Юкио Мисима
Её высочество Аои


Мисима Юкио
Её высочество Аои

Юкио Мисима
Её высочество Аои
(из цикла "Современные пьесы для тетра Но")
Перевод с японского Лены Байбиковой
Действующие лица:
Яско Рокудзё
Хикару Вакабаяси
Аои - жена Хикару
Медсестра
Поздний вечер. Больничная палата. Чуть в глубине сцены стоит кровать Аои. Слева большое окно, тяжелые шторы задернуты. Справа - дверь. Аои спит.
Хикару (Необычайно красивый молодой человек. Прямо в плаще, как приехал, заходит в палату. Его сопровождает медсестра. Он опускает на пол дорожную сумку. Вполголоса обращается к сестре) : Как сладко она спит.
Медсестра: Спит, как младенец.
Хикару: Ничего, если я буду говорить погромче?
Медсестра: Ну, если не совсем громко, то ничего страшного. Снотворное уже действует.
Хикару (Подходит к кровати, всматривается в лицо Аои) : Она выглядит такой умиротворенной.
Медсестра: Да-да, сейчас ее ничто не беспокоит.
Хикару: Что значит "сейчас"?
Медсестра: Ну-у... Знаете, ближе к полуночи...
Хикару: Ее мучают кошмары?.. Скажите, она сильно страдает?
Медсестра: Ужасно!
Хикару: Боже мой... (наклоняется, читает больничную карточку, прикрепленную к кровати в изножьи Аои) ...Аои Вакабаяси. Госпитализирована 12-го числа, в двадцать один ноль-ноль... Ясно. (сестре) А я могу где-нибудь здесь переночевать?
Медсестра (Указывая направо несколько вглубь сцены) : Соседняя палата свободна.
Хикару: А там постелено?
Медсестра: Да, все уже готово для сна. Вы прямо сейчас хотите лечь?
Хикару: Нет, чуть погодя. (Садится на стул, закуривает) ...Вот ведь бывает - срочная командировка, работа в самом разгаре и тут я узнаю о ее болезни. Все вокруг твердят "не волнуйся", "у нее нет ничего серьезного". Но разве человека могут положить в больницу, если у него ничего серьезного?..
Медсестра: А у вашей жены в прошлом уже бывали подобные приступы?
Хикару: Ну, вообще-то это уже не первый случай... Просто так получилось, что на этот раз я был в отъезде по работе - деловая поездка, сами понимаете. Мне пришлось все в спешке заканчивать, и вот наконец-то сегодня утром я смог выехать обратно... Издалека все выглядит намного страшнее, и я очень волновался.
Медсестра: Ах, как вы правы.
в этот момент глухо, с легким потрескиванием звонит телефон, который стоит на тумбочке возле кровати
Хикару (снимает трубку, прикладывает ее к уху) : Ни звука.
Медсестра: Он всегда звонит именно в это время...
Хикару: По-моему, он сломан. Собственно говоря, что вообще делает телефон в больничной палате?
Медсестра: В нашей больнице в каждом помещении установлен телефонный аппарат.
Хикару: И часто находятся желающие поговорить с больными?
Медсестра: У нас не всегда хватает персонала, и телефоны установлены для того, чтобы пациенты могли в случае необходимости вызвать медсестру по внутренней линии. Кроме того, если например пациент хочет, чтобы ему доставили какую-нибудь книгу, он может напрямую связаться с книжной лавкой и сделать заказ. Правда, для этого нужно подождать соединения через коммутатор. Наши диспетчеры работают круглосуточно - в три смены, по восемь часов каждая. Впрочем, в палатах у так называемых "абсолютно спокойных" пациентов телефон отключен и не звонит.
Хикару: А моя жена, она разве не относится к "абсолютно спокойным"?
Медсестра: Ваша жена во сне машет руками, стонет, ворочается с боку на бок. Простите, конечно, но уж кем-кем, а спокойной ее никак не назовешь.
Хикару (с возмущением) : Знаете что, в вашей больнице...
Медсестра (перебивает) : В нашей больнице мы не несем ответственности за сны пациентов!
Пауза. По мере молчания молоденькая медсестра приходит в необъяснимое волнение.
Хикару: Вы чем-то взволнованы?
Медсестра: Взволнована, ну и что? Это вовсе не из за того, что вы мне нравитесь.
Хикару (натянуто смеется) : Чем дальше в лес, тем больше дров. Какая-то странная у вас здесь больница.
Медсестра: По правде говоря, вы такой красавец! Вылитый принц Гэндзи.
Знаете, здесь у нас с дисциплиной очень строго. Медсестры - все без исключения - лечатся у психоаналитика для того, чтобы избавиться от своих скрытых сексуальных комплексов. (Разводит руки в стороны) От всех до единого! Заведенный порядок таков, что мы можем удовлетворять свои потребности, по мере их появления. Завклиникой и молодой главврач известные специалисты во всем, что касается этого. В случае необходимости они выписывают нам лекарство. Лекарство называется "секс". И у нас никогда не возникает проблем друг с другом.
Хикару (поражен до глубины души) : Ну и ну!
Медсестра: Поэтому я прекрасно понимаю, что происходит с вашей женой. Все ее кошмары - следствия скрытых сексуальных комплексов. Если она пройдет курс лечения у психоаналитика, все эти комплексы исчезнут. А пока что мы ей даем снотворное.
Хикару: Так значит, под воздействием этого снотворного моя жена...
Медсестра: Ну да! (в еще большем волнении) Именно поэтому я никак не могу добиться... понимания, что ли. Никто не желает меня понимать - ни сам пациент, ни его родственники - извините я не хотела вас обидеть - ни те, кто приходят навещать больного. Разве не так? Все мы всего лишь привидения. Призраки своего собственного либидо. И тот, кто является сюда каждый вечер навещать вашу жену - тоже не исключение.
Хикару: Каждый вечер? Сюда? Навещать мою жену?
Медсестра: Ой, проговорилась. Ну, в общем-то, каждый вечер. С тех самых пор, как ваша жена попала в больницу. Очень занятой человек, всегда приходит поздно вечером - говорит, что днем катастрофически не хватает времени. Вообще-то, мне было строго-настрого запрещено об этом упоминать, но я, как-то незаметно для себя...
Хикару: А этот ночной гость, он мужчина или...
Медсестра: Можете не волноваться, - женщина. Очень красивая женщина средних лет. Кстати, она должна вот-вот появиться. Каждый раз я пользуюсь ее присутствием и ухожу немного отдохнуть. Честно говоря, мне не очень нравится находиться с ней рядом, я сразу чувствую себя какой-то подавленной, уж не знаю отчего.
Хикару: А как она выглядит?
Медсестра: Она со вкусом и дорого одета. В стиле обеспеченных буржуа. Вы ведь знаете, что именно в буржуазных семьях сексуальная свобода подавляется наиболее жестоко... Ну, как бы там ни было, вы ее сейчас сами увидите. (Идет к окну, отовигает штору) ...Только взгляните на это. Почти во всех окнах уже погас свет. Фонари по обе стороны улицы вытянулись в две четкие линии - одна напротив другой. Настало время страсти. Час взаимной любви, час взаимной ненависти, час жестокой битвы... Заканчивается дневная борьба за существование и начинается ночная война. Кровопролитная, она уносит еще больше жизней, но приносит вечное забытье. Гулко звучат ночные горны, возвещающие начало сражения. Женщины истекают кровью, умирают и раз за разом возрождаются вновь. На поле брани всегда перед тем, как начать жить, ты должен единожды умереть. Воюющие женщины и мужчины украшают свое оружие траурными лентами. Нет в мире ничего белее их воинских флагов. Но флаги эти втаптываются в грязь, попираются и не раз окрашиваются в цвет крови. Барабанщик бьет в барабан. В барабан сердец. В барабан чести и бесчестья. Замечали ли вы, как нежно дыхание идущих на смерть? Выставив напоказ свои раны, свои кровоточащие смертельные раны, они с гордостью идут на собственную погибель. Некоторые мужчины перед тем, как умереть, вымарывают свои лица в грязи. Их позор будет им наградой. Взгляните! Нет ничего удивительного в том, что не видно света. Раскинувшиеся там внизу, насколько хватает глаз - это не дома, это стоят могилы! Никогда, никогда больше свет луны не ляжет на эти мраморные плиты, не прольется на эти грязные, прогнившие надгробия... Мы, медсестры, по сравнению с ними просто ангелы. Мы возвышаемся над миром любви, над миром страсти. То, что время от времени происходит у нас в постелях - это элементарные химические изменения, только и всего. Мир нуждается в таких больницах, как наша. Заведующий клиникой не устает об этом говорить... Ах, вот она! Вот она! Всегда на одной и той же машине. Знаете, такие широкие авто серебряного цвета. Сейчас она на полном ходу подъедет к больнице и остановится ровно напротив дверей. Вот, посмотрите. (Хикару подходит к окну) Как и всегда, она сначала едет по виадуку, а потом - вот, видите? - делает разворот... и через секунду уже стоит у главного входа. Вот открылась дверца... И вы уж меня извините, но я пойду. Спокойной ночи. (Поспешно выходит через дверь в правом углу сцены. Пауза. Снова глухо и сбивчиво звонит телефон. Пауза. В ту же дверь, через которую только что вышла медсестра, заходит призрак Яско Рокудзё. На ней роскошное кимоно. Руки в изящных черных перчатках.)
Хикару: Госпожа Рокудзё? Какая неожиданность.
Яско: А... Хикару. Сколько лет, сколько зим.
Хикару: Значит вы и есть та самая таинственная ночная гостья.
Яско: Тебе уже рассказали? А кто, если не секрет?
Хикару: ....
Яско: Наверное медсестра. Однако какая болтливая. Но откровенно говоря, я приходила сюда не совсем в гости. Зная, что ты в отъезде, я каждый вечер, чтобы восполнить твое отсутствие приносила для Аои букет.
Хикару: Букет?
Яско (разводит руками) : Ты удивлен - я пришла с пустыми руками. Но мой букет - невидим. Это букет страданий. (С этими словами делает вид, что кладет букет в изголовьи Аои) Я кладу его в изголовьи, и вот почки лопаются, высвобождая серые лепестки. Тут и там среди листьев вырастают частоколом шипы - страшное зрелище. Распустившиеся цветы источают зловоние, которое в конце концов наполняет всю комнату и тогда - гляди! - лицо больной, такое умиротворенное, вдруг искажается гримасой. Ланиты ее трепещут, и вся она содрогается от ужаса. (Несколько раз проводит руками над лицом спящей) Бедная Аои - ей снится, что лицо ее стало безобразным. Во сне она подходит к зеркалу, но вместо прекрасного своего лица видит лицо старухи, испещренное морщинами. А вот, я касаюсь руками ее нежного горла (прикасается к горлу Аои), и ей снится, что она болтается в петле. Кровь приливает к лицу. Руки и ноги тяжелеют. Дыхание прерывается...
Хикару (в панике отталкивает Яско от кровати) : Что вы делаете с Аои?!
Яско (отходит от кровати. Издалека, очень нежно) : Я приношу ей страдания.
Хикару: Придется вам напомнить, что Аои моя жена. Ваше присутствие здесь совершенно излишне. Прошу вас, уходите.
Яско (медовым голосом) : Не уйду.
Хикару: Какая наглость...
Яско (приблизившись, ласково берет Хикару за руку) : А ведь я сегодня пришла только для того, чтобы увидеться с тобой.
Хикару (отдергивает руку) : У вас ледяные пальцы.
Яско: Ну конечно, ведь они бескровны.
Хикару: А эти перчатки?
Яско: Если тебе не нравятся мои перчатки, я охотно расстанусь с ними на некоторое время (с этими словами на ходу снимает перчатки, кладет их возле телефона)... Как бы то ни было, я пришла сюда по делу. По очень важному, я бы даже сказала, неотложному делу. Надеюсь, ты не думаешь, что мне доставляет удовольствие разъезжать туда-сюда по ночному городу? Кстати, раз уж речь зашла о ночи... (смотрит на наручные часы) Уже начало второго. Слушай: ограниченное в дневное время суток, по ночам тело приобретает полную свободу. Люди, предметы - все погружается в сон. Взгляни вокруг - эти стены спят. Спит тумбочка, спит дверь. Оконные стекла - и те заснули. А заснув, покрылись невидимыми трещинами. Трещины эти настолько широки, что пролезть в них не составит никакого труда. Ты можешь пройти сквозь стену, даже не заметив ее. Скажи, что такое, по-твоему, ночь? Ночь - это гармония. Ночью все сосуществует в мире и согласии, а днем - вспомни, как жестоко свет воюет с тенью. Не-ет. Ночью все иначе. После захода солнца ночь, народившаяся в доме, покидает родные стены и берет под руку ночь уличную, потому что обе они - суть одно и то же, и нет между ними различий. Ночной воздух так и кишит тайными заговорщиками - ненависть в сговоре с любовью, боль - с радостью. Крепко держатся они друг за друга, и должно быть недаром в ночной темноте убийца молодой женщины испытывает особенную нежность к своей жертве... (Смеется) Ну что ты с меня глаз не сводишь? Удивляешься тому, как я постарела за это время?
Хикару: Вы дали мне клятву, что в этой жизни мы больше не встретимся.
Яско: Мне кажется, тогда ты был рад услышать от меня эту клятву. А потом ты женился на Аои (диковато косится на спящую), на этой хилой, вечно больной женщине. (Потерянно) Что до меня, то я с тех самых пор потеряла сон. Каждый вечер мучаюсь - не могу заснуть. А даже если все-таки засыпаю - я не сплю. Не сплю ни секунды вот уже сколько ночей подряд.
Хикару: Неужели вы сюда ехали, чтобы пожаловаться мне на свою тяжкую жизнь? Хотите, чтобы я вас пожалел?
Яско: Сама не знаю, зачем я сюда ехала. Иногда, мне кажется, что больше всего на свете я хочу тебя убить. И когда я думаю об этом, мне хочется, чтобы ты - уже мертвый - пожалел меня. Я существую в центре чувственного вихря одновременно с мириадами разнообразных чувств. Тебя не удивляет, что я соседствую со всеми этими тончайшими материями? Что я - это они?
Хикару: Я не понимаю о чем вы.
Яско (неожиданно приближаясь, заглядывает Хикару в лицо) : Поцелуй меня, прошу!
Хикару: Прекратите!
Яско: Ах, твои прекрасные брови, твои чистые до умопомрачения глаза, твой мраморный нос, твои...
Хикару: Перестаньте!
Яско: ...твои губы (молниесно целует Хикару в губы).
Хикару (отшатывается) : Оставьте меня!
Яско: Когда мы поцеловались в первый раз, ты точно так же отпрянул, как молодой олень.
Хикару: Быть может и так, но это вовсе не значит, что я вас любил. Мне просто было интересно, как бывает интересно любознательному ребенку. А вы воспользовались моей юношеской непосредственностью. И теперь, я надеюсь, вам ясно, какую цену должна заплатить женщина, сыгравшая однажды на мужском любопытстве.
Яско: Значит, ты меня нисколько не любил? Раньше ты не говорил мне об этом. Оказывается, ты меня всего лишь исследовал. По-крайней мере, ты теперь так считаешь. Ах, как мило! Пожалуйста, продолжай и дальше придерживаться этой линии.
Хикару: Я уже не мальчик. Я семейный человек. Неужели же у вас нет ни капли стыда? Вот прямо перед вами спит моя жена, видите?
Яско: Мне нечего стыдится, я пришла сюда по делу.
Хикару: По какому делу?
Яско: Чтобы получить твою любовь.
Хикару: Госпожа Рокудзё, вы в своем уме?
Яско: Вообще-то меня зовут Яско.
Хикару: Я не обязан называть вас по имени.
Яско (неожиданно опускается на колени. Крепко обнимает стоящего перед ней Хикару, утыкается в него лицом) : Умоляю, не будь таким холодным!
Хикару: Где же ваша прежняя гордость? Вся порастерялась? (в сторону) Странное чувство, словно она и не человек вовсе. Ноги как будто отнялись не пошевелить.
Яско: А у меня ее никогда и не было.
Хикару: Жаль, что вы мне сразу об этом не сказали - может быть наши отношения и продлились бы несколько дольше...
Яско: Ну это ты сам виноват - не заметил. Не сумел прочесть в моих глазах, как давно я осталась без гордости... Так знай! Высокомерие. Это из-за него теряют женщины свою гордость. Потому-то каждая женщина и хочет стать королевой - у королевы больше всего гордости для потерь... Боже мой, твои колени! Они будут мне холодной, жесткой подушкой.
Хикару: Яско...
Яско: На этой подушке я бы смогла наконец-то заснуть. Холодная, жесткая - такая подушка никогда не согреется, как та другая, которая становится теплой, стоит мне положить на нее голову. Ночь напролет я ищу щекой холодное место - бегу с нагретого бока на прохладный - и вот уже светает... Человек, научившийся ходить босым по раскаленному песку пустыни, не сможет пройти по моей подушке.
Хикару (потеплевшим голосом) : Ну же, успокойтесь. Меня так легко разжалобить.
Яско: Все ясно! Ты и на Аои женился из жалости!
Хикару (отталкивает Яско) : Досужие домыслы! (садится на стул. Яско ползком следует за ним, утыкается лицом ему в колени)
Яско: Не бросай меня.
Хикару (закуривает) : Да я вас уже давным-давно бросил.
Яско: Неправда! Ты меня до сих пор любишь.
Хикару: Вы приехали, чтобы это со мной обсудить? (язвительно) А то давеча вы сказали, что явились сюда мучить Аои...
Яско (меланхолично) : Я хотила убить сразу двух зайцев. Пожалуйста, дай мне сигарету.
Хикару достает сигарету из пачки. Внезапно Яско выхватывает курящуюся сигарету из его губ. Затягивается. Хикару не остается ничего, кроме как закурить сигарету, которую он только что достал и держит в руках.
Хикару (закуривает) : Знаешь, в то время я не находил себе места. Кидался из стороны в сторону, как неприкаянный. Я мечтал о тяжелых оковах.
1 2