И тем не менее рассуждения о последствиях переезда детей на новое местожительство весьма распространены и по большей части представляют собой общие предположения. Говоря о первых годах в школе, Салливан заявляет, что частные переезды нередко "губительно" воздействуют на жизнь детей и что любые переезды в этот период могут стать серьезной помехой для общения. Не так давно один видный детский психолог высказал предположение, что переезд травмирует как дошкольников, так и подростков, "жизнь которых расстроилась из-за того, что они покинули родной город и оставили там друзей".
Резкая реакция на переезд может быть отчасти понята как горестная реакция на потерю особо близких друзей, тех людей, с которыми человек привык общаться и находить у них поддержку. Подобные потери обычно вызывают чувство одиночества, депрессию, раздражительность и гнев. Такие чувства может испытать ребенок, у которого друг переехал на новое место жительства, а также тот ребенок, который переехал сам. По крайней мере, в некоторых случаях боль потери может ощущаться очень сильно:
"Я так много передумал, что теперь надо написать об этом. Я столько сам себе сказал, и теперь все должно выйти наружу. Иногда мне хочется покончить с собой. Хочу ли я этого? Серьезно, я об этом думал. Моя проблема в том, что я хочу вернуться в прежнюю школу и туда, где мой настоящий дом".
Дополнительная трудность заключается в том, что ребенок, переехавший на новое место жительства, должен теперь стать частью нового социального окружения, где - что значительно ухудшает положение - "каждый ведет себя так, будто знает каждого очень давно". У детей любого возраста такие переезды могут возродить все трудности и опасения, какие он испытывал при первом появлении в кругу дошкольников. Иногда завести новых друзей оказывается особенно трудным делом для детей старшего возраста, так как к концу детского возраста компании, как правило, уже сложились, и в них нелегко войти новичку.
Возможность поддерживать связь со старыми друзьями может быть приятна детям и после переезда на новое место жительства, но подобного рода контакты могут также напоминать ребенку, насколько ему или ей их не хватает. Тринадцатилетняя Марлен, которую родители с ее неполного согласия перевели на одной частной школы в другу, поведала о своей встрече со старым другом:
"Мне на самом деле так иногда не хватает Бэнкрофта. За завтраком я увидела действительно близкого друга - по крайней мере он был таким в прошлом году, - и он так мило себя вел. Мне просто захотелось сбежать с уроков и весь день с ним разговаривать. Каждый раз, как только я поговорю или увижусь с кем-нибудь оттуда, мне становится так грустно. Мне так грустно, что меня там уже нет, но в то же время я так рада, что я не там. Все так запуталось, и от этого чертовски больно."
Такая двойственность переживаний может быть характерной для детей, которые сменили одну обстановку на другую и когда они пытаются разобраться как со своим ощущением утраты, так и с потребностью смириться со своим новым положением.
Некоторые авторы предполагают, что частые переезды, кроме непосредственного воздействия, вызванного необходимостью бросить старых друзей и заводить новых, оказывают и более длительное воздействие на людей. В "Нации странников" Венс Паккард рассказывает о типичном случае, когда молодому человеку, выросшему в семье военного, с детства с трудом удавалось завести близких друзей: "Он был уверен, что это происходило по вине обстоятельств, потому что, когда он рос, друзья его, дети из семей военных, обычно менялись каждые два года. Повторяющаяся боль утраты друзей невольно заставила его, как он подозревает, избегать близких, дружеских контактов".
Но переезд не всегда оказывает такое резко отрицательное воздействие на детей. Немногочисленные данные на этот счет не дают возможности установить систематическую связь между количеством переездов людей в детстве и их чувством одиночества в зрелом возрасте. Детям, конечно же, действительно не хватает старых друзей, и зачастую они еще долго продолжают думать и говорить о них. Маленькие дети порою вводят прежних друзей в свои воображаемые игры, чтобы как-то компенсировать потерю ("Вот космический корабль Ронни, а вот мой"). Некоторым детям старшего возраста тоже удается поддерживать связь с друзьями в течение многих лет, переписываясь, перезваниваясь по телефону и изредка навещая их. В то же самое время многие дети рассматривают свой переезд как благоприятную возможность приобрести новых друзей, и большинству из них удается постепенно завести друзей на новом месте.
Хотя реакция на разлуку у разных детей сильно отличается в каждом конкретном случае, в целом. я думаю, мы должны отдать должное нашим детям за их гибкость в подобных ситуациях. Например, четырехлетнему Рикки удалось приспособиться к своему новому положению, когда рядом не оказалось самых близких ему товарищей. Постепенно Рикки все больше времени стал проводить с другими одноклассниками, включая тех, кого он прежде игнорировал. Он также "открыл" для себя и полюбил новые забавы, такие, как исполнение роли "папы" в игре в семью с некоторыми девочками из своего класса. Таким образом, потеря старых друзей имела для Рикки скрытое преимущество, предоставив ему возможность испытать новые чувства и вступить в другие контакты. Родители и учителя должны, однако, учитывать, что вынужденная разлука с друзьями и появление в новом коллективе вызовет стресс у детей любого возраста, точно так же, как это бывает и у взрослых. В такое время поддержка со стороны семьи и прочные семейные взаимоотношения являются, по всей вероятности, особо важными для ребенка.
Хотя социологами еще недостаточно изучена проблема разлуки детей со своими друзьями, эта тема все же нашла отражение в произведениях детских писателей. Примером может служить книга "Джейни" Шарлотты Золотов. Это именно та книга для детей в возрасте четырех - восьми лет, к тому же хорошо иллюстрированная, в которой боль разлуки воспринимается всерьез. Девочка, от лица которой ведется повествование, весьма красноречиво описывает свои чувства (в переводе сохранена пунктуация оригинала):
"Джейни мне весь день так одиноко с тех пор как ты переехала. Когда я брожу под дождем, а листья мокрые и липнут к тротуару я вспоминаю как мы с тобой обычно шли домой из школы... Я вспоминаю как мы шли домой обедать и я никак не могла дождаться конца обеда, чтобы позвонить тебе. Но иногда ты мне первая звонила... Я не хотела чтобы ты уезжала. Ты тоже не хотела. Джейни может когда-нибудь мы вырастем и снова будем жить рядом".
Подобные книги для детей заслуживают серьезного внимания со стороны исследователей, стремящихся постичь реакцию детей на разлуку с друзьями. Они могут также оказаться полезными в качестве средства, с помощью которого ребенок легче перенесет разлуку и утрату. Ценный перечень и обзор таких книг приводит Бернштейн.
Когда друзья расходятся
Пятилетний Эрик был лучшим другом Питера в течение двух с половиной лет, находясь в дневном детском саду при Центре изучения ребенка. Постепенно Питер стал проявлять все больший интерес к игре с новым мальчиком, Кертисом, который попал в эту группу. Их учительница Пегги Стаббз вспоминает:
"В конце концов Питер построит такие отношения с Кертисом, которые полностью исключали Эрика. Эрик поначалу реагировал на эту перемену гневно и яростно. Какое-то время он был не в состоянии полностью участвовать в учебном процессе. Казалось, у него появилась потребность воображать перед всей группой, хотя раньше он никогда не пытался привлечь к себе внимание столь явно. Он чересчур бурно реагировал на замечания, долго нервничал и спорил, тогда как прежде благоразумно признавался в плохом поведении и спокойно переносил следовавшее за этим наказание. Он сурово протестовал против того, что Питер вдруг отвернулся от него, и долгое время продолжал мешать своим присутствием общению Питера с новым другом".
Эрик тяжело переживал свою утрату. Он потерял своего любимого товарища, того, кто был ему закадычным другом половину его жизни. Хотя Питер, отвергая Эрика, не был с ним груб или жесток, дела это не меняло: он его бросил. Вполне вероятно, что даже у пятилетнего ребенка при подобных обстоятельствах возникает вопрос: "Почему он меня не любит?" - за которым обычно следует: "Чем я хуже?" Уныние Эрика, его враждебность, желание привлечь к себе внимание окружающих можно понять как реакцию и на его ощущение потери друга, и на недавно пробудившиеся сомнения в своих достоинствах.
