В. Сталин не мог не понять солдат, которые горели желанием отомстить «проклятым немцам» за повешенных и поруганных родителей, за изнасилованных дочерей, за спалённые хаты (по статистике, 25 миллионов советских людей в результате войны остались без крова). Но И.В. Сталин, как мы знаем , на это не пошёл, да и не мог пойти, поскольку такой шаг противоречил бы коммунистической морали, в основе которой лежит как-никак идея защиты общечеловеческих ценностей. Наоборот, он поил вражеских деток бесплатным молоком, быстро организовал продовольственную помощь населению Берлина, включавшую набор продуктов питания для рабочих тяжелого труда и вредных производств, рабочих иных производств, служащих, детей, иждивенцев и прочего населения, таких, как хлеб, картофель, крупа, мясо, жиры, сахар в день в таком объёме, в каком и не снилось нашей сегодняшней «продовольственной корзине». (Постановление ГКО от 8 мая 1945 года).
Но наследнички Хрущёва в упор не хотят знать Историю такой, какая она была. Им нужна такая «история», какая существует в их воспалённом сознании, в их больном воображении…
Кое-что о «сталинских «винтиках»
Один из таких наследничков – Волкогонов –изрекает:«Сталин был бесчувственным к бесчисленным трагедиям войны. Стремясь нанести максимальный урон противнику (что ж тут плохого?), никогда особенно не задумывался, какую цену заплатят за это советские люди (??? – Л.Б .). Тысячи, миллионы жизней для него давно стали сухой, казённой статистикой». В газете «Аргументы и факты» к 53-й годовщине Великой Победы выступил другой наследничек Хрущёва, Виктор Астафьев, в ту пору – 72-летний автор романа «Прокляты и убиты», где в омерзительном свете изображены красноармейцы на войне – «жертвы бессмысленной жестокости советской репрессивной системы». Так вот, этот идейный власовец злословит в газетной заметке: «Да, до Берлина мы дошли, но как? Народ, Россию в костре сожгли, залили кровью. Воевать-то не умели, только в 1944 году навели порядок и стали учитывать расход снарядов, патронов, жизней (А кто же, спрашивается, бил немца под Москвой, в Сталинграде, на Курской дуге, в других наступательных операциях 1941 – 1943 года, включая и освобождение Киева, на 6 лет ставшего вотчиной Хрущёва? – Л.Б. ). И дальше Астафьев продолжает талдычить: «Наличие горючего, снарядов, патронов было на первом месте, а наличие людей – на последнем».
Лицемерие наших классовых врагов в том-то и состоит, что они, ненавидя и глубоко презирая советских людей, вешая на них ярлыки типа «совки», «коммуняки», выдают себя за их заступников, причём не от кого-нибудь – от самих их вождей. Досталось и В.И. Ленину, но больше всех шишек получает именно И.В.Сталин. С лёгкой руки самого наиглавнейшего наследничка Хрущёва, в прошлом «тоже генсека» Михаила Горбачёва, пытавшегося как-то объяснить деятелям литературы и искусства (где, кстати, присутствовал и Астафьев) причину «репрессий» 30 – 40-х годов тем, что к людям, дескать, относились как к винтикам: сломал и выбросил, хрущёвец Горбачёв подкинул антисталинистам такую фальшивую монетку, как «сталинские винтики», на которой они стали наперегонки наживать себе сомнительный политический капиталец.
Но пора уже дать слово «товарищу Правде». 17 апреля 1940 года Сталин говорил на совещании начальствующего состава РККА: «Будете жалеть патроны и снаряды – будет больше потерь. Нужно жалеть своих людей, сохранять силы армии. Если хотите, чтобы у нас война была с малой кровью, не жалейте мин». И в годы Великой Отечественной войны товарищ Сталин проявлял серьёзное внимание к проблеме потерь в Красной Армии.
Авиаконструктор А. Яковлев вспоминал (стр 466): «Сталин не мог спокойно относиться к фактам безразличного отношения командиров к нуждам бойцов. Однажды, выслушав доклады нескольких высших командиров, прибывших с фронта, и узнав о плохом подвозе питания и обмундирования для солдат, Сталин вспылил и с возмущением сказал: «Стыдно! Вы – коммунисты! Смотрите, – он кивнул на висевшие у него в кабинете портреты Суворова и Кутузова, – дворяне, помещики Кутузов, Суворов проявляли больше заботы о своих солдатах, больше знали своего солдата, больше любили его, чем вы, советские командиры-коммунисты».
Если о Вожде говорили: «Где Сталин, там победа», то о «Миките» справедливо было бы сказать: «Где Хрущёв, там поражение». Вот пример: в телеграмме Тимошенко, Хрущёву и Бодину И.В. Сталин писал:
«Ставка считает нетерпимым и недопустимым, что Военный совет фронта вот уже несколько дней не даёт сведений о судьбе 28, 38 и 57-й армий и 22-го танкового корпуса. Ставке известно из других источников, что штабы указанных армий отошли за Дон, но ни эти штабы, ни Военный совет фронта не сообщают Ставке, куда девались войска этих армий и какова их судьба, продолжают ли они борьбу или взяты в плен. В этих армиях находилось, кажется, 14 дивизий – Ставка хочет знать: куда девались эти дивизии?». (ЦАМО. Ф.3. Оп.11 556. Д. 9.Л.16) С.251.
В конце мая 1942 года, когда Харьков превратился в «мясорубку», где уже погибли 20 советских дивизий, раздражённый просьбами Тимошенко об усилении фронта, И.В. