Здесь выложена электронная книга Силиконовые горы автора по имени Царева Маша. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Царева Маша - Силиконовые горы.
Размер архива с книгой Силиконовые горы равняется 137.36 KB
Силиконовые горы - Царева Маша => скачать бесплатную электронную книгу
Мария Царева
Силиконовые горы
ПРОЛОГ
Умершие всегда снятся мне запредельно счастливыми. Улыбающимися, танцующими, хохочущими, с озорными ямочками на щеках и добрыми морщинками в уголках глаз. Не знаю почему. Может быть, они дают понять, что и на том свете все иногда складывается очень даже ничего. А может быть, в идиотских снах выражается мой собственный страх смерти, стыдливо спрятанный в глубинах сознания.
Наташку хоронили в один из тех солнечных и томных четвергов, когда хочется думать только о хмельной феерии надвигающегося уик-энда. Но никак не о роскошном гробе из лакированного дерева, не о зияющей яме, не о горьком запахе свежей земли, не о гранитном памятнике, с которого строго смотрит на тебя серьезное лицо экс-подруги.
Забавно – эта фотография была из Наташкиных любимых, стояла на ее кухонном столе в легкомысленной бисерной рамочке. Наташка ею гордилась, ненароком демонстрировала своим мужчинам – ей казалось, что она похожа на голливудскую актрису Сигурни Уивер.
Теперь же ее обрамленное скорбным гранитом лицо казалось каким-то потусторонним, а в подведенных глазах смутно угадывалось некое тайное знание – словно еще тогда, позируя фотографу, она подозревала, что все так может получиться. Я давно заметила эту странную особенность могильных лиц: в каждом из них – будь то скончавшийся от прободной язвы старик или трагически погибшая пятиклассница – чувствуется нездешняя торжественность, космическая печаль. На страничках фотоальбома те же самые лица смотрятся совершенно по-другому.
– Босоножки жмут, – одними губами шепнула Ксюха, зябко кутаясь в черный шерстяной платок. Ограненная диетами Ксюхина анемия заставляла ее длинное белое тело покрываться бугорками мурашек даже в тридцатиградусную жару.
– Зачем было надевать шпильки? – покосившись на ее ноги, пробормотала я.
– Это единственные черные туфли. Ненавижу черный цвет.
– Разве тебе можно носить каблуки?
– Нельзя, но я же почти не хожу. Личный автотранспорт, блин.
Ксюхина инвалидная коляска, трогательно декорированная шалью Hermes, одиноко притулилась в тени раскидистой липы, сама же она придерживалась за мой локоть. Еще чуть-чуть – и коляска отправится на ближайшую мусорную свалку, а торжествующая Ксюха вернется в безумный мир городской торопливости, высоких каблуков, спонтанных свиданий и роликовых коньков. Еще месяца четыре, максимум полгода, когда завершится наконец пугающая своим размахом и дуростью эпопея под названием «удлинение ног». Но это уже совсем другая история.
– Пойдешь на поминки? – спросила я.
– Не знаю… Я бы пошла, но боюсь, что у меня случится истерика. Будет неловко, учитывая, что ее мамаша даже ни разу не заплакала.
Неправдоподобно молодая Наташкина мама стояла в сторонке; в ее руках был скомканный бумажный платок, который так и не понадобился – ее глаза оставались сухими. Вид у нее был отстраненный и деловой. Именно она хладнокровно занималась организацией похорон – чтобы все по высшему классу: и гроб, и оркестр, и десятикилограммовый венок из свежих лилий, и стол в Олимпик-Плазе… Она выглядела как бизнес-леди из элитного похоронного агентства, а вовсе не как человек, лишившийся единственной дочери двадцати семи лет от роду.
– А ты целовала ее в церкви? – шепнула вдруг Ксюха, и ее низкий голос дрогнул. – Я, когда низко наклонилась, знаешь, на что внимание обратила?
– Ну?
Я думала, Ксюха начнет рассуждать о том, как меняет черты лица отлетевшая навсегда душа и как странно в последний раз видеть вблизи ту, с которой еще на прошлой неделе ты строила совместные планы на отпуск. Но она вдруг сказала:
– У нее так и не рассосались шрамы, те, что возле носа!
– Что?!
– От прошлогодней операции. Она говорила, через пару месяцев сойдут. Гримировала, наверное, тональником. А сейчас все видно. Белые такие, тоненькие.
– Ты больная, – рассердилась я, – лучше бы подумала о том, что такое могло произойти и с тобой!
