Но птица мелькала среди елей ярко-красным огоньком и так звонко пела, что тысячи снежных звёзд медленно падали на землю в студёной лесной тиши. В лесу стоял такой леденящий холод, что даже сосны прервали свою шумливую песню, задохнувшись от мороза. Лишь звонкий голос красной птицы нарушал морозное безмолвие леса.
Птица порхала туда-сюда, а Маттиас и Анна бежали за ней по сугробам. Дорога на Южный Луг была такой долгой!
- Вот здесь и кончится моя детская жизнь, - сказала Анна. - Стужа убьёт меня, и я не успею добежать до Южного Луга.
Но птица вела детей всё вперёд и вперёд, и вот наконец они увидели перед собой столь хорошо знакомые им ворота. По эту сторону ворот лежал глубокий снег, а из-за высокой каменной стены протягивала детям свои ветви цветущая весенняя вишня. Ворота были приоткрыты.
- За всю свою детскую жизнь я никогда ещё не тосковала так по Южному Лугу! - сказала Анна.
- Но мы уже на месте, - успокоил ее Маттиас. - И тебе не надо больше тосковать, - согласилась с ним Анна.
Маттиас взял её за руку, и они шагнули за ворота. Прямо в вечную весну Южного Луга, туда, где благоухали только что распустившиеся берёзовые листочки, и тысячи птичек пели свои ликующие песни, и дети пускали кораблики в весенних ручьях, где на лугу стояла Мама и звала их: «Дети, идите скорее сюда!»
За спиной у Маттиаса и Анны простирался холодный морозный лес, а в лесной чащобе притаилась тёмная зимняя ночь. Анна обернулась, выглянула за ворота в беспросветный холод и мрак и вздрогнула всем телом.
- Почему ворота не закрыты? - спросила она.
- Ах, милая Анна, - сказал Маттиас. - Ты забыла? Если ворота закрыть, они уже никогда больше не откроются!
- Нет, я прекрасно это помню, - сказала Анна. - Они никогда, никогда больше не откроются!
Маттиас и Анна посмотрели друг на друга. Долго смотрели они друг на друга, и на их лицах промелькнула лёгкая улыбка. Бросив последний взгляд на заснеженный лес, они тихо и спокойно закрыли ворота.

1 2