Здесь выложена электронная книга Святочные рассказы - 1. Жемчужное ожерелье автора по имени Лесков Николай Семёнович. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Лесков Николай Семёнович - Святочные рассказы - 1. Жемчужное ожерелье.
Размер архива с книгой Святочные рассказы - 1. Жемчужное ожерелье равняется 11.51 KB
Лесков Николай Семенович
Жемчужное ожерелье
Н. С. Лесков
Жемчужное ожерелье
ГЛАВА ПЕРВАЯ
В одном образованном семействе сидели за чаем друзья и говорили о литературе - о вымысле, о фабуле. Сожалели, отчего все это у нас беднеет и бледнеет. Я припомнил и рассказал одно характерное замечание покойного Писемского, который говорил, будто усматриваемое литературное оскудение прежде всего связано с размножением железных дорог, которые очень полезны торговле, но для художественной литературы вредны.
"Теперь человек проезжает много, но скоро и безобидно, - говорил Писемский и оттого у него никаких сильных впечатлений не набирается, и наблюдать ему нечего и некогда, - все скользит. Оттого и бедно. А бывало, как едешь из Москвы в Кострому "на долгих", в общем тарантасе или "на сдаточных", - да и ямщик-то тебе попадет подлец, да и соседи нахалы, да и постоялый дворник шельма, а "куфарка" у него неопрятище, - так ведь сколько разнообразия насмотришься. А еще как сердце не вытерпит, - изловишь какую-нибудь гадость во щах да эту "куфарку" обругаешь, а она тебя на ответ - вдесятеро иссрамит, так от впечатлений-то просто и не отделаешься. И стоят они в тебе густо, точно суточная каша преет, - ну, разумеется, густо и в сочинении выходило; а нынче все это по железнодорожному - бери тарелку, не спрашивай; ешь - пожевать некогда; динь-динь-динь и готово: опять едешь, и только всех у тебя впечатлений, что лакей сдачей тебя обсчитал, а обругаться с ним в свое удовольствие уже и некогда".
Один гость на это заметил, что Писемский оригинален, но неправ, и привел в пример Диккенса, который писал в стране, где очень быстро ездят, однако же видел и наблюдал много, и фабулы его рассказов не страдают скудостию содержания.
- Исключение составляют разве только одни его святочные рассказы. И они, конечно, прекрасны, но в них есть однообразие; однако в этом винить автора нельзя, потому что это такой род литературы, в котором писатель чувствует себя невольником слишком тесной и правильно ограниченной формы. От святочного рассказа непременно требуется, чтобы он был приурочен к событиям святочного вечера - от Рождества до Крещенья, чтобы он был сколько-нибудь фантастичен, имел какую-нибудь мораль, хоть вроде опровержения вредного предрассудка, и наконец - чтобы он оканчивался непременно весело. В жизни таких событий бывает немного, и потому автор неволит себя выдумывать и сочинять фабулу, подходящую к программе. А через это в святочных рассказах и замечается большая деланность и однообразие.
- Ну, я не совсем с вами согласен, - отвечал третий гость, почтенный человек, который часто умел сказать слово кстати. Потому нам всем и захотелось его слушать.
- Я думаю, - продолжал он, - что и святочный рассказ, находясь во всех его рамках, все-таки может видоизменяться и представлять любопытное разнообразие, отражая в себе и свое время и нравы.
- Но чем же вы можете доказать ваше мнение? Чтобы оно было убедительно, надо, чтобы вы нам показали такое событие из современной жизни русского общества, где отразился бы и век и современный человек, и между тем все бы это отвечало форме и программе святочного рассказа, то есть было бы и слегка фантастично, и искореняло бы какой-нибудь предрассудок, и имело бы не грустное, а веселое окончание.
- А что же? - я могу вам представить такой рассказ, если хотите.
- Сделайте одолжение! Но только помните, что он должен быть истинное происшествие!
- О, будьте уверены, - я расскажу вам происшествие самое истиннейшее, и притом о лицах мне очень дорогих и близких. Дело касается моего родного брата, который, как вам, вероятно, известно, хорошо служит и пользуется вполне им заслуженною доброю репутациею.
Все подтвердили, что это правда, и многие добавили, что брат рассказчика действительно достойный и прекрасный человек.
- Да, - отвечал тот, - вот я и поведу речь об этом, как вы говорите, прекрасном человеке.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Назад тому три года брат приехал ко мне на святки из провинции, где он тогда служил, и точно его какая муха укусила - приступил ко мне и к моей жене с неотступною просьбою: "Жените меня".
Мы сначала думали, что он шутит, но он серьезно и не с коротким пристает: "Жените, сделайте милость! Спасите меня от невыносимой скуки одиночества! Опостылела холостая жизнь, надоели сплетни и вздоры провинции, - хочу иметь свой очаг, хочу сидеть вечером с дорогою женою у своей лампы. Жените!"
- Ну да постой же, - говорим, - все это прекрасно и пусть будет по-твоему, - Господь тебя благослови, - женись, но ведь надобно же время, надо иметь в виду хорошую девушку, которая бы пришлась тебе по сердцу и чтобы ты тоже нашел у нее к себе расположение. На все это надо время.
А он отвечает:
- Что же - времени довольно: две недели святок венчаться нельзя, - вы меня в это время сосватайте, а на Крещенье вечерком мы обвенчаемся и уедем.
- Э, - говорю, - да ты, любезный мой, должно быть немножко с ума сошел от скуки. (Слова "психопат" тогда еще не было у нас в употреблении.) Мне, говорю, - с тобой дурачиться некогда, я сейчас в суд на службу иду, а ты вот тут оставайся с моей женою и фантазируй.
Думал, что все это, разумеется, пустяки или, по крайней мере, что это затея очень далекая от исполнения, а между тем возвращаюсь к обеду домой и вижу, что у них уже дело созрело.
Жена говорит мне:
- У нас была Машенька Васильева, просила меня съездить с нею выбрать ей платье, и пока я одевалась, они (то есть брат мой и эта девица) посидели за чаем, и брат говорит: "Вот прекрасная девушка! Что там еще много выбирать жените меня на ней!"
Я отвечаю жене:
- Теперь я вижу, что брат в самом деле одурел.
- Нет, позволь, - отвечает жена, - отчего же это непременно "одурел"? Зачем же отрицать то, что ты сам всегда уважал?
- Что это такое я уважал?
- Безотчетные симпатии, влечения сердца.
- Ну, - говорю, - матушка, меня на это не подденешь. Все это хорошо вовремя и кстати, хорошо, когда эти влечения вытекают из чего-нибудь ясно сознанного, из признания видимых превосходств души и сердца, а это - что такое... в одну минуту увидел и готов обрешетиться на всю жизнь.
- Да, а ты что же имеешь против Машеньки? - она именно такая и есть, как ты говоришь, - девушка ясного ума, благородного характера и прекрасного и верного сердца. Притом и он ей очень понравился.
- Как! - воскликнул я, - так это ты уж и с ее стороны успела заручиться признанием?
- Признание, - отвечает, - не признание, а разве это не видно? Любовь ведь - это по нашему женскому ведомству, - мы ее замечаем и видим в самом зародыше.
- Вы, - говорю, - все очень противные свахи: вам бы только кого-нибудь женить, а там что из этого выйдет - это до вас не касается. Побойся последствий твоего легкомыслия.
- А я ничего, - говорит, - не боюсь, потому что я их обоих знаю, и знаю, что брат твой - прекрасный человек и Маша - премилая девушка, и они как дали слово заботиться о счастье друг друга, так это и исполнят.
- Как! - закричал я, себя не помня, - они уже и слово друг другу дали?
- Да, - отвечает жена, - это было пока иносказательно, но понятно. Их вкусы и стремления сходятся, и я вечером поеду с твоим братом к ним, - он, наверно, понравится старикам, и потом...
- Что же, что потом?
- Потом - пускай как знают; ты только не мешайся.
- Хорошо, - говорю, - хорошо, - очень рад в подобную глупость не мешаться.
- Глупости никакой не будет.
- Прекрасно.
- А будет все очень хорошо: они будут счастливы!
- Очень рад! Только не мешает, - говорю, - моему братцу и тебе знать и помнить, что отец Машеньки всем известный богатый сквалыжник.
- Что же из этого? Я этого, к сожалению, и не могу оспаривать, но это нимало не мешает Машеньке быть прекрасною девушкой, из которой выйдет прекрасная жена. Ты, верно, забыл то, над чем мы с тобою не раз останавливались: вспомни, что у Тургенева - все его лучшие женщины, как на подбор, имели очень непочтенных родителей.
- Я совсем не о том говорю. Машенька действительно превосходная девушка, а отец ее, выдавая замуж двух старших ее сестер, обоих зятьев обманул и ничего не дал, - и Маше ничего не даст.
- Почем это знать? Он ее больше всех любит.
- Ну, матушка, держи карман шире: знаем мы, что такое их "особенная" любовь к девушке, которая на выходе. Всех обманет! Да ему и не обмануть нельзя - он на том стоит, и состоянию-то своему, говорят, тем начало положил, что деньги в большой рост под залоги давал. У такого-то человека вы захотели любви и великодушия доискаться. А я вам то скажу, что первые его два зятя оба сами пройды, и если он их надул и они теперь все во вражде с ним, то уж моего братца, который с детства страдал самою утрированною деликатностию, он и подавно оставит на бобах.
- То есть как это, - говорит, - на бобах?
- Ну, матушка, это ты дурачишься.
- Нет, не дурачусь.
- Да разве ты не знаешь, что такое значит "оставить на бобах"? Ничего не даст Машеньке, - вот и вся недолгa.
- Ах, вот это-то!
- Ну, конечно.
- Конечно, конечно! Это быть может, но только я, - говорит, - никогда не думала, что по-твоему - получить путную жену, хотя бы и без приданого, это называется "остаться на бобах".
Знаете милую женскую привычку и логику: сейчас - в чужой огород, а вам по соседству шпильку в бок...
- Я говорю вовсе не о себе...
- Нет, отчего же?..
- Ну, это странно, ma chere! Моя дорогая (франц.)
- Да отчего же странно?
- Оттого странно, что я этого на свой счет не говорил.
- Ну, думал.
- Нет - совсем и не думал.
- Ну, воображал.
- Да нет же, черт возьми, ничего я не воображал!
- Да чего же ты кричишь?!
- Я не кричу.
- И "черти"... "черт"... Что это такое?
- Да потому, что ты меня из терпения выводишь.
- Ну вот то-то и есть! А если бы я была богата и принесла с собою тебе приданое...
- Э-ге-ге!..
Этого уже я не выдержал и, по выражению покойного поэта Толстого, "начав - как бог, окончил - как свинья". Я принял обиженный вид, - потому, что и в самом деле чувствовал себя несправедливо обиженным, - и, покачав головою, повернулся и пошел к себе в кабинет. Но, затворяя за собою дверь, почувствовал неодолимую жажду отмщения - снова отворил дверь и сказал:
- Это свинство!
А она отвечает:
- Mersi, мой милый муж.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Черт знает, что за сцена! И не забудьте - это после четырех лет самой счастливой и ничем ни на минуту не возмущенной супружеской жизни!.. Досадно, обидно - и непереносно! Что за вздор такой! И из-за чего!.. Все это набаламутил брат. И что мне такое, что я так кипячусь и волнуюсь! Ведь он в самом деле взрослый, и не вправе ли он сам обсудить, какая особа ему нравится и на ком ему жениться?.. Господи - в этом сыну родному нынче не укажешь, а то, чтобы еще брат брата должен был слушаться... Да и по какому, наконец, праву?.. И могу ли я, в самом деле, быть таким провидцем, чтобы утвердительно предсказывать, какое сватовство чем кончится?.. Машенька действительно превосходная девушка, а моя жена разве не прелестная женщина?.. Да и меня, слава богу, никто негодяем не называл, а между тем вот мы с нею, после четырех лет счастливой, ни на минуту ничем не смущенной жизни, теперь разбранились, как портной с портнихой... И все из-за пустяков, из-за чужой шутовской прихоти...
Мне стало ужасно совестно перед собою и ужасно ее жалко, потому что я ее слова уже считал ни во что, а за все винил себя, и в таком грустном и недовольном настроении уснул у себя в кабинете на диване, закутавшись в мягкий ватный халат, выстеганный мне собственными руками моей милой жены...
Подкупающая это вещь - носильное удобное платье, сработанное мужу жениными руками! Так оно хорошо, так мило и так вовремя и не вовремя напоминает и наши вины и те драгоценные ручки, которые вдруг захочется расцеловать и просить в чем-то прощения.
- Прости меня, мой ангел, что ты меня, наконец, вывела из терпения. Я вперед не буду.
И мне, признаться, до того захотелось поскорее идти с этой просьбой, что я проснулся, встал и вышел из кабинета.
Смотрю - в доме везде темно и тихо.
Спрашиваю горничную:
- Где же барыня?
- А они, - отвечает, - уехали с вашим братцем к Марьи Николаевны отцу. Я вам сейчас чай приготовлю.
"Какова! - думаю, - значит, она своего упорства не оставляет, - она таки хочет женить брата на Машеньке... Ну пусть их делают, как знают, и пусть их Машенькин отец надует, как он надул своих старших зятьев. Да даже еще и более, потому что те сами жохи, а мой брат - воплощенная честность и деликатность. Тем лучше, - пусть он их надует - и брата и мою жену. Пусть она обожжется на первом уроке, как людей сватать!"
Я получил из рук горничной стакан чаю и уселся читать дело, которое завтра начиналось у нас в суде и представляло для меня немало трудностей.
Занятие это увлекло меня далеко за полночь, а жена моя с братом возвратились в два часа и оба превеселые.
Жена говорит мне:
- Не хочешь ли холодного ростбифа и стакан воды с вином? а мы у Васильевых ужинали.
- Нет, - говорю, - покорно благодарю.
- Николай Иванович расщедрился и отлично нас покормил.
- Вот как!
- Да - мы превесело провели время и шампанское пили.
- Счастливцы! - говорю, а сам думаю: "Значит, эта бестия, Николай Иванович, сразу раскусил, что за теленок мой брат, и дал ему пойла недаром. Теперь он его будет ласкать, пока там жениховский рученец кончится, а потом - быть бычку на обрывочку".
А чувства мои против жены снова озлобились, и я не стал просить у нее прощенья в своей невинности. И даже если бы я был свободен и имел досуг вникать во все перипетии затеянной ими любовной игры, то не удивительно было б, что я снова не вытерпел бы - во что-нибудь вмещался, и мы дошли бы до какой-нибудь психозы; но, по счастию, мне было некогда. Дело, о котором я вам говорил, заняло нас на суде так, что мы с ним не чаяли освободиться и к празднику, а потому я домой являлся только поесть да выспаться, а все дни и часть ночей проводил пред алтарем Фемиды.
А дома у меня дела не ждали, и когда я под самый сочельник явился под свой кров, довольный тем, что освободился от судебных занятий меня встретили тем, что пригласили осмотреть роскошную корзину с дорогими подарками, подносимыми Машеньке моим братом.
- Это что же такое?
- А это дары жениха невесте, - объяснила мне моя жена.
- Ага! так вот уже как! Поздравляю.
- Как же! Твой брат не хотел делать формального предложения, не переговорив еще раз с тобою, но он спешит своей свадьбой, а ты, как назло, сидел все в своем противном суде. Ждать было невозможно, и они помолвлены.
- Да и прекрасно, - говорю, - незачем было меня и ждать.
- Ты, кажется, остришь?
- Нисколько я не острю.
- Или иронизируешь?
- И не иронизирую.
- Да это было бы и напрасно, потому что, несмотря на все твое карканье, они будут пресчастливы.
- Конечно, - говорю, - уж если ты ручаешься, то будут... Есть такая пословица: "Кто думает три дни, тот выберет злыдни". Не выбирать - вернее.
- А что же, - отвечает моя жена, закрывая корзинку с дарами, - ведь это вы думаете, будто вы нас выбираете, а в существе ведь все это вздор.
- Почему же это вздор? Надеюсь, не девушки выбирают женихов, а женихи к девушкам сватаются.
- Да, сватаются - это правда, но выбора, как осмотрительного или рассудительного дела, никогда не бывает.
Я покачал головою и говорю:
- Ты бы подумала о том, что ты такое говоришь. Я вот тебя, например, выбрал - именно из уважения к тебе и сознавая твои достоинства.
- И врешь.
- Как вру?!
- Врешь - потому что ты выбрал меня совсем не за достоинства.
- А за что же?
- За то, что я тебе понравилась.
- Как, ты даже отрицаешь в себе достоинства?
- Нимало - достоинства во мне есть, а ты все-таки на мне не женился бы, если бы я тебе не понравилась.
Я чувствовал, что она говорит правду.
- Однако же, - говорю, - я целый год ждал и ходил к вам в дом. Для чего же я это делал?
- Чтобы смотреть на меня.
- Неправда - я изучал твой характер.
Жена расхохоталась.
- Что за пустой смех!
- Нисколько не пустой. Ты ничего, мой друг, во мне не изучал, и изучать не мог.
- Это почему?
- Сказать?
- Сделай милость, скажи!
- Потому, что ты был в меня влюблен.
- Пусть так, но это мне не мешало видеть твои душевные свойства.
- Мешало.
- Нет, не мешало.
- Мешало, и всегда всякому будет мешать, а потому это долгое изучение и бесполезно. Вы думаете, что, влюбившись в женщину, вы на нее смотрите с рассуждением, а на самом деле вы только глазеете с воображением.
- Ну... однако, - говорю, - ты уж это как-то... очень реально.
А сам думаю: "Ведь это правда!"
А жена говорит:
- Полно думать, - худа не вышло, а теперь переодевайся скорее и поедем к Машеньке: мы сегодня у них встречаем Рождество, и ты должен принести ей и брату свое поздравление.
- Очень рад, - говорю. И поехали.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Там было подношение даров и принесение поздравлений, и все мы порядочно упились веселым нектаром Шампани.
Думать и разговаривать или отговаривать было уже некогда. Оставалось только поддерживать во всех веру в счастье, ожидающее обрученных, и пить шампанское.
Было бы хорошо, чтобы книга Святочные рассказы - 1. Жемчужное ожерелье автора Лесков Николай Семёнович дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Святочные рассказы - 1. Жемчужное ожерелье у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Святочные рассказы - 1. Жемчужное ожерелье своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Лесков Николай Семёнович - Святочные рассказы - 1. Жемчужное ожерелье.
Если после завершения чтения книги Святочные рассказы - 1. Жемчужное ожерелье вы захотите почитать и другие книги Лесков Николай Семёнович, тогда зайдите на страницу писателя Лесков Николай Семёнович - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Святочные рассказы - 1. Жемчужное ожерелье, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Лесков Николай Семёнович, написавшего книгу Святочные рассказы - 1. Жемчужное ожерелье, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Святочные рассказы - 1. Жемчужное ожерелье; Лесков Николай Семёнович, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн