- Яснее, да. Но лучше от этого не становится, - прошептал раненый. Выпростав руку из-под одеяла, Луис ласково провел пальцем по ее щеке. Похоже, не один я побывал нынче в переделке. Ты ушиблась?
От прикосновения его пальцев щека вспыхнула огнем, и Берил отдернула голову. Да, Огастус говорил что-то о необходимости приложить лед.., да только в суматохе она напрочь о том позабыла. Теперь жди синяка под глазом!
- Сама не знаю, как все вышло, - пролепетала она, ощупывая припухшую щеку. - Верно, обо что-то стукнулась...
Пальцы его проследили четкую линию ее скулы, нащупали ямочку на подбородке.
- И поцарапалась тоже...
- Ну да.., листья, ветки.., сучья во все стороны торчали... - сбивчиво пояснила Берил.
- До чего нежная, прозрачная кожа... До слез жаль ее ранить, - вздохнул Луис, и слова его вновь пробудили в сердце молодой женщины смутную тревогу. Или опять воображение разыгралось? - До сих пор больно?
А если она скажет "да", не предложит ли он поцелуем унять боль? Мысль эта промелькнула в сознании - и была жестоко подавлена.
- Нет, что ты... Ничего уже и не чувствуется, - заверила его Берил, пытаясь взять себя в руки.
А прохладные подушечки пальцев все ласкали ее лицо - словно слепой художник пытался запомнить ускользающий образ. Молодая женщина решительно отстранилась. Взгляды их встретились: в серых глазах светилось жадное любопытство, в карих - смятение и неподдельный страх.
- Извини. Я вторгся на чью-то запретную территорию? - серьезно осведомился он, роняя руку на одеяло.
- Да.., на мою! - негодующе отрезала Берил.
- Значит.., ты живешь здесь совсем одна? - небрежно осведомился Луис.
- По большей части - да.
Даже если перед нею маньяк-убийца, ничего нового он для себя не узнает. Так что толку скрывать правду?
- Ты и этот опереточный персонаж!
- Это кто еще? - На мгновение Берил показалось, что раненый вновь заговаривается. -А, ты про Бони? Ну, номинально он принадлежит моему домовладельцу, так что прописан не здесь. Однако же Клайв ничуть не возражает, что пес постоянно торчит у меня.
- Так это не твой дом? А почему ты здесь живешь? Кто ты по профессии?
Да, может, на вопросы Луис отвечать и не способен, зато отлично умеет их задавать!
- Я пишу.., нет, не романы. Акварели. На щеке его болезненно дернулся мускул.
- Ты художница? - Луис помолчал немного, осмысливая услышанное. - И что, картины продаются?
Нет, ну что за коммерческий подход к делу! Любой другой спросил бы, преуспела ли она в искусстве живописи. По счастью, за последние девять месяцев Берил преисполнилась непоколебимой уверенности в своих талантах.
- Я не голодаю.
Сощурившись, Луис окинул ее внимательным взглядом, отмечая каждый изгиб, каждую волнующую округлость тела, полускрытого одеялом.
- И сытно ли удается пообедать?
- В моем меню исключительно черная икра и шампанское, - поддразнила его Берил. - А для Бони - дичь и трюфели.
- Ну, пропорции у тебя не рубенсовские, - польстил собеседнице Луис. Сдается мне, корабль с икрой и шампанским слегка запаздывает?
- А хотя бы и так... Простая жизнь - тоже по мне.
Три года назад жизнь Берил складывалась совсем иначе. Судьба ее, откровенно говоря, не баловала. Ее овдовевшая бабушка умерла - умерла после долгой и безуспешной борьбы с раком. Мало-помалу разрушительная болезнь подтачивала ее силы, выпивала радостную любовь к жизни - и сбережения "на черный день".
На протяжении всей болезни Берил самозабвенно ухаживала за обожаемой бабулей. А после ее смерти почувствовала себя неприкаянной, никому не нужной. Ради денег растрачивала талант, в угоду лишенным вкуса заказчикам. Но однажды решила, что пора расправить крылья, пора бежать из тесной квартирки, где страдала и умирала бабушка, пора отправиться в странствия в поисках новых, свежих впечатлений, способных вдохновить ее на невиданные доселе шедевры. Это решение было последним, что запомнилось Берил с полной отчетливостью.
Что она делала в течение двух утраченных лет, оставалось только гадать. Надо думать, путешествовала по стране, как и было задумано. Но в конце концов дорога привела ее на остров Скалистый, и там, впервые за много месяцев, она обрела мир и покой.
- Я здесь счастлива, - с несокрушимой убежденностью проговорила Берил. Многие говорят, что, если бы повернуть время вспять, они бы жили иначе. Но я рада всему, что со мной случилось, раз в итоге судьба привела меня сюда, на остров.
Раненый дернулся, словно в грудь его вонзили кинжал. Он глухо закашлялся, от лица отхлынула кровь.
- Луис!
Он со свистом втянул в себя воздух сквозь стиснутые зубы.
- Ничего. Все в порядке.
Но было видно: раненый лжет. Что бы ни послужило причиной, досталось бедняге изрядно. На лбу его выступила испарина, в глазах отразилась такая боль, что Берил смятенно охнула.
- Луис! - Она порывисто обняла его, привлекла к себе - мужчину вновь бил жестокий озноб. Все произошло так быстро, что Берил просто оторопела. Неужто вновь сказываются последствия шока? - Что случилось? Опять голова?
- Нет, все хорошо.
Голос его дрожал от напряжения.
- Не верю. Да ради всего святого, скажи, что стряслось! - молила она, видя, что на глазах Луиса выступили слезы. - Не время разыгрывать из себя героя!
- Просто ногу свело, - простонал он, да только Берил отродясь не видела такого эффекта: сотрясалось все его тело. Может, сердечный приступ?
- Ты уверен? Я могу чем-то помочь? - взывала молодая женщина, не в состоянии выносить зрелища его мук.
- Да, черт возьми! - прохрипел он, и в голосе его слились ярость, досада и презрение к самому себе. - Обними меня. - Луис отбросил прочь грелку и сам властно притянул молодую женщину к себе. - Крепче. - Берил запрокинула голову, а он прижался лицом к впадинке между ее грудями и исступленно зашептал:
- Еще крепче. Держи меня, черт подери.., и, ради Бога, не отпускай!
- Не отпущу! - пообещала она, судорожно смыкая руки и чувствуя, как под пальцами ее пергкатываются напрягшиеся мускулы.
Раненый обхватил ладонями ее талию, сжимая захват все крепче, все неумолимее, пока дыхание у Берил не перехватило и перед глазами не заплясали красные точки. Но молодая женщина и не думала вырываться: ведь то, что переживала она, не шло ни в какое сравнение с его неописуемой болью.
Текли бесконечные минуты. Дрожь Луиса понемногу начала затихать, мышцы расслабились, однако даже тогда Берил не разомкнула объятий. Она не знала, сумеет ли дать раненому то, что ему нужно, но обещала - и предать страдающего человека не хотела и не могла.
Руки его разжались, обессиленно легли на ее бедра. Под кипой одеял становилось все жарче. Прерывистое дыхание мужчины постепенно выровнялось, зазвучало убаюкивающей колыбельной.
И время исчезло, растаяло точно дым. Берил закрыла глаза, пытаясь справиться с хаосом в мыслях.., а когда, несколько секунд спустя, вновь их открыла, было уже утро. Сквозь неплотно задернутые шторы пробивался холодный свет, в углах комнаты затаились тени.
В первую секунду сонное сознание отметило, что проснуться рядом с этим человеком самая естественная вещь на свете. Но вот пробудилась память, заново возводя нерушимые преграды.
Головы их покоились на подушке совсем рядом, его теплое дыхание обдувало ей губы, ноздри щекотал волнующий и пряный мужской запах. Сплетенные тела словно наслаждались запретной близостью: ноги ее стискивали его бедро, тонкие руки по-прежнему были сцеплены у него за спиной. Не в силах высвободиться, Берил лежала и размышляла о своей ошибке.
Она позволила себе зайти слишком далеко. Страх, сострадание, тревога одержали верх над благоразумием, и вот теперь между нею и мужчиной, что покоился в ее объятиях, возникла прочная эмоциональная связь.
И не только эмоциональная, подумала она, едва Луис заворочался во сне, устраиваясь поудобнее. Даже сквозь одежду Берил ощущала напрягшуюся мужскую плоть. Тело ее словно пронзил электрический ток, соски сладострастно напряглись, откликаясь на мерное движение его груди, и Берил решила, что пора продумать стратегию отступления.
Она принялась осторожно высвобождать руку. Темные ресницы спящего затрепетали, лоб прорезали морщинки, сближая ровные стежки на левом виске. Она замерла, дожидаясь, чтобы мужчина снова успокоился.
- Берил? - пробормотал он, глубоко вдохнул и улыбнулся блаженной, сонной улыбкой, опознав неповторимый запах, идущий от подушки. - Берил...
По-прежнему не открывая глаз, раненый чуть приподнялся, и губы его безошибочно отыскали ее губы и приникли к ним в долгом нежном поцелуе, от которого голова Берил пошла кругом. А Луис не спешил, то ласково покусывая чуть припухлую нижнюю губу, то легонько прихватывая ее зубами, то втягивая в рот в эротическом, чувственном ритме, от которого у женщины блаженно поджимались пальцы ног.
Широкая ладонь скользнула вверх по ее спине, легла на затылок, удерживая на месте, в то время как ласковые покусывания сменились долгим, завораживающим исследованием. Язык его скользнул по ряду жемчужно-белых зубов, пощекотал влажные десны, погрузился в глубины, даря неизъяснимый восторг, - столь нежданный и в то же время столь знакомый.
То, что началось как неспешный томный поцелуй, внезапно обернулось жарким порывом страсти. Неведомые прежде чувства волной нахлынули на Берил, пока Луис увлекал ее вслед за собою в любовной игре. Она ощущала царапающее и такое интимное прикосновение его двухдневной щетины, пряную сладость языка, прерывистое дыхание и волнующий запах возбужденного тела. Не она ли всегда верила, будто надежно защищена от того всеподчиняющего безумия, что затаилось в темных закоулках воображения? Теперь иллюзии эти развеялись по ветру. Рука Луиса скользнула ей под футболку, коснулась разгоряченной кожи - и только тут пришло осознание происходящего.
Берил рванулась назад, сгорая от стыда.
- Боже мой, что мы делаем?
- Занимаемся любовью... Что может быть естественнее?
- Я...Нет!
Она спрыгнула с кровати и бросилась к двери, словно гость ее был самим дьяволом, дьяволом в потертой фуфайке, с глазами, как расплавленная сталь, и губами, соблазнительными, точно плод с древа познания.
Глава 4
Отвернувшись от деревянного стола, Берил взглянула в окно на серое штормовое море и нахмурилась: за ночь погода почти не улучшилась, в бухте по-прежнему бушевал ветер. Даже не прослушав прогноза, она знала: сегодня парома не будет.
- Доброе утро. Впрочем, боюсь, что сегодня слова эти прозвучат издевательством...
Берил непроизвольно вздрогнула и стремительно развернулась на голос такой глубокий и выразительный.
- Прости. Я напугал тебя?
Неслышно переступая босыми ногами, Луис вошел в кухню. Его лукавая улыбка яснее слов говорила, что именно к этому он и стремился - застать жертву врасплох.
Гость окинул хозяйку внимательным взглядом, отмечая выгоревшие джинсы, ослепительно белую хлопчатобумажную рубашку, застегнутую до самого подбородка, и волосы, заплетенные в косу, - видно, владелице их приспичило изображать чопорную благопристойность.
- Я одолжил у тебя бритву. Надеюсь, ты не возражаешь?
Луис провел рукой по гладкому подбородку, и молодая женщина тут же вспомнила давешнюю двухдневную щетину, что казалась такой колючей на ощупь. Берил подосадовала, что не успела принять душ. Тело до сих пор хранило ощущение его прикосновений.
- Вижу, ты развесила у огня мою одежду. А что, брюки еще не высохли?
- Я...
Голос ее беспомощно дрогнул, щеки вспыхнули предательским румянцем. Но Берил тотчас взяла себя в руки. Еще не хватало смущенно извиняться за то, что произошло - или, точнее, не произошло, - в спальне. Оставалось уповать, что гость ее в достаточной степени джентльмен, дабы закрыть глаза на досадный инцидент. Она взяла кофеварку, чтобы хоть чем-то занять руки.
- Еще с час придется тебе походить в чем есть. Одежда только-только из стиральной машины, еще и подсохнуть толком не успела.
- Как любезно с твоей стороны. Спасибо большое.
В голосе его не прозвучало ни тени иронии, и Берил осмелилась опасливо глянуть на собеседника из-под ресниц. Прислонившись к стене, он пристально наблюдал за нею, скрестив руки на груди. Загорелое лицо дышало спокойствием, однако в позе ощущалось плохо скрытое напряжение - точь-в-точь туго скрученная пружина! Рукава фуфайки, закатанные до локтя, не скрывали внушительных синяков, про которые накануне упоминал Огастус.
- Есть овсяные хлопья, - проговорила Берил, указывая на коробку. - Есть гренки и кофе. Завтракай, чувствуй себя как дома.
- Еще раз спасибо, - отозвался Луис, но сесть и не подумал. - Надеюсь, твой брат простит мне посягательство на его одежду. Кстати, когда он за ней вернется?
