Так и собака, обучаемая с применением игровых методик, научается пользоваться зубами хладнокровно и расчётливо.
Но, если мы хотим быть достаточно последовательными, придётся отметить слабую идеологическую совместимость практических охранных курсов с по-европейски цивилизованной идеей аджилити. Создатели этой игры понимали весьма относительную ценность собаки в качестве оружия. Они рассматривали её как способ вернуть «хомо урбанусу» — городскому человеку — хоть каплю счастья ощущения природы.
Хотите ли вы счастья вашей собаке? Как бы вы не ласкали её, как бы не кормили, какие бы ласковые слова ни говорили ей, она не станет чувствовать вашей любви, если вы не обратитесь к ней на языке движения. Освоить именно этот язык поможет вам аджилити.
Хотите ли вы сами почувствовать любовь вашего пса? Язык движений аджилити поможет вам ощутить её не только когда собака слизывает вашу помаду в приступе судорожного инфантилизма (вылизывание уголков рта суки щенками — сигнал отрыгнуть пищу, у взрослых собак инфантильный признак).
Итак, если мы со своим псом хотим испытать счастья бескорыстного взаимопонимания, другого пути, кроме аджилити нет. Ведь чем бы вы ни занимались с собакой, любое другое занятие имеет цели, выходящие за рамки взаимоотношений проводник-собака. И охранные курсы, и сдачи нормативов на право участия в разведении предполагает прагматическое использование вашего питомца, тогда как аджилити — праздник взаимной бескорыстной любви, источник счастья для собаки и её владельца.
СОБАКА-ЗАЩИТНИК
Зимним ясным днём съезжались роскошные машины к совершенно невзрачному месту — к полосе отчуждения у линии метро. И выходили из этих машин роскошные собаки: бульмастиф, американский бульдог. И титулы этих собак были ещё роскошнее, чем их машины. И представлялись они, как специально подготовленные собаки для универсальной охраны. Недалеко под деревцем стоял в величественной позе парень лет двадцати пяти. На нём был не слишком широкий костюм грубого брезента. Когда собаки были привязаны к ближайшим деревьям, парень прошёлся мимо них удалой походкой. Бульмастиф пару раз гавкнул, собирая морду в забавную трубочку, его голова была больше головы доброго молодца в брезентовых латах, наверно, раза в два. Американец залаял с нотками истерики в голосе. Несколько человек с лёгким сомнением рассматривали ненадёжные брезентовые латы, щёлкал фотоаппарат.
Картинка напоминала профессиональный ринг перед боем, когда боксёры бьют себя в грудь, провозглашая, как будет стёрт в порошок их соперник.
Мероприятие носило прозаическое название — проверка собак в работе по человеку без дрессировочного рукава. В мероприятии, кроме маститых телохранителей, принимали участие пару невзрачных немецких овчарок, лёгенькая сучка добермана — в отличие от «телохранителей», эти три собаки никогда не видели дрессировочного костюма, не знали, что такое скрытое под одеждой защитное снаряжение — они занимались IPO, значит, кусали только дрес. рукав.
Могучий трёхлетний бульмастиф, которого отвязали от дерева, начал представление, парень сделал несколько движений плёткой, мастиф с рёвом бросился на него. С сомнением пожёвывая край рукава костюмчика, мастиф опасливо поглядывал на стек — плётку. Возьми на поводок! — крикнул гладиатор проводнику собаки. На поводке мастиф приободрился, но его работа по человеку изменилась не слишком. Он выбирал места на костюмчике помягче, по несколько раз тыкая мордой перед укусом и, наконец, вовсе отказался от борьбы с молодцеватым гладиатором. За мастифом выступил американец — сценарий не изменился, разве борьба продолжалась на несколько секунд дольше. Парень нечеловеческими усилиями заставил «телохранителей» куснуться напоследок по золотому правилу собачников. После этого трепещущим от возбуждения хозяевам телохранителей были показаны гладиаторские руки в шрамах и ссадинах по самое плечо. Концерт был закончен.
Хозяева «телохранителей», или «собак сопровождения» по модному, уезжали в своих роскошных машинах, увозя своих роскошных собак, уверившись, что не маленькие деньги, потраченные на их воспитание, не пропали зря. Они вспоминали искусанные руки молодцеватого парня.
