань Ли, Цзы Гун, Бай Гуй накопили путем торговли огромные богатства. Жизнь всех этих людей описана в «Хуа-чжи-чжуане» — «Летописи обогащения», и только недомыслием можно объяснить то обстоятельство, что впоследствии ученые наперебой описывали их как людей подлых и низких.
Не имеющий твердого состояния не имеет твердой души. Крестьянин должен в поте лица выращивать злаки, искусный ремесленник должен ему помогать, торговец должен знать их нужды, пускать в оборот свое имущество и умножать богатство своей семьи во славу предков и на счастье потомкам. Для чего же еще живет человек, как не для этого? Как говорит пословица: «С тысячью золотых на улице не умирают, богачу те же радости, что и князю». Поистине, чем глубже море, тем веселее резвится рыба, чем обширнее лес, тем вольнее бегает зверь, таковы законы неба. Говорят, что только бедняк живет безбедно. Это присловье и сбивает с толку людей, научившихся писать и сочиняющих стихи. Военные люди тоже постоянно забывают, что богатство — это основа государства; они лишь составляют хитроумные замыслы, уничтожают имущество и губят людей, сходят с пути добродетели и сами пресекают свой род, и все потому, что презирают деньги и превыше всего ставят честь.
Если подумать, то вовсе не нужно иметь две души, чтобы стремиться и к чести и к богатству. Кого принято называть мудрецами? Людей, которые кое-как научились управляться с иероглифами, презрели силу золота, объявили себя чистыми и бездельничают, забросив мотыгу. Люди эти, может быть, и умны, да не умны их поступки. Золото есть величайшее из семи сокровищ. Скрытое под землей, оно дает начало чудодейственным источникам; оно свободно от всяческой нечистоты; оно таит в себе дивные звуки. Возможно ль, чтобы этот чистый и ясный металл стекался в руки только тупых и скаредных людей? Приятно мне излить в беседе с тобой возмущение, копившееся в сердце годами».
Заинтересованный Санай придвинулся к старику и сказал: «Ваши слова нисколько не расходятся с моими мыслями о том, что идти по пути богатства достойно уважения. Но есть у меня одно глупое сомнение, и мне бы хотелось, чтобы вы рассеяли его. Вот вы сейчас говорили о том, как преступно презирать силу золота, не понимать величия богатства. А между тем есть резон и в упреках упомянутых вами книжных червей. Богатые люди в наше время, во всяком случае восемь десятых из них, действительно необычайно алчны и жестоки. Мы получаем огромные доходы со своих поместий, но и пальцем не шевелим, чтобы помочь нашим братьям, нашим родным, нашим слугам, что служили нашим домам из поколения в поколение. Мы стараемся округлить наши владения за счет разоренного соседа, уплатив ему ничтожную цену, зачастую против его воли. Сделавшись уважаемыми людьми, старостами деревень, мы отказываемся возвращать людям старые долги. Вежливого человека, уступившего нам место, мы начинаем презирать, а когда нас посещают старые друзья, мы не принимаем их из страха, что они могут попросить в долг. И есть люди, которые верой и правдой служат своему господину, почитают родителей, пользуются всеобщим уважением и всегда полны стремления помочь нуждающемуся. Но им почему-то приходится в зимние холода спать и бодрствовать в одной и той же одежде, в летнюю жару у них нет времени постирать единственную рубаху, а в самые урожайные годы они довольствуются в завтрак и ужин чашечкой рисовой кашицы. Таких людей не навещают друзья, их избегают родственники, никто с ними не знается, и некому им излить свои обиды. Вся жизнь их проходит в тяжких трудах. Может быть, они ленивы? Нет, они встают рано, ложатся поздно, выбиваются из сил, у них нет времени оглянуться по сторонам; и при всем том они не глупы, мысль их работает, но мало кому из них удается преуспеть в жизни.
