и он никого не ведет достаточно далеко. Целые тысячелетия человек подвергает себя анализу, и это не дало никаких результатов, кроме литературы. Многие святые застыли в параличе концепций и идеологических темниц; они также пребывают в конфликте. Причина нашего конфликта – этот вечный дуализм желания, бесконечный коридор противоположностей, создающих зависть, жадность, честолюбие, агрессивность, страх и все остальное. И вот мне хочется узнать, нет ли совершенно иного подхода к этой проблеме. Признание факта борьбы и все наши старания выйти из нее сделались традиционными. Традиционным стал весь подход. В таком традиционном подходе действует ум; однако, как мы видим, традиционный подход ума создает еще больший беспорядок. Поэтому проблема заключается не в том, как покончить с беспорядком, а скорее в том, может ли ум взглянуть на нее, освободившись от традиции. И, возможно, тогда перед нами совсем не окажется никакой проблемы.
Посетитель: Я совсем вас не понимаю.
Кришнамурти: Существует этот факт беспорядка. В нем нет никакого сомнения – здесь действительный факт. Традиционный подход к этому факту состоит в том, чтобы анализировать его, стараться открыть и преодолеть его причину или же изобрести противоположное факту качество, а потом бороться за его осуществление. Таков традиционный подход с его дисциплиной, упражнениями, контролем, подавлением, сублимацией. Человек поступал таким образом в течение тысяч и тысяч лет, и это ни к чему ни привело. Нельзя ли нам полностью отбросить подобный подход и взглянуть на проблему совершенно по-иному: не пытаться выйти за ее пределы, разрешить ее, преодолеть или ускользнуть от нее? В состоянии ли ум сделать это?
Посетитель: Пожалуй...
Кришнамурти: Не отвечайте так быстро! То, о чем я вас спрашиваю, – это гигантская вещь. С начала времен человек пытался справиться со всеми своими проблемами или выйдя за их пределы, или разрешив их, или преодолевая их, или ускользая от них. Пожалуйста, не думайте, что вы можете так легко и просто оттолкнуть все это от себя согласием на словесном уровне. Этот подход составляет самую структуру ума каждого человека. Может ли ум теперь, поняв все это на уровне выше словесного, по-настоящему освободиться от традиции? Ибо традиционный способ обращения с конфликтом никогда его не разрешает, а лишь прибавляет новый конфликт: будучи полным насилия, что вызывает конфликт, я прибавляю к этому дополнительный конфликт, стараясь сделаться ненасильственным человеком. Таковы все религиозные предписания, вся общественная мораль. Согласны ли мы друг с другом?
Посетитель: Да.
Кришнамурти: Тогда видите, как далеко мы зашли? Когда же, благодаря пониманию, мы отвергли все эти традиционные подходы, в каком состоянии находится сейчас наш ум? Потому что состояние ума гораздо более важно, чем сам конфликт.
Посетитель: Я действительно не знаю.
Кришнамурти: Почему же вы не знаете? Почему вы не осознаете состояния своего ума, если вы в самом деле отбросили традиционный подход? Почему вы не знаете? Или вы его отбросили, или нет. Если да, то вы знали бы это. Если да, то ваш ум тогда стал невинным, чтобы заново взглянуть на проблему. Вы можете посмотреть на проблему, как если бы это случилось в первый раз. И если вы делаете это, разве тогда вообще имеется проблема, разве тогда существует проблема конфликта? Из-за того, что вы смотрите на проблему старыми глазами, она не только усилилась, но также стала двигаться по своему проторенному пути. Итак, то, что важно, – это то, как вы смотрите на проблему: новыми или старыми глазами. Новые глаза освобождены от обусловленности, от обусловленных ответов на проблему. Даже дать название проблеме, благодаря узнаванию, значит подходить к ней традиционным способом. Оправдание осуждение или объяснение проблемы в терминологии удовольствия или страдания – все они вовлечены в этот привычный традиционный подход, состоящий в том, чтобы предпринимать нечто по поводу проблемы. Этот подход к проблеме обычно называется положительным действием. Но когда ум отметает все это в сторону, как неэффективное и неразумное, тогда он стал в высшей степени чутким, упорядоченным, свободным.
Посетитель: Вы требуете от меня слишком многого. Я не могу это сделать, я не способен на это! Вы требуете, чтобы я был сверхчеловеком!
Кришнамурти: Вы сами создаете для себя трудности, ставите себе препятствия, когда говорите, что должны стать сверхчеловеком. Ничего подобного! Вы продолжаете смотреть на вещи глазами, которые хотят вмешаться, хотят что-то сделать по поводу того, что они видят. Перестаньте что-либо делать в этом направлении, потому что все, что вы делаете, принадлежит к традиционному подходу. Это и все. Будьте просты. В этом и состоит чудо восприятия — воспринимать сердцем и умом, целиком очищенным от прошлого. Отрицание есть самое положительное действие.
Глава VII. РЕЛИГИОЗНАЯ ЖИЗНЬ
Посетитель: Я хотел бы узнать, что такое религиозная жизнь. Месяцами я жил в монастырях, медитировал, вел дисциплинированную жизнь, много читал. Я побывал в различных храмах, церквах, мечетях. Я старался вести очень простую жизнь, стремился не причинять вреда людям или животным. Но ведь, конечно, религиозная жизнь не исчерпывается всем этим? Я практиковал йогу, изучал дзэн и следовал многим религиозным дисциплинам. Я всегда был и остаюсь вегетарианцем. Как видите, теперь я становлюсь стар; я жил у некоторых святых в разных частях света; но я как-то чувствую, что все это лишь окраины чего-то реального. И вот нельзя ли мне сегодня рассмотреть вопрос о том, что такое для вас религиозная жизнь?
Кришнамурти: Однажды ко мне пришел саньяси; и он был печален. Он рассказал, что принял обет безбрачия и оставил мир, чтобы сделаться нищенствующим монахом, который бродит от одной деревни к другой. Однако его половые желания были настолько властными, что как-то утром он решил удалить свои половые органы хирургическим путем. Многие месяцы он испытывал непрекращающуюся боль; но понемногу рана зажила; и лишь спустя много лет он полностью осознал, что наделал. Итак, он пришел повидаться со мной; в этой комнате он спросил меня, что ему можно теперь сделать, чтобы снова стать нормальным человеком, – разумеется, не физически, а внутренне, – после того, как он искалечил себя. Он сделал это потому, что половую активность считали противоречащей религиозной жизни; ее признавали мирской, относящейся к сфере удовольствия; а этого подлинный саньяси должен избегать любой ценой. Он сказал: «Вот я здесь; я чувствую себя совершенно потерянным, лишенным своей мужской природы. Я так упорно боролся против своей сексуальной страсти, старался подчинить ее, и в конце концов произошла эта ужасная вещь. Что мне теперь делать? Я знаю, что поступил неправильно. Моя энергия почти иссякла, и кажется, что я кончаю жизнь во тьме». Он взял меня за руку, и мы некоторое время посидели в молчании.
Разве это – религиозная жизнь? Является ли отрицание удовольствия или красоты тем путем, который ведет к религиозной жизни? Отрицать красоту неба, холмов, человеческой формы – приведет ли это к религиозной жизни? Но именно в этом уверены в большинстве своем святые и монахи. И убежденные в этом, они мучают себя. А может ли измученный, искалеченный, искаженный ум когда-нибудь найти, что такое религиозная жизнь? Однако все религии утверждают, что подобные мучения, подобное калечение составляют единственный путь к реальности, или к Богу, или к чему-то сходному, какое бы название они этому не давали. Все они проводят различие между тем, что называют духовной, религиозной жизнью, и тем, что называют жизнью мирской.
Человек, который живет только ради удовольствия, со случайными проблемами печали и набожности, вся жизнь которого отдана увеселениям и развлечениям, – это, конечно, мирской человек; в то же время он может также быть очень умным, весьма начитанным, и его жизнь может оказаться наполненной мыслями других людей или его собственными. Равным образом человек, имеющий некоторое дарование и пользующийся им для блага общества или для своего собственного удовольствия и достигающий известности в реализации этого дарования, – такой человек, несомненно, также является мирским человеком. Но такое мирское занятие – ходить в церковь, в храм или мечеть, произносить молитвы, оставаясь насквозь пропитанным предрассудками и ханжеством, совершенно не осознавая скрытой в этом жестокости. Быть патриотом, националистом, идеалистом – значит быть мирским человеком. И тот, кто запирается в монастыре, встает в определенное время с книгой в руках, читает и молится, – и это, бесспорно, мирской человек. Точно так же и человек, который принимается за какую-то полезную работу, будь он общественным реформатором или миссионером, ничем не отличается от политика с его мирскими заботами. Разделение между религиозной жизнью и миром составляет самую суть мирского образа действия. Ум всех этих людей, всех этих монахов, святых, реформаторов, не очень отличается от ума тех, кто заботится лишь о вещах, приносящих удовлетворение.
Поэтому важно не разделять жизнь на мирскую и не-мирскую. Важно не делать различия между мирским и так называемым религиозным. Без мира материи, без материального мира нас не было бы здесь. Без красоты неба и этого одинокого дерева на вершине холма, без этой проходящей мимо женщины, без этого всадника жизнь не была бы возможной. Мы заняты всей жизнью в целом, а не какой-то отдельной ее частью, которая, в противоположность всему остальному, считается религиозной. Итак, человек начинает видеть, что религиозная жизнь занята целым, а не частным.
Посетитель: Я понимаю то, что вы говорите. Нам нужно иметь дело с целостным явлением жизни; мы не в состоянии отделить мир от так называемого духа. Поэтому возникает вопрос: каким образом наши действия, относящиеся ко всем явлениям жизни, могут стать религиозными?
Кришнамурти: Что мы подразумеваем под «религиозным действием»? Не имеете ли вы под этим в виду некоторого образа жизни, в котором не существует разделения – разделения между мирским и религиозным, между тем, что должно быть, и тем, чего не должно быть, между вами и мной, между тем, что нравится, и тем, что не нравится? Это разделение есть конфликт. Жизнь в состоянии конфликта – не религиозная жизнь. Религиозная жизнь возможна только тогда, когда мы глубоко понимаем конфликт. Такое понимание конфликта есть разум. Именно этот разум действует правильно. То, что многие люди называют разумом, есть простое умение в какой-то технической деятельности, или деловая сметка, или политическое крючкотворство.
Посетитель: Таким образом, мой вопрос в действительности означает: как человеку жить без конфликта, проявляя то чувство истинной святости, которое не является просто эмоциональным благочестием, обусловленным какой-то религиозной клеткой, неважно, какой бы старой и почтенной эта клетка не была?
Кришнамурти: Человек, который живет в деревне без чрезмерных конфликтов или погружен в мечтания где-нибудь в пещере среди «священных» гор, конечно, не живет религиозной жизнью в нашем понимании. Покончить с конфликтом – одна из наиболее сложных вещей. Для этого необходимо наблюдение за собой и чуткость осознания как внешних, так и внутренних явлений. Конфликт может прийти к концу только тогда, когда налицо понимание противоречия внутри самого себя. Это противоречие будет существовать всегда, если нет свободы от известного, от прошлого. Свобода от прошлого означает жизнь в настоящем, в том настоящем, которое не от времени, в котором существует только это движение свободы, неприкосновенное для прошлого, для известного.
Посетитель: Что вы понимаете под свободой от прошлого?
Кришнамурти: Это прошлое – все наши накопленные воспоминания. Такие воспоминания действуют в настоящем и создают надежды на будущее и страх перед ним. Надежды и страхи и есть психологическое будущее: без них будущего нет. Таким образом, настоящее является действием прошлого, а ум оказывается этим движением прошлого. Прошлое действует в настоящем и создает то, что мы называем будущим. Такая реакция прошлого является непроизвольной, ее не вызывают, не приглашают – она овладевает нами прежде, чем мы это узнаем.
Посетитель: Как же в таком случае нам освободиться от нее?
Кришнамурти: Осознавать это движение без выбора – потому что выбор еще более принадлежит к тому же самому движению прошлого, – значит наблюдать прошлое в действии; подобное наблюдение не является движением прошлого. Наблюдать без мысленного образа – это действие, в котором прошлое закончилось. Наблюдать дерево без мысли – это действие без прошлого. Состояние, когда мы видим, гораздо важнее того, что мы видим. Осознавать прошлое в этом наблюдении, лишенном выбора, значит не только действовать по-иному, но и самому быть иным. В этом осознании память действует эффективно, без препятствий. Быть религиозным – значит осознавать подобным образом без выбора, что существует свобода от известного даже в том случае, когда это известное действует, где бы ему ни пришлось действовать.
Посетитель: Но ведь известное, прошлое, все еще иногда действует даже и в тех случаях, когда ему не следует действовать; оно все еще бывает причиной конфликта.
Кришнамурти: Осознавать и это – значит находиться в состоянии бездействия по отношению к действующему прошлому. Поэтому свобода от известного представляет собой подлинно религиозную жизнь. Это не значит полностью стереть известное – мы входим в совершенно иное измерение, из которого наблюдаем это известное. Такое действие, когда мы видим без выбора, представляет собой действие любви. Религиозная жизнь и есть это действие; и вся жизнь представляет собой такое действие; и таким действием является религиозный ум. Итак, религия, и ум, и жизнь, и любовь – все это одно.
Глава VIII. ВИДЕТЬ ЦЕЛОЕ
Посетитель: Когда я слушаю вас, мне кажется, что я понимаю то, о чем вы говорите, и не только на словесном, но и гораздо более высоком уровне. Я делаюсь как бы частью сказанного, я полностью схватываю всем своим существом истину того, что вы говорите. Мой слух обостряется, и сам процесс, в котором я вижу цветы, деревья, эти снежные горы заставляют чувствовать себя их частью. В этом осознании у меня нет ни конфликта, ни противоречия. Мне кажется, как будто я в состоянии сделать что угодно, и что бы я ни сделал, все будет правильным и не принесет никаких страданий, не создаст никаких конфликтов. Но, к несчастью, это состояние длится недолго. Оно продолжается, может быть, час или два, пока я вас слушаю. А когда я ухожу с беседы, все как бы испаряется, и я опять оказываюсь там, где был раньше. Я пытаюсь осознавать себя; я продолжаю вспоминать состояние, в котором находился, когда слушал ваши беседы, вновь и вновь стараюсь достичь его, удержаться в нем, и это превращается в борьбу. Вы сказали: «Осознайте свой конфликт, прислушайтесь к нему; усмотрите причины вашего конфликта; ваш конфликт – это вы сами». Я осознаю свой конфликт, свое страдание, печаль, смятение; но это осознание никоим образом ничего не устраняет. Наоборот, осознание, кажется, придает им жизненность и длительность. Вы говорите об осознании без выбора, и это снова порождает еще одну битву внутри меня, ибо я полон выбора, решений, мнений. Я применил осознание к некоторой частной привычке, которая у меня есть; но она не исчезла. Когда вы осознаете наличие некоторого конфликта или напряжения, то же самое осознание продолжает следить за тем, не исчез ли уже этот конфликт. И это как будто напоминает вам о конфликте, так что вы никогда его не отбрасываете.
Кришнамурти: Осознавать – не значит чем-то себя связывать. Осознание есть наблюдение, как внешнее, так и внутреннее, в котором прекратилось руководство. Вы осознаете; но этим не питаете, не поощряете того, что осознаете. Осознание не есть сосредоточение на чем-то. Оно не является действием воли, которая выбирает то, что она будет осознавать, которая анализирует данное явление, чтобы осуществить некоторый результат. Когда осознание намеренно устремлено на какой-то отдельный объект, например, на конфликт, оно является актом воли, сосредоточения. А когда вы сосредотачиваетесь, то есть заключаете всю свою энергию и мысль внутри избранных вами границ, будь то чтение книги или наблюдение своего гнева, тогда в этом процессе исключения предмет вашего сосредоточения усиливается, получает питание. Поэтому здесь нам нужно понять природу осознания: необходимо понять, о чем мы говорим, когда употребляем слово «осознание». И вот вы можете или осознавать какую-то отдельную вещь, или осознавать эту вещь, как часть целого. Частность сама по себе имеет весьма небольшой смысл;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17