Мэри закрыла глаза, представляя себе овчарню, залитую солнцем... Закончит ли когда-нибудь Джон ее портрет? Что скажет она ему, вернувшись? И снова страшные картины поплыли перед ее глазами.
- Мисс Армстронг.
Мэри вздрогнула. Перед нею стояла с непроницаемым лицом медицинская сестра. Это была женщина неопределенного возраста, взгляд которой выражал причастность к тайнам врачебного кабинета. На ней был белый халат, на голове подкрахмаленная шапочка, и в руках она держала чистый бланк.
- Вы впервые приходите на консультацию к доктору Мак-Бриту, не так ли? Будьте добры сообщить мне кое-какие сведения о себе.
Мэри вздрогнула. Она не подумала об этих деталях. Ее сердце сжалось. Было бы нелепо скрывать от врача свой несчастный случай и его последствия. "Особые замечания: амнезия!"
Нет. Медсестра спросила имя, дату рождения... Мэри машинально назвала все необходимые данные. Но она была не в состоянии рассказать о несчастном случае.
- Вам делали хирургические операции, мисс Армстронг?
- Аппендицит. Я порезала также руку, когда мне было десять лет.
Едва она произнесла эти слова, как смятение овладело ею. Откуда пришли к ней эти сведения? Мэри нахмурила брови. Неужели это была ее новая выдумка? Она поднесла руку ко лбу.
- Вы себя плохо чувствуете?
- Нет. Хорошо.
Снисходительная улыбка пробежала по губам сестры. Все пациенты говорили одно и то же. Но почему тогда все они оказывались здесь?
Мэри сидела потрясенная. С необычайной резкостью образы прошлого проходили у нее перед глазами... Ей было десять лет, она носила розовое платье и пятилетняя Кэрол столкнула ее с лестницы... Через мгновение она увидела склонившееся над нею лицо матери. Молодая женщина чуть не закричала от радости и удивления... Ее воображение не могло нарисовать черты материнского лица, детали дома, гостиной, испуганные крики сестры!
- Извините, мисс Армстронг, но я уже трижды повторяю мой вопрос. У вас нет никакой аллергии?
"Да, к больницам", - хотелось ей сказать. И особенно к любопытным и надоедливым медицинским сестрам. Она посмотрела на женщину блуждающим взглядом.
- У меня нет никакой аллергии.
Она слабо улыбнулась. Ей хотелось только одного: погрузиться в свое прошлое и попытаться восстановить ход времени. К несчастью, кроме этого видения детства, белая пелена по-прежнему скрывала ее жизнь. Туман... Все еще туман... Но, конечно, в конце концов он должен рассеяться.
В этот момент дверь кабинета доктора раскрылась, как бы напоминая, что сейчас только настоящее имеет значение.
- Добрый день, мисс Армстронг, - сказал он с ободряющей улыбкой.
Доктор Мак-Брит был мужчина лет шестидесяти, крепкого сложения, с проницательным взглядом голубых глаз, укрывшихся за толстыми стеклами очков. Голова его была лысой как яйцо, и, несомненно, он слегка тосковал по своей шевелюре, ибо поглаживал ладонью остатки растительности, приглашая одновременно пациентку войти в кабинет.
Предложив ей сесть, он просмотрел коротенькие записи, сделанные ассистенткой. Та стояла рядом с ним навытяжку.
- Хорошо, мисс Даль, - вежливо сказал он, - вы мне сейчас не нужны.
Мэри почувствовала облегчение. Она слишком хорошо знала, с каким энтузиазмом относятся медицинские сестры к своим шприцам.
- Итак, на что вы жалуетесь, мисс Армстронг? - спросил врач.
Тошнота исчезла. Недомогание и головокружение тоже. Мэри хотелось сказать: "Ни на что".
В нескольких словах она описала сегодняшние симптомы, удивившись, что тот улыбается. Может быть, так он пытается скрыть от нее серьезность ее положения?
- Пройдите, пожалуйста, в соседний кабинет, чтобы я смог вас осмотреть, мисс Армстронг.
Он внимательно прослушал ее и, как специалист, оценил шов у нее на ноге.
- Прекрасная работа, - сказал он восхищенно. Мэри чуть не рассмеялась.
- Каков ваш диагноз, доктор? - спросила она с тревогой.
- Гм...
Ей были невыносимы неопределенность и эта пауза. Доктор Мак-Брит пошел мыть руки.
- Вы не собираетесь выйти замуж, мисс Армстронг? - спросил он вместо ответа.
Пальцы Мэри дрожали, когда она застегивала свой жакет из желтого полотна, подобранный к юбке. Возможно, она могла бы думать о такой перспективе с Джоном Марицелли до этой новой, грозившей ей катастрофы.
- Я... Еще точно неизвестно, - призналась она. - Тем более что я серьезно больна и об этом пока не может быть и речи.
Врач долго вытирал руки полотенцем и, не отводя от нее глаз, покачал головой.
- По-моему мнению, вам как раз следовало бы об этом подумать.
Мэри с недоумением посмотрела на него. Что означали его слова?
- Боже мой! Что же еще меня ждет?
- Ребенок, - ответил он тихо.
Пол зашатался у нее под ногами. Она перехватила хитроватый взгляд своего собеседника. Может быть, он пошутил? Нет, это был врач, серьезный врач.
- Но.., но это невозможно! - пробормотала она.
- В таком случае речь может идти только о чуде, - заявил он бесстрастно.
Как можно было теперь острословить? И, прочитав упрек во взгляде Мэри, он учтиво добавил:
- Конечно, мы сделаем все необходимые в таком случае анализы. Однако указанные вами симптомы и сделанный мною осмотр, кажется, серьезно подтверждают эту гипотезу.
Мэри его больше не слушала. Когда были первые объятия с Джоном?.. Как же она ни разу не подумала о такой возможности?
Доктор Мак-Брит положил руку ей на плечо.
- Мисс Армстронг, вы хотите ребенка? Сердце молодой женщины сжалось. Могла ли она об этом думать? Лишь мечтать... Однако Джон много раз повторял ей, что только нынешний и грядущие дни ждут их.
- Да...
Врач вернулся к своему столику, чтобы выписать рецепт.
- Принимайте эти таблетки, и ваше недомогание пройдет.
Когда Мэри покинула его кабинет, она чувствовала себя на седьмом небе. После стольких месяцев горя и отчаяния так внезапно вспыхнуло счастье, осветив всю ее жизнь.., и вместе с тем невероятно ее усложнив. Джону Марицелли было тридцать девять лет. Хочет ли он иметь ребенка? Собирается ли жениться на ней?
Должна ли она довериться ему и немедленно рассказать обо всем?
Поистине, будет слишком много признаний за столь короткое время!
Глава 12
Город Эль-Пасо получил свое название благодаря близости границы с Мексикой. Проехав современные кварталы, Мэри пересекла типичные южноамериканские улочки. Резервация, куда Джон обещал ее отвезти, наверное, находилась неподалеку, судя по индейцам, продававшим здесь свои товары.
Могла ли Мэри предположить, что ее отношения с соседом зайдут так далеко?
Когда машина выехала за город, Мэри думала о будущем со смешанным чувством радости и тревоги. А ее прошлое все еще было закрыто темной пеленой.
Когда она позировала, Джон сказал по поводу Кэрол, думая тогда, что она страдает амнезией:
"В конце концов, некоторые люди считают, что мы живем несколько жизней, забывая о минувших. И если она не помнит своего прошлого, то это все равно, что забыть предыдущую жизнь. Вот и все".
И в этот момент Мэри испытала странное чувство, будто она всегда знала Джона Марицелли.
Может быть, они встречались в прошлой жизни? У Мэри не было никакого суждения на этот счет. Но она полагала, что Джон не является для нее незнакомцем, вследствие очевидного родства душ. В общем, он представлялся ее другой половиной. Чтобы встретиться, им пришлось пройти сквозь много испытаний. И теперь они соединились.
Открывавшийся перед нею пейзаж, залитый последними лучами бабьего лета, казался ей незабываемо прекрасным. И она была уверена, что будет помнить его вечно!
Возвращаясь домой, она снова пыталась оживить свою память. Тщетно. Ей не удалось восстановить хоть какие-нибудь детали, способные рассказать больше, чем она знала.
Вернувшись на ранчо, Мэри решила, несмотря на свое жгучее желание оказаться в объятиях Джона, отложить на завтра сообщение о важном открытии доктора Мак-Брита.
Джон облегчил ей задачу, дав время на размышления. Когда она вошла в дом, яростно зазвонил телефон.
- Алло? - воскликнула она, запыхавшись.
- Где ты была? - взорвался он. - Я чуть не умер от тревоги. После обеда я дважды был на ранчо, и, не видя твоего автомобиля, уже все передумал.
Мэри не могла сдержать улыбки. Какая бы ни была фантазия у Джона Марицелли, он наверняка не рисовал себе возможности стать отцом!
- Действительно все? - поддразнила она его. - Что, например?
- Поездка в Шерритаун, автомобильная катастрофа и даже новая причуда, способная заставить тебя изменить мнение обо мне.
- Это все?
- Я художник, а не писатель, - рассмеялся он. Мэри повертела с секунду в руках телефонный провод и тихо сказала:
- Да, Джон, момент был бы неудачным для меня.
