Арбат сегодня и застолье
И галерея и базар
И столько лиц привычной ролью
Нам смотрят ласково в глаза
За рупь шашлык один кусочек
И полполучки за обед
А если кушать не захочешь
Гони червонец за портрет
Наш товар не сунешь в сумку
И ни грамма он не весит
Но гуляя в час вечерний
Ты прохожий не спеши
На Арбате продается
Что угодно кроме песен
И поэтому поется
На Арбате от души
Арбат не стоит перебранки
В любой эпохе свой Арбат
Когда-то здесь летели санки
А в них счастливый первый
Остался до и память свята
Она жива и в наши дни
Летели санки здесь когда-то
И до сих пор летят они
Говорят, что пенье наше не участвует в прогрессе,
Не дает оно дохода,
Не приносит барыши
На Арбате продается что угодно кроме песен
И поэтому поется на Арбате от души
Арбат Есенина и Блока
Арбат крушений и побед.
Наверное, каждая эпоха
В тебе оставила свой след
Пусть отзвенели здесь трамваи
И не скрипит давно арба
Другие песни напевая
Живет сегодняшний Арбат
Продается взгляд любимой,
Чудеса и тонкий месяц
Соки, воды, апельсины
Беляши, карандаши
На Арбате продается
Что угодно, кроме песен
И поэтому поется
На Арбате от души
Арбат и символ и подарок
Арбат всегда со словом ах
Он так похож на гриф гитары
А мы как пальцы на ладах
Мы уважаем Окуджаву,
Но нам по-своему гореть
Кому обидно за державу
Тому сегодня с нами петь
Стало нам теперь понятно,
Отчего начальство в стрессе
Отчего нас так старались
Выжить выгнать заглушить
На Арбате продается
что угодно кроме песен
И поэтому поется
На Арбате от души


Был приговор не в бровь, а в глаз,
Глашатай огласил указ
Читал с похмелья мучила икота.
Я понял только миг спустя:
Мою любовь казнить хотят,
А я стою в толпе у эшафота.
Меня теснят литым плечом
И в спину дышат первачом
Воскресный день - до зрелищ все охочи.
Не чую ног, не чую рук,
А на помосте лучший друг
Стоит с кнутом и весело хохочет
Сколько мук и последняя эта
Я себя заставляю смотреть
А по снегу разута раздета
Шла любовь моя, шла на смерть.
И боясь ощутить пустоту,
Просыпаюсь в холодном поту.
Пусть наветы вокруг и вранье -
Мне бы слышать дыханье твое
Шипел наркозный аппарат
Витал, как ангел, Гиппократ,
А я стоял бессильный, как невежда
Текла, как реквием, латынь,
Я сам себе шептал остынь
Ты видишь шьют, а значит есть надежда
Который день, который час,
Который год идет для нас
Но мне лица не видно под бинтами
Вот нитка вдетая в иглу,
Вот кровь на кафельном полу
А вот душа почти уже как камень.
Сколько мук и последняя эта
Ту как я каменел бы любой,
А в потоке стерильного света
Умирала моя любовь
Мы в лес вошли и вздрогнул лес
И слезы капнули с небес
И тропы зарастали вслед за нами
И чародей лесной божок
Нам у ручья костер разжег
И у костра зеленым было пламя
Мы пили горькие меды
И не предчувствуя беды
Мы расплескали все свое везенье
И чародей исчез а мы
Остались глухи и немы
И ты шагнула в огненную зелень.
Сколько мук и последняя эта
Я смотрю все на свете кляня
Словно лед среди жаркого лета
Таешь ты на глазах у меня






Дайте грешнику гитару,
Семиструнную гитару
Перед тем, как всенародно
Понесет он божью кару
Он стоит на лобном месте,
Рот рабит, но просит песни,
Пальцы в кровь, но просят песни,
Дайте ж грешнику гитару
Дайте, дайте песню спеть еще одну
Дайте гриф погладить и подтянуть струну
Дайте, дайте песней вас соединить
Только не порвите эту нить
Сколько лиц людское море
Любопытство, зависть горе
С эшафота как со сцены
Он ушел последней ролью
Тот любил, тот ненавидел,
Тот не понял, тот не принял
В первый раз их всех увидел
Вместе, лишь прощаясь с ними
А по площади разносят что ж гитару не приносит
Дайте ж грешному гитару
Не помилованья просит
Но от храма, что над яром
Потянуло вдруг угаром
Там возник костер в полнеба,
Там гитару жгли, гитару
Он метался на кровати
Где я дома иль в палате,
Бред, как явь, правдив до стона
И его не оборвать мне
Боль в груди куда же деться
Не петля не дуло - сердце
Неужель не отвертеться
Он метался на кровати
А в огне так страшно пела
Не струной горящим телом
Семиструнная гитара
Пела то, что спеть хотел он
Он стоял на лобном месте
Рот разбит но вторит песне
А вокруг не замечали
Что душа-то отлетела




