Альберт Байкалов
Шахидки по вызову

Глава 1

На половине просторного спортивного зала, не занятого борцовским ковром, свободного от разного рода боксерских мешков и другого спортивного инвентаря, в одну шеренгу стояли двенадцать крепко сложенных молодых мужчин. На всех была одинаковая форма – черные из плотного материала комбинезоны. На ногах – кроссовки. Перед строем лежал манекен, небрежно одетый в камуфлированные куртку и штаны. В голубовато-холодном свете многочисленных люминесцентных ламп, установленных под потолком, он выглядел жутковато. Рядом с ним уже немолодой инструктор, держа в руках нож, объяснял, как оказать первую помощь человеку, которому травмировали горло.
–...Сильный удар может повлечь за собой отек Квинке. Последствие – смерть от удушья. В этом случае необходимо сделать надрез в средней трети трахеи. – Он нагнулся над поролоновым чучелом и ткнул острием в заклеенный скотчем кадык. – Здесь. Для того чтобы зафиксировать конечности пострадавшего, который будет стараться воспрепятствовать вашим действиям, желательно делать это вдвоем. – Он посмотрел в сторону строя: – Майор Джабраилов и старший лейтенант Батаев, ко мне!
Двое чеченцев из трех, находящихся в шеренге, подбежали к инструктору. Он протянул нож самому здоровому и выглядевшему старше своего напарника офицеру.
– Джабраилов, действуй. После того как надрез будет готов, лезвие осторожно поверните на девяносто градусов.
Угрюмо выглядевший, с массивной челюстью горец взял в руки оружие.
Напарник Джабраилова, Шамиль Батаев, упал на манекен спиной, придавив своим весом его ноги. Лицо сделалось сосредоточенным.
Джабраилов уселся на туловище «пострадавшего», прижав коленями руки, и упер свободную ладонь в поролоновый лоб.
По строю прокатился легкий смех. Чеченец выглядел устрашающе. Сросшиеся на переносице брови, блеск в темных, глубоко посаженных глазах и выступившие на лбу бисеринки пота создавали впечатление, что он собрался резать живого человека.
Кто-то, подражая барану, негромко проблеял.
– Джин, – раздался из строя насмешливый голос, – сделай лицо попроще, а то, не дай бог, манекен напугается.
– Дорофеев! – Инструктор строго посмотрел на светловолосого капитана с голубыми глазами. – Разговоры!
Между тем Вахид Джабраилов закончил колдовать над муляжом и вопросительно посмотрел на инструктора.
– Все, занятие окончено, – объявил тот и посмотрел на часы. Его лицо при этом вытянулось от удивления, словно вместо своих привычных «Командирских», он увидел «Ролекс»: – Офонареть можно! Время-то уже не детское!
Строй рассыпался. Все направились в раздевалку.
К Вахиду и Шамилю подошел Рязанов. Дождавшись, когда чеченцы уложат манекен в стеллаж, Вадим толкнул Джабраилова в бок:
– Не дуйся. Дрон так шутит. – Он улыбнулся.
– Да я ничего. – Отряхнув руки, Вахид окинул взглядом сослуживца. – Вот инструктор из-за нас снова на электричку опоздал.
– Ничего. – Вадим снял куртку, обнажив мускулистый торс, и небрежно закинул ее на плечо. – Быстрее машину купит. Полковник, а все общественным транспортом пользуется.
Чеченцы попали в особое подразделение намного позже остальных офицеров и, несмотря на большой боевой опыт, отставали по программе обучения. Часто, наверстывая упущенное, многие темы повторялись только из-за них. При этом группа в полном составе задерживалась на учебном центре, расположенном почти в двух часах езды от столицы.
Они зашли в раздевалку. Навстречу прошлепал в сторону душевой Дрон. Дойдя до дверей, словно что-то вспомнив, задержался и развернулся в сторону чеченцев:
– Вас завтра шеф к себе вызвал.
Шамиль кивнул:
– Знаю.
До города чеченцы доехали на машине прапорщика Лепутовича. Еще новая «десятка» то и дело дергалась всем корпусом и фыркала. Всю дорогу Юра костерил заправочную станцию, на которой утром покупал бензин.
Лепутовичу не было еще и двадцати пяти. В их группу он пришел из расформированного отряда боевых пловцов.
