– Спят в машинах, – доложил один из крепышей. – Баллоны с газом мы уже убрали. Один экипаж, как всегда, Хамза оставил за воротами.
– Сами газа не наглотались? – испытующе глядя в глаза своим подчиненным, спросил Рог.
– Обижаешь, шеф, – фыркнул тот, что убирал Хамзата.
– Рог, – Грибанов внимательно посмотрел на своего помощника, – а ничего, что они прямо на выезде из дома Беспалова на воздух взлетят?
– Больше вероятности, что поверят, будто это дело рук русских. Не будешь же ты прямо у своего нового жилища валить друга. Да и следы взрывчатки, причем аналогичной той, что заложена в машинах, мы у кого надо на одежде оставили.
– Действуй, – выдохнул Грибанов.
* * *
Спецназовцы заняли позиции с таким расчетом, чтобы в случае остановки машины напротив ворот дома Истрапиловых оказаться позади нее.
– Шах, – вслушиваясь в доносившиеся с утонувшей в темноте улицы звуки, позвал Антон, – ты и Шаман с правой стороны. Ждете, когда откроются двери, хватаете и бросаете их на землю. Бить жестко. Не дай бог, кто-то придет в себя. Джин и я со стороны водителя. Джин, шоферюга твой.
– Понял, командир, – с присущим ему спокойствием ответил чеченец.
– Ясно, – запоздало отрапортовал Шах.
– С каждой стороны у нас по чеченцу, которые знают Лече, поэтому не должны ошибиться и взять другого.
– Шеф… – голос Шаха заставил насторожиться. Была в нем какая-то растерянность.
– Что, Марат? – Антон попытался разглядеть в темноте лицо Шаяхметова.
– А если его папаша выйдет встречать?
– Оценка «отлично». – Антон не предусмотрел этого варианта и теперь искал лихорадочно выход. Отец с автоматом в воротах – это серьезно.
– Может, тогда пусть Дрон не включает свет? – предложил Шаман. – В темноте-то он не будет без разбору мочить.
– Не пойдет. – Антон, взвесив все «за» и «против», принял решение: – Джин, работаешь без меня. Тебе легче с левой стороны. Пока водила сообразит, в чем дело, отоваришь того, кто сидит за ним.
– Это Дрон, – прошуршал наушник переговорного, – едут.
Все замерли. Действительно, в начале улицы гремел самопальным бензином двигатель «УАЗа».
– Работаем, парни. – Антон, дождавшись, когда огни машины протрясутся мимо их укрытия, перемахнул через некое подобие забора. Его примеру последовали остальные.
Задача разведчиков-диверсантов заключалась в следующем. Заблокировав «УАЗ» с двух сторон, дождаться, когда Лече Истрапилов и сопровождавший его до ворот сотрудник покинут машину, напасть, нейтрализовать милиционеров, в чем немаловажная роль отводилась Дрону. Светом стоящей напротив машины спецназовцев он должен был сбить с толку милиционеров, тем самым отыграв секунду-другую. После всего нужного разведчикам сотрудника предстояло вывезти за пределы Гудермеса.
Скрипнув тормозами, автомобиль замер. Разведчики затихли позади него. Было слышно, как милиционеры прощаются. Щелкнули дверные замки.
– Вперед! – шепнул Антон.
Три тени метнулись к машине, сам он в два прыжка оказался у ворот. На дороге раздались вскрики и глухие удары. Вспыхнул дальний свет Дрона. Антон увидел, как на земле копошатся несколько фигур. В это время со двора Истрапилова донесся лай собаки, который был заглушен выстрелом из охотничьего ружья. Пока старик пальнул вверх. Послышались шаркающие шаги к калитке. Едва она распахнулась, Антон, не мешкая, схватил за цевье двустволку и, задрав ее вверх левой рукой, локтем правой двинул чеченцу в солнечное сплетение. Хватка ослабла.
Взревела мотором «развалюха» диверсантов. Дрон едва не зацепил милицейский внедорожник. Еще секунда – и послышался автомобильный сигнал. Антон выхватил ружье и, отбросив его в сторону, бросился к начавшей движение машине.
Проблемы с Истрапиловым начались еще до выезда из города. Невесть как, несмотря на сидевших по бокам офицеров, милиционер сумел вышибить боковое стекло задних дверей ногами. Он на чем свет стоит поносил своих похитителей, обидчиков его друзей, а больше всего угрожал тому, кто поднял руку на отца. Милиционер не мог видеть, что произошло с Истрапиловым-старшим, но по выстрелу и звукам, донесшимся со двора, наверняка предполагал самое страшное.
– Будешь работать на нас, оставим твою голову на плечах, – присев спустя полчаса перед ним на корточки, спокойным голосом проговорил Джин. – Нет – уйдешь к праотцам. Кстати, твой отец живой. Просто пришлось отобрать у него оружие. Старые и слабые руки, сам понимаешь…
– Убивайте и не тратьте время на разговоры, словно женщины. – Истрапилов сидел, прислонившись к стене разрушенного дома давно брошенного селения. – Вы дети ишаков! Вам страшно даже снять маски!
– Это тебе за детей ишаков. – Шаман, не размахиваясь, двинул Истрапилову ногой в грудь.
– Кончай с этим шайтаном, – неожиданно на русском скомандовал Антон. – У нас еще есть время поквитаться с его родственниками.
– Попробуйте! – Истрапилов рассмеялся разбитыми губами. – Отец встретит вас как мужчина! Мы окажемся с ним в раю, и нам никогда не будет стыдно друг за друга…
Забросив автомат за спину, Джин схватил Истрапилова за грудь и, с силой тряхнув, приставил к горлу лезвие кинжала:
– Прощайся с жизнью, овца!
Милиционер, скривившись в брезгливой улыбке, сплюнул:
– Режь, трус…
– Все. – Филиппов снял маску и устало вытер со лба пот. – Кончай спектакль. Проверку прошел.
– Да, – протянул Джин, – а вот за детей ишаков я бы все-таки его еще попинал.
– Развяжи его. – Антон посмотрел на Дрона и, уперев руки в колени, нагнулся над ничего не понимающим старшим лейтенантом: – Спецназ ГРУ. Россия. Таким образом была проведена проверка на вашу профпригодность для дальнейшего прохождения службы в нашем подразделении.
Некоторое время Лече переваривал услышанное, переводя взгляд с одного силуэта на другой. Ему развязали руки. Он нерешительно встал. Шаман осветил его лицо, и вовремя. В тот же миг стоявший ближе всех к нему Антон только по одному взгляду угадал, что последует дальше, и, пригнувшись, отскочил в сторону. Одновременно в противоположную стену ударился кусок кирпича, который милиционер подхватил в темноте, едва его освободили.
Дрон схватил чеченца сзади:
– Ты полегче! Тебе правду говорят!
Истрапилов расслабился. Однако во взгляде по-прежнему не было ничего, кроме ненависти.
– А если я не соглашусь?
Офицеры переглянулись.
– У нас не бывает слова «если», – неожиданно заговорил Шаман. – Я, кстати, очень благодарен тебе, что ты не забыл Батаевых и приехал на похороны.
– А кто ты? – Милиционер удивленно захлопал глазами.
– Я сын этого человека. А мой брат покоится на одном из мусульманских кладбищ в Москве. Его звали Иса.
– Так ведь, – милиционер вконец растерялся, – я не только не видел Ису мертвым, но и тебя…
– Такая у нас работа. – Дрон отпустил наконец старшего лейтенанта и отряхнул его форму. – Мы все видим, нас – нет…
– Не волнуйся, брат, – Джин похлопал новоявленного разведчика по плечу, – тебя научат и не таким фокусам.
– А как же отец? – нахмурился Истрапилов.
– Когда будет можно, он все узнает…
– Хватит трепаться. – Антон посмотрел на светящиеся стрелки циферблата: – До отлета «борта» три с половиной часа…
– Ты мне теперь за брата, – усаживаясь в машину, едва слышно проговорил Шаман. – Ничего не бойся, а главное, не теряй голову.

Глава 2

После того как несколько крепких парней из команды Рога вынесли трупы Хамзы и его помощника из комнаты, Грибанов направился в помещение охраны, собираясь проследить, как идут дела, уже посредством установленных по всей территории замка видеокамер. Охранника за пультом не было. Он как раз относился к категории самых преданных людей Рога, которым уже был известен замысел заговорщиков. Сейчас все они занимались чеченцем. Устроившись на вращающемся стуле, Грибанов окинул взглядом десяток мониторов и, найдя нужный, напрягся. Под руководством Рога парни перенесли тела убитых в гараж.
Водитель Хамзы плохо воспринимал реальность. Он даже не придал значение тому, что на заднее сиденье усаживают уже труп хозяина с торчащим из горла куском стекла. Охрана спала глубоким сном. Тем же, кто должен был вести машины, ввели какой-то мощный препарат, который частично привел их в чувство. Рог был поистине гением в своем деле и хорошо подготовил своих парней.
Закрыв двери «Лексуса», Рог потрепал водителя за плечо через опущенное стекло. В помещении гаража стало светлее. Гриб догадался, что открылись ворота. Вращая вытаращенными глазами, парень кивнул так, что его подбородок ударился о грудь, и повернул ключ в замке зажигания. Через минуту обе машины медленно выехали из гаража и неуверенно покатили по уложенной брусчаткой дороге вокруг замка.
От взрыва свернувшего на дорогу кортежа Хамзы, казалось, старый замок разлетится в клочья. На первых этажах зазвенели стекла. Выскочившие из припаркованной на другой стороне улицы машины двое сотрудников Службы внешней разведки, работавшие под крышей российского посольства, переглянувшись, сначала медленным шагом, потом все быстрее двинули к горящим остовам. Наконец, когда они побежали, охранники Хамзы, с самого начала оставленные у въездных ворот и избежавшие участи своих коллег, вынули оружие и открыли по двум парням в цивильных костюмах огонь, посчитав, что подрыв – это их рук дело и теперь они хотят разобраться с выжившими.
Ничего не понимая, первый сразу растянулся на траве. Второй успел вынуть телефон, но тут же получил пулю в живот и грудь.
Несмотря на то что половина видеокамер вследствие ударной волны пришла в негодность и экраны нескольких мониторов просто светились, замысел Рога был ясен: он умело подставил сотрудников СВР России.
– А ты молодец! – повернувшись на шум открывшихся дверей и увидев подельника, не без восхищения проговорил Грибанов. – Надо же так все рассчитать! Хамзы нет, а на месте взрыва два трупа, которые принадлежат сотрудникам российских спецслужб!
Тот лишь приложил палец к губам и обвел взглядом стены дежурного помещения.
– Это еще что. – Он щелкнул тумблером генератора шумов, нажал на пульте охранника какие-то кнопки. – За долю секунды до взрыва один из этих олухов позвонил по телефону, который и был в основе дистанционного взрывателя.
– Как тебе это удалось?
– Я долгое время для них был «кротом», – ошарашил Рог. – Они считали меня своим. По моей наводке притащились и сюда. Обещал им запись разговора Хамзы с тобой. Вкратце изложил суть дела. Они клюнули. Кстати, именно в момент общения с ними в их тачке я испачкал там все российским пластитом. Представляешь, какой будет резонанс?
– Да, но в ФСБ-то знают, что это не их рук дело! – спохватился Грибанов. – Ты не боишься ответных мер такого же характера?
– Я хорошо знаю эту страну. – Рог присел на край пульта дежурного. – В таком случае они подставятся второй раз. Уже по-настоящему.
– И упекут меня в ад. – Грибанов неожиданно побледнел. – Тебе, олуху, надо было сначала со мной посоветоваться!
– Если упекут, то Беспалова, тогда, кстати, отпадет проблема с этим козлом возиться. Да и идея-то его. И намотай себе на ус, Олег: принял решение – иди до конца. Пока я жив, – Рог поднялся и одернул пиджак, – с тебя ни один волосок не упадет. У нас штат сотрудников, работающих на обеспечение безопасности, в пять раз больше, чем имеет право по протоколу привезти сюда президент. Не говорю об оснащении. Да и пусть попробуют опровергнуть тот факт, что ребята из Службы внешней разведки по молодости попросту хотели отличиться, не поставив об этом в известность руководство.
– Ересь! – неожиданно взревел Грибанов и вылетел из помещения.
Рог насмешливо посмотрел вслед шефу.
Среди группы заговорщиков начался обычный в таких случаях разлад.
Тем временем, вбежав на третий этаж, Грибанов достал из бара бутылку коньяка, быстро ее откупорил и срочно потребовал к себе Хохла.
Бледный и трясущийся как осиновый лист помощник появился в кабинете через минуту.
– Что, – разглядывая Хохла, злорадно проговорил Грибанов, – тоже очко не железное? Чего трясешься? Или тебя взрыв над писсуаром застал, а ты подумал, что это твой мочевой пузырь лопнул? – заметив, что пуговицы на гульфике зама застегнуты неправильно, съязвил он. Более того, между ними торчал уголок рубашки. – Постой, постой, а откуда у нас в этом крыле туалеты? Или по углам ссать вздумал?
– Никак нет, – по-военному четко ответил Хохол и с опаской посмотрел на двери, в которые только что вошел.
Заинтригованный поведением Хохла, Грибанов быстрым шагом прошел к массивным створкам и, толкнув их, обомлел. Путаясь в колготках от Версаче, пытаясь одновременно прикрыть набитую силиконом грудь, рядом с рабочим столом секретаря прыгала на одной ноге не кто иная, как его законная супруга. Пряди выкрашенных в белый цвет волос были мокрыми, на столе валялся письменный прибор.
– Он сам, – выдавила она, захлопав неимоверно длинными накладными ресницами. – Олег…
– Дура! – не своим голосом завыл Гриб, вынимая станцию внутренней связи. Несколько раз выронив ее на пол, он наконец нажал тревожную кнопку. Когда Рог отозвался, он приказал ему принести ноутбук и все записи за последний час из помещения, где произошло соитие.
Фильм, снятый из четырех точек, где любвеобильная супруга лезет в штаны Хохлу, закатывая глаза, слюнявит его рот, досмотреть не дали прибывшие констебли и несколько человек в гражданской одежде. Из-за своей непоседливой Зинки Грибанов даже забыл об акции, закончившейся гибелью сразу восьмерых человек, не считая представителей российских спецслужб. Мысли были заняты недосмотренной «клубничкой» с участием благоверной и Хохла. Отвечал он невпопад, чем навел сотрудников полиции на мысль, что глубоко затронут переживаниями по безвременной кончине дружка своего хозяина, и вскоре от него отстали. Жене и вовсе пришлось вызывать врача, после чего ее едва не отправили в одну из лондонских клиник. Несчастная пережила такой стресс, что теребила за руку доктора, требуя охрану в палату. Следователь, не подозревающий о реальных причинах такого поведения, всерьез высказал обеспокоенность ее здоровьем.
– Этот с сего дня – евнух, – показывая пальцем на едва держащегося на ногах от страха Хохла, дал команду Рогу Грибанов, когда полиция покинула кабинет. – А этой суке… – он на секунду задумался, по-видимому, размышляя, что отрезать своей второй половине, и неожиданно повеселел: – До отрыжки накормить возбуждающими препаратами и закрыть в клетке с Заиром.
Заир был гордостью небольшого зоопарка Беспалова. Привезенный из Африки орангутанг четвертый год страдал от одиночества вместе с павлином, двумя страусами и огромным попугаем Арой. По поводу причуды русского олигарха даже были проблемы с «обществом защиты животных», но в Англии тоже любили деньги. Да и условия содержания зверей соответствовали всем нормам.
– После всего выбросить за забор. Туда, где я ее, собственно, и подобрал, – Гриб громко икнул.
По окончании каждого предложения он надолго прикладывался к огромной квадратной бутылке виски и на глазах хмелел.
– А станет это… Заир… – Рог почесал затылок, собираясь с мыслями. – Ну, бабу-то…
Грибанов схватился со смеху за живот. Лицо посинело, а на шее вздулись огромные вены:
– Он… Ой! Он, может? или нет, но я же ска… сказал. Вы ее возбуждающими колесами напичкайте… Возможно, Заир сегодня последний день живет… Она ему все гениталии поотрывает…
– Слушай, а не рано ли ты на всю катушку делами заправлять вздумал? – осторожно спросил Рог. – Ведь из Франции еще нет никаких вестей.
– В Париже его уже встретили и, поверь, скоро отзвонятся, – брызгая слюной, заверил Гриб. – Наш олигарх если не покинул этот мир, то наверняка уже в тюрьме.
Рог понимал: у новоиспеченного шефа обыкновенный нервный срыв, состояние аффекта и сильное алкогольное опьянение, но, как мог, подыгрывал ему. Вдруг действительно все получится? С Грибом надо быть теперь вежливей. Ведь в случае благоприятного исхода дел он будет новым хозяином.
Вскоре несчастного Хохла поволокли вниз, где садовники хранили свои инструменты, а в рот Зинке накачанные до безобразия быки стали засовывать обыкновенный цитрамон.
Грибанов успокоился так же резко, как и вошел в безумие. Он попросту плюхнулся на диван и, повалившись на бок, через минуту захрапел.
– Даю руку на отсечение, завтра ничего помнить не будет, – устало поднявшись со своего места, проговорил Рог, брезгливо окинув взглядом Зинкины прелести, и направился проверять посты.
1 2 3 4 5