Оставшиеся дрессировщики многозначительно переглядывались.
— Костюмчик жестковат, — сказал один, —
— То, что надо, — растягивая слова, говорил добрый молодец, — ты жёстких не видал.
— Для них жестковат, — поправился начавший разговор, оглядываясь, не остался ли кто из хозяев поблизости.
— Да при такой морде этот мастиф должен был меня убить! — сказал гладиатор.
Следующей была тщедушная добермашечка со стройненькой девочкой-хозяюшкой. Парень подошёл к ним и, спокойно поздоровавшись, вдруг схватил девушку в охапку. Добермашечка видела такое впервые. Она присела от неожиданности, пару раз хлопнула глазами, но уже через секунду висела на руке «обидчика». Парень двигался виртуозно, он точными движениями вызывал атаки собаки в разные части своего тела, и собака впервые, в возрасте два года, увидевшая дрес. костюм, чётко атаковала с полной глубокой хваткой. Когда парень спрятал обе руки от собаки, та раз щёлкнув зубами вхолостую, не долго думая, впилась в спину. Гладиатор удирал на четвереньках, а на спине у него, как пиявка, висела собака. В отличие от сучки добермана, кобели-овчарки сработали и вовсе без замешательства. Всё это подробно фотографировалось.
Вот где можно было убедиться, что не бывает спортивных собак и охранных собак, а есть собаки подготовленные хорошо и подготовленные плохо.
В нашей стране, как в девственных лесах, самый ходовой товар — чудеса. Человек готов отдать огромные деньги, лишь бы услышать то, что он хочет, например, то, что его собака вдруг стала чудесным охранником. Мастифов и американских бульдогов и других подобных собак начинают воспитывать после года, все непременно желают сделать из них телохранителей, а между тем лупят по морде тапками, которые щенки треплют от скуки. Обычно такие собачки даже предметы из собственного дома берут в пасть очень неохотно, не говоря уж о руках и ногах врагов. Не мудрено, что берущиеся за такое безнадёжное дело дрессировщики требуют большие деньги за минимальные результаты при обязательной театральности — клиент должен понимать, что платит не зря. В то же время от так называемой спортивной собаки до реальной ситуации полшага. Гораздо проще отучить дисциплинированную собаку с развитой хваткой таскать дрес. рукав в пасти, что превращает её сразу в охранную рабочую собаку, чем научить ничего не умеющего пса за десять-пятнадцать занятий пользоваться челюстями, которые он до года даже как следует не раскрывал.
Есть и другая причина весьма условной охранной реакции у большинства не служебных собак. Она заключается в том, что бойцовые и мастифоподобные собаки отбирались как не зависимые от проводника, сильные, самостоятельные животные, а это в свою очередь вело к проявлению АМБИВАЛЕНТНОСТИ инстинкта самосохранения. Проявляется она в подвижном балансе между защитой и убеганием или «мёртвым» схватыванием предмета, что является заменой убеганию, тогда, как служебные собаки, как бы рассчитывающие на проводника, не убегают, борясь до конца.
Опираясь на вышесказанное можно определённо сказать — наилучшая защитная собака — служебной породы, та с которой работает сам проводник со щенячьего возраста до последних её дней, которую он сам тщательно выбрал из многих щенков, используя знание основных реакций, нужных для развития защитных качеств. Других собак можно научить имитировать защиту, чем и занимаются в основном дрессировщики всяких «собак сопровождения», в лучшем случае одного пса на сотню можно научить сносно работать.
Наилучший путь к защитной собаке — путь выполнения нормативов европейского курса «защитная собака», родного брата курса международной системы нормативов (IPO). По этому пути идут все в мире спецслужбы, использующие собак. Их курсы отличаются лишь большей длительностью и дополнительными спец. навыками, получаемыми на основе нормативных.
ЧЛЕН СЕМЬИ
Это был небольшой старый дом, расположенный недалеко от центра города. Половина дома стремительно разваливалась, другая же половина была аккуратно, почти по-европейски, отделана. В этой-то аккуратной половине и жил мой приятель по кличке «Малышуня». Из неё торчал флигель с кованной балконной решёткой. В махоньком дворе виднелся не вполне помещавшийся в нём новый «Мерседес». Мимо «Мерседеса» боком вдоль стены дома протискивался мне на встречу толстый мальчик, лет двенадцати.