Они не имеют ничего общего с философами, которые прославляют чистоту бедности. Согласно учению Будды такая беспросветная жизнь посылается в наказание за проступки, совершенные в прошлой жизни, а конфуцианство объясняет все волей неба. Если вольные и невольные добрые дела в этой жизни действительно оказывают влияние на жизнь будущую, то люди очень скоро перестали бы быть злыми. Относительно причины богатства толкует только учение Будды, а конфуцианство отделывается туманными утверждениями. Вы, вероятно, приверженец учения Будды. А если это не так, то соблаговолите разъяснить мои сомнения».
Старик ответил: «Споры по поводу вопроса, который ты задал, ведутся издавна. Будда учит, что богатство и бедность есть награда или возмездие за прегрешения в прошлой жизни. Но ведь это учение о соотношениях причины и следствия! В прошлой жизни человек был справедлив, милосерден и относился к людям с сердечной добротой. В награду он в следующей жизни рождается в богатой семье. Тогда почему он теперь кичится своим богатством, стремится показать свою власть над всеми, словоблудствует, совершает гнусности? За какие грехи становится вязкой его душа, такая чистая и возвышенная в прошлой жизни?
Слышал я, что Будда гнушался богатства, поэтому вряд ли он занимается делами бедности и богатства. Разговоры о том, что богатство дается в награду за добрые дела, а бедность — в возмездие за грехи, предназначены для глупых баб. Бедняк или богач, если человек всем сердцем отдается добрым делам, он и сам будет счастлив, и детям своим принесет счастье. Это в точности соответствует изречению: „Император Цзу принял гостя, и потомки его пожинали плоды". Не может быть чистого сердца у человека, который делает добро в надежде на вознаграждение.
На мой взгляд, злобные и жадные люди богатеют, живут долго и оканчивают жизнь свою в довольстве совсем по другой причине. Сейчас я тебе объясню. Я принял временно облик человека, чтобы побеседовать с тобой, но я не бог и не Будда. Нет у меня способности к переживаниям, и сердце у меня не такое, как у людей. В древности богатели люди, знавшие смену времен года и умевшие находить плодородные земли. Они обретали имущество и богатство. Трудились они в соответствии с законами неба, и золото собиралось у них в руках тоже в соответствии с законами неба.
Однако так же естественно собираются деньги и в руках у тех, кто любит деньги больше, чем родителей, кто пренебрегает ради денег едой и одеждой, не считает зазорным из-за денег жертвовать всем, не знает из-за них покоя ни днем, ни ночью. Повторяю, я не бог и не Будда, и переживать я не умею. Зло и добро для меня безразличны, и мне безразлично, совершают люди добрые или злые поступки. Награждать за добро, наказывать за зло — это дело неба, богов и Будды. Не мне вмешиваться в их дела. Только знай, что деньги скапливаются у тех, кто их любит и уважает. Ибо у денег хотя и есть душа, но она не такая, как у людей.
С другой стороны, если богатый, даже из самых лучших побуждений, будет безрассудно тратиться, раздавать милостыню и ссужать нечестным, он неминуемо в конце концов разорится, хотя бы он и был праведником. Такой человек быстро растратит свое богатство, потому что знает, как употреблять деньги, но не ведает их свойств и обращается с ними легкомысленно. А другой бережлив и скромен, добр к людям, но его всю жизнь мучают и притесняют. Значит, не было на него благословения небесного творца, и сколько бы он ни старался, богатым ему не быть. В древности мудрые говорили: «Старайся получить прибыль от трудов своих, а если не получается, то лучше не старайся». И они сами поступали так же, уходили из мира в леса и горы и преспокойно жили там до самой смерти. Впоследствии же их по ошибке стали считать бессребрениками и восхищались их душевной чистотой. Другими словами, богатство дается умелому. Умелый богатеет, а дурак теряет деньги легче, чем бьется черепица. Мы, деньги, не привязываемся к человеку, у нас не может быть любимого хозяина. Сейчас мы собираемся у одного, но он отнесся к нам легкомысленно, и мы тотчас же бежим к другому. Мы — как вода, стекающая в низины. Мы не знаем отдыха и кочуем из рук в руки днем и ночью. Мы не держимся у бездельника. Пусть у него будут горы денег — он их съест. Пусть моря золота — он их выпьет.