Наташке не повезло феерически, не повезло настолько, насколько вообще может не повезти богатой красавице ее лет. Наверное, ее случай войдет в историю пластической хирургии как печальный анекдот. Бывает же такое – пережить три операции на груди и восемь на лице и умереть по неосторожности анестезиолога, под наркозом, во время невинной простейшей блефаро-пластики!
Но это тоже другая история.
Все называли нас лучшими подругами. Наверное, так и было, если под дружбой понимать мозаично-точное совпадение интересов, общие проблемы и планы, одинаковые надежды и страхи, в общем, пребывание на одном и том же дырявом плоту, который с бешеной скоростью несется по белым шапкам речных валов. Каждая из нас была не то ущербным элементом благообразного социума, не то сумасшедшей идеалисткой нового поколения; каждая из нас сидела на игле, имя которой – пластическая хирургия.
Так или иначе, с Наташкой и Ксюхой я была знакома чуть больше года.
Впервые мы встретились в прошлом апреле в приемной престижной клиники Viva Estetika. Хотя лично для меня эта гротескная по своей сути ситуация стартовала гораздо раньше. Видимо, в тот день, когда я впервые задумалась о том, что недоразумения природы, которые все дальше оттесняли меня в глухую чащу комплексов, можно исправить с помощью скальпеля да талантливых рук хорошего хирурга.
ГЛАВА 1
Я никогда не видела моря – так уж вышло. Может быть, виноваты мои родители, которые считали, что переизбыток впечатлений вреден для хрупкой детской психики. А может быть, мой характер, который со стороны мог бы показаться (и ведь казался всем!) инертным, – я никогда не рвалась навстречу смутным фантазиям, довольствовалась тем замкнутым будничным мирком, который сформировали вокруг меня обстоятельства.
Десятиметровая комнатка с линялыми обоями и выцветшими занавесками – когда-то, в детстве, она казалась мне огромной! Постеры каких-то рок-идолов, криво прилепленные к стенам. Исцарапанный перочинным ножиком письменный стол. Старый диван, чья неприличная ветхость была трогательно замаскирована покрывалом с рюшами.
Меня зовут Алиса, и мне 25 лет, двадцать из которых я провела в двухкомнатной малогабаритке на самой окраине Москвы.
С родителями у меня не ладилось, казалось, с самого начала. Даже странно – еще в раннем детстве я поняла, что слеплена совершенно из другого теста. Мои ободранные колени, растянутые грязные штаны, торчащие во все стороны волосы, испещренный безнадежными двойками дневник и вошедшее в привычку бытовое хамство никак не вписывались в алгоритм «мать – интеллигентный библиотечный работник, плюс отец – тихо стареющий инженер, пределом мечтаний которого является автомобиль модели „Лада“».
Еще тогда, гоняя по пыльным дворам на раздолбанном «Орленке», доводя до белого каления учителей, я понимала, что никогда, НИКОГДА не стану такой, как мои родители.
Мать с аккуратной прической, похожей на свежевыпеченный витиеватый калач (в голове не укладывается – ей приходилось вставать в половину седьмого утра, чтобы соорудить из своих волос такую безвкусицу), в отглаженной юбке миди и немодной старенькой блузочке. И отец в застиранной клетчатой рубахе, который только и знал, что усесться с газетой «Советский спорт» перед телевизором и тупо переключать его с канала на канал, пока не уснет.
«Алисочка, не ходи так быстро, это некрасиво. Алисочка, приличные девушки не матерятся. Алисочка, держи спину прямо. Алисочка, пиво – не для дам. Алисочка, какую ужасную музыку ты слушаешь…»
Б-р-р, до сих пор передергиваюсь, если меня так называют – Алисочка.
Неудивительно, что с такими, до тошнотворности приличными родителями я с самого детства противопоставляла себя благополучному миру в их понимании этого слова. Игнорировала школу, красила челку в ярко-синий цвет, носила грубые боты и армейские штаны, пила пиво, правда, без особого удовольствия, помногу курила, путалась с кем попало. В тринадцать лет потеряла невинность с помощью подвыпившего дворового хулигана – о, нет! он не был романтическим героем моего сердца, я и тогда цинично называла его «дефлоратор Петя».
Кстати, грубые боты и армейские штаны я ношу до сих пор.
Я бросила школу, недоучившись в последнем классе, – безапелляционно, ни с кем не советуясь, заранее настроившись игнорировать уговоры и снисходительно ухмыляться в ответ на мини-горе родителей.
