Жанр этот восходит к глубокой древности, в частности, до наших дней дошли древнеегипетские псалмы, по форме мало отличающиеся от библейских. Традиция связывает авторство основной части библейских псалмов с именем знаменитого царя Давида, т. к. этот искренний молитвенник действительно занимался псалмотворчеством, но псалмы в Израиле создавались и во времена Моисея (см. Исх, 15), и при Соломоне, и в эпоху вавилонского плена. Псалмы стали органической частью ВЗ-ного богослужения; причем они не только читались, но исполнялись хорами в сопровождении бесхитростных струнных и духовых инструментов: псалтири, гуслей, цитры, арфы, труб и т. д., в связи с чем многие псалмы имеют «надписания» — распоряжения хору и музыкантам. Псалмы — это молитвы, и поэтому их условно можно разделить на следующие типы:
— просительный: человек просит у Бога помощи, защиты, избавления от видимых или невидимых врагов, просит вразумления нечестивым;
— покаянный: молящийся исповедует свое недостоинство и греховность пред Богом и просит о ниспослании благодати, которая его очистит и соделает праведным;
— благодарственный: человек благодарит Господа за помощь или чудесное избавление от гибели;
— славословный: «всякое дыхание … хвалит Господа», но человек — высшее творение Божие славит своего Творца не только за жизнь, за мир, за само бытие, но за открывшуюся ему красоту и величие самого Бога.
Однако в большинстве случаев все эти мотивы вплетаются в цельный узор древнего молитвенного стиха:
Помилуй, Боже, помилуй меня,
На Тебя уповает душа моя;
Укроюсь под сенью крыл Твоих,
Покуда не минула беда.
К Богу Вышнему вопию,
К Богу, вызволяющему меня;
Он пошлет с небес помощь ко мне,
Губителя смутит моего.
Бог ниспошлет милость Свою,
Ниспошлет верность Свою.
А моя душа — в кругу львов,
Хищники окрест нее,
Лютые, пожиратели людей;
Копья и стрелы — зубы их,
Языки — острые мечи…
Боже, готово сердце мое,
Готово сердце мое!
Воспою, воспою Тебе хвалу …
Превыше небес, Боже, восстань,
Распростри над землей славу Твою!
(Пс. 56, пер. Аверинцева)
Примером покаянного псалма является 50-ый («Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей»); не менее знаменит 90-ый псалом («Живый в помощи Вышнего»), в котором молящийся испрашивает у Бога чуда защиты от врагов или беды («тысяча падет с тобою рядом, и десять тысяч — одесную, но до тебя не коснется» — Пс. 90, 7, пер. Аверинцева). Ряд псалмов похожи на притчи и отражают размышления об извечном нравственном выборе человека и об истинной ценности его поступков:
«О, благо тому,
Кто совета с лукавым не устроял,
На стезю грешных не вступал,
Между кощунниками не сидел;
Но в законе Господнем — радость его,
Слова закона в уме его день и ночь.
Он как дерево, что насаждено
У самого течения вод,
Что в должное время принесет плоды,
И не увянут листы его,
Устроится всякое дело его.
Грешные не таковы,
Они — как развеваемый ветром прах,
Грешные на суде не устоят,
Лукавым меж праведных места нет;
Путь праведных ведает Господь,
Но потерян лукавых путь»
(Пс. 1, пер Аверинцева)
«Если дома не строит Господь –
К чему строителей труды?
Если града не хранит Господь –
К чему бодрствует страж?»
(Пс. 126, 1-2; пер Ав) и т. д.
Но даже в тех псалмах, где нет прямого обращения к Ягвэ, Он всё равно пребывает живым свидетелем духовной высоты автора, который и рассуждает, и надеется, и молится, и взывает, и вопит, но более всего — алчет жизни в Божьем царстве:
«Как желанны обители Твои,
Адонаи, Господи сил!
…Ликует во мне сердце мое,
Торжествует плоть моя,
В радости о Боге Живом.
Вот, и пташка находит ебе приют,
И ласточка укром птенцам своим,
А мне — алтари Твои, Боже сил …
Блаженны живущие в дому Твоем …
(Пс. 83, 1-6; пер. Авер)
Выраженное в гимнах и молениях высокое напряжение духовной жизни Давида, Соломона и многих безымянных авторов, искреннее переживание славы и справедливости Творца на фоне собственных страданий иногда поднимало псалмы до уровня пророчеств, и поэтому некоторые псалмы, говорящие о будущем Мессии –Спасителе, строчки из которых цитирует в Евангелии Господь Иисус, называются «мессианскими». К их числу относятся Пс. 2, 15, 68, 71, 109 и др., но особенно ярким в этом отношении является 21-ый Пс, в котором страдания Христа изображены так точно, будто автор присутствовал при будущей Голгофе:
«Боже мой! Боже мой! … Для чего Ты оставил меня? …
Я … червь, а не человек,
поношение у людей и презрение в народе.
Все, видящие меня, ругаются надо мною;
говорят устами, кивая головою:
«Он уповал на Господа; пусть избавит его,
пусть спасет, если он угоден Ему»…
Я пролился, как вода;
все кости мои рассыпались;
сердце мое сделалось, как воск …
язык мой прильпнул к гортани моей,
и Ты свел меня к персти смертной …
скопище злых обступило меня;
пронзили руки мои и ноги мои …
… они смотрят, и делают из меня зрелище.
Делят ризы мои между собою,
и об одежде моей бросают жребий …
(Пс 21, 1, 7-9, 15-19).
Книга псалмов перешла в НЗ и по сей день занимает важнейшее место как в богослужении (всенощном, великопостном, погребальном), так и в личном молитвенном опыте христианина. Однако, несмотря на высоту, искренность молитвы и созвучие текстов определенному душевному настроению, не следует забывать, что составлены молитвы ВЗ-ным человеком, израильтянином, и оттого темы праведности, воздаяния, отношения к врагу выдержаны в духе отношений Закона. Яркий пример этого мы находим в Пс. 108, где автор беспощадно проклинает своего врага, немилосердного человека:
«Поставь над ним нечестивого,
и диавол да будет одесную его.
Когда будет судиться, да выйдет виновным,
и молитва его да будет в грех …
Дети его да будут сиротами,
и жена его — вдовою …
Да не будет сострадающего ему …
Да истребит (Господь память его) на земле»
и т. п.
Логика псалмопевца понятна. Она исходит из древнего израильского представления о непременном воздаянии на земле и веры в справедливость Ягвэ и очевидность судеб человеческих пред Ним. Если я стараюсь жить благочестиво и призываю Бога день и ночь, то мой враг и обидчик, упорствующий в злобе, оказывается сугубым грешником пред Ним, и потому проклят Им — т. е. отвергнут, отлучен от жизни.
В псалмах мы находим не только ненависть к врагам и восхваление собственной праведности, но и следы ВЗ-ной жестокости, рассмотренной в теме исторических книг. В частности, покаянный плач пленных иудеев в 136-м псалме («На реках вавилонских…») заканчивается так:
«Припомни, Господи, сынам Едомовым
день Иерусалима …
Дочь Вавилона, опустошительница!
Блажен, кто воздаст тебе
за то, что ты сделала нам!
Блажен, кто возьмет
и разобьет младенцев твоих о камень!»
А ведь в те времена именно так и поступали, и это было страшной нормой войны.
В обоих случаях мы привели довольно сильные выражения, но и в других псалмах встречаются подобные высказывания. Как же правильно молиться по Псалтири? Ответ на этот вопрос нам дает святоотеческий опыт прочтения псалмов, как и других библейских текстов, где все неприемлемые ВЗ-ные моменты толкуются аллегорически, аскетически, покаянно (см., например, канон преп. Андрея Критского). И тогда псалмы обретают НЗ-ное звучание: «враги» — это грехи или бесы, Вавилон — это символ «мира, лежащего во зле», разбить младенцев — победить страсти в своем сердце, и т. д. И мудрая книга псалмов продолжает через 3000 лет учить человека правильной молитве и через это восхождению к Богу.
6.5. Книга Иова.
Среди книг «мудрых Израиля» исключительное место занимает книга Иова, написанная приблизительно в V в. до Р. Х … Сам главный герой книги, Иов — древний праведник времен патриархов — не является израильтянином в строгом смысле слова, но почитает истинного Бога Ягвэ; из чего можно заключить, что, во-первых, пути богопознания открыты не только евреям, а во-вторых, основные проблемы, поднятые в книге, волнуют всех людей.
Для знакомства с книгой Иова мы, как и в случае с псалмами, рекомендуем наряду с синодальным текстом перевод С. Аверинцева.
В первых двух главах завязывается основной сюжет. Действие происходит в двух измерениях — на земле и на небе. На земле живет Иов, который «прост, и праведен, и богобоязнен, и далек от зла». За это он, как и полагается, награжден Богом богатством, многочадием и земным блаженством: «Родилось у него семеро сыновей и трое дочерей; имения же было у него семь тысяч овец, и три тысячи верблюдов, и пятьсот пар волов подъяремных, и пятьсот ослиц, и челяди весьма много. И был человек этот велик между всеми сынами земли восточной. И сыновья его имели обыкновение сходиться, и каждый … давал пир в доме своем … но когда дни пира совершали круг свой, тогда … Иов … творил над ними очищение; рано утром вставал он и возжигал искупительную жертву по числу их…: «может статься, погрешили сыны мои и похулили Бога в сердце своем?…» . Итак, жизнь Иова и его детей — непрестанное пиршество, и Иов не только всем сердцем исполняет предписания Закона, но еще приносит дополнительные жертвы за помышления детей — «на всякий случай».
В это время на небесах происходят интересные события: «…был день, когда пришли Сыны Божьи, чтобы предстоять Господу; и Противоречащий («сатана» в синод. переводе) пришел с ними. И вопросил Господь Противоречащего: «Отколе приходишь ты?» И ответствовал Господу Противоречащий, и сказал:
«От обхода земли,
от скитаний по ней».
И вопросил Господь Противоречащего:
«Приметило ли сердце твое
раба Моего Иова?
Ведь нет на земле мужа, как он:
прост, и праведен,
и богобоязнен, и далек от зла!»
И ответствовал Господу Противоречащий, и сказал: «Разве не за мзду богобоязнен Иов?
Не Ты ли кругом оградил его,
и дом его, и всё, что его?
Дело рук его ты благословил,
разошлись по земле его стада.
Но — протяни-ка руку Твою,
дотронься до всего, что есть у него;
разве не похулит он Тебя
в лицо Тебе?»
И сказал Господь Противоречащему:
«Вот — всё, что его, в руке твоей;
лишь на него не простри руки твоей!»
И отошел Противоречащий от лица Господа».
(1, 1-12).
И тогда на земле с Иовом одно за другим начинают происходить несчастья. Со всех сторон на него нападают враги-кочевники, убивают всех пастухов, уводят весь скот, но самую страшную весть приносит последний слуга:
«Сыны твои и дочери твои
ели и пили вино
в доме брата своего первородного;
и вот великий вихрь
с … края пустыни пришел
… и пал дом на юных, и они мертвы…»
И тогда встал Иов, и разодрал ризу свою, и повергся на землю, и преклонился, и сказал:
«Наг вышел я из родимых недр
и наг возвращусь назад.
Господь дал, Господь взял —
благословенно имя Господне!»
При этом не погрешил Иов и не оказал Богу никакого неподобия»
(1, 18-22)
Итак, в первой части страшных испытаний Иов показал себя истинно Божиим человеком, способным не только в благополучии, но и в беде славить Бога. «Бог взял» — т. е. Ему виднее; нам ли рассуждать? Но уже в первой главе не может не возникнуть ряд вопросов. Каким образом сатана оказывается на ангельском «совете» у Бога? Зачем Бог пытается что-то доказать сатане? Кто посылает беды человеку: Бог или тот самый «противоречащий»?
Для правильного постижения этих загадок нужно иметь в виду некоторые обстоятельства. В новом переводе сатана не случайно назван по-другому. «Сатана» книги Иова вовсе не адекватен диаволу в христианском мировоззрении. Он удивительным образом сочетает в себе черты духа сомнения — человеческого духа, и апокалиптического ангела-губителя, олицетворяющего стихийные бедствия. (Его образ близок к Демону Лермонтова и Воланду Булгакова). Описание происходящего на небесах в гл.1-2 является не откровением о действительно бывших словах и событиях, а иносказательно выраженным молитвенным размышлением автора о судьбе праведника на земле. Из первых глав не ясно, кто посылает человеку бедствия; сатана говорит Богу: «дотронься до всего, что есть у него…» , и тут же Господь говорит противнику почти то же самое: «всё, что его — в руке твоей…» . И потому на возникающие сразу вопросы можно ответить так: это лишь фабула, смысл которой будет раскрыт дальше. Одно подмечено достаточно точно: стоит только Богу чуть-чуть ослабить Свою благодатную помощь, как человек оказывается беззащитной игрушкой злобных хаотических сил вселенной.
Во второй главе сюжет повторяется, только тут сатана требует большего. Господь говорит об Иове:
«Доселе тверд он в простоте своей;
а ты наущал Меня на него,
ища погубить его без вины!»
И ответствовал Господу Противоречащий, и сказал:
«… всё, что имеет муж,
отдаст он за жизнь свою.
Нет — протяни-ка руку Твою,
дотронься до кости его
и плоти его:
разве не похулит он Тебя
в лицо Тебе?»
И сказал Господь … :
«Вот — он в руке твоей,
лишь дыханье его сохрани!»
(2, 3-6, «дыханье» — т. е. биологическую жизнь). Сатана «поразил Иова злыми язвами от подошвы стопы его по самое темя … И взял Иов черепок, чтобы соскребать … гной, и сел среди пепла» . Проказа и по сей день является страшной и по сути неизлечимой болезнью, а в древности она наводила мистический ужас на окружающих; еще бы: человек начинает заживо гнить, от него отваливаются куски. Прокаженные должны были жить вне поселений, они сидели на перепутьях, и им издали бросали еду.
«И говорила ему жена его:
«Ты всё еще тверд в простоте твоей?
Похули Бога — и умри!»
(жена говорит это не из кощунства, а из жалости к мужу: так лучше не жить вообще, лучше сразу умереть, а для этого достаточно произнести богохульство.)
«Но он сказал ей:
«Словно одна из безумных жен, так молвила ты!
Приемлем мы от Бога добро –
ужели не приемлем от него зло?»
При всем этом не погрешил Иов устами своими»
(2, 9-10). Характерно, что Иов лишь «устами» исповедал свое смирение с новым страшным своим положением, он пока еще в шоке и последние слова произносит автоматически. Из окрестных местечек к нему приходят три друга: Элифаз, Билдад и Цофар, чтобы выразить ему свое соболезнование и попытаться утешить его. Первые семь суток они молчат в присутствии Иова в знак скорби. Но после этого бушующий в душе Иова океан страдания вырывается наружу, и большая часть книги будет состоять из диалогов Иова и его друзей, каждый из которых по очереди три раза вступает в полемику с поверженным во прах праведником.
«…отверз Иов уста свои и проклял день свой. И начал Иов, и сказал:
Да сгинет день, в который рожден я,
и ночь, что сказала: «зачат муж!»
… Зачем не умер я при исходе из чрева
и не сгинул, выйдя из недр? …
На что Он дает страдальцу свет
и жизнь тому, кто душой удручен,
кто хочет смерти…»
(3, 1-3, 11, 20-21)
Речи Иова полны протеста и отчаяния, и в начале они обращены преимущественно к друзьям, свидетелям страшного переворота в его жизни. Он, верный праведник Божий, отныне несет на себе явную печать отвержения. За что? — спрашивает Иов, и его вопрос становится главной темой книги: «За что страдает праведник?» Друзья Иова поставлены в сложное положение. Они сострадают другу и неохотно начинают ему отвечать, но Иов требуя правды, начинает высказывать сомнения в справедливости Божией, и потому благочестие и страх Божий не оставляют их равнодушными. Все три друга Иова исходят из известного нам древнего представления о том, что высшая правда на земле проявляется в том, что праведник благословлен Богом и счастлив, а грешник, напротив, наказывается, страдает и будущности не имеет. И раз Иов оказался в таком положении, значит, что-то с ним определённо не в порядке. Иову стоит глубоко задуматься, понять истинную причину, посмотреть на свою прежнюю жизнь со стороны, и ему всё станет ясно, он раскается пред Богом и будет спасен. Может быть, Иов просто забыл какие-либо совершенные в прошлом грехи? А может быть, он из стеснения или гордыни что-то скрывает? Вот и результат — наказание от Бога.