- Никогда. - Отрывистый ответ прозвучал едва ли не грубо, и Берил поспешила объяснить:
- Ну, понимаешь, Джастин бывает здесь не так уж и часто: раз в два месяца или около того. Фирма, в которой он работает дизайнером, создала новую линию спортивной одежды, и продаются новые модели "на ура" - только успевай поставлять. Так что последнее время Джастин ужасно занят. Опять же дизайнерам перепадают бесплатные образцы - так что вряд ли он помчится сюда из-за какой-то старой фуфайки!
- При том, что упомянутая фуфайка - твой подарок? - укоризненно покачал головой Луис.
- Тоже мне талисман на память! - пожала плечами Берил. И тут до нее дошло, что раненый отлично помнит все, о чем они говорили накануне вечером! Неужели в голове у него и впрямь прояснилось? - Вижу: сегодня тебе куда лучше. Хочешь, сходим вместе к Гасу? У него в доме есть телефон. - Мужчина намека явно не понял, и Берил попыталась сформулировать свою мысль иначе. - Тебе ведь наверняка не терпится отправиться в путь!
- А куда лежит мой путь? - с любопытством осведомился он.
- Ты.., по-прежнему не помнишь? - расстроилась Берил, когда Луис удрученно покачал головой. - Но мне казалось...
- Что тебе казалось? Из того, что мне захотелось заняться с тобой любовью, неминуемо следует, что я, как говорится, в здравом уме и твердой памяти? - Он цинично усмехнулся. - Жаль тебя разочаровывать, но умственные способности обязательным условием для секса не являются. Представители мужеского пола на грани сна и бодрствования обычно действуют под влиянием самых что ни на есть примитивных инстинктов. Я просыпаюсь, обнаруживаю, что сжимаю в объятиях теплую, нежную, благоуханную красавицу, которая пылко отвечает на мои поцелуи... Разумно предположить, что я не стану подыскивать тем для глубокомысленной беседы. Я думал лишь о том, что ты рядом и доступна...
- "Рядом" вовсе не означает "доступна"! - вспыхнула Берил.
- А по-моему, ты не слишком-то сопротивлялась. Если бы не этот неуместный приступ застенчивости...
- Неуместный?! По-твоему, мне следовало отдаться совершенно постороннему человеку? - возмутилась молодая женщина. - Человеку без имени, без биографии? Да ты, похоже, больше озабочен не столько утратой памяти, сколько тем, что секса недополучил!
Лицо его словно окаменело, глаза потемнели от боли.
- Ты дала мне имя, - тихо напомнил он. - Меня зовут Луис.
Берил снова жарко вспыхнула - на сей раз от стыда. Еще бы - вышла из себя, наговорила гадостей человеку, который и защитить-то себя не в силах!
- Прости... - начала она.
- Думаешь, мне все равно? - оборвал ее Луис. - Думаешь, мне по душе подобная беспомощность? Чувствуешь себя этаким изгоем общества, вроде Старого моряка. Как там у Колриджа? "Один, один, всегда один, один среди зыбей, и нет святых, чтоб о душе припомнили моей..." Да, верно, строки из Колриджа я отлично помню! Я просто кладезь всяческой бесполезной информации! Помню наизусть стихи Джона Донна, названия планет и созвездий, рецепт шанхайского соуса и теорию относительности Эйнштейна! Голова у меня битком набита дурацкими сведениями, полагающимися каждому цивилизованному человеку, - вот только о себе самом я ничего сказать не могу! - И он ударил кулаком по столу.
Берил почувствовала, как ощутимо дрогнула и завибрировала гладкая, надежная, безликая стена, отгородившая небольшую часть ее жизни. Она-то, по крайней мере, утешалась тем, что ее незримый барьер ограничен во времени и пространстве. А каково человеку, для которого эта преграда протянулась до бесконечности во всех направлениях, отъединив от собственной личности? Нет, не права она была, считая, что Луис не осознает всего ужаса своего положения и относится к случившемуся с возмутительным легкомыслием. Просто он не привык выставлять чувств напоказ.
- Прости, - глухо повторила она, машинально заварила кофе и протянула Луису чашку, точно залог мира.
Тот молча принял ее и принялся сосредоточенно изучать содержимое. Берил проследила за его взглядом - и тут же поняла, в чем дело. В ее собственной чашке был угольно-черный, крепкий напиток, а гостю она непроизвольно добавила молока и сахару.
- Предпочитаешь черный кофе? Луис медленно поднял глаза, вгляделся в встревоженное лицо собеседницы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15