Кивок сквозь снег, сквозь мокрый снег,
Свеча в зрачках,
В изгибе губ улыбки след
И тень смычка.
Сняла перчатки - лунный свет
Озябших рук.
Я в Вас нашел простой сюжет,
Чудесный звук.
С ума сойти, но лишь для нас
Цветной бульвар
И старый цирк, и шум у касс,
И этот март.
Вечерний вальс, как эхо сна,
Приносит дрожь,
Он еле слышен из окна,
Но так хорош.
Рука к руке, легки шаги,
Как дым костра,
Мы не друзья, мы не враги,
Мы из вчера,
И будто вновь почти пожар,
Почти побег.
Ты видишь: тот же сенбернар
Лакает снег.
И две старушки у афиш
Глядят на нас.
Сейчас ты так же промолчишь,
Как в прошлый раз.
А на афише ты и я
Потешный грим
Остановись, печаль моя, поговорим.
Но шепчешь ты, с ума сойти,
Я не хочу.
Вчерашний март, вчерашний стиль
Вчерашних чувств.
Не удержать и не сберечь
Печальный звук
Вчерашний вальс был вальсом встреч
А стал разлук.

Ты видишь: тот же сенбернар лакает снег.


Последний парад Юрия Визбора
Дни мои, я полагаю, сочтены.
Дни осенние - сентябрь на дворе.
Не подарят мне онкологи весны,
Суждено мне с бабьим летом отгореть.
Подыграй мне, милый доктор, подыграй,
Помоги мне, лицедей, начать парад,
Ложь твоя дает надежду нам на рай,
А иначе и при жизни просто ад.
Ну что ж - парад - глаза мои открыты,
И все года, как флаги на ветру:
Вот первый, розовый - я в цинковом корыте
И очень сольно, очень творчески ору.
Вот флаг другой, с ромашками и небом,
И так щекотно бегать босиком,
А вслед кресты, в ладонь кусочек хлеба,
Тот мамин хлеб, надкушенный тайком...
я в палате самый желтый и худой
Словно лист в снегу больничного белья,
Мне бы шприц или стакан с живой водой
Я бы встал и спел для вас, мои друзья.


Ах, дуэт великолепный - я и боль,
На два голоса, чуть слышно, чуть дыша,
Здесь для вас моя последняя гастроль
И на сцене бестелесная душа.
Парад-алле, года мои, как флаги,
Полощет ветер их в ночи,
Перо скребется по плохой бумаге,
И горн поет, и барабан стучит.
Я слышу те несложные мотивы,
И первых песен легкие слова,
И скрип дверей, и звон бутылок с пивом,
Лишь голос твой доносится едва.
Скоро пять - приемный час - придут мои,
Будет бодрый, остроумный диалог,
Я, конечно, помогу им утаить
От меня хоть часть сегодняшних тревог.
Все в порядке, лучше ждать, чем догонять,
Не бывает в нашей жизни без прорех,
Вы теряете, ребятки, лишь меня,
Я - в отличие от вас - теряю всех.
И вновь парад ничуть не утомленно,
Мне снова флаги плещут у лица,
А на губах касанье брызг соленых,
И жженье спирта просит огурца.
Качанье палуб, цоканье лошадки,
Визг тормозов и нервный шорох шин,
И дым костра, и теснота палатки,
И ветра вкус на первой из вершин.
Ночка-ноченька, мой друг, а ныне - враг,
Ночка-ноченька, ты с болью заодно,
Ты зачем легла на мой прощальный флаг
И от ветра занавесила окно.
Так тяжел и тесен свет от ночника,
И никак мне не вздохнется глубоко,
И тянусь, тянусь рукою до звонка,
И прошу сестричку сделать мне укол.
Утихла боль, глаза еще закрыты,
Утихла боль, и вновь парад-алле.
Я счастлив тем, что песни не забыты
Они еще побродят по земле.


Меняйте мечты - на желанья,
Меняйте плоты - на мосты,
Меняйте заслуги - на званья,
На "вы" - панибратское "ты".
Из чести не сделать карьеры,
Быть добрым - синоним чудак,
Соперника жди не к барьеру -
Вас лучше рассудит коньяк.
Теперь не бросают перчатку,
Никто кошельком не трясет,
Обиду свою напечатай,
Пошли, куда надо - и все.
Где надо, уж там не зевают -
Сигнал не пройдет без следа:
Ведь дым без огня не бывает,
Одна не приходит беда.
А можно сыграть в благородство,
Смолчать, переждать до поры,
И сколько угодно юродствуй
Над вышедшим вдруг из игры.
Меняйте любовь на романы,
Друзей - на полезных людей,
Отчизну - на дальние страны...
Вот сколько бесценных идей.


Отчего чуть-чуть печален
Нынче Ванечка Трещалин
Отчего в хмельном застолье
Он грустит, смеясь для всех?
Оттого, что день рожденья -
Это только наважденье
Мы стареем не сквозь слезы,
А стареем мы сквозь смех
Наша память, наши даты
Это лишь щиты и латы
Тосты притчи и цитаты
Это лишь слова, слова
Восемнадцать - сложный возраст
Двадцать пять - пьянящий воздух
Тридцать шесть - пора на отдых
Только скажем черта с два
Как бы нас судьба не била
То что было это было
Наше время не мерило,
Не судья не прокурор
Ваня Ванечка Трещалин
Ты печален, я печален
Ты мой клоун я твой клоун
Ты не вор и я не вор.


Помнишь, в сумерках губы алели
И смешинки в глазах - просто чудо -
И колечки волос цвета меди
Чуть дрожали на фоне заката.
В зоопарке на дальней аллее,
Где и в полдень не очень-то людно,
У вольера с печальным медведем
Мы с тобою встречались когда-то.
Ты как первая строчка романса,
Ты и грусть, и назавтра подсказка,
Ты последняя ночь карнавала,
Ждать которую горько и сладко.
По субботам на детском сеансе,
Сочиняя недескую сказку,
В самом темном углу кинозала
Мы с тобой целовались украдкой.
Рук твоих приглашение к тайне,
Лабиринт непослушных застежек...
Тихий плач, словно флейта на тризне,
Но ни ночью, ни утром ни слова.
Дачный домик с дешевым дизайном,
Где диванчик без спинки и ножек,
На экзамен единственный в жизни
Мы сбежали с тобой с выпускного.
Это медь, это те же смешинки,
Бьет озноб, и никак не согреться
Твой джинсовый красавец бодрее,
Да судьба ненадежная сводня.
В павильончике Рижского рынка,
Где ни тряпки из нашего детства,
У прилавка с веселым евреем
Мы с тобой разминулись сегодня.


Расцвел под зимними слезами
В моей руке букет гвоздик,
Стою в сугробе замерзаю,
Но как я счастлив в этот миг.
Давно забытая картина,
Но все, что ново, так старо,
Стою с улыбкой Арлекино
И взглядом грустного Пьеро.
Пусть осанка Карабаса и походка Дуремара,
Пусть остатки шевелюры и глаза в сетях морщин,
Были б кости - будет мясо, Я еще не слишком старый
И свои чудным аллюром обгоню иных мужчин.
Вдовеет улица пустая,
Метро закроется вот-вот.
Надежды юношей питают,
Стоящих ночью у ворот.
А мне давно уже за тридцать,
И я встречаю здесь зарю,
Я, как мальчишка, смог влюбиться,
Я по-мальчишески горю.
Я будто снова лопоухий,
Без седины, без живота,
Горю, и мне плевать на слухи,
В которых ты совсем не та.
Я это место не покину,
Вот-вот откроется метро,
Тебе - улыбка Арлекино
И чуть печальный взгляд Пьеро.





Сиренев стон и жалоба лилова,
И взмах тяжелых губ горяч,
Сорвется стон, потом сорвется слово -
И плач, и плач.
Нет виноватых, лишь обоим плохо,
И вот от боли рушат сгоряча
Тот мир, что собран был по крохам
В мозаику прекрасного сейчас.
Не отступая, не ища спасенья,
Забыв прощенья мудрые слова,
Как два врага, глядят они осенне
На кружево, что так легко порвать.
Сродни бессилью их гордыня,
И невозможно сделать первый шаг,
Пока обида стынет - сердце стынет,
Но две души не встретятся впотьмах.
Сиренев стон и жалоба лилова,
Но вспышка ссоры не осветит путь,
Быть может, все еще начнется снова,
Дай Бог, с другой строки когда-нибудь.


Собран рюкзак, куплен билет,
Днище байдарки в новых заплатках,
Ночь на исходе, снова рассвет -
Время квартиру менять на палатку.
В каждой тоске ощущенье беды,
Вот от чего я сегодня тоскую.
Время стряхнуть шелуху городскую,
Пыль недомолвок и накипь вражды.
Год, как мальчишка по лужам промчал,
Щедро обрызгал случайных прохожих,
Холодно, мокро, гусиная кожа,
Все промолчали, а та не молчал.
Мне бы добраться до быстрой воды,
Там я только собою рискую,
Время стряхнуть шелуху городскую,
Пыль недомолвок и накипь вражды.
Чистая песня и ветхая ночь,
Белый костер и судьба человечья,
Время беспечности так быстротечно,
Но лишь оно нам сумеет помочь.
оставляют следы,
Так не пропустим дорогу такую,
Время стряхнуть шелуху городскую,
Пыль недомолвок и накипь вражды.
Собран рюкзак, куплен билет,
Днище байдарки в новых заплатках,
Ночь на исходе, снова рассвет -
Время квартиру менять на палатку.
В каждой тоске ощущенье беды,
Вот отчего я сегодня тоскую.
Время стряхнуть шелуху городскую,
Пыль недомолвок и накипь вражды.

У весны три мужа было: март, апрель и май,
Всех троих она любила - вот где бабий рай.
Молодым был март да ранним,
Прям и очень резвый,
На сосулечном органе
Шпарил полонезы.
Лед и солнце - все в нем настежь,
Не успеть за ним,
Пусть неопытен, но страстен
И неутомим.
А апрель - поэт и клоун,
Пересмешник, враль,
То смешным, то нежным словом
Вел свою спираль.
Пел ей томные романсы,
Подносил цветы,
Но в постели, словно в танце,
Был без суеты.
Третий - май - красив, что надо,
Строен и умен,
Ей последняя отрада,
Все, что хочешь в нем.
Набесилась под завязку,
Но была как шелк,
Для него любая ласка -
Лишь бы не ушел.
Девять месяцев в природе -
Всем известный срок.
Родила - поет и ходит
С первых дней сынок.
Дождик, дождик, чья ты радость?
Чей ты сорванец?
Стройный, резвый, то, что надо,
Обожает клоунаду, Кто же твой отец?
Круг замкнулся.Вновь три мужа,
Снова бабий рай,
Снова трое - каждый нужен -
Март, апрель и май.
Ах, любовь - святое бремя,
Сладостный недуг,
Никогда не постареет
Вставший в этот круг.


Вот дом, а вот бульдозер - и скоро дому крышка.
Я камни разбросаю и снова соберу.
Меняйте партбилеты на чековые книжки
И красные знамена на красную икру.
Да будет сыт невинный, но кто из нас не грешен?
Любой у микрофона вещает, как пророк.
Я дедову иконку над телеком повешу -
Пусть будет разность мнений, пусть будет диалог.
Мы так легко ломаем, а строим лишь времянки,
Зато стоят обкомы, прочнее пирамид,
Мы тихо едем к рынку на лучшем в мире танке
С пустыми кошельками, но сытые на вид.
Вот дом, я здесь родился, все больно, но не чуждо,
И верить - свойство разума, а веровать - души.
Меняйте все, что можно, на все, что очень нужно,
Я камни собираю - мне некуда спешить.


Все влюбленные смешны вот и толстый старый пони
Даже в старенькой попоне удостоившись весны
Виден всем, как на ладони
А ей не надо украшений,
Что ей ленты с бусами?
А у нее вдоль длинной шеи вьется грива русая
Она отказывала многим -
Любовь лишь происшествие,
А у нее такие ноги
Просто сумашествие
Он из кубиков сложить мог шутя любое слово
Зная алгебры основы можно жить да не тужить
Только что же тут смешного?
Он с тоской глядел ей вслед, понимая все напрасно
А она была прекрасна и спешила на обед
Для нее все было ясно



Двадцать лет
Я по лужам шлепаю,
А вода щекочется
Тень моя промокшая
По земле волочется
Капли, словно грошики,
Увидав меня,
В губы пересохшие
Падают, звеня.
Забегу посплетничать
Я сегодня к лешему
Он нацедит браги мне
С соком травки бешеной
Даже не закашлявшись
Отхлебну настой
За грехи вчерашние
Чокнувшись с зарей
И почтовым голубем
Сердце захмелевшее
Полетит из сказки той
Из берлоги лешего
Сядет в руки белые
После первых слов
Что ж со мною делает
Пьяная любовь
Пусть в душе не хочется
Жизнь менять на мелочи
Я цветы рассветные
Соберу для девочки
Надо бы закусывать,
Коли брагу пьешь
В кудри мои русые
Падал сонный дождь



Я - россиянин, кровь моя густа,
Она замешана в языческих веках,
Она настоена с терпимостью Христа,
Она процежена сквозь поры тысяч плах.
1 2