Иов опровергает все доводы друзей. Ведь он не только скрупулезно соблюдал заповеди, он совершал больше чем положено. Он сделал всё, что сказал Бог, а Бог отказался от него. И вообще, Иов понял, что «закон равного воздаяния» неправилен. Во-первых, как он видел в жизни не раз, грешные часто блаженствуют и умножают свое неправедное богатство на крови и труде притесняемых. Но более несправедливо то, что праведнику вовсе не гарантировано блаженство, и в отличие от друзей, Иов это испытал на себе. Сначала в речах Иова Бог упоминается в 3-ем лице, но затем всё чаще Иов начинает обращаться непосредственно к «Крепкому». В этих речах, отражающих душевное смятение страдальца, Иов то смиренно падает ниц пред Творцом, то обвиняет Его в несправедливости. Если Бог осуждает Иова, то пусть даст ему смерть; если Ему всё равно, пусть оставит его в покое; в любом случае он дерзновенно требует, чтобы Бог ответил ему:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
— просительный: человек просит у Бога помощи, защиты, избавления от видимых или невидимых врагов, просит вразумления нечестивым;
— покаянный: молящийся исповедует свое недостоинство и греховность пред Богом и просит о ниспослании благодати, которая его очистит и соделает праведным;
— благодарственный: человек благодарит Господа за помощь или чудесное избавление от гибели;
— славословный: «всякое дыхание … хвалит Господа», но человек — высшее творение Божие славит своего Творца не только за жизнь, за мир, за само бытие, но за открывшуюся ему красоту и величие самого Бога.
Однако в большинстве случаев все эти мотивы вплетаются в цельный узор древнего молитвенного стиха:
Помилуй, Боже, помилуй меня,
На Тебя уповает душа моя;
Укроюсь под сенью крыл Твоих,
Покуда не минула беда.
К Богу Вышнему вопию,
К Богу, вызволяющему меня;
Он пошлет с небес помощь ко мне,
Губителя смутит моего.
Бог ниспошлет милость Свою,
Ниспошлет верность Свою.
А моя душа — в кругу львов,
Хищники окрест нее,
Лютые, пожиратели людей;
Копья и стрелы — зубы их,
Языки — острые мечи…
Боже, готово сердце мое,
Готово сердце мое!
Воспою, воспою Тебе хвалу …
Превыше небес, Боже, восстань,
Распростри над землей славу Твою!
(Пс. 56, пер. Аверинцева)
Примером покаянного псалма является 50-ый («Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей»); не менее знаменит 90-ый псалом («Живый в помощи Вышнего»), в котором молящийся испрашивает у Бога чуда защиты от врагов или беды («тысяча падет с тобою рядом, и десять тысяч — одесную, но до тебя не коснется» — Пс. 90, 7, пер. Аверинцева). Ряд псалмов похожи на притчи и отражают размышления об извечном нравственном выборе человека и об истинной ценности его поступков:
«О, благо тому,
Кто совета с лукавым не устроял,
На стезю грешных не вступал,
Между кощунниками не сидел;
Но в законе Господнем — радость его,
Слова закона в уме его день и ночь.
Он как дерево, что насаждено
У самого течения вод,
Что в должное время принесет плоды,
И не увянут листы его,
Устроится всякое дело его.
Грешные не таковы,
Они — как развеваемый ветром прах,
Грешные на суде не устоят,
Лукавым меж праведных места нет;
Путь праведных ведает Господь,
Но потерян лукавых путь»
(Пс. 1, пер Аверинцева)
«Если дома не строит Господь –
К чему строителей труды?
Если града не хранит Господь –
К чему бодрствует страж?»
(Пс. 126, 1-2; пер Ав) и т. д.
Но даже в тех псалмах, где нет прямого обращения к Ягвэ, Он всё равно пребывает живым свидетелем духовной высоты автора, который и рассуждает, и надеется, и молится, и взывает, и вопит, но более всего — алчет жизни в Божьем царстве:
«Как желанны обители Твои,
Адонаи, Господи сил!
…Ликует во мне сердце мое,
Торжествует плоть моя,
В радости о Боге Живом.
Вот, и пташка находит ебе приют,
И ласточка укром птенцам своим,
А мне — алтари Твои, Боже сил …
Блаженны живущие в дому Твоем …
(Пс. 83, 1-6; пер. Авер)
Выраженное в гимнах и молениях высокое напряжение духовной жизни Давида, Соломона и многих безымянных авторов, искреннее переживание славы и справедливости Творца на фоне собственных страданий иногда поднимало псалмы до уровня пророчеств, и поэтому некоторые псалмы, говорящие о будущем Мессии –Спасителе, строчки из которых цитирует в Евангелии Господь Иисус, называются «мессианскими». К их числу относятся Пс. 2, 15, 68, 71, 109 и др., но особенно ярким в этом отношении является 21-ый Пс, в котором страдания Христа изображены так точно, будто автор присутствовал при будущей Голгофе:
«Боже мой! Боже мой! … Для чего Ты оставил меня? …
Я … червь, а не человек,
поношение у людей и презрение в народе.
Все, видящие меня, ругаются надо мною;
говорят устами, кивая головою:
«Он уповал на Господа; пусть избавит его,
пусть спасет, если он угоден Ему»…
Я пролился, как вода;
все кости мои рассыпались;
сердце мое сделалось, как воск …
язык мой прильпнул к гортани моей,
и Ты свел меня к персти смертной …
скопище злых обступило меня;
пронзили руки мои и ноги мои …
… они смотрят, и делают из меня зрелище.
Делят ризы мои между собою,
и об одежде моей бросают жребий …
(Пс 21, 1, 7-9, 15-19).
Книга псалмов перешла в НЗ и по сей день занимает важнейшее место как в богослужении (всенощном, великопостном, погребальном), так и в личном молитвенном опыте христианина. Однако, несмотря на высоту, искренность молитвы и созвучие текстов определенному душевному настроению, не следует забывать, что составлены молитвы ВЗ-ным человеком, израильтянином, и оттого темы праведности, воздаяния, отношения к врагу выдержаны в духе отношений Закона. Яркий пример этого мы находим в Пс. 108, где автор беспощадно проклинает своего врага, немилосердного человека:
«Поставь над ним нечестивого,
и диавол да будет одесную его.
Когда будет судиться, да выйдет виновным,
и молитва его да будет в грех …
Дети его да будут сиротами,
и жена его — вдовою …
Да не будет сострадающего ему …
Да истребит (Господь память его) на земле»
и т. п.
Логика псалмопевца понятна. Она исходит из древнего израильского представления о непременном воздаянии на земле и веры в справедливость Ягвэ и очевидность судеб человеческих пред Ним. Если я стараюсь жить благочестиво и призываю Бога день и ночь, то мой враг и обидчик, упорствующий в злобе, оказывается сугубым грешником пред Ним, и потому проклят Им — т. е. отвергнут, отлучен от жизни.
В псалмах мы находим не только ненависть к врагам и восхваление собственной праведности, но и следы ВЗ-ной жестокости, рассмотренной в теме исторических книг. В частности, покаянный плач пленных иудеев в 136-м псалме («На реках вавилонских…») заканчивается так:
«Припомни, Господи, сынам Едомовым
день Иерусалима …
Дочь Вавилона, опустошительница!
Блажен, кто воздаст тебе
за то, что ты сделала нам!
Блажен, кто возьмет
и разобьет младенцев твоих о камень!»
А ведь в те времена именно так и поступали, и это было страшной нормой войны.
В обоих случаях мы привели довольно сильные выражения, но и в других псалмах встречаются подобные высказывания. Как же правильно молиться по Псалтири? Ответ на этот вопрос нам дает святоотеческий опыт прочтения псалмов, как и других библейских текстов, где все неприемлемые ВЗ-ные моменты толкуются аллегорически, аскетически, покаянно (см., например, канон преп. Андрея Критского). И тогда псалмы обретают НЗ-ное звучание: «враги» — это грехи или бесы, Вавилон — это символ «мира, лежащего во зле», разбить младенцев — победить страсти в своем сердце, и т. д. И мудрая книга псалмов продолжает через 3000 лет учить человека правильной молитве и через это восхождению к Богу.
6.5. Книга Иова.
Среди книг «мудрых Израиля» исключительное место занимает книга Иова, написанная приблизительно в V в. до Р. Х … Сам главный герой книги, Иов — древний праведник времен патриархов — не является израильтянином в строгом смысле слова, но почитает истинного Бога Ягвэ; из чего можно заключить, что, во-первых, пути богопознания открыты не только евреям, а во-вторых, основные проблемы, поднятые в книге, волнуют всех людей.
Для знакомства с книгой Иова мы, как и в случае с псалмами, рекомендуем наряду с синодальным текстом перевод С. Аверинцева.
В первых двух главах завязывается основной сюжет. Действие происходит в двух измерениях — на земле и на небе. На земле живет Иов, который «прост, и праведен, и богобоязнен, и далек от зла». За это он, как и полагается, награжден Богом богатством, многочадием и земным блаженством: «Родилось у него семеро сыновей и трое дочерей; имения же было у него семь тысяч овец, и три тысячи верблюдов, и пятьсот пар волов подъяремных, и пятьсот ослиц, и челяди весьма много. И был человек этот велик между всеми сынами земли восточной. И сыновья его имели обыкновение сходиться, и каждый … давал пир в доме своем … но когда дни пира совершали круг свой, тогда … Иов … творил над ними очищение; рано утром вставал он и возжигал искупительную жертву по числу их…: «может статься, погрешили сыны мои и похулили Бога в сердце своем?…» . Итак, жизнь Иова и его детей — непрестанное пиршество, и Иов не только всем сердцем исполняет предписания Закона, но еще приносит дополнительные жертвы за помышления детей — «на всякий случай».
В это время на небесах происходят интересные события: «…был день, когда пришли Сыны Божьи, чтобы предстоять Господу; и Противоречащий («сатана» в синод. переводе) пришел с ними. И вопросил Господь Противоречащего: «Отколе приходишь ты?» И ответствовал Господу Противоречащий, и сказал:
«От обхода земли,
от скитаний по ней».
И вопросил Господь Противоречащего:
«Приметило ли сердце твое
раба Моего Иова?
Ведь нет на земле мужа, как он:
прост, и праведен,
и богобоязнен, и далек от зла!»
И ответствовал Господу Противоречащий, и сказал: «Разве не за мзду богобоязнен Иов?
Не Ты ли кругом оградил его,
и дом его, и всё, что его?
Дело рук его ты благословил,
разошлись по земле его стада.
Но — протяни-ка руку Твою,
дотронься до всего, что есть у него;
разве не похулит он Тебя
в лицо Тебе?»
И сказал Господь Противоречащему:
«Вот — всё, что его, в руке твоей;
лишь на него не простри руки твоей!»
И отошел Противоречащий от лица Господа».
(1, 1-12).
И тогда на земле с Иовом одно за другим начинают происходить несчастья. Со всех сторон на него нападают враги-кочевники, убивают всех пастухов, уводят весь скот, но самую страшную весть приносит последний слуга:
«Сыны твои и дочери твои
ели и пили вино
в доме брата своего первородного;
и вот великий вихрь
с … края пустыни пришел
… и пал дом на юных, и они мертвы…»
И тогда встал Иов, и разодрал ризу свою, и повергся на землю, и преклонился, и сказал:
«Наг вышел я из родимых недр
и наг возвращусь назад.
Господь дал, Господь взял —
благословенно имя Господне!»
При этом не погрешил Иов и не оказал Богу никакого неподобия»
(1, 18-22)
Итак, в первой части страшных испытаний Иов показал себя истинно Божиим человеком, способным не только в благополучии, но и в беде славить Бога. «Бог взял» — т. е. Ему виднее; нам ли рассуждать? Но уже в первой главе не может не возникнуть ряд вопросов. Каким образом сатана оказывается на ангельском «совете» у Бога? Зачем Бог пытается что-то доказать сатане? Кто посылает беды человеку: Бог или тот самый «противоречащий»?
Для правильного постижения этих загадок нужно иметь в виду некоторые обстоятельства. В новом переводе сатана не случайно назван по-другому. «Сатана» книги Иова вовсе не адекватен диаволу в христианском мировоззрении. Он удивительным образом сочетает в себе черты духа сомнения — человеческого духа, и апокалиптического ангела-губителя, олицетворяющего стихийные бедствия. (Его образ близок к Демону Лермонтова и Воланду Булгакова). Описание происходящего на небесах в гл.1-2 является не откровением о действительно бывших словах и событиях, а иносказательно выраженным молитвенным размышлением автора о судьбе праведника на земле. Из первых глав не ясно, кто посылает человеку бедствия; сатана говорит Богу: «дотронься до всего, что есть у него…» , и тут же Господь говорит противнику почти то же самое: «всё, что его — в руке твоей…» . И потому на возникающие сразу вопросы можно ответить так: это лишь фабула, смысл которой будет раскрыт дальше. Одно подмечено достаточно точно: стоит только Богу чуть-чуть ослабить Свою благодатную помощь, как человек оказывается беззащитной игрушкой злобных хаотических сил вселенной.
Во второй главе сюжет повторяется, только тут сатана требует большего. Господь говорит об Иове:
«Доселе тверд он в простоте своей;
а ты наущал Меня на него,
ища погубить его без вины!»
И ответствовал Господу Противоречащий, и сказал:
«… всё, что имеет муж,
отдаст он за жизнь свою.
Нет — протяни-ка руку Твою,
дотронься до кости его
и плоти его:
разве не похулит он Тебя
в лицо Тебе?»
И сказал Господь … :
«Вот — он в руке твоей,
лишь дыханье его сохрани!»
(2, 3-6, «дыханье» — т. е. биологическую жизнь). Сатана «поразил Иова злыми язвами от подошвы стопы его по самое темя … И взял Иов черепок, чтобы соскребать … гной, и сел среди пепла» . Проказа и по сей день является страшной и по сути неизлечимой болезнью, а в древности она наводила мистический ужас на окружающих; еще бы: человек начинает заживо гнить, от него отваливаются куски. Прокаженные должны были жить вне поселений, они сидели на перепутьях, и им издали бросали еду.
«И говорила ему жена его:
«Ты всё еще тверд в простоте твоей?
Похули Бога — и умри!»
(жена говорит это не из кощунства, а из жалости к мужу: так лучше не жить вообще, лучше сразу умереть, а для этого достаточно произнести богохульство.)
«Но он сказал ей:
«Словно одна из безумных жен, так молвила ты!
Приемлем мы от Бога добро –
ужели не приемлем от него зло?»
При всем этом не погрешил Иов устами своими»
(2, 9-10). Характерно, что Иов лишь «устами» исповедал свое смирение с новым страшным своим положением, он пока еще в шоке и последние слова произносит автоматически. Из окрестных местечек к нему приходят три друга: Элифаз, Билдад и Цофар, чтобы выразить ему свое соболезнование и попытаться утешить его. Первые семь суток они молчат в присутствии Иова в знак скорби. Но после этого бушующий в душе Иова океан страдания вырывается наружу, и большая часть книги будет состоять из диалогов Иова и его друзей, каждый из которых по очереди три раза вступает в полемику с поверженным во прах праведником.
«…отверз Иов уста свои и проклял день свой. И начал Иов, и сказал:
Да сгинет день, в который рожден я,
и ночь, что сказала: «зачат муж!»
… Зачем не умер я при исходе из чрева
и не сгинул, выйдя из недр? …
На что Он дает страдальцу свет
и жизнь тому, кто душой удручен,
кто хочет смерти…»
(3, 1-3, 11, 20-21)
Речи Иова полны протеста и отчаяния, и в начале они обращены преимущественно к друзьям, свидетелям страшного переворота в его жизни. Он, верный праведник Божий, отныне несет на себе явную печать отвержения. За что? — спрашивает Иов, и его вопрос становится главной темой книги: «За что страдает праведник?» Друзья Иова поставлены в сложное положение. Они сострадают другу и неохотно начинают ему отвечать, но Иов требуя правды, начинает высказывать сомнения в справедливости Божией, и потому благочестие и страх Божий не оставляют их равнодушными. Все три друга Иова исходят из известного нам древнего представления о том, что высшая правда на земле проявляется в том, что праведник благословлен Богом и счастлив, а грешник, напротив, наказывается, страдает и будущности не имеет. И раз Иов оказался в таком положении, значит, что-то с ним определённо не в порядке. Иову стоит глубоко задуматься, понять истинную причину, посмотреть на свою прежнюю жизнь со стороны, и ему всё станет ясно, он раскается пред Богом и будет спасен. Может быть, Иов просто забыл какие-либо совершенные в прошлом грехи? А может быть, он из стеснения или гордыни что-то скрывает? Вот и результат — наказание от Бога.
Иов опровергает все доводы друзей. Ведь он не только скрупулезно соблюдал заповеди, он совершал больше чем положено. Он сделал всё, что сказал Бог, а Бог отказался от него. И вообще, Иов понял, что «закон равного воздаяния» неправилен. Во-первых, как он видел в жизни не раз, грешные часто блаженствуют и умножают свое неправедное богатство на крови и труде притесняемых. Но более несправедливо то, что праведнику вовсе не гарантировано блаженство, и в отличие от друзей, Иов это испытал на себе. Сначала в речах Иова Бог упоминается в 3-ем лице, но затем всё чаще Иов начинает обращаться непосредственно к «Крепкому». В этих речах, отражающих душевное смятение страдальца, Иов то смиренно падает ниц пред Творцом, то обвиняет Его в несправедливости. Если Бог осуждает Иова, то пусть даст ему смерть; если Ему всё равно, пусть оставит его в покое; в любом случае он дерзновенно требует, чтобы Бог ответил ему:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21