– Нерей. Я знаю ответ на твой вопрос. Но хочешь ли ты услышать его? – голос звучал тихо.
Змей долго молчал.
– Уже нет.
Он неуловимым движением развернул кольца к выходу, и замер при следующих словах древнейшего.
– Великий Змей – один. Бессмертных владык Тьмы – трое.
Нерей быстро повернул изумрудные глаза к постаменту, озарив его неземным светом отчаяной надежды одинокого.
– Что?
– Один из вас король ночей. Он правит тьмой, неся лишь смерть. Второй парит на небесах, пылая яростью очей. Стихии тьмы подвластны вам; несёт симфонию небесам один вампир, один дракон, но ноты все не знает он. Есть третий – тот, кто в темноте пылает яростней огней; он сомневается во Тьме, но даже он не знает дней. Царит он там, откуда жизнь распостранилась по земле, и только он способен дать симфонии Тьмы мелодию дня. Пока вы врозь – симфонии нет, как нет единства под луной. Обьединившись, три царя услышат пение одной. Вы знаете имя для неё; она дала вам жизнь и власть. Вложила холод в одного, второму подарила страсть. Избрала третьему судьбу, достойную воспетой быть, но мудрость Змей постигнет сам – и сможет двух освободить. В тот миг, когда увидит Тьма, что дети научились жить – она вернёт вам знание дня, и вы научитесь любить. Владетель ночи в смерть уйдёт, она ему жена и дочь, и никогда не сможет он свои инстинкты превозмочь. Владыка неба может стать одним из властелинов Тьмы, и в рабство мать свою вогнать, и победить, и проиграть. А может он огонь познать, и солнцу бросить в небо гнев, и проиграть – но навсегда остаться властелином сфер. И третяя возможность есть; от Змея мудрость примет он, придав огню своей души неистовство океанских волн. Два повелителя Земли. Владыки моря и огня. Одна душа, и мать одна. Покой от неба и до дна. Запомни, Змей – тебе решать. Ты дирижёр симфонии Тьмы. Покой навек – или война; огонь и солнце – или Тьма!
Ледяное течение окутало пирамиду древних, и золотая струя выплыла из широкого проёма непостижимо древних ворот. Нерей медленно всплывал к чёрному зеркалу, рассекая тьму воды сверканием золотого света. Он размышлял. Мудрость – в этом была сила Великого Змея, именно это имел в виду древнейший.
Зеркало с плеском приняло в себя могучее тело, огромная голова поднялась высоко над поверхностью океана, наполняя воздух изумрудным сиянием глаз, похожих на драгоценные камни. Нерей задумчиво смотрел на волны.

3-В

Он мчался в невидимых облаках, пронзая плоть небес собой, словно копьём. Его окружал ледяной холод непостижимой высоты, тьма боялась своего сына, расступаясь перед огнём его глаз. Мёртвую тишину нарушал только стон умирающего воздуха, который сминали, закручивали в вихри и рвали на части могучие крылья.
Он сверкал серебрянным светом, словно неведомо как протянувшаяся в небо лунная дорожка. Самое красивое существо из всех возможных и невозможных, дракон был великолепен, когда мчался в тишине ночного неба, заставляя луну стыдится своего несовершенства. Сверкающие стальные рога со свистом препарировали ткань неба, соперничая в остроте с ланцетом хирурга. Могучий хвост довершал операцию, сшивая края раны гребнем стальных игл, похожих на столь любимые драконом горные пики. Его бриллиантовые крылья отливали неземным сиянием, изумительная красота гармонировала с грозным обликом хищника. Пылающие рубиновые глаза словно рассказывали встречным об имени своего хозяина, но встречных быть не могло. Огромный дракон парил в небесах один.
Он мчался на юго-восток уже много дней. И хотя спешить ему было некуда – ведь их всех ждала впереди вечность – дракон летел быстро. Так диктовал ему темперамент, дракон был рабом своих эмоций.
Ветры в ночном небе уступали ему дорогу, звёзды провожали своего повелителя восхищённым звоном. Отблески луны на крыльях пели об их мощи, воздух возносился ввысь, согретый яростным пламенем глаз. Дракон повелевал небом.
Впереди вставали грозные кряжи скал, словно бросавшие вызов неистовству сына неба. Они не знали что их владыка, ветер – всего лишь раб для дракона. Он смеялся над наивностью гор, проносясь над ними лунной молнией, вспарывая вечный покой древних ущелий горячей энергией молодой крови. Дракон был молод, хотя и не знал этого.
Перед ним встал во весь рост властелин гор – самая высокая скала в мире, могучий пик, покрытый снегом. Смерчи завывали вокруг его отвесных склонов, ни одна птица никогда не осмеливалась бросить вызов непобедимому воину. Дракон рассмеялся.
– Я повелитель неба!
Он взмыл над тучами, расколов величие гор своей энергией, одержав абсолютную победу над противником – он не мог иначе! – и впервые за много дней полёта замер, распластав бриллиантовые крылья горизонтально.
На небольшом плато, под самыми тучами, ютился небольшой домик, в окнах которого тускло горел свет. От дверей к подножию спускалась оледеневшая лестница, а рядом с домом примостился маленький сарай. Дракон ощутил запах добычи, он был голоден.
Снег с шипением испустил дух, коснувшись разгорячённой чешуи. Моментально сложив крылья, их обладатель грациозным движением оказался возле домика. Ему пришлось склонить голову, чтобы взглянуть в окно.
Там пылал камин, в глиняном горшке варилась еда. У стола из грубых необструганных досок стоял простой деревянный стул, и на нём сидел старик. Дракон с любопытством оглядел дом человека – ему редко доводилось встречать их раньше.
Старик был одет в длинное серое одеяние, на левом плече застёгнутое грубой булавкой. На голове совершенно не было волос, но с подбородка до пояса спускалась белая как снег борода. Узкие глаза были закрыты, старик смотрел в камин, но видел ли он огонь – дракон не знал.
Могучий владыка небес повернулся к сараю. Оттуда слышались панические крики животных, чуявших свою смерть. Дракон ощутил радость предвкушения.
– Не надо. Я накормлю тебя.
Рубиновый пламень глаз вырвал из тьмы маленькую фигурку, отважно смотревшую прямо на дракона. Старик не боялся его. Дракона это так заинтересовало, что он решил обождать с охотой.
– Что можешь ты предложить мне, человек? – спросил он, стараясь умерить голос, дабы не лишить смертного слуха.
– Нечто лучшее, чем убийство. Входи.
Дракону было интересно. Он протиснулся в дом, заняв почти половину всего помещения. Свернувшись возле огня, он посмотрел на вновь занявшего своё место старика.
– Меня зовут Вулкан. – несмотря на старания, стены дрожали от мощи его голоса. Старик улыбнулся.
– Меня зовут Лунг Цзы, что значит «учитель-дракон».
Вулкан растянул губы в улыбке.
– Ты не дракон, человек.
– Мы те, кем являемся в душе. Тело значит очень немногое.
– И что же в тебе от меня?
– Способность видеть мир с высоты.
Дракон улыбнулся шире.
– Ты не видишь отсюда мир, человек. Тучи закрывают тебе обзор, ты не властен взлететь над ними, ощутив гармонию неба и земли всей душой.
– Тело моё невластно, ты прав. Дух мой давно летает над миром.
– Что ты подразумеваешь, говоря «дух»?
– Дар мысленного познания реальности. Люди зовут меня философом.
– И что видит твой дух?
– Тьму.
Вулкан рассмеялся и дом едва не рухнул от его смеха.
– Для этого не надо быть философом.
– Да, Тьму видит любой. Но многие ли видят способ победить тьму?
Дракон серьёзно посмотрел в глаза старику.
– А зачем, человек?
Лунг задумался. Тем временем Вулкан поудобнее устроился у камина, положив огромную голову на свои руки. Пылающие глаза сверкали на серебрянной чешуе, как капли крови на луне.
– Очень хороший вопрос, дракон. – признал наконец старик. Вулкан не ответил, и Лунг продолжил.
– Скажи мне, в чём основное отличие тьмы от света?
– Я отвечу тебе цитатой одного великого дракона, человек. Я не знаю, откуда помню эти слова – ведь кроме меня драконов нет. Но я уверен, это сказал дракон. Слушай.
Вулкан закрыл глаза, и в доме сразу стало темней.
– "Тьма милосердна. Когда ты во тьме – ты волен представлять себя в винограднике грёз. Свет может показать камеру палача".
Лунг Цзы откинулся на стуле, с удивлением посмотрев на дракона.
– Интересная цитата.
– Разве он ошибался?
– С одной стороны – нет. Но подумай, ведь в данном случае милосердие выступает в качестве самообмана.
Теперь задумался Вулкан.
– Тем не менее я считаю, что если ты не в силах изменить свою судьбу – о ней лучше не знать.
Старик кивнул.
– Умное решение. Но разве ты, дракон, способен смириться с судьбой?
Вулкан встрепенулся.
– Я повелитель своей судьбы, а не слуга!
– Тогда ответь, почему ты мечешся по миру в поисках ответов на вопросы?
Дракон промолчал. Лунг улыбнулся.
– Не потому ли, что ты чувствуешь неудовлетворённость своей судьбой одинокого дракона?
Вулкан поднял взгляд горящих глаз на старика.
– Возможно, ты прав. Но это не зависит от меня. Чтобы определять свою судьбу не требуется всемогущества. Достаточно лишь не отступать, когда есть шанс схватить удачу за рога. Тогда ты сможешь сказать себе – «я сделал всё, что мог». И даже проиграв, ты победитель.
Старик сцепил руки на груди, глубоко задумавшись. Вулкан глядел в огонь. Очень долго никто не прерывал тишину, и только потрескивали дрова в камине.
– Когда я смотрю в огонь... – и Лунг Цзы поднял голову – ... я часто думаю, почему он готов пожрать всё на свете. Он живёт только убивая, он поглощает материю, превращая её в энергию. Огонь – хищник от рождения до смерти. Он воплощённая смерть, он – реакция разрушения. Огонь не может создать ничего, кроме тепла. И ценой этому теплу служит неизмеримо более сложная и превосходящая его материя, дерево. Живая материя. Плоть.
Старик молчал.
– Тогда я сравниваю себя с огнём. Мы братья. Мы хищники, мы несём смерть. Мы поглощаем жизнь, питая себя смертью других. Мы оба пылаем энергией, в основе которой лежит разрушение. Мы оба не в силах обуздать свою ярость, и разбушевавшись, способны уничтожить весь мир. Как он несёт тепло, единственную пользу для других – так и я несу красоту, но красота эта питает себя смертью. – Вулкан сурово вздохнул. -Вот та судьба, человек, которую я не в силах превозмочь.
Человек помолчал.
– Ты очень умён, Вулкан. Но ты ошибаешся. Да, огонь – суть разрушения. Да, он живёт убивая. И в этом вы похожи. Но ты неправ, говоря о невозможности огня творить. Смотри!
И в сумраке хижины сверкнула молния серебристого света, с дрожанием застыв перед огненными глазами дракона. Вулкан невесело усмехнулся.
– Меч.
– Рождённый в огне!
– Символ войны.
Старик замер. Со страшной тоской посмотрел он на свои руки, и яростно метнул оружие в стену.
– О, как мог я позабыть всё, чему учил... – Лунг Цзы схватил себя за голову, качаясь от горя. Дракон печально закрыл глаза.
– Человек, ты стар.
– Да. Я скоро умру.
– Ты скоро умрёшь, и навсегда унесёшь свои ошибки и победы во тьму.
– Да.
– А я не властен умереть. Я буду жить вечно, питаясь жизнями, неся только разрушение. Я – вечный огонь.
Старик опустился на стул, внезапно ощутив груз всех своих лет.
– Вулкан... Но ведь все мы обязаны огню – жизнью!
Дракон открыл глаза, осветив холодную хижину пурпурным пламенем.
– Обьясни.
Лунг Цзы вскочил, с торжеством вскинув иссохшие руки к хмурому небу.
– Солнце! Огонь дал жизнь всем нам, он отец наш!
Дракон широко открыл глаза.
– Солнце?...
– Да! Оно – не разрушает! Оно только даёт жизнь! Оно – первопричина жизни, Вулкан! Огонь дал всем нам жизнь!
Вулкан с тоской улыбнулся.
– Старик, старик... Ты ведь не знаешь, что такое звезда. Я знаю. Звезда – апофеоз разрушения! Звёзды пожирают сами себя, в неистовой ярости ломая саму ткань пространства. Они слишком далеки от оазисов жизни, чтобы те почувствовали смертоносную красоту плазмы. Но тепло летит далеко... Жизнь сумела возникнуть на остатках торжества смерти. Вот что такое жизнь. И знай, что все звёзды – смертны!
Дракон резко вышел из опустевшего дома, оставив старика в отчаянии ломать руки. Он поднял непостижимо прекрасную голову к тёмному небу, и испустил бешенное рычание хищника, попавшего в западню.
– КТО??!!! – вопль Вулкана взорвал покой ночи, как извержение ярости.
– Кто сделал мир таким?!!!
– Кого мне убить во имя жизни всех, предназначенных на заклание у алтаря смерти?!!!
И он ясно услышал ответ.
«Себя».
Дракон гневно возразил:
– Это бегство от решения!
«Тогда найди того, кто сможет дать ответ»
– Кто ты такой?
«Тот, кто не может тебе ответить»
– Кто же сможет?
– "Великий Змей".