У него были большие глаза, словно приспособленные для ориентирования под водой, и казавшиеся припухшими губы. В группе его в шутку называли Водолазом. Не до конца было ясно, что послужило этому причиной – внешность или прежняя специальность, но на прозвище он реагировал болезненно. Высадив офицеров у станции метро, Лепутович уехал домой. Шамиль и Вахид жили в одной квартире на другом конце Москвы. Раньше с ними обитал и младший брат Шамиля Иса. Однако последнюю неделю он ночевал у своей новой пассии. Щуплый и подвижный, больше напоминающий подростка, Батаев-младший пользовался успехом у слабого пола. При знакомстве с женщинами он выдавал себя за мелкого предпринимателя, имеющего свой бизнес на Кавказе и осуществляющего закупку товаров в столице.
– Ну ладно. – Иса протянул для прощания руку. – Мне на трамвай.
– Давай. – Ответив на рукопожатие, Шамиль развернулся догонять Вахида, который уже удалился на приличное расстояние.
– Эй, черный! – неожиданно окликнули из проезда между домами.
Он посмотрел в ту сторону. Небольшая группа молодых парней выжидающе смотрели на него.
– Ну, ты чего, глухой? Иди сюда!
Шамиль бросил взгляд в сторону Вахида. Заметив, что друг тоже услышал оскорбление и замедлил шаг, он вновь развернулся к молодежи.
– Чего надо?
– Ты еще спрашиваешь?! – сделав лицо возмущенным, удивился коротко стриженный амбал с перебитой переносицей. – Бить будем.
В руке он держал пустую бутылку.
Вахид, не сбавляя шага, повернул в сторону толпы:
– Если он черный, то ты белый, да?!
– О, еще одна обезьяна! – опешил маленький худощавый паренек с серьгой в ухе.
На нем была черная кожаная куртка со множеством металлических заклепок и такие же брюки. Он поддел носком ботинка пустую пивную банку, которая с грохотом полетела на тротуар.
Было уже поздно. Город утонул в огнях фонарей, реклам и витрин магазинов. Темные силуэты прохожих, почувствовавших агрессию компании, сместились ближе к проезжей части.
– Проси прощения, пока я совсем злой не стал, – подходя почти вплотную к самому высокому из забияк, процедил сквозь зубы Шамиль. – Потом поздно будет!
Куратор диверсионно-разведывательного подразделения ГРУ, в котором служили чеченцы, генерал Родимов не приветствовал стычек и разного рода подвигов своих подчиненных во внеслужебное время и справедливо считал, что наведением порядка в столице должны заниматься те, кому это определено законом. Но офицеры элитного спецназа с завидным постоянством и периодичностью притягивали к себе разного рода нечисти, словно санитары, на длительное время изолировали ее от общества. Ничего необычного в этом не было. Никто специально не ходил по темным переулкам и пустырям в поисках приключений. Они попросту не оставляли без внимания выходки негодяев, на которые остальные граждане смотрели сквозь пальцы.
Тем временем парни обступили Батаева, с интересом наблюдая за тем, как поведет себя чеченец при многократном перевесе сил.
Отшвырнув, словно котенка, стоящего спиной к нему крепыша, подошел Вахид и встал рядом. Взгляд его был спокоен.
– Извинись!
– Ты чего, чмо?! – вытаращился на него здоровяк. – Совсем оборзел! Это тебе не Чечня! Козлы! Понаехали!
Не размахиваясь, он ударил Вахида по лицу.
Кулак попал в открытую ладонь чеченца, которая тут же сжалась, одновременно повернув его против всех анатомических возможностей суставов и сухожилий.
Парень выгнулся дугой, подобно балерине встав на цыпочки, и уставился куда-то в небо. Рот приоткрылся. Лицо сделалось мертвецки-бледным, а над верхней губой заискрились капельки пота. Даже собственное сердцебиение теперь причиняло ему дикую боль. Он словно демонстрировал какое-то па из латиноамериканского танца, забыв обо всем на свете. В тот же момент вся стайка набросилась на офицеров.
Шамиль лишь два раза взмахнул руками, словно отгоняя комаров, и двое хулиганов растянулись на заплеванном асфальте. Джин, не отпуская заводилы потасовки, ударил ногой в подколенный сгиб ближе всех стоящего к нему паренька с серьгой. Сложившись пополам, тот рухнул на асфальт и дико завыл, подтянув поврежденную ногу к животу. Трое оставшихся дружков неожиданно бросились прочь.
– А это тебе на память. – Вахид, наконец, принялся за заводилу. Схватив парня за кончик носа пальцами, он словно тисками сдавил его и стал крутить. Нечеловеческий протяжный вой огласил окрестности.
– Оторвешь! – не на шутку забеспокоился Шамиль, с тревогой оглядевшись по сторонам.
Руки у его товарища были очень сильными. Он без труда мог гнуть монеты и рвать пополам внушительных размеров пачки бумаги. Парню явно не повезло. Обычно после таких манипуляций у человека нос долгое время остается лиловым.
– Будет месяц в зеркало смотреть на «сливу» и меня вспоминать! – оскалившись, процедил Джабраилов сквозь зубы.
– Отпусти его. – Шамиль положил ему на плечо руку. – Хватит.
Влепив напоследок крепышу аккурат в слегка выпирающий подбородок и проследив за его полетом до того момента, как он рухнет на асфальт, Вахид одернул пиджак и огляделся:
– Пошли.
Выйдя из проезда, они направились в сторону метро.
– Сопляки, – зло процедил сквозь зубы Шамиль.
– Зря злишься. – Вахид сокрушенно вздохнул. – Мы все для них на одно лицо. А сколько горя принесли наши с тобой земляки?
– Зачем тогда бил? – фыркнул Шамиль. – Надо было мимо пройти.
– Нельзя, – лаконично отрезал Джабраилов.
* * *
Антон Филиппов потянул за бронзовую ручку массивную дверь и вошел в коридор контрольно-пропускного пункта. Стоящий у турникета в безупречной парадной форме дневальный при появлении подтянутого подполковника приложил руку к козырьку фуражки и вытянулся по стойке «смирно».
Окинув его ничего не выражающим взглядом и ответив на приветствие, словно знакомому, кивком головы, Антон достал из внутреннего кармана кителя удостоверение с вложенным в него пропуском. Протянув документы в окошко дежурному, поправил галстук, будто он давил ему шею.
– Филиппов Антон Владимирович, – пробурчал себе под нос уже немолодой капитан, отмечая данные в журнале, и вернул документы обратно. – Проходите.
Пока офицер убирал удостоверение, дежурный скользнул взглядом по его наградным колодкам и удивленно вскинул брови. «За боевые заслуги», «Орден мужества» и несколько незнакомых лент. В его взгляде появилась заинтересованность. Он более внимательно посмотрел на подполковника.
Серые глаза, прямой нос, волевой подбородок и светлые, коротко стриженные волосы. Бронзовый загар. Обветренная, задубевшая на скулах кожа. Сразу видно, что не «паркетный». Рост выше среднего. Крепко сложен.
Он слегка подался к окошку, собираясь что-то спросить, но неожиданно передумал. В этом месте задавать вопросы, не касающиеся организации пропускного режима, не принято, а документы у подполковника были в порядке.
Антон миновал турникет и, пройдя по коридору, вышел во двор.
По небу неслись рваные, набухшие влагой тучи, готовые в любой момент лопнуть и обрушить на землю дождь.
Огромное здание ГРУ, именуемое в определенных кругах емким словом «аквариум», и памятник военным разведчикам теперь, из-за потерявших листву тополей, росших здесь с незапамятных времен вперемежку с соснами, словно приблизились к КПП.
Был разгар рабочего дня, но, по пути на третий этаж Управления, он не встретил ни одного человека.
Генерал Родимов был в кабинете один. Когда Антон вошел, Федор Павлович стоял у окна, задумчиво глядя куда-то вниз. Развернувшись на стук и увидев подполковника, едва заметно улыбнулся:
– Тебя в повседневной форме не узнать. – Он вышел навстречу. – Может, погода от этого поменялась?
– Товарищ генерал-лейтенант... – Антон едва собрался доложить о своем прибытии, но Родимов махнул рукой и указал на расположенные вдоль стола для совещания стулья.
– Проходи.
Федор Павлович был невысоким худощавым мужчиной со слегка заостренным носом. Коротко стриженные, когда-то темные волосы полностью съела седина. Последнее время стал носить очки.
– Как дела? – изучающе заглянув в глаза Антона, спросил он.
– Спасибо, нормально, – кивнул Антон.
– Сейчас сюда придет представитель одной общественной организации. – Родимов посмотрел на часы и нахмурился. – Хочу, чтобы ты присутствовал при разговоре. Возможно, в ближайшее время его тема станет задачей твоей группы.
– Интересно. – Антон оживился. – А кто он?
– Трифонов Глеб Васильевич. – Генерал вернулся за свой стол и уселся в кресло. – Занимается розыском и возвращением домой без вести пропавших военнослужащих в Чечне.
– Это не очередной меценат боевиков? – нахмурился Филиппов, кладя на край стола фуражку с высокой тульей.
– Нет, – поспешил успокоить Родимов. – Добивается выдачи за счет обмена или смягчения приговоров попавших к нам бандитов. Встречается со старейшинами... В общем, по-разному, – закрыл тему генерал.
– Хрен редьки не слаще, – хмыкнул Антон и задумался.
С самого начала чеченского кризиса многие противники проводимой в стране политики – олигархи, бизнесмены рангом пониже, повязанные в начале девяностых на крови с преступными этническими группировками, – использовали выкуп военнопленных как передачу денег боевикам. Одни это делали из идейных соображений, другие, попав в зависимость еще в период разгула рэкета, так и остались дойными коровами. Были и такие, что просто создавали на этом свой имидж. Особенно заметен всплеск щедрости был накануне выборов в различные органы власти.
Нестабильность в Чечне давала возможность одним увеличивать свой капитал, другим – количество козырей для различных интриг в большой политике, третьим – благоприятные условия развития бизнеса на Западе. В общем, действовала извечная поговорка «кому война, а кому мать родна».
Глеб Васильевич не заставил себя ждать. Крепко сложенный, в безупречном сером костюме мужчина с загорелым лицом появился в кабинете в сопровождении помощника Родимова капитана Иванова.
Генерал представил ему Антона как офицера, который часто бывает в Чечне, опустив подробности.
– А какую должность вы занимаете? – полюбопытствовал Трифонов, обращаясь к Филиппову, когда Родимов замолчал.
– Военный корреспондент, – не моргнув глазом, соврал Антон. – Газета «Красная звезда».
– Понятно, – протянул Трифонов, почему-то расстроившись, и повернулся в сторону хозяина кабинета: – Как я вам уже сказал, в наши руки попало несколько видеозаписей, на которых запечатлены российские солдаты, находящиеся в плену. Все они в разное время были переданы родителям военнослужащих в Москве и других городах России.
– Естественно, за всех требуют выкуп? – уточнил Антон.
– Да, – подтвердил Глеб Васильевич. – После глубокого изучения материала мы выяснили, что трое из них находятся вместе. Несмотря на то что видеозапись сделана с каждым отдельно, все сняты в одном и том же помещении.
– А почему этими материалами не занимаются те, кому положено? – Антон спросил и тут же, про себя чертыхнувшись, покосился на Родимова.
Однако Федор Павлович никак не отреагировал на то, что его подчиненный перехватил инициативу разговора в свои руки.
– Родственники категорически против этого. – Трифонов покачал головой. – Если вы посмотрите запись, то поймете почему.
– У вас с собой материал? – Родимов бросил быстрый взгляд на небольшой кейс, который стоял рядом со стулом гостя.
– Конечно, – подтвердил он. – Но я обещал родственникам...
– Вы мне это уже говорили. – Родимов предупреждающе поднял руку и посмотрел на Антона: – Все, что требуется от нас, это по особенностям местности, где происходят события, попытаться определить местонахождение.
– Тогда надо было вызвать Джина с Шаманом, – разочарованно проговорил Антон.
– Не беспокойся. – Генерал, хитро сощурившись, поднялся из-за стола и направился к выходу. – Они уже здесь.
В небольшой комнате с установленной у одной стены видеопанелью и несколькими рядами диванов напротив сидели Шамиль Батаев и Вахид Джабраилов. При появлении Родимова в сопровождении командира группы и незнакомого мужчины в штатском они встали. Оба были в гражданской одежде.
Трифонов с опаской посмотрел на чеченцев. Типичные лица «кавказской национальности». Особенно его насторожил угрюмый Вахид. Чеченец, даже когда спал, выглядел устрашающе. Шамиль, заметив реакцию незнакомца, едва заметно улыбнулся. Он был немного моложе своего товарища и на полголовы ниже. Большой с горбинкой нос казался продолжением лба.
1 2 3 4 5