— Привет.
— Привет, пойду, погуляю, — ответил мне мальчик.
Дверь дома редко закрывалась на замок. Я частенько заходил сюда на чай с разговорчиком, но сегодня был приглашён особо.
Когда я вошёл на меня бросился большой чёрный пёс. Он проехался по гранитным плитам пола и радостно запрыгал вокруг на разъезжающихся по камню лапах.
— Малышуня! — послышался голос из глубины дома, — ой, кто к нам пришёл, — вышла на встречу хозяйка.
Я вкратце рассказал ей о своих последних новостях, затем послушал о проделках сынули, «этого балбеса». Последний его подвиг заключался в изъятии у родителей 120 долларов «на часики», как он, честно, не запираясь, признался. Само изъятие происходило несколько по-воровски. «Балбес» подобрал бесхозно брошенные на секретере деньги, пока родители выясняли отношения.
Папашу, который полжизни пахал как вол, а остальные полжизни вертелся, чтобы приумножить заработанное, серьёзно напрягало отношение «балбеса» к жизни. Сейчас папаша был в отсутствии.
— Всё это простительно, по крайней мере, для сынули, — рассуждала хозяйка, но этот «балбес» подвергает опасности главного члена нашей семьи.
Сынуля очень хотел такого же к себе отношения со стороны соседей и одноклассников, какое заработал отец. Да вот только к нему никто не хотел относиться, как к удачливому дельцу, а относились, как обычно относятся к толстым нахальным двенадцатилетним мальчикам. Поэтому у него возникало достаточно проблем с окружающими. Сперва он попытался добиться всеобщего уважения с помощью «босяков» — так хозяйка называла полукриминальную, полуспортивную группировку, с помощью которой папа решал свои проблемы. Папа узнал об этом — «босяки» стали тут же посмеиваться над мальчишкой, когда он дёргал их за рукав, — пошли, мол, разберёмся там с одним. Тогда то сынуля обратил внимание на главного члена семьи, на Малышуню.
Главным Малышуня стал сразу, как только попал в дом. Для сынули он был единственным, кто не был всё время занят, и у кого всегда было настроение для игры. Для хозяйки Малышуня был (по её постоянным заявлениям) единственным благодарным объектом заботы, остальные были, безусловно, объектами неблагодарными. Для папаши Малышуня был предметом особой гордости, как последняя точка в списке проамериканских житейских достижений, да и благодаря своей непомерной для рядовых горожан стоимости. Папаша был довольно ответственным человеком — когда Малышуня заболел, он созвал консилиум, серьёзно превышающий по цене сынулины часики. Надо отдать должное и Малышуне. Он платил папаше верной службой, о чём сказано будет позднее.
Так вот, сынуля, чувствуя возникновение спорного вопроса в отношениях с уличными приятелями говорил, — подождите, — бросался домой, хватал Малышуню, тащил его на «стрелку» и без зазрения совести кричал «Фас» если выходило что-либо не по его.
— Слава Богу, он ещё ни разу не отпустил поводка, — говорила хозяйка, — тут же у нас каждый третий — босяк, застрелят Малышуню. А если этот балбес поводок в руках не удержит? Ты знаешь, что будет?
Я знал что будет, Малышуня прошёл трёхмесячный курс обучения у меня. Кроме обычного послушания я с ним занимался специальными упражнениями из модного курса, придуманного отставным милицейским оперативником и усовершенствованного согласно бандитским вкусам людей, на которых я работал. Мне никогда не нравился подход к собаке, как к бесплатному наёмному убийце, делающий из неё неврастеника, готового в любую секунду вцепиться кому-то в лицо, но я должен был выполнить контракт. Я выполнил контрактные условия, соответственно психика собаки была нестабильна. Поэтому при Малышуне незнакомые ему люди не делали резких движений, а если делали, то довольно длительно затем лечились.
Знала, что будет, и хозяйка. Как-то вся семья поздно, в темноте выходила из машины на улице у собственных ворот. За столбом стоял молодой человек. Когда папаша проходил мимо, незадачливый грабитель выхватил пистолет. Малышуня сильно искусал парня так, что даже сердобольный папаша вызвал ему «скорую» для проведения противошоковых процедур. Подвиг Малышуни был дорог хозяину, был предметом его особенной гордости.
Объективности ради следует сказать, что несколько хороших знакомых и просто гостей этого достаточно открытого дома унесли на себе следы Малышуниных тренировок разной степени тяжести. Только благодаря непомерному радушию хозяев, их гостеприимству, денежным возможностям папаши, удавалось не иметь при этом неприятностей.
Учитывая вышеизложенное, я оценил положение, как действительно серьёзное.
— Поговори с ним, — просила хозяйка, может тебя он послушает, у папаши времени на разговоры нет, чуть что, сразу по голове и всё воспитание.
И правда, мальчик относился ко мне уважительно, как ко всем, кого замечал отец.
Разговор с мальчишкой оказался длинным. Мальчик был незлобив, обычный подросток, правда, балованный и сильно обделённый отцовским вниманием. Он, наконец, согласился с тем, что собака не поможет ему стать авторитетнее среди уличных пацанов, с тем, что, натравливая специально подготовленную собаку на сверстников, он подвергает опасности не только их, но и себя, и своего любимого пса. А на кого ещё может быть направлено справедливое негодование соседей?
Собака, в конце концов, будет отравлена или убита из-за угла, — пояснил я ему, — Ты не будешь иметь никаких моральных прав никому предъявить претензии, после таких выходок.
Можно было предположить благополучное разрешение тревог хозяйки о Малышуне.
Я шёл домой по территории частной застройки. На встречу мне из-под ворот лаяли всевозможные обитатели дворов собачьего племени. Среди них попадались и кавказцы, и ротвейлеры, и бультерьеры — достаточно серьёзные собаки. Мысли в голову приходили не самые приятные — ведь частенько прогуливают собачек, прошедших всякие «курсы телохранителей», именно дети, или подростки, имеющие уже взрослые амбиции, но не имеющие «взрослых» механизмов самоконтроля.
Хотелось бы закончить призывом к государственным органам взяться за регулирование содержания опасных собак, да только это бесполезно при нашем уровне цивилизации. Просто когда вы будете выбирать систему воспитания для вашего пса, вспомните о Малышуне и отдайте предпочтение европейским нормативным курсам. Они содержат серьёзный раздел защиты, да ещё развивают подвижность нервных процессов, что позволит вам удержать вашего пса от поедания ваших друзей и знакомых. Воспитанная по европейским методикам собака всегда защитит вас, но отпускать на прогулку ребёнка с такой собакой можно будет спокойнее.
Конечно, можно сделать из хорошо воспитанной собаки опасное оружие, но лучше купить пистолет — это и дешевле, и менее хлопотно, а собака для горожанина прежде всего член семьи, она должна быть контактна и уравновешена.
ОПРЕДЕЛЕНИЯ
КЛЮЧЕВОЙ РАЗДРАЖИТЕЛЬ — воздействие на животное, вызывающее инстинктивное поведение.
ИНСТИНКТ — стереотипное поведение, демонстрируемое животным в определённых условиях, без предварительного индивидуального опыта.
РЕФЛЕКС — элемент поведения, определённая простейшая автоматическая реакция организма на определённые воздействия, демонстрируемая без предварительного индивидуального опыта. Бывают наследуемые — безусловные и ненаследуемые, выработанные — условные.
РАЗДРАЖИТЕЛЬ — воздействие окружающей среды на организм, вызывающее ответные реакции.
СЕНСИТИВНЫЙ ПЕРИОД — период развития организма, в который организм наиболее чувствителен к определённому типу воздействий.
АППЕТЕНЦИЯ — постоянный интерес животного, проявляющийся в поиске ключевого раздражителя — например, мячика для имитации охоты.
ДОМИНАНТА — очаг возбуждения в головном мозгу, который может проявляться в виде определённого действия, например, в виде схватывания предмета.
МОТИВ — внутреннее побуждение животного выполнить определённое действие.
СТИМУЛ — воздействие, вызывающее возникновение мотива — мотивацию.