Мне было восемнадцать с небольшим, когда наши отношения дошли до точки кипения. Наверное, мой детский максимализм проявлялся в жестокости к ближним – сейчас я даже немного жалею о былой резкости. Целыми днями слоняясь по улицам, знакомясь с самыми мутными из возможных персонажей, встречающихся в московских декорациях, напиваясь дешевым шампанским, я возвращалась заполночь домой и уже в прихожей натыкалась на укоризненный взгляд бледной от невольного недосыпа матери. Зябко кутаясь в нелепый выцветший халат, она набирала побольше воздуха и экспрессивным полушепотом принималась читать нотации, знакомые мне назубок. Что я никчемная девица, что сопьюсь и рожу ребенка-урода, что питаюсь, как энергетический вампир, отрицательными эмоциями окружающих и ей стыдно за такую дочь, как я.
Инертно игнорируя ее раздражение, я протискивалась в ванную, слегка толкнув ее плечом.
И вот однажды мать не выдержала, сорвалась. Костлявая, не знающая маникюра пятерня сомкнулась на моем предплечье. Как волейбольный мяч, запущенный мускулистым нападающим, я полетела к противоположной стене, пребольно ударившись. «Проститутка!» – не жалея голоса, констатировала она. Мне было и обидно, и смешно.
В тот день я ушла из дому – как потом выяснилось, навсегда.
У меня был любовник, мелкий бизнесмен, владеющий тремя продуктовыми палатками у ближайшей станции метро. Он-то и помог мне на первых порах. Я сняла комнатку в коммуналке и устроилась продавщицей в овощной ларек.
Вступив в самостоятельную жизнь, как на красивую ковровую дорожку, я наивно думала, что все самое захватывающее ожидает меня впереди, все только начинается. Опьяняющая взрослость непременно превратит жизнь вихрастой московской Золушки в приключенческий роман.
На практике же получилось иначе. Мое существование напоминало бег муравья по ленте Мебиуса. Шли месяцы и годы, а я по-прежнему жила в пятнадцатиметровой комнатенке, пропахшей чужими гороховыми супами (ох уж эти коммунальные кухни!) и ветхостью, работала без удовольствия и перспектив и почти ни о чем не мечтала.
* * *
Противоположный пол вызывал во мне скорее не романтический, а исследовательский интерес. Было время, когда я спала с кем попало. Бас-гитарист никому не известной рок-группы, патлатый уличный художник с Арбата, нервный менеджер среднего звена с подергивающимся от хронического недосыпа веком, героиновый барыга, сосед из дома напротив с дряблым брюхом и подозрительной супругой – я словно специально выбирала экземпляры, будто бы сбежавшие из цирка моральных и физических уродств.
В этот парад мутантов никак не вписывалась моя единственная сентиментальная привязанность.
Моя единственная любовь.
Его звали Георгием, и у него были хитрющие зеленые глаза, нос с горбинкой, циничный юмор, обезоруживающая необыкновенная улыбка и… Да что перечислять, скорее всего, ничего особенного в нем не было, просто включился неизведанный человечеством закон гормонального притяжения, и самостоятельная, лишенная сантиментов девушка превратилась в зомбированную тряпичную куклу. Пяти дней знакомства хватило для того, чтобы каждый из нас, порвав с прошлым, поверил в классическую схему личного счастья, миллион раз описанную в сентиментальных романах. Мы поселились вместе, я бросила работу, и полгода неразбавленного счастья, казалось, пролетели за пять минут.
Мне едва исполнилось двадцать, и я была дура дурой. Абсолютом счастья мне казалось превращение в его дрессированную собачонку, но он, играючи меня приручив, переключился на другой объект – знойную деву с длинными волосами, длинными ногами и длинными ресницами.
С тех пор я ненавижу знойных дев.
Таких в Москве полно. Их беспечный загар, их хищные перламутровые улыбки, их блестящие волосы и без единой морщинки лица. Если бы я точно знала, что меня минует кара правосудия – о, с каким удовольствием я бы запустила в лицо какой-нибудь из них кирпич! Полюбовалась бы, как совершенная кукольная маска превращается в нелепую мешанину плоти, удивленно отхаркивающую фарфоровые коронки.
Георгий привел мою жизнь из феерии разгульного распутства к знаменателю кабальной моногамии. Я смотрела на него – не то с обожанием, не то с удивлением – и думала: ну как я могла прикасаться к чужим телам, как могла принимать пахнущие табаком и мятной жвачкой поцелуи от людей, с которыми у меня едва ли было хоть что-то общее?
