Сейчас она лежит на одной из ваших старомодных одинаковых кроватей, на том самом месте, где однажды вечером ты видел ее еще совсем молоденькой девушкой, — и с той же улыбкой, может быть, чуть-чуть более грустной. Если бы не большое кровавое пятно на подушке у шеи, можно было бы подумать, что она спит.
КРЕОН. И она тоже… Они все спят. Ну что ж. Тяжелый выдался день. (Пауза. Глухо.) Как хорошо, должно быть, уснуть.
ХОР. И теперь ты совсем один, Креон.
КРЕОН. Да, совсем один. (Пауза. Кладет руку на плечо прислужника.) Мальчик!
ХОР. Что, господин?
КРЕОН. Вот что я тебе скажу. Они этого не понимают. Когда перед тобой работа, нельзя сидеть сложа руки. Они говорят, что это грязная работа, но если мы не сделаем ее, кто ж ее сделает?
ХОР. Не знаю, господин.
КРЕОН. Конечно, не знаешь. Тебе повезло! Никогда ничего не знать — вот что было бы лучше всего.
ХОР. О да, господин!
КРЕОН. Пять часов. Что у нас сегодня в пять?
ХОР. Совет, господин.
КРЕОН. Ну что ж, раз назначен совет, пойдем на совет.
КРЕОН выходит.
ХОР (подходя к авансцене). Вот и все. Теперь все кончено. Те, кто должны были умереть, умерли. И те, кто верили во что-то, и те, кто верили совсем в другое, и даже те, кто ни во что не верили и попали в эту историю, ничего в ней не понимая. Все одинаковые мертвецы — застывшие, бесполезные. А те, кто остались еще в живых, понемногу начнут забывать их и путать их имена. Все кончено. Антигона обрела покой, грустная тишина воцарилась в Фивах и в опустевшем дворце, где Креон станет ждать своей смерти.

1 2 3 4 5