Впрочем, никто сейчас не замечал
и не слышал ничего, кроме голоса инженер-капитана.
- Я не интеллектроник и не могу рассказать о Сэтавре. Но среди
присутствующих должен находиться доктор Маккорк. Он здесь?
Впереди поднялся высокий, худой человек в очках.
- Я здесь. Я не принимал участия в проектировании Сэтавров, знаю
только нашу, английскую модель, близкую к американской, но не идентичную
ей. Все же различия не очень велики. Могу быть полезным...
- Великолепно. Прошу вас, доктор, подойдите сюда... Я только обрисую
вкратце обстановку: Сэтавр находится где-то здесь, - концом линейки Аганян
указал на "берег" Моря Спокойствия, - то есть на расстоянии тридцать -
восемьдесят километров от территории Строительства. Как и все Сэтавры, он
предназначался для горных работ в очень тяжелых условиях, при высокой
температуре, при повышенной опасности обвалов, поэтому модель имеет
массивный корпус и покрыта толстой броней... Но об этом подробнее скажет
доктор Маккорк. Какими средствами мы располагаем, чтобы обезвредить
Сэтавра? Руководители всех лунных баз выделили нам некоторое количество
взрывчатки - динамита и оксиликвита /2/, а также ручные лазеры ближнего
действия и горные лазеры, причем ни эти взрывчатые вещества, ни лазеры не
носят, конечно, характера боевых средств. Группам, посланным на
уничтожение Сэтавра, будут даны вездеходы ближнего и среднего радиуса
действия, в том числе две машины, покрытые легкой противометеоритной
броней. Только такие машины выдерживают удар лазерного луча с расстояния
около километра. Правда, данные эти относятся к Земле, где атмосфера
сильно поглощает энергию излучения. Здесь атмосферы нет, и, значит, эти
вездеходы по сравнению с остальными будут подвергаться лишь немногим
меньшей опасности. Мы получим также много скафандров и кислорода; боюсь,
что это все. Около полудня из советского сектора прилетит "блоха" с
экипажем из трех человек; она может принять на борт до четырех человек и
перебросить их на короткую дистанцию в глубь района, где находится Сэтавр.
Пока на этом закончу. Прошу вас разборчиво написать фамилию и
специальность на этом листе бумаги. Тем временем, быть может, доктор
Маккорк пожелает сказать несколько слов о Сэтавре. Самое важное, как я
полагаю, найти ахиллесову пяту...
Маккорк стоял рядом с Аганяном. Он был еще более худым, чем
показалось Пирксу сначала, - торчащие уши, слегка треугольный череп, едва
заметные брови, неопределенного цвета шевелюра - и при этом Маккорк
вызывал удивительную симпатию.
Сначала он снял очки в стальной оправе, словно они мешали ему,
положил их на край стола перед собой и лишь после этого начал говорить:
- Я солгу, если стану утверждать, будто мы предвидели подобные
случаи. Но, помимо формул, в голове у кибернетика должно иметься хотя бы
подобие интуиции. Вот почему до сих пор мы не решались передать нашу
модель в серийное производство. Лабораторные испытания показали высокую
эффективность Мефисто - так называется наша модель. Сэтавр отличается от
него лучшей балансировкой возбуждения и торможения. По крайней мере, так я
считал до сих пор, опираясь на литературные источники, - теперь я в этом
не столь уверен. В названии есть привкус мифологии, но это просто
сокращение слов Самопрограммирующийся электронный троичный автомат с
рацемической памятью, поскольку в конструкции его мозга использованы как
право-, так и левовращающие псевдокристаллические мономеры. В данный
момент это, по-видимому, не играет роли. Автомат снабжен фиолетовым
лазером для горных работ, энергию для световых импульсов дает микрокотел,
действие которого основано на принципе холодной цепной реакции, благодаря
чему Сэтавр, насколько я помню, может развивать в импульсе мощность
порядка 45000 киловатт.
- Какой у него срок службы? - спросил кто-то.
- С нашей точки зрения - вечный, - мгновенно ответил худощавый
доктор. - Во всяком случае многолетний. Что, собственно, могло случиться с
этим Сэтавром? Попросту говоря, я думаю, что он получил удар по голове.
Удар оказался необычайно сильным: ведь в конце-то концов даже здесь, на
Луне, обвал здания может повредить хромоникелевый череп. Что же произошло?
Подобных экспериментов мы никогда не проводили: они стоят слишком дорого,
- Маккорк неожиданно усмехнулся, показав ровные мелкие зубы, - однако в
целом известно, что четко локализованное повреждение небольшого, то есть
сравнительно простого, мозга, иными словами обычной цифровой машины,
приводит к полному распаду функций. Но чем ближе мы подходим к имитации
процессов, происходящих в человеческом мозге, тем в большей степени такой
сложный мозг оказывается способным функционировать, несмотря на частичные
повреждения. Мозг животного, например кошачий, имеет определенные центры,
возбуждение которых вызывает реакцию, внешне напоминающую взрыв
агрессивной ярости. Мозг Сэтавра устроен иначе: он обладает неким
приводом, мотором активности, которую можно направлять по разным каналам.
Так вот, произошло какое-то прямое подключение этого центра активности к
блоку с программой разрушения. Я излагаю вопрос, разумеется, с предельными
упрощениями.
- А откуда взялась эта программа разрушения? - спросил тот же голос,
что и раньше.
- Это ведь автомат, предназначенный для горных работ, - пояснил
доктор Маккорк. Его задача - проходить штольни, штреки, бурить скальные
породы, дробить особо твердые минералы, вообще разрушать плотные сгустки
вещества, разумеется, не всюду и не всякие; но в результате травмы в мозгу
Сэтавра возникло известное обобщение программы. Впрочем, моя гипотеза
может оказаться совершенно ложной. Эта проблема, чисто теоретическая,
приобретет существенный интерес позже, когда мы сделаем из его шкуры
ковер. Пока важнее всего уяснить, на что способен Сэтавр. Он может
передвигаться со скоростью пятьдесят километров в час, причем по любой
местности. Он совершенно не нуждается в смазке - все трущиеся поверхности
в суставах работают на тефлоне. Он снабжен магнитной экранировкой, броню
его не пробивает ни пистолетная, ни винтовочная пуля; подобные испытания
не проводились, но думаю, что только бронебойный снаряд... у нас ведь нет
таких орудий, не правда ли?
Аганян отрицательно покачал головой. Он взял список, который успел к
нему вернуться, и принялся читать, ставя против фамилий маленькие значки.
- Разумеется, взрыв достаточно большого заряда разрушит Сэтавра, -
продолжал Маккорк спокойно, словно говорил о самых обыденных вещах. - Но
ведь такой заряд нужно сначала подвести к нему, а я опасаюсь, что это
будет нелегкой задачей.
- Где именно помещается у него лазер? В голове? - спросил кто-то из
аудитории.
- У него нет головы, только выступ, некое вздутие между плечами. Это
повышает его сопротивляемость при обвалах. Рост Сэтавра 220 сантиметров,
и, значит, стреляет он с высоты двух с чем-то метров; глазок лазера
защищен металлическим веком; при неподвижном корпусе зона обстрела у
Сэтавра равна тридцати градусам, большая зона обстрела достигается
поворотами всего корпуса. Мощность лазера составляет 45000 киловатт;
каждый специалист поймет, что это очень большая мощность - луч легко
пробивает стальную плиту толщиной в несколько сантиметров...
- С какой дистанции?
- Это фиолетовый лазер с очень малым углом расхождения светового
пучка... поэтому дистанция практически ограничена лишь полем зрения; на
равнине горизонт отстоит здесь на два километра, и, по меньшей мере, таким
же будет радиус поражения.
- Мы получим специальные горнопроходческие лазеры в шесть раз большей
мощности, - вставил Аганян.
- Но ведь это попросту то, что американцы называют overkill -
сверхуничтожение, - возразил Маккорк, слегка усмехаясь, - это
превосходящая мощность лазера не дает в поединке с Сэтавром никакого
преимущества.
Кто-то спросил, нельзя ли уничтожить автомат с борта космического
корабля. Маккорк признал себя некомпетентным. Аганян, заглянув в список,
сказал:
- Здесь присутствует навигатор первого ранга Пиркс... Быть может, он
ответит нам на этот вопрос?
Пиркс встал.
- Теоретически корабль среднего тоннажа, как мой "Кювье", с массой
покоя 16000 тонн мог бы, безусловно, уничтожить такого Сэтавра, если б
накрыл его своей реактивной струей... Температура выхлопной плазмы
превышает шесть тысяч градусов на расстоянии девятисот метров - этого,
видимо, хватило бы?..
Маккорк кивнул.
- Но это чисто спекулятивное рассуждение, - вновь заговорил Пиркс. -
Ведь надо было бы прицелиться кораблем, а столь малая мишень, как Сэтавр,
ростом всего с человека, сумеет ускользнуть, если не закреплена
неподвижно, потому что боковая скорость корабля, маневрирующего у
поверхности планеты, в поле ее тяготения, очень мала и не может быть даже
речи о высшем пилотаже. Таким образом, остается использовать только малые
корабли, скажем каботажный флот Луны. Однако у них слабый выхлоп со
сравнительно небольшой температурой, значит, если использовать такое
суденышко в качестве бомбардировщика, то, вероятно... ведь для точной
бомбардировки нужны специальные приборы, прицелы, которыми Луна не
располагает. Я не усматриваю такой возможности. Разумеется, можно и даже
нужно использовать эти машины, но только с целью разведки, то есть
обнаружения автомата.
Он хотел уже сесть, но внезапно в голову ему пришла новая мысль.
- Верно, - сказал он, - реактивные ранцы. Их можно использовать.
Точнее, их могут использовать люди, умеющие с ними обращаться.
- Это те маленькие индивидуальные ракеты, которые крепятся к спине? -
спросил Маккорк.
- Да. С их помощью можно делать прыжки в высоту и даже повисать
неподвижно; в зависимости от модели и типа длительность полета составляет
от одной до нескольких минут, а достигаемая высота - от пятидесяти до
четырехсот метров...
Аганян встал.
- Это, пожалуй, существенно. Кто из присутствующих прошел тренировку
с этими аппаратами?
Поднялись две руки. Потом еще одна.
- Только трое?.. - протянул Аганян. - А, и вы также? - добавил он,
увидев, что Пиркс, сориентировавшись, лишь теперь поднял руку. - Всего,
значит, четверо. Пожалуй, маловато... Поищем еще среди персонала
космодрома. Речь идет, конечно, о добровольном участии. Именно с этого мне
следовало начать. Кто из вас хочет принять участие в операции?
Стало шумно, потому что все присутствующие поднялись с мест.
- Благодарю от имени руководства, - сказал Аганян. - Это хорошо...
Итак, мы имеем семнадцать добровольцев. Нам обеспечена поддержка трех
подразделений лунного флота, и, кроме того, мы располагаем десятью
водителями и радистами для обслуживания вездеходов. Прошу оставаться всех
на месте, а вас, - он обратился к Маккорку и Пирксу, - прошу пройти со
мной к начальству...

Около четырех часов пополудни Пиркс сидел в башенке большого
гусеничного вездехода, подскакивая от резких толчков; на нем был скафандр,
на коленях лежал шлем, который можно было надеть по первому сигналу
тревоги, а на шее висел тяжеленный лазер, рукоятка которого немилосердно
колотила Пиркса по груди; в левой руке он держал микрофон, а в правой
поворачивал перископ, наблюдая за растянувшимся в длинную цепь отрядом
вездеходов; словно яхты, качались они на волнистых равнинах Моря
Спокойствия. Это пустынное "море" полыхало солнечным блеском от одного
черного горизонта до другого. Пиркс принимал и передавал донесения,
разговаривал с Луной-1, с командирами других машин, с пилотами
разведывательных кораблей - крохотный огонек их выхлопа возникал иногда
среди звезд черного неба, и все же временами не мог отделаться от
впечатления, что это какой-то запутанный и нелепый сон.
