Ни демократия, ни тирания не принесли спокойствия, и Афины отчаянно нуждались в правительстве, которое смогло бы установить порядок (некоторые комментаторы на самом деле считают, что когда Платон говорит о справедливости, он часто имеет в виду что-то больше похожее на порядок). Кажущимся верным решением было создание строго управляемого государства, подобного тому, что существовало в то время в Спарте. Но в отличие от Афин, Спарта была суровым, экономически неразвитым обществом, которому для того, чтобы выжить, необходимо было воспитывать касту слепо повинующихся воинов, способных только подчиняться приказам и биться до смерти. Их задачей было наводить ужас на постоянно восстающих бедняков города и грабить более искусных и экономически развитых соседей. Платон либо игнорировал это, либо не хотел принимать в расчет.
Продолжая мысль Сократа о том, что "только добрые люди счастливы", Платон пришел к идее, что "только несправедливые несчастливы". Создайте справедливое общество, и всем будет хорошо. Но что он предлагал? Просто проект, который мог родиться в голове честного, высокообразованного интеллектуала, закрывшегося в саду Академа. Осуществление такого проекта было невозможным.
Но, как это не удивительно, он тем не менее реализовался. Во всяком случае осуществилось нечто похожее. Почти тысячелетие просуществовало средневековое общество, с его низшим классом, кастой воинов и могущественным священством, создав систему, подобную государству Платона. Совсем недавно существовавшие коммунизм и фашизм в основных своих чертах сильно напоминают платоновскую республику.
Семь лет Платон продолжал преподавать в Академии, сделав ее самой лучшей школой в Афинах. Затем в 367 году до н. э. он получил известие от своего друга Диона, что сиракузский тиран Дионисий умер и на трон взошел его сын, Дионисий Младший.
В течение многих дет Дионисий Младший был под замком, поскольку его отец стремился пресечь всякое желание сына преждевременно захватить власть. Воцарившись во дворце, Дионисий Младший проводил время с пилой в руках, изготовляя деревянные столы и стулья.
По мнению Диона, это была прекрасная возможность для Платона. Судьба предоставила ему идеального правителя, которого можно было воспитать по образу философа-правителя. Его ум был свободен от других идей, и Платон смог бы осуществить на практике свою идею об устройстве государства.
По неизвестным причинам предложение показалось Платону непривлекательным. Возможно, он опасался, что ему, философу шестидесяти одного года, будет не так-то легко получить место в идеальной республике. Вдруг ему тоже придется проходить продленный курс гимнастики и военной музыки для того, чтобы присоединиться к элите? Но в конце концов "страх потерять самоуважение и стать в собственных глазах человеком, который никогда не доводит слова до дела" вынудил Платона уступить просьбе друга, и он отправился в долгое путешествие на Сицилию.
Приехав туда, он обнаружил, что двор Дионисия Младшего погряз в интригах. Некоторые влиятельные придворные еще помнили его по первому визиту и видели в нем не более чем снискавшего славу мыслителя-интеллектуала, а некоторые считали, что и Дион недалеко ушел от него. Несколько месяцев спустя эти враги философии умудрились обвинить Диона и Платона в измене (частое препятствие для тех, кто собирается осуществить утопию). Сначала король-плотник не знал, что делать. Затем, опасаясь власти Диона, он выслал своего дядю за пределы города, Платону же уезжать запретил. Он сказал старому философу, что не желает, чтобы тот рассказывал про него гадости в Афинах.
К счастью, друзья вскоре сумели организовать побег Платона, и он смог вернуться в Афины, где его верные ученики, в том числе и Дион, ждали его в Академии.
Что же касается Дионисия Младшего, то он был очень огорчен поступком Платона, поскольку получал огромное удовольствие от философских бесед с ним, хотя и совершенно не собирался воплощать его советы на практике (Сиракузы едва ли подходили для такого эксперимента. В то время они были единственным сильным государством, способным сопротивляться вторжению на юг Италии быстро развивающейся Римской республики).
Кажется, Дионисий Младший вскоре начал видеть в Платоне фигуру отца. Он наверняка ревновал философа к своему дяде Диону, к которому Платон испытывал сильную привязанность. Молодой тиран продолжал приставать к Платону с просьбами вернуться в Сиракузы. Совсем обезумев, он объявил всем своим придворным, что его жизнь не мила ему без общества его наставника по философии. В конце концов он послал свою самую быструю трирему в Афины и пригрозил Диону конфисковать все его имущество в Сиракузах (которое было весьма немалым), если Платон не приедет повидать его.
Вопреки здравому смыслу Платон в возрасте семидесяти одного года отплыл в Сиракузы. Диону, кажется, удалось убедить его в необходимости сделать это, хотя сам он в этом возрасте оказался захвачен уже другими заботами, не имеющими ничего общего с осуществлением утопии Платона и "доказательством тирану превосходства души над телом".
Прошло совсем немного времени, и Платон в очередной раз оказался настоящим пленником в Сиракузах. Несомненно, он отказывался дважды в день набивать себе живот блюдами итальянской кухни и каждую ночь со злостью выгонял нежеланных подруг из своей кровати. Но к счастью, его спасли еще раз, на этот раз ему помог сочувствующий его положению Пифагорей из Таранто, который как-то раз под покровом ночи привел его на свою трирему. Вместе с галерными рабами, мужественно гребущими под ударами бича, престарелый философ в который раз пересек море, чтобы вновь почувствовать себя в безопасности в Афинах. (Несколькими годами позже Диону удалось добиться того, к чему он, скорее всего, уже давно стремился: он захватил Сиракузы, изгнал Дионисия Младшего и стал править сам. Попытался ли он создать государство Платона теперь, когда у него наконец-то появился шанс? Очевидно, что нет. Но трагическая справедливость восторжествовала там, где не осуществилась платоновская. Вскоре Дион был жестоко предан и убит другим бывшим учеником Платона:)
На этом деятельность Платона в политической сфере закончилась — Римская империя была спасена. И все же в результате его неосуществленных замыслов средневековый мир, выросший на развалинах Римской империи, получил модель общественного устройства. А позднее такие политики, как Сталин и Гитлер, уже имели перед собой классический образец воплощения их замыслов.
Можно ли считать, что все учение Платона о государстве было чистым заблуждением? Он утверждал, что истинное знание и понимание могут быть получены только с помощью интеллекта, а не чувств. Разум должен отстраниться от мира опыта, если хочет достичь истины. Если Платон серьезно верил в это, то сложно понять, ради чего он в первую очередь пытался создать свое утопическое государство? Ведь такие философские идеи совершенно несовместимы с политической практикой. И все же по Платону: "Если философ не становится правителем или правитель не изучает философию, не будет конца страданиям людей". (На практике дело обстоит совершенно по-другому. Вдохновленные философскими идеями правители причиняют людям гораздо больше неприятностей, чем те, кто несведущ в философии.)
Другая часть философии Платона, которая не была связана с политикой, также бесспорно оказывала на культуру огромное влияние в течение нескольких веков. Это было связано главным образом с тем, что она хорошо коррелировала с христианским мировоззрением и фактически дала тому, что начиналось как просто вера, солидное философское обоснование. В результате уже нельзя было просто заявить о своем неверии в христианские ценности, теперь их необходимо было еще и опровергнуть.
Платон считал, что душа состоит из трех различных частей. Рациональное начало души ищет мудрость, активный дух стремится завоевывать и определять, желания жаждут удовлетворения. Эти элементы отражают три составных части общества, описываемые Платоном в «Государстве»: философов, людей действия, или воинов, и отбросы, которые могут только заниматься хозяйством и наслаждаться. Праведный человек управляется умом, но каждый из трех элементов играет важную роль. Мы не можем продолжать жить, не удовлетворяя собственных потребностей, точно также, как и все государство остановится, если рабочие перестанут работать и наслаждаться, а вместо этого попытаются стать философами. Дело в том, что праведность может быть достигнута только тогда, когда каждая часть души выполняет свою собственную функцию, как и справедливость в государстве достигается только тогда, когда каждый из трех элементов выполняет свою роль в обществе.
Гораздо более приятным диалогом Платона является «Пир», посвященный разговору о любви в ее различных проявлениях. Древние греки не стеснялись говорить об эротической любви, и часть текста, в которой Алкивиад описывает свою гомосексуальную любовь к Сократу, позволяет с уверенностью сказать, что в более поздние времена эта книга жестоко преследовалась, став в средневековых монастырях настоящей классикой запрещенной литературы (новое издание «Пира» помещалось католической церковью в "Список запрещенных книг" до 1966 года).
Эрос у Платона рассматривается как стремление души к благу. В самой простой форме он выражается в страсти к прекрасному человеку и желании бессмертия, достигаемого рождением детей вместе с этим человеком. Однако такое стремление трудно заподозрить у Алкивиада, потому что Сократ был совсем не красив, да и завести с ним общее потомство было невозможно.
Более высокая форма любви предполагает духовный союз и стремление к возвышенности, созданию общественного блага. Наивысшая форма платонической любви — любовь к мудрости, или философия, и вершиной ее является постижение мистического образа идеи блага.
Идеи Платона о любви не могли не оказать на общество сильного влияния. Оно проявляется в понятии возвышенной любви, столь популярной у трубадуров раннего Средневековья. Некоторые даже склонны видеть в понимании Платоном эроса ранний набросок шокирующих сексуальных фантазий Фрейда. Сегодня платоническая любовь сведена до очень узкого смысла, означающего почти исчезнувшую форму влечения между противоположными полами. Даже теория идей Платона, направленная на мистическое постижение Красоты, Истины и Блага, в настоящее время лишилась большей части своего эфирного величия. Она утверждает, что мир устроен также, как и язык с его абстракциями и понятиями, в основе которых лежат еще более высокие абстракции. Это положение может оказаться и спорным, но в то же время и опровергнуть его трудно. Платон предполагал, что реальный мир не таков, каким мы его воспринимаем и описываем посредством языка и опыта. А почему, собственно, он должен быть не таким? В самом деле, совсем не похоже, чтобы он был другим. Но разве мы когда-нибудь сможем это узнать?
В возрасте восьмидесяти одного года Платон умер и был похоронен в Академии. Несмотря на своеобразие его философии, многие ее положения до сих пор присутствуют в нашем отношении к миру. И образованное от его имени прилагательное продолжает определять совершенно непохожую форму любви, отражающую его теорию идей. Академия Платона просуществовала в Афинах до 529 года н. э., а потом была закрыта по приказу императора Юстиниана, пытавшегося подавить языческую эллинистическую культуру ради процветания христианства. Сейчас многие историки считают, что эта дата отмечает конец греко-римской культуры и начало темных веков Средневековья.
Послесловие
Как на смену Сократу пришел его ученик Платон, так за Платоном последовал его ученик Аристотель, замыкая троицу самых великих греческих философов. Аристотель развил и критически переосмыслил мысли Платона, предложил множество собственных идей, и в конце концов создал собственную философию. Но философия Платона в ее чистом виде продолжала процветать в Академии, получив известность под названием «платонизм».
С расцветом Римской империи эта философия постепенно распространилась по всей ее территории, теряя по пути некоторые свои положения. Совершенно очевидно, что рассуждать о политических утопиях в империи, управляемой людьми вроде Калигулы и Нерона, было крайне неразумно. Другие идеи, например платоновская математика, были совершенно проигнорированы, поскольку римляне просто не интересовались математикой.
Спустя какое-то время платонизм получил свое дальнейшее развитие. Многие из его самых преданных последователей постепенно пришли к выводу, что, хотя философия Платона и верна, сам он часто не понимал, о чем говорил. Эти философы решили, что они-то поняли, о чем он говорил, и в результате появилась на свет новая версия платоновской философии, известная под названием неоплатонизма. В целом неоплатоники развивали мистические элементы платонизма. Они склонялись к убеждению в иерархичности бытия, поднимающейся от множественности до конечной простоты Бога (или Единого).
Главным выразителем идей неоплатонизма был философ III века н. э. Плотин, получивший образование в Александрии. Плотин учился у бывшего христианина, ставшего платоником, и поэтому некоторые его идеи звучат совсем по-христиански. Но со временем, когда христианство и неоплатонизм распространились по Римской империи, между ними неизбежно начались столкновения. Некоторое время неоплатонизм был основной силой, сдерживающей наплыв новой религии.
Четвертый век н. э. отмечен рождением Августина Блаженного из Гиппо — величайшего философа со времен Аристотеля. Августин был огорчен недостатком интеллектуального содержания в христианстве и поэтому его привлек неоплатонизм. Постепенно ему удалось примирить философию Плотина с ортодоксальной христианской теологией. Так эта религия получила прочное интеллектуальное основание, а развитие идей Платона было на протяжении всех темных веков единственной интеллектуальной силой, позволившей сохранить культуру.
Платонизм (в том или ином виде) стал, таким образом, частью христианской традиции, которая в течение многих веков давала мыслителей, понимавших Платона лучше него самого, — платоников и неоплатоников, Августина и других. Философия Платона продолжала процветать в главных европейских университетах, особенно в Германии и в Кембридже, вплоть до начала XX века, но сейчас этот вид философии считается почти вымершим.
ИЗ ПРОИЗВЕДЕНИЙ ПЛАТОНА
"Философия начинается с удивления".
Теэтет, фрагмент 155d
"После этого, — сказал я, — ты можешь уподобить нашу человеческую природу в отношении просвещенности и непросвещенности вот какому состоянию… посмотри-ка: ведь люди как бы находятся в подземном жилище наподобие пещеры, где во всю ее длину тянется широкий просвет. С малых лет у них там на ногах и на шее оковы, так что людям не двинуться с места, и видят они только то, что у них прямо перед глазами, ибо повернуть голову они не могут из-за этих оков. Люди обращены спиной к свету, исходящему от огня, который горит далеко в вышине, а между огнем и узниками проходит верхняя дорога, огражденная — глянь-ка — невысокой стеной вроде той ширмы, за которой фокусники помещают своих помощников, когда поверх ширмы показывают кукол.
— Это я себе представляю.
— Так представь же себе и то, что за этой стеной другие люди несут различную утварь, держа ее так, что она видна поверх стены; проносят они и статуи, и всяческие изображения живых существ, сделанные из камня и дерева. При этом, как водится, одни из несущих разговаривают, другие молчат.
— Странный ты рисуешь образ и странных узников!
— Подобных нам. Прежде всего, разве ты думаешь, что, находясь в таком положении, люди что-нибудь видят, свое ли или чужое, кроме теней, отбрасываемых огнем на расположенную перед ними стену пещеры?
— Как же им видеть что-то иное, раз всю свою жизнь они вынуждены держать голову неподвижно?
— А предметы, которые проносят там, за стеной? Не то же ли самое происходит и с ними?
— То есть?
— Если бы узники были в состоянии друг с другом беседовать, разве, думаешь ты, не считали бы они, что дают названия именно тому, что видят?
— Непременно так.
— Далее. Если бы в их темнице отдавалось эхом все, что бы ни произнес любой из проходящих мимо, думаешь ты, они приписали бы эти звуки чему-нибудь иному, а не проходящей тени?
— Клянусь Зевсом, я этого не думаю.
— Такие узники целиком и полностью принимали бы за истину тени проносимых мимо предметов.
— Это совершенно неизбежно".
Государство, книга VII, фрагмент 514а-515
"— Просвещенность — это совсем не то, что утверждают о ней некоторые лица, заявляющие, будто в душе у человека нет знания и они его туда вкладывают, вроде того, как вложили бы в слепые глаза зрение.
1 2 3 4
Продолжая мысль Сократа о том, что "только добрые люди счастливы", Платон пришел к идее, что "только несправедливые несчастливы". Создайте справедливое общество, и всем будет хорошо. Но что он предлагал? Просто проект, который мог родиться в голове честного, высокообразованного интеллектуала, закрывшегося в саду Академа. Осуществление такого проекта было невозможным.
Но, как это не удивительно, он тем не менее реализовался. Во всяком случае осуществилось нечто похожее. Почти тысячелетие просуществовало средневековое общество, с его низшим классом, кастой воинов и могущественным священством, создав систему, подобную государству Платона. Совсем недавно существовавшие коммунизм и фашизм в основных своих чертах сильно напоминают платоновскую республику.
Семь лет Платон продолжал преподавать в Академии, сделав ее самой лучшей школой в Афинах. Затем в 367 году до н. э. он получил известие от своего друга Диона, что сиракузский тиран Дионисий умер и на трон взошел его сын, Дионисий Младший.
В течение многих дет Дионисий Младший был под замком, поскольку его отец стремился пресечь всякое желание сына преждевременно захватить власть. Воцарившись во дворце, Дионисий Младший проводил время с пилой в руках, изготовляя деревянные столы и стулья.
По мнению Диона, это была прекрасная возможность для Платона. Судьба предоставила ему идеального правителя, которого можно было воспитать по образу философа-правителя. Его ум был свободен от других идей, и Платон смог бы осуществить на практике свою идею об устройстве государства.
По неизвестным причинам предложение показалось Платону непривлекательным. Возможно, он опасался, что ему, философу шестидесяти одного года, будет не так-то легко получить место в идеальной республике. Вдруг ему тоже придется проходить продленный курс гимнастики и военной музыки для того, чтобы присоединиться к элите? Но в конце концов "страх потерять самоуважение и стать в собственных глазах человеком, который никогда не доводит слова до дела" вынудил Платона уступить просьбе друга, и он отправился в долгое путешествие на Сицилию.
Приехав туда, он обнаружил, что двор Дионисия Младшего погряз в интригах. Некоторые влиятельные придворные еще помнили его по первому визиту и видели в нем не более чем снискавшего славу мыслителя-интеллектуала, а некоторые считали, что и Дион недалеко ушел от него. Несколько месяцев спустя эти враги философии умудрились обвинить Диона и Платона в измене (частое препятствие для тех, кто собирается осуществить утопию). Сначала король-плотник не знал, что делать. Затем, опасаясь власти Диона, он выслал своего дядю за пределы города, Платону же уезжать запретил. Он сказал старому философу, что не желает, чтобы тот рассказывал про него гадости в Афинах.
К счастью, друзья вскоре сумели организовать побег Платона, и он смог вернуться в Афины, где его верные ученики, в том числе и Дион, ждали его в Академии.
Что же касается Дионисия Младшего, то он был очень огорчен поступком Платона, поскольку получал огромное удовольствие от философских бесед с ним, хотя и совершенно не собирался воплощать его советы на практике (Сиракузы едва ли подходили для такого эксперимента. В то время они были единственным сильным государством, способным сопротивляться вторжению на юг Италии быстро развивающейся Римской республики).
Кажется, Дионисий Младший вскоре начал видеть в Платоне фигуру отца. Он наверняка ревновал философа к своему дяде Диону, к которому Платон испытывал сильную привязанность. Молодой тиран продолжал приставать к Платону с просьбами вернуться в Сиракузы. Совсем обезумев, он объявил всем своим придворным, что его жизнь не мила ему без общества его наставника по философии. В конце концов он послал свою самую быструю трирему в Афины и пригрозил Диону конфисковать все его имущество в Сиракузах (которое было весьма немалым), если Платон не приедет повидать его.
Вопреки здравому смыслу Платон в возрасте семидесяти одного года отплыл в Сиракузы. Диону, кажется, удалось убедить его в необходимости сделать это, хотя сам он в этом возрасте оказался захвачен уже другими заботами, не имеющими ничего общего с осуществлением утопии Платона и "доказательством тирану превосходства души над телом".
Прошло совсем немного времени, и Платон в очередной раз оказался настоящим пленником в Сиракузах. Несомненно, он отказывался дважды в день набивать себе живот блюдами итальянской кухни и каждую ночь со злостью выгонял нежеланных подруг из своей кровати. Но к счастью, его спасли еще раз, на этот раз ему помог сочувствующий его положению Пифагорей из Таранто, который как-то раз под покровом ночи привел его на свою трирему. Вместе с галерными рабами, мужественно гребущими под ударами бича, престарелый философ в который раз пересек море, чтобы вновь почувствовать себя в безопасности в Афинах. (Несколькими годами позже Диону удалось добиться того, к чему он, скорее всего, уже давно стремился: он захватил Сиракузы, изгнал Дионисия Младшего и стал править сам. Попытался ли он создать государство Платона теперь, когда у него наконец-то появился шанс? Очевидно, что нет. Но трагическая справедливость восторжествовала там, где не осуществилась платоновская. Вскоре Дион был жестоко предан и убит другим бывшим учеником Платона:)
На этом деятельность Платона в политической сфере закончилась — Римская империя была спасена. И все же в результате его неосуществленных замыслов средневековый мир, выросший на развалинах Римской империи, получил модель общественного устройства. А позднее такие политики, как Сталин и Гитлер, уже имели перед собой классический образец воплощения их замыслов.
Можно ли считать, что все учение Платона о государстве было чистым заблуждением? Он утверждал, что истинное знание и понимание могут быть получены только с помощью интеллекта, а не чувств. Разум должен отстраниться от мира опыта, если хочет достичь истины. Если Платон серьезно верил в это, то сложно понять, ради чего он в первую очередь пытался создать свое утопическое государство? Ведь такие философские идеи совершенно несовместимы с политической практикой. И все же по Платону: "Если философ не становится правителем или правитель не изучает философию, не будет конца страданиям людей". (На практике дело обстоит совершенно по-другому. Вдохновленные философскими идеями правители причиняют людям гораздо больше неприятностей, чем те, кто несведущ в философии.)
Другая часть философии Платона, которая не была связана с политикой, также бесспорно оказывала на культуру огромное влияние в течение нескольких веков. Это было связано главным образом с тем, что она хорошо коррелировала с христианским мировоззрением и фактически дала тому, что начиналось как просто вера, солидное философское обоснование. В результате уже нельзя было просто заявить о своем неверии в христианские ценности, теперь их необходимо было еще и опровергнуть.
Платон считал, что душа состоит из трех различных частей. Рациональное начало души ищет мудрость, активный дух стремится завоевывать и определять, желания жаждут удовлетворения. Эти элементы отражают три составных части общества, описываемые Платоном в «Государстве»: философов, людей действия, или воинов, и отбросы, которые могут только заниматься хозяйством и наслаждаться. Праведный человек управляется умом, но каждый из трех элементов играет важную роль. Мы не можем продолжать жить, не удовлетворяя собственных потребностей, точно также, как и все государство остановится, если рабочие перестанут работать и наслаждаться, а вместо этого попытаются стать философами. Дело в том, что праведность может быть достигнута только тогда, когда каждая часть души выполняет свою собственную функцию, как и справедливость в государстве достигается только тогда, когда каждый из трех элементов выполняет свою роль в обществе.
Гораздо более приятным диалогом Платона является «Пир», посвященный разговору о любви в ее различных проявлениях. Древние греки не стеснялись говорить об эротической любви, и часть текста, в которой Алкивиад описывает свою гомосексуальную любовь к Сократу, позволяет с уверенностью сказать, что в более поздние времена эта книга жестоко преследовалась, став в средневековых монастырях настоящей классикой запрещенной литературы (новое издание «Пира» помещалось католической церковью в "Список запрещенных книг" до 1966 года).
Эрос у Платона рассматривается как стремление души к благу. В самой простой форме он выражается в страсти к прекрасному человеку и желании бессмертия, достигаемого рождением детей вместе с этим человеком. Однако такое стремление трудно заподозрить у Алкивиада, потому что Сократ был совсем не красив, да и завести с ним общее потомство было невозможно.
Более высокая форма любви предполагает духовный союз и стремление к возвышенности, созданию общественного блага. Наивысшая форма платонической любви — любовь к мудрости, или философия, и вершиной ее является постижение мистического образа идеи блага.
Идеи Платона о любви не могли не оказать на общество сильного влияния. Оно проявляется в понятии возвышенной любви, столь популярной у трубадуров раннего Средневековья. Некоторые даже склонны видеть в понимании Платоном эроса ранний набросок шокирующих сексуальных фантазий Фрейда. Сегодня платоническая любовь сведена до очень узкого смысла, означающего почти исчезнувшую форму влечения между противоположными полами. Даже теория идей Платона, направленная на мистическое постижение Красоты, Истины и Блага, в настоящее время лишилась большей части своего эфирного величия. Она утверждает, что мир устроен также, как и язык с его абстракциями и понятиями, в основе которых лежат еще более высокие абстракции. Это положение может оказаться и спорным, но в то же время и опровергнуть его трудно. Платон предполагал, что реальный мир не таков, каким мы его воспринимаем и описываем посредством языка и опыта. А почему, собственно, он должен быть не таким? В самом деле, совсем не похоже, чтобы он был другим. Но разве мы когда-нибудь сможем это узнать?
В возрасте восьмидесяти одного года Платон умер и был похоронен в Академии. Несмотря на своеобразие его философии, многие ее положения до сих пор присутствуют в нашем отношении к миру. И образованное от его имени прилагательное продолжает определять совершенно непохожую форму любви, отражающую его теорию идей. Академия Платона просуществовала в Афинах до 529 года н. э., а потом была закрыта по приказу императора Юстиниана, пытавшегося подавить языческую эллинистическую культуру ради процветания христианства. Сейчас многие историки считают, что эта дата отмечает конец греко-римской культуры и начало темных веков Средневековья.
Послесловие
Как на смену Сократу пришел его ученик Платон, так за Платоном последовал его ученик Аристотель, замыкая троицу самых великих греческих философов. Аристотель развил и критически переосмыслил мысли Платона, предложил множество собственных идей, и в конце концов создал собственную философию. Но философия Платона в ее чистом виде продолжала процветать в Академии, получив известность под названием «платонизм».
С расцветом Римской империи эта философия постепенно распространилась по всей ее территории, теряя по пути некоторые свои положения. Совершенно очевидно, что рассуждать о политических утопиях в империи, управляемой людьми вроде Калигулы и Нерона, было крайне неразумно. Другие идеи, например платоновская математика, были совершенно проигнорированы, поскольку римляне просто не интересовались математикой.
Спустя какое-то время платонизм получил свое дальнейшее развитие. Многие из его самых преданных последователей постепенно пришли к выводу, что, хотя философия Платона и верна, сам он часто не понимал, о чем говорил. Эти философы решили, что они-то поняли, о чем он говорил, и в результате появилась на свет новая версия платоновской философии, известная под названием неоплатонизма. В целом неоплатоники развивали мистические элементы платонизма. Они склонялись к убеждению в иерархичности бытия, поднимающейся от множественности до конечной простоты Бога (или Единого).
Главным выразителем идей неоплатонизма был философ III века н. э. Плотин, получивший образование в Александрии. Плотин учился у бывшего христианина, ставшего платоником, и поэтому некоторые его идеи звучат совсем по-христиански. Но со временем, когда христианство и неоплатонизм распространились по Римской империи, между ними неизбежно начались столкновения. Некоторое время неоплатонизм был основной силой, сдерживающей наплыв новой религии.
Четвертый век н. э. отмечен рождением Августина Блаженного из Гиппо — величайшего философа со времен Аристотеля. Августин был огорчен недостатком интеллектуального содержания в христианстве и поэтому его привлек неоплатонизм. Постепенно ему удалось примирить философию Плотина с ортодоксальной христианской теологией. Так эта религия получила прочное интеллектуальное основание, а развитие идей Платона было на протяжении всех темных веков единственной интеллектуальной силой, позволившей сохранить культуру.
Платонизм (в том или ином виде) стал, таким образом, частью христианской традиции, которая в течение многих веков давала мыслителей, понимавших Платона лучше него самого, — платоников и неоплатоников, Августина и других. Философия Платона продолжала процветать в главных европейских университетах, особенно в Германии и в Кембридже, вплоть до начала XX века, но сейчас этот вид философии считается почти вымершим.
ИЗ ПРОИЗВЕДЕНИЙ ПЛАТОНА
"Философия начинается с удивления".
Теэтет, фрагмент 155d
"После этого, — сказал я, — ты можешь уподобить нашу человеческую природу в отношении просвещенности и непросвещенности вот какому состоянию… посмотри-ка: ведь люди как бы находятся в подземном жилище наподобие пещеры, где во всю ее длину тянется широкий просвет. С малых лет у них там на ногах и на шее оковы, так что людям не двинуться с места, и видят они только то, что у них прямо перед глазами, ибо повернуть голову они не могут из-за этих оков. Люди обращены спиной к свету, исходящему от огня, который горит далеко в вышине, а между огнем и узниками проходит верхняя дорога, огражденная — глянь-ка — невысокой стеной вроде той ширмы, за которой фокусники помещают своих помощников, когда поверх ширмы показывают кукол.
— Это я себе представляю.
— Так представь же себе и то, что за этой стеной другие люди несут различную утварь, держа ее так, что она видна поверх стены; проносят они и статуи, и всяческие изображения живых существ, сделанные из камня и дерева. При этом, как водится, одни из несущих разговаривают, другие молчат.
— Странный ты рисуешь образ и странных узников!
— Подобных нам. Прежде всего, разве ты думаешь, что, находясь в таком положении, люди что-нибудь видят, свое ли или чужое, кроме теней, отбрасываемых огнем на расположенную перед ними стену пещеры?
— Как же им видеть что-то иное, раз всю свою жизнь они вынуждены держать голову неподвижно?
— А предметы, которые проносят там, за стеной? Не то же ли самое происходит и с ними?
— То есть?
— Если бы узники были в состоянии друг с другом беседовать, разве, думаешь ты, не считали бы они, что дают названия именно тому, что видят?
— Непременно так.
— Далее. Если бы в их темнице отдавалось эхом все, что бы ни произнес любой из проходящих мимо, думаешь ты, они приписали бы эти звуки чему-нибудь иному, а не проходящей тени?
— Клянусь Зевсом, я этого не думаю.
— Такие узники целиком и полностью принимали бы за истину тени проносимых мимо предметов.
— Это совершенно неизбежно".
Государство, книга VII, фрагмент 514а-515
"— Просвещенность — это совсем не то, что утверждают о ней некоторые лица, заявляющие, будто в душе у человека нет знания и они его туда вкладывают, вроде того, как вложили бы в слепые глаза зрение.
1 2 3 4