– Где мне его найти? И кто он?
Голос некоторое время молчал.
– "Покой глубин хранит змея. Океан ей дом, моря – родня. Великий Змей живёт в воде, подобен золотой звезде, он Солнца сын и дочь он Тьмы, хранит он тайны словно мы, но тайны те не знает он, он сердцем чист, он – знания трон. Никто не знает, даже Змей, откуда мудрость у него, но знают все, что он – не сон. Он Змей. Ответы знает он. Ты полетишь навстречу тьме, оставив солнце за спиной, пока не встретишь в темноте дорогу, полную луной. Ты полетишь вдоль блеска звёзд. Осилишь море – даст ответ. Так как, достаточно ты горд? Смотри, потом не скажешь «нет» !"
Вулкан молча смерил взглядом могучие уступы, тёмные тучи, холодные ледники и горящие вечным жаром звёзды.
– Рискнуть всем этим?... – прошептал дракон, и более не колеблясь, взвился в воздух, в очередной раз доказав своё превосходство. Он мчался на запад, оставляя Солнце за спиной, и всё более ускорял свой полёт. Его ждала победа – или смерть. Иначе он не мог.

1,3-И

Они охотятся на меня уже много дней. Сотни людей идут по моему следу, вертолёты выслеживают меня, танки скрежещут гусеницами, словно зубами. Я иду по горам, вдыхая ночной воздух, и слушая пение звёзд. Я не спешу. Я никогда не спешу.
Сегодня я не пойду на охоту. Не потому, что опасно – смертные бессильны против меня. Сегодня я жду нечто иное. В этих горах я встретил орла. Он долго смотрел на меня с утёса, потом слетел вниз, и сел на дороге.
– Ты смертный? – спросил меня орёл.
– А ты? – ответил я ему.
– Я – да.
– Я – нет.
Он кивнул, словно не сомневался в этом.
– Ты одинок. – он не спрашивал, он утверждал.
– Можно сказать и так, птица. Но я имею всё это! – я распахнул руки, охватив ими Вселенную. Орёл некоторое время не отвечал.
– У меня есть друг. – наконец произнёс он с трудом.
– Да?
– Он несчастен.
Я с сожалением коснулся его блестящих перьев.
– Прости, но я невластен дарить сладкую смерть орлам.
Он яростно затряс головой.
– Нет! Ты не понял. Он тоже бессмертен. И одинок.
Я внезапно ощутил жар, словно выпил крови.
– Кто он? Он... Он как я?
– Нет. Он дракон. Имя ему – Вулкан.
Я много читал о драконах. Но никогда не думал, что встречу хоть одного. Не думал, что они существуют.
– Где он?
– Сейчас его здесь нет. Но я чувствую, он скоро вернётся. Вернётся ещё более несчастным. И я подумал... Может, вместе вы сумеете постичь счастье? Ведь ваша доля, вечное одиночество... Это плата за власть. Я прав, не так ли?
Я удивился словам этого орла.
– Возможно. Никогда не думал об этом. Я дождусь его, орёл.
Он кивнул и растворился во тьме. Надо было узнать его имя.

И вот, я иду по ночным горам. Запахи будоражат мою кровь, холодный ветер ласкает мою кожу. Я люблю холод. Вчера ночью я обнаружил дом дракона. Большая пещера на отвесном склоне самой высокой горы. Я не смог туда залезть, и долго смотрел. На фоне тёмного склона, отверстие выглядело дырой в абсолютный мрак, словно сама Вселенная здесь нанесла себе страшную рану. Я всю ночь просидел у подножия скалы, вдыхая странный, горько-сладкий запах дракона, и пытаясь представить себе нашу встречу.
Сейчас я смотрю на восток, и слышу далёкий гром. Слышу я не ушами – впервые во мне проснулось нечто, о чём я не имел ни малейшего понятия. Дракон уже близко. Я внезапно понимаю, что с нетерпением жду встречи. Это меня удивляет. Нетерпение, спешка?...
Ночь кричит, убиваемая свистом сверкающих крыл. Как он прекрасен! Он похож на сон. Я смотрю на огромного дракона, пытаясь убедить себя, что не сплю. Это тоже меня настораживает – я не вижу снов.
Дракон садится на камни и идёт к пещере. Не обращает на меня внимание.
– Доброй охоты.
Он поворачивает сотканную из лучей луны голову ко мне, и я понимаю, почему его зовут Вулкан. Правильнее было бы назвать его Два Вулкана.
– Доброй охоты и тебе, человек. Что ты делаешь ночью в горах?
1 2 3 4 5