Еще раз говорю я тебе, благородному мужу не следует спорить, справедливо ли, что грешник владеет сокровищами. Если человек умело воспользуется случаем, будет бережливым и не перестанет трудиться, он приумножит свои богатства и заслужит уважение людей. Для нас, денег, безразлична прежняя жизнь, о которой говорит учение Будды, нас не касается конфуцианская воля неба, мы находимся вне человеческого добра и зла».
Санай с восхищением воскликнул: «Ваше рассуждение замечательно! Мои старые сомнения рассеялись как дым. Но разрешите задать еще один вопрос. Сейчас всюду утвердилась власть Тоётоми, в краях и провинциях воцарилось спокойствие. Но живы еще вассалы разгромленных князей, они скрываются, затаились, они поступают на службу к другим князьям и в ожидании новых смут вынашивают коварные планы. И народ, истерзанный войнами, сменил мотыгу на копье и забросил крестьянский труд. В такое время воин не может спать спокойно. Вряд ли нынешнее положение может длиться до бесконечности. Кто же в конце концов объединит и приведет к миру наш народ? И чью сторону вы примете?»
Старик ответил: «Все это дела людские, и мне о них знать не надо. Впрочем, могу показать тебе значение богатства. Сингэн был отличный полководец, но за всю свою жизнь сумел овладеть всего тремя провинциями. А ведь слава о его воинской доблести гремела по всей стране. Говорят, перед смертью он сказал: „Полководцу Нобунага сопутствует счастье. Я всегда презирал его, не обращал на него внимания и был за это наказан. И мои дети тоже погибнут от его меча". Кэнсин был тоже храбрым полководцем. После смерти Сингэна никто в мире не мог с ним равняться. К несчастью, он рано умер. Выдавался боевыми качествами и Нобунага, но далеко ему было до таланта Сингэна и до храбрости Кэнсина. Зато у него были деньги, и на какое-то время вся страна была ему подвластна. А ведь, судя по тому, что его убили за издевательства собственные вассалы, не скажешь, что он был особенно просвещен в науках и военном деле. Что же до Тоётоми Хидэёси, то замыслы его велики, хотя появились они у него не так уж давно. Это видно из того, что он сочинил себе родовое имя Хасиба, взяв по одному иероглифу из имен Сибата и Тамба, которым завидовал за их знатность и богатство. Теперь-то, обернувшись драконом и взлетев в небо, он забыл, что сидел в болоте. Но хоть он и обернулся в дракона, природа его лягушачья. Говорят, что лягушка, обернувшись драконом, больше трех лет не живет. Верно, и Тоётоми продержится не дольше. Нигде и никогда еще не держалось долго правление расточителей. Впрочем, хотя бережливость и хранит человека, она может легко перейти в скупость. Поэтому следует хорошо различать, где кончается бережливость и начинается скупость. А Тоётоми властвовать уже недолго. Недалек день, когда умиротворенный народ запоет песни урожая. Об остальном же думайте сами». И старик прочел Санаю такие стихи:
В светлые дни императора Сяо
Народ возвратился к своим очагам.
Едва старик прочитал последние слова, храмовый колокол вдали пробил пятую стражу. «Вот и рассвет, — сказал старик. — Теперь я расстанусь с тобой. Прости, что долгие рассуждения мои не давали тебе уснуть». Он встал и вдруг исчез, словно растаял.
Санай долго думал об этой ночной беседе. А когда он вспомнил строки: «Народ возвратился к своим очагам» и понял их смысл, сердце его наполнилось глубокой верой в будущее. Поистине придут счастливые дни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11