События принимали все более бурный оборот. Не одному Пирксу казалось,
что руководство Строительства поддалось чему-то вроде паники; что в
конце-то концов мог сделать один автомат, недоумок, даже вооруженный
лучеметом? Поэтому, когда на втором совещании "на высшем уровне",
состоявшемся в полдень, кто-то предложил обратиться в ООН или хотя бы
попросить у Совета Безопасности "специальной санкции" на ввоз
артиллерийского оружия (лучше всего боевых ракет) или, быть может, даже
атомных снарядов. Пиркс вместе с другими запротестовал: после такой
просьбы они станут посмешищем для всей Земли.
Впрочем, было ясно, что подобного решения международного органа надо
ждать много дней, если не недель; тем временем "сумасшедший" робот может
забрести бог знает куда, а до того, кто спрятался в недоступных трещинах
лунной коры, не доберутся уже никакие орудия; надлежало поэтому
действовать быстро и решительно. Тут выяснилось, что наибольшую трудность
составит проблема связи - больной вопрос всех лунных мероприятий. Имелось
около трех тысяч патентов на различные изобретения, которые пытались
улучшить эту связь, от сейсмического телеграфа (с использованием
микровзрывов в качестве сигналов) до "троянских" стационарных спутников.
Такие спутники были выведены на орбиту еще в прошлом году, что, однако,
никак не улучшило существующего положения.
Практически задачу решали с помощью системы ультракоротковолновых
передатчиков, вынесенных на мачты; это очень походило на прежние земные
ретрансляционные линии доспутникового телевидения. Такая система была
надежнее спутниковой связи, поскольку инженеры все еще ломали головы, как
сделать орбитальные передатчики не чувствительными к "солнечному ветру".
Любой скачок активности Солнца и вызванный им "ураган" электрически
заряженных частиц высокой энергии, которые пронизывали космос, тут же
создавал помехи, затруднявшие связь зачастую на несколько дней. В
настоящее время как раз бушевал один из таких "солнечных тайфунов",
поэтому сообщение между Луной-1 и Строительством шло по наземным линиям и
успех "Операции Сэтавр" в значительной мере зависел от того, не вздумает
ли "мятежник" уничтожить фермы мачт, сорок пять штук которых находилось в
пустыне, отделяющей Луна-сити с космодромом от территории Строительства.
При условии, конечно, что автомат по-прежнему будет рыскать в их
окрестностях.
Сэтавр обладал полной свободой маневрирования, не нуждался ни в
горючем, ни в кислороде, ни в сне или отдыхе; он был столь автономен, что
многие инженеры лишь теперь по-настоящему осознали, какую совершенную
машину создали они собственными руками - дальнейших ее поступков никто не
мог предугадать. Меж тем, разумеется, продолжались начатые еще ранним
утром прямые переговоры Луна - Земля между командованием операцией и
фирмой "Кибертроникс" - штабом конструкторов Сэтавра, но от конструкторов
не удалось узнать ничего такого, чего ранее не сказал бы доктор Маккорк.
Только профаны пытались еще уговорить специалистов предсказать при помощи
большой вычислительной машины, какую тактику изберет автомат.
Был ли Сэтавр разумен? Конечно, но по-своему! Эта "излишняя",
приносящая сейчас вред "разумность" машины вызывала гнев участников
операции: они не могли понять, чего ради инженеры наделили машину,
предназначенную только для горных работ, такой свободой и
самостоятельностью действий. Маккорк спокойно растолковывал, что
"интеллектронное завышение" представляет собой - на нынешнем этапе
развития техники - то же самое, что и избыточный запас прочности, которым,
как правило, обладают традиционные машины и двигатели. Это аварийный
резерв, повышающий безопасность и надежность функционирования, ибо
невозможно заранее предвидеть, в каких ситуациях окажется машина,
энергетическая или информационная.
Таким образом, никто, по существу, не мог предугадать, что же
предпримет Сэтавр. Конечно, отовсюду, а в частности и с Земли, специалисты
слали по телеграфу свои рекомендации; беда была только в том, что они
оказывались диаметрально противоположными. Одни предполагали, что Сэтавр
попытается уничтожить "искусственные" объекты, вроде мачт высокого
напряжения или ретрансляционных вышек, другие, напротив, считали, что он
растратит свою энергию на непродуктивное уничтожение всего, что попадется
ему на пути, будь то лунная скала или вездеход с людьми.
1 2 3 4 5