Исчезновение Георгия обернулось неожиданным целибатом. Расставшись с любимым мужчиной, мне было бы логично вернуться в привычный омут необременительного разврата. Но… Я не могла, не могла физически решиться на новые отношения – с претензией на серьезность или длиною в одну потную бессонную ночь.
Никогда – ни до, ни после этого печального инцидента – я не чувствовала себя такой оглушающе одинокой.
* * *
У меня есть кожаные мотоциклетные штаны в заклепках и нет мотоцикла.
Штаны я купила в секонд-хенде – потертые, кое-где порванные, навеки пропитавшиеся запахом машинного масла и дорожной пыли, с морщинками чужих путешествий и аварий. Сданный в утиль символ чужой свободы.
Кто-то колесил в этих штанах многие мили, сжимая дрожащими от адреналинового возбуждения коленями мотоцикл. А вот теперь их ношу я, ни разу в жизни не видевшая моря.
Мечта о мотоцикле стала единственный предметом багажа, который я принесла из детства в новую жизнь. Мечта-о-мотоцикле настолько вошла в привычку, что давно стала чертой моего характера.
Когда я впервые увидела фотографию Harley Davidson – в двенадцать, в тринадцать, в четырнадцать лет? Какая, собственно, разница. Всегда равнодушная к тривиальным женским слабостям – туфелькам, стразам, румянам с блестками, шляпам, чулкам, горжеткам, – я позволяла себе единственную мечту из material world.
В порыве мечтательности я даже обзавелась водительскими правами.
А что толку? Моя работа вряд ли позволила бы мне накопить на новенький Harley.
Может быть, хотя бы на подержанный?
Копилка – мещански глупая, несовместимая с любым интерьером, банальная до оскомины керамическая свинья – была спрятана в книжном шкафу. В ее глиняное нутро я прилежно складывала гроши, которые удавалось не потратить.
Может быть, когда-нибудь…
Иногда мне это снилось. Рев мотора, убегающая под колеса лента асфальтовой дороги, спутанные волосы, теплый ветер в лицо, в огромных мотоциклетных ретроочках я похожа на огромного нелепого жука. Жадно вбираю в широко распахнутые глаза каждую придорожную травинку, каждое проносящееся мимо деревце, и очередной пыльный километр приближает меня к осознанию абсолютной свободы.
И мчусь я, разумеется, к морю.
* * *
Экс-шлюха без эстетических претензий, экс-влюбленная балда без чувства собственного достоинства, экс-брошенная одиночка, обременная пудовым комплексом неполноценности, в настоящем – почти монашка.
Глумливый реверанс судьбы – ну куда я могла устроиться работать, кроме как в секс-шоп?
Получилось это случайно.
Безделье – не лучшая среда для депрессирующей девушки. Мне срочно требовалось приткнуть хоть куда-нибудь вереницу ничем не заполненных, улиточно-медлительных минут. Да и финансовый вопрос давал о себе знать: за полгода беспечного существования я и не подумала завести конвертик на черный день. Копилка-хрюшка не в счет – разбить ее ради покупки батона докторской колбасы было бы предательством по отношению к самой себе.
И вот, обивая пороги контор, которым могла бы понадобиться не имеющая опыта работы и образования бездельница, я наткнулась на объявление, криво прилепленное к двери полуподвального заведения с неоновой вывеской «Купидон»: «Требуется продавец-консультант, график работы сутки через двое». Ниже фломастером была приписана сумма, которая показалась мне весьма заманчивой.
Собеседование проводила владелица магазина – пегая бабенка лет пятидесяти пяти с кривыми варикозными ногами и неприятно бегающими глазенками. Даже странно, что такое асексуальное существо надумало развернуть торговлю игрушками для эротических шалостей.
Убедившись в моей вменяемости, она протянула мне бланк трудового договора.
С тех пор я и осела в царстве разнокалиберных фаллоимитаторов и похожих на гигантских морских устриц резиновых вагин.
Силиконовые горы - Царева Маша => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Силиконовые горы автора Царева Маша дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Силиконовые горы у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Силиконовые горы своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Царева Маша - Силиконовые горы.
Если после завершения чтения книги Силиконовые горы вы захотите почитать и другие книги Царева Маша, тогда зайдите на страницу писателя Царева Маша - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Силиконовые горы, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Царева Маша, написавшего книгу Силиконовые горы, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Силиконовые горы; Царева Маша, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн