Дело в том, что Дарси попросил Гарри помочь. Кроме некроскопа никто не может поговорить с жертвой после того, как ее убили. Дарси рассказал мне, что Гарри очень болезненно воспринял смерть последней жертвы, молодой девушки, Пенни Сандерсон.Так вот, позавчера Пенни вернулась — словно фальшивый пенни. — Каламбур прозвучал в устах Траска довольно мрачно. — Вы понимаете, эта девушка была убита, ушла навсегда, и вдруг она возвращается, как солнце после дождика, является прямо к себе домой, и даже ее родители не верят тому, что она им лепечет — мол, убили не ее. Они ведь видели тело; они знали, что это их дочь; для них это какая-то фантастика.Полиция тоже не в восторге от этого. Да, Пенни рассказала им какую-то историю, фальшивую, как отсыревшая скрипка. Если это настоящая Пенни Сандерсон, кого тогда кремировали? Министр послал меня поприсутствовать на стандартном полицейском дознании. Я, естественно, был их детектором лжи.Да, это в самом деле была Пенни Сандерсон — тут она не лгала. А вот насчет потери памяти и всего такого — чистое вранье. И я, зная о причастности Кифа к этому делу, решил спросить ее, слышала ли она о нем или, может, встречала его. Она ответила, что никогда не слышала этого имени, но выглядела озадаченной. Отъявленная ложь. Тогда я пожал плечами:“Что ж, — говорю, — тебе повезло. Могли убить как раз тебя, а не твоего двойника”. Она посмотрела мне в глаза и сказала: “Мне очень жаль ее, эту девушку. Но она не имеет со мной ничего общего. Я не умирала”. И снова ее губы лгали. Я своему таланту доверяю, он меня еще не подводил. Ей не было жаль жертву, потому что никакой другой девушки не было. А ее фраза о том, что она не умирала? Странно звучит, не правда ли? Так что я мог сделать только один вывод: Пенни Сандерсон в самом деле умерла, а теперь она здесь. Воскресла из мертвых!Он умолк, и все перевели дыхание. Все до одного Траск закончил:— Конечно, я не стал говорить полиции, что она, черт возьми, вернулась из мертвых, воскресла или как там еще... Я им просто сказал, что с ней все в порядке. Ну, а в каком смысле — это другой вопрос.Министр счел момент самым подходящим, чтобы сообщить им конец этой дьявольской истории.— Кларк переслал Кифу папки с делами всех убитых девушек. Он действительно предоставил некроскопу возможность поговорить с Пенни Сандерсон в Эдинбурге.Бен Траск, вопреки всему, о чем сам рассказал, все еще сомневался.— Ну и что? Ведь идея заключалась в том, чтобы узнать, кто ее убил?Министр кивнул.— Да, идея в этом и состояла. Но теперь ясно, что идея была неудачная.Пакстон не выдержал.— Он телепат, — произнес он визгливым голосом.— Гарри? — Траск уставился на него. Пакстон кивнул.— Он влез в мой мозг, как хорек в крысиную нору! Он предупредил меня и сказал, что больше предупреждать не будет. Да, и его глаза были ненормальные, они светились из-под темных очков, которые он носит. Солнечного света он не любит.— Ты не перетрудился, а? — проворчал Траск. Но в этот раз он не мог обвинить Пакстона во лжи.— Да поймите же, — залепетал тот. — Мне дали поручение. Министр ведь сказал вам, что после случая с Уэллесли нельзя рисковать. И, когда Кларк вернулся из Греции, я покопался у него в мозгу. И узнал о его подозрениях насчет того, что Киф стал вампиром. И потом, Киф сам велел передать министру, что его худший кошмар оказался действительностью. Вот вам и вывод: Киф — вампир.— Последнее пока не доказано, — поспешно добавил министр. — Но все сводится к этому, факт, что у Кифа было немало контактов с этими тварями. Близких контактов. Возможно, на этот раз их было слишком много.И опять влез Пакстон:— Слушайте, я знаю, я здесь сравнительно недавно, и вы не слишком любите меня, а в прошлом Гарри не раз заслужил вашу благодарность. Но это не может так вас ослепить, что вы не замечаете фактов! Ладно, вы мне не хотите верить и себе тоже, но подумайте, какой это ужас, если это правда!Он умеет разговаривать с мертвыми, которые, похоже, знают чертовски много. Он может с помощью пространства Мёбиуса переправиться куда угодно, мгновенно, как мы переходим в другую комнату. К тому же он телепат. А теперь он не только разговаривает с мертвыми, но еще и научился призывать их в наш мир!— Он мог делать это и раньше, — сказал Бен Траск, содрогнувшись.— Он призывает их, и они выглядят как живые. — Пакстон не знал жалости. — Вызывает из пепла! Что это — жизнь?И тут Дэвид Чанг вскочил, пошатнулся, как будто его ударили, и выкрикнул что-то по-китайски. Большая часть экстрасенсов тоже вскочила на ноги; Чанг ухватился за стул и снова сел.— Мистер Чанг? — нахмурясь, окликнул министр. Кровь отлила у Чанга от лица, и оно выглядело болезненно желтым. Он вытер блестевший лоб, облизал губы, потом снова пробормотал что-то себе под нос. Он поглядел вверх, глаза его округлились.— Вам всем известно, что я умею делать, — сказал он, чуть шепелявя. — Я локатор-симпатик. Я беру образец, какую-то вещицу, и нахожу хозяина. Поэтому отдел позаботился, чтобы у меня было что-то, какие-то предметы, принадлежащие каждому из вас. Так нужно для вашей безопасности: если кто-то из вас исчезнет, я его могу найти. Ну, и у меня есть кое-какие веши, принадлежащие Гарри Кифу, из тех мелочей, что он тут когда-либо терял...Я тоже был на Средиземном море, в составе команды. Мне было известно, что Зек Фёнер кое-чем обеспокоена, и потому я приглядывал за Гарри. Я считал, что это нужно ради него. Так что я время от времени определял его местонахождение и с помощью магического кристалла видел картинку, вот и все. Видел Гарри, такого, каким я его знал. Но недавно я посмотрел опять — он был у себя дома, под Эдинбургом, — и кое-что изменилось. Там было не так уж много Гарри, совсем немного. Какая-то дымка, туман. Завтра я собирался подать об этом рапорт.— В свое время, — вмешался Траск, — мы называли это дымкой сознания. Это бывает, когда сканируешь разум вампира.— Да, я знаю, — кивнул Чанг. Он, похоже, почти успокоился. — Это меня и потрясло. Но не только это. Пакстон говорит, что Гарри может возвращать людей из праха. Вот тут и есть самое непонятное.— Что именно? — опять нахмурился министр.Чанг посмотрел на него.— У меня есть кое-какие вещицы Тревора Джордана. И в то утро я случайно коснулся одной из них. Понимаете, ощущение было такое, словно Тревор здесь, рядом, в соседней комнате или под окном. Я тогда удивился, а потом забыл об этом эпизоде. Но сейчас мне пришло в голову, что он очень даже мог быть здесь.Министр все еще не понимал, но Бен Траск пришел в ужас. Побледнев, он прошептал:— Боже! Джордана кремировали, его тело сожгли, опасаясь, что он стал вампиром. Но ведь не кто иной, как Гарри Киф настоял на кремации! Часть 2Четыре года наза Глава 1Ледники Величайших Вамфири больше не было. Ни лорда Белафа, ни Леска Проглота, ни Менора Страшнозубого, ни Тора Рваного. И они, и прочие менее значительные светочи Вамфири вместе со своими командирами и солдатами-монстрами, были разбиты Обитателем и его отцом в ходе битвы за сад Обитателя. Они проиграли битву, и тысячеметровой высоты родовые замки-утесы Вамфири (всех, кроме леди Карен) превратились в жалкие кучки камней и костей, уничтоженные метановыми залпами газодышащих бестий. Лорды Вамфири на Темной стороне тяжко переживали позор поражения.Шайтис, некогда главнокомандующий армии Вамфири, повернул голову своего летуна, крылатой твари-мутанта, и поднял его выше, следуя за суровым северным ветром в сторону Ледников. Он был не первым Вамфиром, дерзнувшим направить туда свой путь. Другие до него в течение столетий бежали туда или отправлялись в изгнание, а когда окончилась битва за сад, часть уцелевших офицеров его армии тоже бежала в те края. Лучше уж Ледники, что бы там ни ждало, чем ужасное оружие Обитателя и его отца. Да, отца и сына, просто людей. Но они владеют массой талантов, эти двое, что явились прямо из Адских Краев через сферические Врата; они черпают чудовищную энергию прямо из Солнца и взрывают Вамфири, превращая их изменчивую субстанцию в вонючее облачко газа!Гарри Киф. И Обитатель, его сын. Они уничтожили войска Шайтиса, разрушили его планы, из-за них он стал почти ничтожеством. Почти. Но кое-что осталось. Природа не создала ничего более живучего, чем вампир. Если у Шайтиса останется хотя бы ничтожный шанс, он не упустит его и восстановит свое могущество. А когда его день настанет, те, кто пришел из этих Адских Краев, расплатятся за все. И все, кто был на их стороне в битве за сад, тоже.А леди Карен? Она была с ними, сука, предавшая Вамфири! Шайтис резко рванул кожаные поводья, золотые удила врезались до крови в губы летуна. Это создание (когда-то оно было человеком, Странником, но Шайтис использовал свое искусство биомутации и получил то, что требовалось) жалобно заблеяло, сморщив украшенные перьями ноздри, и захлопало быстрее кожистыми крыльями-перепонками, поднимая хозяина ввысь в морозном воздухе, будто намереваясь добраться до холодных алмазных звезд.Внезапно горы позади Шайтиса раскололись вспышкой ослепительного золотого сияния; сноп солнечных лучей вонзился в него, словно меч, протянувшийся из-за гор, со Светлой стороны, скользнул по его плащу из черного меха летучих мышей. Шайтис сжался; он понял, что поднялся слишком высоко. Восход! Солнечный диск, сияя расплавленным золотом, медленно выдвигался из-за края гор. Шайтис чувствовал, как припекает спину. Он отдал мысленный приказ своему странному верховому животному, в котором было немало от человеческого существа:— Спускайся!Летуну оказалось достаточно самого легкого ментального внушения, он и сам почувствовал грозное дыхание светила. Кончики огромных кожистых крыльев послушно изогнулись, голова пошла вниз, и он начал опускаться в пологом скольжении; Шайтис облегченно вздохнул и вернулся к своей черной думе.Леди Карен...“Матка”, как ее многие называли: вампир, сидящий в ней, однажды отложит сотню яиц, и они изойдут из ее тела! И тогда возродятся гнезда на Темной стороне, рано или поздно все они будут заселены ее сучьей породой, а эта сука станет королевой всех Вамфири! Вне всякого сомнения, она заключит мир с Обитателем, если не вступит в кровный союз с ним. Как именно это произойдет, Шайтису не приходилось гадать. Разве не видел он собственными глазами Гарри Кифа с ней вместе в ее родовом замке, на ее утесе, который один возвышался, нетронутый, среди руин, оставшихся от всех остальных замков?Карен...Среди вампирских лордов не найдется ни одного, кто не исходил бы похотью от ее тела и ее крови. Если бы все сложилось по-другому, исход битвы за сад был иным, Шайтис первым бы добрался до нее. Эту мысль стоило посмаковать!Карен.Шайтис представил ее, какой она была, когда в ее родовом замке собрались все лорды Вамфири. Ее волосы цвета меди казались золотой мишурой, окутавшей голову, падающей на плечи, перекликаясь цветом с браслетами на ее запястьях. К тонкой золотой цепочке, обвивавшей шею, золотыми колечками было прикреплено обтягивающее тело платье, оставлявшее открытой левую грудь; правая ягодица тоже была почти не прикрыта. Если учесть, что на ней не было нижнего белья, эффект был сногсшибательный. Будь при лордах их боевые рукавицы и не отвлекай их внимание слишком важная проблема, которая и собрала их здесь, славное побоище ради дамы устроили бы наиболее похотливые из них; впрочем, есть ли среди Вамфири кто-то не похотливый?С ее алебастрового точеного плеча свисал дымчатый черный плащ, затейливо сотканный из шерсти десмондуса. Вплетенные в него золотые нити загадочно мерцали. На ногах у нее были сандалии из светлой кожи, тоже прошитые золотыми нитями. Маленькие уши украшали золотые диски с ее эмблемой — изображением рычащего волка.Она была ослепительна! Шайтис буквально ощущал, как горячая кровь ударила в голову собратьев-лордов. Они хотели ее, все до одного. Даже самый хитрый из них, самый лицемерный (то есть он, Шайтис), и то потерял голову, ни о чем другом думать не мог.Чего и добивалась ведьма. Да, глупой ее не назовешь, эту Карен. Она предстала перед его мысленным взором.Ее движения были плавными и гибкими — так колышутся в танце женщины Странников; ее естественность легко было принять за невинность. Лицо в форме сердечка и свисавший на лоб огненный локон тоже дышали невинностью, вот только красные глаза портили впечатление. Полный рот, безупречно изогнутый; алые, как кровь, губы на бледном лице — само совершенство, если бы не нос. Нос был немного длинноват и кривоват, кончик похож на приплюснутую трубочку; темнеющие ноздри чуть вывернуты. И еще уши, впрочем, они наполовину были скрыты волосами, виднелись лишь завитки, похожие на лепестки причудливых орхидей, растущих на Светлой стороне... Хороша, спору нет. Но — Вамфир!Шайтис даже вздрогнул — сам Шайтис! Не от холода, конечно, нет, от похоти, и еще от отвращения. Такое ощущение, как будто по нему прошел разряд электричества — так страстно он захотел. В первую очередь уничтожить Обитателя — это желание его давно обуревало. Ну, а потом...— Придет день, Карен, — сказал он сам себе вслух, и голос его рокотал на низкой ноте, — придет день, и, если есть в мире справедливость, ты достанешься мне. Я наполню тебя до краев, и я же выпью тебя до последней капли! Золотой соломинкой я проткну твое сердце, и взамен молочной струи, отданной тебе, я возьму алую. И если мое истощение будет временным, то твое — навеки. Так и будет!Это была клятва Вамфира.Зябко ежась на колючем ветру, он продолжал свой путь к северу. * * * Медленно восходившее над Светлой стороной солнце не могло угнаться за Шайтисом, вампиром; хоть и медленным был его полет из владений Вамфири, но он уносился все дальше на север и все время опережал световую границу. И скоро на своем летуне он достиг той черты, за которой никогда не бывает солнечных лучей, и понял, что оказался в Ледниках.Шайтиса никогда особенно не интересовали предания и легенды. О Ледниках он слышал только разные байки и сплетни, и то, что было известно всем; например, что там никогда не светит солнце. Говорили еще, что за полярными шапками простираются обширные пространства, покрытые горами и никому не принадлежащие. Однако, насколько он знал, никто не проверял на собственном опыте достоверность преданий (во всяком случае, по доброй воле), потому что с незапамятных времен Вамфири обитали только здесь, воздвигали свои замки-утесы на Темной стороне. Впрочем, так было вчера. Теперь же, похоже, пришла пора убедиться, насколько правдивы эти легенды.Относительно созданий, населявших Ледники, ходили слухи, что в прибрежных водах тамошнего океана водятся огромные, пускающие фонтаны теплокровные рыбы, размером с самого большого боевого монстра в войсках Вамфири; ртами-лопатами они вычерпывали море, заглатывая добычу помельче. Они приплывали откуда-то с востока, по реке, которая несла свои теплые воды прямо в океан! Шайтис с трудом верил в это вранье.Еще там водились летучие мыши, они обитали в ледяных пещерах и питались мелкой рыбешкой. Эти малютки-альбиносы легко вступали в телепатический контакт с Вамфири, как будто в давние времена были их соседями или родичами в других, менее суровых краях. Эту легенду тоже предстоит проверить.Еще Шайтис слыхал, что кроме китов и снежных кожанов там водятся медведи, вроде бурых небольших медведей на Светлой стороне, только огромные и с белым мехом, так что они совершенно сливались со снежными равнинами и утесами и легко подкрадывались и нападали на неосторожных путников. Но опять-таки, Шайтис не собирается верить всему, пока сам не увидит. Все эти россказни не пугали его. Где жизнь, там и кровь. И как гласит старая пословица Вамфири, кровь — есть жизнь... * * * Шайтис продолжал лететь строго на север вот уже двое с половиной суток, если считать по земному времени. Однажды, когда его летун после долгого плавного спуска начал очередной подъем, он увидел двух медведей, гревшихся в свете звезд на плавучей льдине у края затянутого льдом моря. Летун устал, его мускулы и метаморфическая субстанция истощились и нуждались в отдыхе. Они летели с Темной стороны, из сурового и холодного края, но здесь, в Ледниках, было еще холоднее. Что ж, надо отдохнуть. Это место ничуть не хуже любого другого. Шайтис тоже устал. И был голоден.Он опустил летуна там, где ледяная скала возвышалась над морем, и велел ему оставаться на месте, а сам зашагал вдоль замерзшего берега. Это место из-за ледяной возвышенности было удобно для взлета, когда придет пора отправляться дальше. В четверти мили отсюда медведи почуяли его приближение. Два зверя поднялись на задние лапы на качающейся льдине и стали принюхиваться, раздраженно ворча. Это были медведицы, они яростно рычали, а детеныши бегали у их ног.Шайтис мрачно усмехнулся и продолжал приближаться. В их рычании был вызов, и натура Вамфира тут же дала себя знать. Лицо его удлинилось, тонкие острые зубы вонзились в губу и проткнули ее насквозь, как костяные кинжалы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54