ОРИЕНТИРОВОЧНАЯ РЕАКЦИЯ или инстинкт «что такое?» — исследовательская реакция животного, выраженная в торможении любых процессов с последующим развитием исследовательских реакций:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
Но, если мы хотим быть достаточно последовательными, придётся отметить слабую идеологическую совместимость практических охранных курсов с по-европейски цивилизованной идеей аджилити. Создатели этой игры понимали весьма относительную ценность собаки в качестве оружия. Они рассматривали её как способ вернуть «хомо урбанусу» — городскому человеку — хоть каплю счастья ощущения природы.
Хотите ли вы счастья вашей собаке? Как бы вы не ласкали её, как бы не кормили, какие бы ласковые слова ни говорили ей, она не станет чувствовать вашей любви, если вы не обратитесь к ней на языке движения. Освоить именно этот язык поможет вам аджилити.
Хотите ли вы сами почувствовать любовь вашего пса? Язык движений аджилити поможет вам ощутить её не только когда собака слизывает вашу помаду в приступе судорожного инфантилизма (вылизывание уголков рта суки щенками — сигнал отрыгнуть пищу, у взрослых собак инфантильный признак).
Итак, если мы со своим псом хотим испытать счастья бескорыстного взаимопонимания, другого пути, кроме аджилити нет. Ведь чем бы вы ни занимались с собакой, любое другое занятие имеет цели, выходящие за рамки взаимоотношений проводник-собака. И охранные курсы, и сдачи нормативов на право участия в разведении предполагает прагматическое использование вашего питомца, тогда как аджилити — праздник взаимной бескорыстной любви, источник счастья для собаки и её владельца.
СОБАКА-ЗАЩИТНИК
Зимним ясным днём съезжались роскошные машины к совершенно невзрачному месту — к полосе отчуждения у линии метро. И выходили из этих машин роскошные собаки: бульмастиф, американский бульдог. И титулы этих собак были ещё роскошнее, чем их машины. И представлялись они, как специально подготовленные собаки для универсальной охраны. Недалеко под деревцем стоял в величественной позе парень лет двадцати пяти. На нём был не слишком широкий костюм грубого брезента. Когда собаки были привязаны к ближайшим деревьям, парень прошёлся мимо них удалой походкой. Бульмастиф пару раз гавкнул, собирая морду в забавную трубочку, его голова была больше головы доброго молодца в брезентовых латах, наверно, раза в два. Американец залаял с нотками истерики в голосе. Несколько человек с лёгким сомнением рассматривали ненадёжные брезентовые латы, щёлкал фотоаппарат.
Картинка напоминала профессиональный ринг перед боем, когда боксёры бьют себя в грудь, провозглашая, как будет стёрт в порошок их соперник.
Мероприятие носило прозаическое название — проверка собак в работе по человеку без дрессировочного рукава. В мероприятии, кроме маститых телохранителей, принимали участие пару невзрачных немецких овчарок, лёгенькая сучка добермана — в отличие от «телохранителей», эти три собаки никогда не видели дрессировочного костюма, не знали, что такое скрытое под одеждой защитное снаряжение — они занимались IPO, значит, кусали только дрес. рукав.
Могучий трёхлетний бульмастиф, которого отвязали от дерева, начал представление, парень сделал несколько движений плёткой, мастиф с рёвом бросился на него. С сомнением пожёвывая край рукава костюмчика, мастиф опасливо поглядывал на стек — плётку. Возьми на поводок! — крикнул гладиатор проводнику собаки. На поводке мастиф приободрился, но его работа по человеку изменилась не слишком. Он выбирал места на костюмчике помягче, по несколько раз тыкая мордой перед укусом и, наконец, вовсе отказался от борьбы с молодцеватым гладиатором. За мастифом выступил американец — сценарий не изменился, разве борьба продолжалась на несколько секунд дольше. Парень нечеловеческими усилиями заставил «телохранителей» куснуться напоследок по золотому правилу собачников. После этого трепещущим от возбуждения хозяевам телохранителей были показаны гладиаторские руки в шрамах и ссадинах по самое плечо. Концерт был закончен.
Хозяева «телохранителей», или «собак сопровождения» по модному, уезжали в своих роскошных машинах, увозя своих роскошных собак, уверившись, что не маленькие деньги, потраченные на их воспитание, не пропали зря. Они вспоминали искусанные руки молодцеватого парня.
Оставшиеся дрессировщики многозначительно переглядывались.
— Костюмчик жестковат, — сказал один, —
— То, что надо, — растягивая слова, говорил добрый молодец, — ты жёстких не видал.
— Для них жестковат, — поправился начавший разговор, оглядываясь, не остался ли кто из хозяев поблизости.
— Да при такой морде этот мастиф должен был меня убить! — сказал гладиатор.
Следующей была тщедушная добермашечка со стройненькой девочкой-хозяюшкой. Парень подошёл к ним и, спокойно поздоровавшись, вдруг схватил девушку в охапку. Добермашечка видела такое впервые. Она присела от неожиданности, пару раз хлопнула глазами, но уже через секунду висела на руке «обидчика». Парень двигался виртуозно, он точными движениями вызывал атаки собаки в разные части своего тела, и собака впервые, в возрасте два года, увидевшая дрес. костюм, чётко атаковала с полной глубокой хваткой. Когда парень спрятал обе руки от собаки, та раз щёлкнув зубами вхолостую, не долго думая, впилась в спину. Гладиатор удирал на четвереньках, а на спине у него, как пиявка, висела собака. В отличие от сучки добермана, кобели-овчарки сработали и вовсе без замешательства. Всё это подробно фотографировалось.
Вот где можно было убедиться, что не бывает спортивных собак и охранных собак, а есть собаки подготовленные хорошо и подготовленные плохо.
В нашей стране, как в девственных лесах, самый ходовой товар — чудеса. Человек готов отдать огромные деньги, лишь бы услышать то, что он хочет, например, то, что его собака вдруг стала чудесным охранником. Мастифов и американских бульдогов и других подобных собак начинают воспитывать после года, все непременно желают сделать из них телохранителей, а между тем лупят по морде тапками, которые щенки треплют от скуки. Обычно такие собачки даже предметы из собственного дома берут в пасть очень неохотно, не говоря уж о руках и ногах врагов. Не мудрено, что берущиеся за такое безнадёжное дело дрессировщики требуют большие деньги за минимальные результаты при обязательной театральности — клиент должен понимать, что платит не зря. В то же время от так называемой спортивной собаки до реальной ситуации полшага. Гораздо проще отучить дисциплинированную собаку с развитой хваткой таскать дрес. рукав в пасти, что превращает её сразу в охранную рабочую собаку, чем научить ничего не умеющего пса за десять-пятнадцать занятий пользоваться челюстями, которые он до года даже как следует не раскрывал.
Есть и другая причина весьма условной охранной реакции у большинства не служебных собак. Она заключается в том, что бойцовые и мастифоподобные собаки отбирались как не зависимые от проводника, сильные, самостоятельные животные, а это в свою очередь вело к проявлению АМБИВАЛЕНТНОСТИ инстинкта самосохранения. Проявляется она в подвижном балансе между защитой и убеганием или «мёртвым» схватыванием предмета, что является заменой убеганию, тогда, как служебные собаки, как бы рассчитывающие на проводника, не убегают, борясь до конца.
Опираясь на вышесказанное можно определённо сказать — наилучшая защитная собака — служебной породы, та с которой работает сам проводник со щенячьего возраста до последних её дней, которую он сам тщательно выбрал из многих щенков, используя знание основных реакций, нужных для развития защитных качеств. Других собак можно научить имитировать защиту, чем и занимаются в основном дрессировщики всяких «собак сопровождения», в лучшем случае одного пса на сотню можно научить сносно работать.
Наилучший путь к защитной собаке — путь выполнения нормативов европейского курса «защитная собака», родного брата курса международной системы нормативов (IPO). По этому пути идут все в мире спецслужбы, использующие собак. Их курсы отличаются лишь большей длительностью и дополнительными спец. навыками, получаемыми на основе нормативных.
ЧЛЕН СЕМЬИ
Это был небольшой старый дом, расположенный недалеко от центра города. Половина дома стремительно разваливалась, другая же половина была аккуратно, почти по-европейски, отделана. В этой-то аккуратной половине и жил мой приятель по кличке «Малышуня». Из неё торчал флигель с кованной балконной решёткой. В махоньком дворе виднелся не вполне помещавшийся в нём новый «Мерседес». Мимо «Мерседеса» боком вдоль стены дома протискивался мне на встречу толстый мальчик, лет двенадцати.
— Привет.
— Привет, пойду, погуляю, — ответил мне мальчик.
Дверь дома редко закрывалась на замок. Я частенько заходил сюда на чай с разговорчиком, но сегодня был приглашён особо.
Когда я вошёл на меня бросился большой чёрный пёс. Он проехался по гранитным плитам пола и радостно запрыгал вокруг на разъезжающихся по камню лапах.
— Малышуня! — послышался голос из глубины дома, — ой, кто к нам пришёл, — вышла на встречу хозяйка.
Я вкратце рассказал ей о своих последних новостях, затем послушал о проделках сынули, «этого балбеса». Последний его подвиг заключался в изъятии у родителей 120 долларов «на часики», как он, честно, не запираясь, признался. Само изъятие происходило несколько по-воровски. «Балбес» подобрал бесхозно брошенные на секретере деньги, пока родители выясняли отношения.
Папашу, который полжизни пахал как вол, а остальные полжизни вертелся, чтобы приумножить заработанное, серьёзно напрягало отношение «балбеса» к жизни. Сейчас папаша был в отсутствии.
— Всё это простительно, по крайней мере, для сынули, — рассуждала хозяйка, но этот «балбес» подвергает опасности главного члена нашей семьи.
Сынуля очень хотел такого же к себе отношения со стороны соседей и одноклассников, какое заработал отец. Да вот только к нему никто не хотел относиться, как к удачливому дельцу, а относились, как обычно относятся к толстым нахальным двенадцатилетним мальчикам. Поэтому у него возникало достаточно проблем с окружающими. Сперва он попытался добиться всеобщего уважения с помощью «босяков» — так хозяйка называла полукриминальную, полуспортивную группировку, с помощью которой папа решал свои проблемы. Папа узнал об этом — «босяки» стали тут же посмеиваться над мальчишкой, когда он дёргал их за рукав, — пошли, мол, разберёмся там с одним. Тогда то сынуля обратил внимание на главного члена семьи, на Малышуню.
Главным Малышуня стал сразу, как только попал в дом. Для сынули он был единственным, кто не был всё время занят, и у кого всегда было настроение для игры. Для хозяйки Малышуня был (по её постоянным заявлениям) единственным благодарным объектом заботы, остальные были, безусловно, объектами неблагодарными. Для папаши Малышуня был предметом особой гордости, как последняя точка в списке проамериканских житейских достижений, да и благодаря своей непомерной для рядовых горожан стоимости. Папаша был довольно ответственным человеком — когда Малышуня заболел, он созвал консилиум, серьёзно превышающий по цене сынулины часики. Надо отдать должное и Малышуне. Он платил папаше верной службой, о чём сказано будет позднее.
Так вот, сынуля, чувствуя возникновение спорного вопроса в отношениях с уличными приятелями говорил, — подождите, — бросался домой, хватал Малышуню, тащил его на «стрелку» и без зазрения совести кричал «Фас» если выходило что-либо не по его.
— Слава Богу, он ещё ни разу не отпустил поводка, — говорила хозяйка, — тут же у нас каждый третий — босяк, застрелят Малышуню. А если этот балбес поводок в руках не удержит? Ты знаешь, что будет?
Я знал что будет, Малышуня прошёл трёхмесячный курс обучения у меня. Кроме обычного послушания я с ним занимался специальными упражнениями из модного курса, придуманного отставным милицейским оперативником и усовершенствованного согласно бандитским вкусам людей, на которых я работал. Мне никогда не нравился подход к собаке, как к бесплатному наёмному убийце, делающий из неё неврастеника, готового в любую секунду вцепиться кому-то в лицо, но я должен был выполнить контракт. Я выполнил контрактные условия, соответственно психика собаки была нестабильна. Поэтому при Малышуне незнакомые ему люди не делали резких движений, а если делали, то довольно длительно затем лечились.
Знала, что будет, и хозяйка. Как-то вся семья поздно, в темноте выходила из машины на улице у собственных ворот. За столбом стоял молодой человек. Когда папаша проходил мимо, незадачливый грабитель выхватил пистолет. Малышуня сильно искусал парня так, что даже сердобольный папаша вызвал ему «скорую» для проведения противошоковых процедур. Подвиг Малышуни был дорог хозяину, был предметом его особенной гордости.
Объективности ради следует сказать, что несколько хороших знакомых и просто гостей этого достаточно открытого дома унесли на себе следы Малышуниных тренировок разной степени тяжести. Только благодаря непомерному радушию хозяев, их гостеприимству, денежным возможностям папаши, удавалось не иметь при этом неприятностей.
Учитывая вышеизложенное, я оценил положение, как действительно серьёзное.
— Поговори с ним, — просила хозяйка, может тебя он послушает, у папаши времени на разговоры нет, чуть что, сразу по голове и всё воспитание.
И правда, мальчик относился ко мне уважительно, как ко всем, кого замечал отец.
Разговор с мальчишкой оказался длинным. Мальчик был незлобив, обычный подросток, правда, балованный и сильно обделённый отцовским вниманием. Он, наконец, согласился с тем, что собака не поможет ему стать авторитетнее среди уличных пацанов, с тем, что, натравливая специально подготовленную собаку на сверстников, он подвергает опасности не только их, но и себя, и своего любимого пса. А на кого ещё может быть направлено справедливое негодование соседей?
Собака, в конце концов, будет отравлена или убита из-за угла, — пояснил я ему, — Ты не будешь иметь никаких моральных прав никому предъявить претензии, после таких выходок.
Можно было предположить благополучное разрешение тревог хозяйки о Малышуне.
Я шёл домой по территории частной застройки. На встречу мне из-под ворот лаяли всевозможные обитатели дворов собачьего племени. Среди них попадались и кавказцы, и ротвейлеры, и бультерьеры — достаточно серьёзные собаки. Мысли в голову приходили не самые приятные — ведь частенько прогуливают собачек, прошедших всякие «курсы телохранителей», именно дети, или подростки, имеющие уже взрослые амбиции, но не имеющие «взрослых» механизмов самоконтроля.
Хотелось бы закончить призывом к государственным органам взяться за регулирование содержания опасных собак, да только это бесполезно при нашем уровне цивилизации. Просто когда вы будете выбирать систему воспитания для вашего пса, вспомните о Малышуне и отдайте предпочтение европейским нормативным курсам. Они содержат серьёзный раздел защиты, да ещё развивают подвижность нервных процессов, что позволит вам удержать вашего пса от поедания ваших друзей и знакомых. Воспитанная по европейским методикам собака всегда защитит вас, но отпускать на прогулку ребёнка с такой собакой можно будет спокойнее.
Конечно, можно сделать из хорошо воспитанной собаки опасное оружие, но лучше купить пистолет — это и дешевле, и менее хлопотно, а собака для горожанина прежде всего член семьи, она должна быть контактна и уравновешена.
ОПРЕДЕЛЕНИЯ
КЛЮЧЕВОЙ РАЗДРАЖИТЕЛЬ — воздействие на животное, вызывающее инстинктивное поведение.
ИНСТИНКТ — стереотипное поведение, демонстрируемое животным в определённых условиях, без предварительного индивидуального опыта.
РЕФЛЕКС — элемент поведения, определённая простейшая автоматическая реакция организма на определённые воздействия, демонстрируемая без предварительного индивидуального опыта. Бывают наследуемые — безусловные и ненаследуемые, выработанные — условные.
РАЗДРАЖИТЕЛЬ — воздействие окружающей среды на организм, вызывающее ответные реакции.
СЕНСИТИВНЫЙ ПЕРИОД — период развития организма, в который организм наиболее чувствителен к определённому типу воздействий.
АППЕТЕНЦИЯ — постоянный интерес животного, проявляющийся в поиске ключевого раздражителя — например, мячика для имитации охоты.
ДОМИНАНТА — очаг возбуждения в головном мозгу, который может проявляться в виде определённого действия, например, в виде схватывания предмета.
МОТИВ — внутреннее побуждение животного выполнить определённое действие.
СТИМУЛ — воздействие, вызывающее возникновение мотива — мотивацию.
ОРИЕНТИРОВОЧНАЯ РЕАКЦИЯ или инстинкт «что такое?» — исследовательская реакция животного, выраженная в торможении любых процессов с последующим развитием исследовательских реакций:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10