- Момент?.. Какой момент? Дорогая, что еще происходит? Всего полдня тебя не видишь и начинаешь теряться. Ты хуже, чем повесть с продолжениями в газете: пропустишь один эпизод, и уже ничего не понимаешь.
Мэри рассмеялась.
- Я пройдусь сейчас через рощу и явлюсь к тебе.
Никогда еще Мэри не испытывала такого желания увидеться с ним. Но ей нужна была ночь для размышлений.
- Джон, перестань беспокоиться. Я все расскажу тебе завтра. Нет ничего такого, что не могло бы подождать, но прежде всего знай, что я тебя люблю...
- Мэри, почему столько тайн?
- Я устала, вот и все. - Она вздохнула. - Разве ты не повторял мне тысячу раз, что перед нами - вся жизнь?
- Конечно.
- Я тоже так думаю, Джон.
- Прекрасно, дорогая. Я буду терпелив и не задам больше никаких вопросов.
- Спасибо, Джон...
Наступило молчание. Затем, словно доказывая, что любопытство свойственно не только женщинам, он все же спросил:
- Скажи только, где ты была?
- Мы договорились: никаких вопросов.
- Да, действительно... Тогда до завтра, дорогая.
В телефонной трубке раздался щелчок, неприятно отозвавшийся в ушах Мэри. Внезапно ее охватила тревога. Хватит ли у нее сил хранить целую ночь этот чудесный секрет? Чувство одиночества снова охватило ее, и внезапно на ум пришли мрачные мысли... А что, если Джон не захочет отцовства? И вдруг станет ее упрекать? Женщина, утратившая память, может пережить любовь, но сумеет ли она быть матерью? Найдутся ли у нее требуемые для этого качества?
Удрученная Мэри опустилась лбом на край стола. Что расскажет она своему ребенку, когда он повзрослеет и будет расспрашивать о ее юности?
Мэри судорожно снова схватила аппарат и набрала номер Кэрол. Ей надо было поговорить с кем-нибудь, чтобы рассеять это беспокойство.
Звонок в антикварный магазин остался без ответа. Куда делась ее сестра? Мэри перезвонила ей домой и чуть не вскрикнула от облегчения, услышав голос Кэрол.
- Алло?
- Я тебя не беспокою?
- А, это ты? Подожди минуту, у меня стоит молоко на огне.
Эта деталь и само ожидание показались ей благодатными. Как Кэрол воспримет новость?
- Все в порядке, дорогая? - спросила та, беря трубку.
- Да... Нет... Я не знаю, - пробормотала Мэри. Эта ее любимая фраза вызвала у Кэрол улыбку.
- Я предполагаю, что Джон тоже его не знает, - передразнила она.
- Ради бога, Кэрол, на каком языке ты говоришь!
Помолчав, Кэрол на этот раз отчетливо повторила:
- На обычном. Но я ела шоколад.
- Разве тебя никогда не учили не говорить с полным ртом? И кроме того, ты наберешь лишний вес. Ты знаешь, сколько калорий в одной ложечке какао?
Кэрол прыснула в трубку.
- Ты звонишь именно для того, чтобы сообщить мне это?
- Нет. Но повтори твою фразу, пожалуйста.
- Я только сказала, что, как предполагаю, Джон опять не знает ничего...
Мэри улыбнулась.
- Все зависит от того, что я должна ему сообщить.
- Боже правый, Мэри, что ты еще выдумала?
- Ничего. На этот раз я имею дело с совершенно реальным событием.
- Что ты хочешь сказать?
Мэри выждала несколько секунд, чтобы не смазать эффект.
- Я беременна.
От возгласа Кэрол у нее чуть не лопнули перепонки.
- Теперь повтори снова! А может быть, ты проглотила что-нибудь, помутившее тебе голову?
- Моя дорогая, я не ела ничего с утра - и не без причины. У меня была ужасная тошнота, и я только что вернулась от врача.
- Мэри, перестань шутить и повтори то, что ты сейчас сказала!
- Я беременна.
- От кого? - спросила сестра машинально.
- Ради бога, Кэрол, не строй дурочку. Ведь не пастор же в Шерритауне может претендовать на отцовство!
- Это... Джон?
- Разумеется. Кто это может быть еще? В трубке установилась непонятная тишина. Почему Кэрол не осыпает ее восторженными поздравлениями? Разве ей неприятно было бы иметь племянника или племянницу?
- Джон в курсе?
- Нет еще.
- Но ты рассказала ему, по крайней мере, о твоем несчастном случае и твоих вымыслах?
Мэри чуть не повесила трубку. Поистине, быть сестрами вовсе не значит быть похожими или понимать друг друга! Лучше было бы не звонить.
- Спасибо за твое поучение, Кэрол. Я ожидала от тебя другой реакции. Да, я во всем призналась Джону, который не придал этому никакого значения.
- Он ошибается.
- Что ты хочешь сказать?
- Я нахожу его слишком легкомысленным.
- Кэрол, ты с ума сошла?
- Нисколько.
Гнев заглушил поднявшуюся в душе Мэри тревогу.
- Я не понимаю, к чему ты клонишь, Кэрол. Объясни, пожалуйста.
- Действительно. Чтобы ничего не скрывать от тебя, я хочу сказать, что, по моему мнению, Джон поступил безрассудно по отношению к тебе. Ничего нельзя построить серьезного на столь шатких основах, как у вас.
- Его нисколько не беспокоит мое прошлое.
- Я тебе повторяю: он ошибается! Это не лучший метод, чтобы помочь тебе снова обрести память. И теперь ты ждешь ребенка, не зная даже...
Дурное предчувствие овладело молодой женщиной. Почему голос Кэрол был таким мрачным, словно она видела что-то чудовищное, готовое обрушиться на сестру?
- Мэри, послушай меня, - начала она медленно. - Я, возможно, причиню тебе боль, но, может быть, она поможет тебе выбраться из этого тумана...
Пальцы Мэри так сильно сжали трубку, что побелели.
- Скажи мне только, что я должна знать.., по поводу Джона?
- Джона? Он женат...
Глава 13
С остановившимся взглядом Мэри смотрела перед собой и видела проплывавшие перед нею абсурдные сцены. Одноактная пьеса для двоих! Она играла главную роль, а роль партнера исполняли то маленький мальчик, то девочка с такими же наивными глазами, как у нее самой. Что касается диалогов, то их не принял бы ни один режиссер на свете!
"Мама, почему у меня нет отца?" - "Очень просто, мой маленький. Как объяснил мне доктор Мак-Брит, ты представляешь собой редкий случай чуда". "Правда? Мама, расскажи мне о твоем прошлом". - "Увы, мой ангел, у твоей мамы нет никакого прошлого".
С несколькими вариантами сценарий оставался все тем же со времени страшного разоблачения, сделанного Кэрол. Когда ей стало известно об этом? Покидая ранчо, сестра еще ничего не знала. А Мэри, напротив, испытывала странное чувство, будто она ведала об этом всегда... Разве во время их первой встречи Джон не намекал на свадебное путешествие, говоря об Ирландии? И потом, во время сна разве не звал он свою жену? Дорогая Маришка... И той пришлось не лучше, чем Мэри Армстронг!
Словно в тумане, молодая женщина долго сидела перед телефоном.
Снова ей нужно было укрыться где-нибудь. Увидеть Джона? Вынести горечь объяснений? У нее не было для этого ни физических, ни душевных сил.
Женат. Он был женат. Почему он скрыл от нее свой брак? Конечно, однажды он почти рассказал ей об этом. Мэри ему помешала. И, разумеется, Джон только радовался этому.
Собирался ли он разводиться? Конечно, нет. В противном случае он настоял бы, чтобы она узнала его прошлое. Это молчание, значит, было предательством.
Острая головная боль охватила ее виски. Было слишком поздно, чтобы что-то предпринять. Завтра она соберет свои вещи и закроет дом. Мэри выпила большой стакан воды, проглотила две таблетки аспирина и прошла в свою комнату.
Увидев кровать, она расплакалась, и рыдания глухо раздавались в стенах темной комнаты. В отчаянии теряя над собой контроль, она сбросила простыню и подушки, опрокинула на пол стоявшие на столике безделушки.
"Я сумасшедшая", - подумала она с ужасом, выйдя из спальни и захлопнув за собой дверь.
Измученная, подавленная Мэри устроилась в соседней комнате. Она даже не разделась и упала на постель, чувствуя, что в ее душе не осталось ничего живого. Стыд душил ее. И она уснула как мертвая...
Была еще ночь, когда Мэри проснулась. Сколько времени она спала? Она попыталась собраться с мыслями, и из уст ее вырвался стон. Что она делала в этой комнате? Почему она не сняла свой желтый костюм? Постепенно воспоминания возвращались к ней, не вызывая больше печали. Все поглотил гнев, оставив после себя только тяжелую усталость. Ее руки и ноги болели. Голова была пуста. Она попробовала связать свои мысли. Но это оказалось невозможно. Мэри одновременно была и живой и мертвой. Амнезия уже вызывала в ней это странное чувство...
Внезапно на первом этаже послышался звук шагов, и молодая женщина поняла, почему она проснулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11