Такие случаи, когда дети сами прерывают дружеские отношения, встречаются, видимо, чаще, чем расставание в результате переезда. Дети, похоже, редко порывают с друзьями раз и навсегда из-за одной ссоры. Разрыв дружеских отношений скорее результат медленного расхождения, возникшего тогда, когда один из друзей или оба постепенно осознали, что их дружба больше не приносит им прежнего удовлетворения. По мере того как растет и взрослеет каждый отдельный ребенок, его меняющиеся потребности, способности и интересы неизбежно отражаются и на смене друзей. Эти изменения особенно поражают в тот период, когда ребенок - каждый по-своему и со свойственными ему или ей темпами - превращается в подростка. "Иногда ребенок взрослее, а его друг в это время еще продолжает оставаться ребенком, - поясняет такую ситуацию девочка постарше. - И тогда вдруг оказывается, что у вас нет ничего общего. Тебе нравятся мальчики, а она еще в куклы играет."
В отчете о результатах наблюдения за четырьмя мальчиками в детстве и в подростковый период, что входило в программу долговременного исследования, начатого в тридцатые годы, Мэри Джонс подробно описала такие изменения:
"Четверо мальчиков в начальной школе были близкими друзьями. Им было в то время 10 1/2 лет, разница в возрасте составляла всего четыре месяца. У всех мальчиков обнаружились способности выше среднего уровня и разница коэффициента их умственных способностей достигала всего лишь десяти баллов. Это были здоровые, живые мальчишки из благополучных семей, они хорошо успевали в школе и вообще радовались жизни. Их связь было настолько крепкой даже в средней школе, что когда их развели почему-то по разным классам, они продолжали говорить о себе как о друзьях вплоть до восьмого класса.
Потом началось разобщение, появившееся, видимо, в результате различий в степени социальной зрелости и темпов физического созревания. Боб, физически самый развитый среди них, и в социальном плане был самым зрелым из них. Например, наблюдая за ним во время танцев в одиннадцатом классе, мы заметили , что он "хорошо держится, ловко и уверенно ведет в танце, подобно взрослому, не привлекает к себе внимания". Боб уже был в числе первых по статусу в своей группе и остался лидером в этом отношении. А, как развивались другие мальчики? Какие у них произошли изменения в средней школе?
Один из ребят, Нельсон, как бы пришел вторым на гонках, он стал своего рода "пограничным членом" престижной группы Боба, хотя они оставались лучшими друзьями все школьные годы. Уровень его физического развития был несколько ниже среднего в этот период, и в обществе он чувствовал себя менее уверенно. На балу старшеклассников, например, Нельсон, танцуя, как-то странно сгибался пополам и держал свою даму почти под прямым углом е себе. Однако ценою неимоверных усилий, что не раз отмечали наши наблюдателя, ему удалось не отстать от Боба и войти в состав его компании.
Гарри, наименее из всей четверки развитый физически, но так же как Боб и Нельсон, интересовавшийся общественными мероприятиями, оказался не на высоте в условиях общения смешанной группы подростков, не показав себя таким же взрослым, как Боб или Нельсон. На балу старшеклассников Гарри, не расставаясь с жевательной резинкой, вел себя как "заяц во хмелю" и обменивался партнершами с другими мальчиками, как обычно поступают дети моложе возрастом. По неопытности он чересчур стремился подчиниться заведенному ритуалу: в паузах между разговорами он нервно хихикал и забавлялся, как малыш, затеяв, например, бой с тенью Его бросили прежние друзья, какое-то время он переживал, что его отвергли, но вскоре нашел себе такого же социально незрелого товарища, с которым ему было хорошо. Фактически Гарри, видимо, легче было общаться в этой новой обстановке, чем его бывшему другу Нельсону, который едва дотянул до группы с более высоким положением и которому пришлось изрядно потрудиться, чтобы остаться с ней.
Последний из прежних четырех друзей, Фил, более или менее развитый физически, мог бы стать украшением общества. Но Фил психологически не был готов участвовать в жизни смешанной группы своих ровесников. В качестве друга он выбрал себе нового мальчика, которого, как и самого Фила, можно было бы охарактеризовать как относительно необщительного. На вечере в восьмом классе, "когда девочки настояли на танцах, Фил сбежал в канцелярию и печатал там на машинке, вернувшись позднее, чтобы сыграть партию в шахматы со своим другом Пирсом".
Наблюдения Джонс подчеркивают тесную взаимосвязь физических и психических изменений, с одной стороны, и смены друзей, с другой стороны. Ее отчет помогает уяснить, что прекращение дружеских контактов и замену их новыми обычно следует считать скорее признаком нормального развития, чем признаком социальной несостоятельности. Как пишет самый известный детских врач в мире: "Сам факт, что дружба тает и идет на убыль, свидетельствует о том, что на каждой стадии своего развития дети склонны ощущать потребность завести друзей, непохожих на прежних, и как следствие вынуждены время от времени искать новых" /Спок/.
Но хотя такой исход и является нормальным и необходимым аспектом процесса взросления, детям часто бывает очень трудно пережить разрыв дружеских отношений. Как и в случае прекращения брачных или любовных связей, прекращение дружеских отношений редко происходит по взаимному согласию. Типична ситуация, когда один ребенок разочаровывается в дружеских отношениях быстрее, чем другой, и становится "тем, кто порывает", в то время как второй оказывается "тем, с кем порывают". И ту и другую роль бывает очень трудно сыграть. Для детей постарше, научившихся считаться с чужими чувствами, принять решение разорвать дружеские отношения, которые ты перерос, или сохранить их, особенно мучительный процесс. Двенадцатилетняя Нейэми пережила эту внутреннюю борьбу, размышляя о своей дружбе с Марси:
"Она такая хитрющая обманщица, воображала и притворщица. Но я не могу ей сказать, что она меня бесит, потому что она начинает оправдываться, смущается и обижается. Я пробовала это сделать, так как у нас был уговор высказывать друг другу свои жалобы, вместо того чтобы о них шептаться. Но Марси думает , что я ее подруга, а я не могу дружить с ней. В последнее время мне не хочется находиться с ней рядом".
Уладить такой конфликт, проявляя чуткость, - трудный тест для ребенка на стадии развития навыков общения. Во многих случаях подобного рода лучшее решение проблемы - к чему фактически пришла Нейэми - это продолжать дружить, но поумерить свои дружеские чувства.
Смириться с тем, что друг тебя бросил, еще труднее. Когда ребенок младшего возраста, как например, пятилетний Эрик, обнаруживает, что его друг не хочет больше с ним играть, такой поворот отношений может порой показаться ему совершенно непостижимым и от этого особенно обидным. И даже если ребенок способен понять чисто отвлеченно, что у них с другом не так много общего, как было прежде, разрыв все равно может стать для него страшным ударом.
На пороге юности дети особенно сильно озабочены переменами в дружеских отношениях, как бы готовя себя к возможному их исходу. В классе, где учились дети разного возраста - одиннадцати-, двенадцати- и тридцатилетние, - некоторые девочки помоложе (из тех, кто быстрее взрослел, стремились подружиться с девочками постарше. В результате другие девочки младшего возраста остро отреагировали на вероятность, что их могут бросить. Одна из них, Сэйра, с горечью писала учителям: "Рэйчел проводит все время с Полой Джэйвис. А меня бросает. Рэйчел очень громко разговаривает с двумя дурами в своем закутке и не дает мне сосредоточиться. Рэйчел меняется на глазах, это уже не Рэйчел." Рэйчел и сама была огорчена тем, что ситуация меняется. Хотя ее восприятие перемен несколько отличалось от восприятия Сэйры:
"Как подумаешь о друзьях, так страшно становится. Все бросают своих лучших друзей, каждый кого-то еще и ненавидит; у Полы Дэйвис не осталось никого, кроме меня да Сэйры, Кристина удрала с Лиз, а Джоан из одиннадцатилетней превратилась в двенадцати- или тринадцатилетнюю девушку, и, ох, ну да ладно, я думаю, так происходит каждый год".
1 2 3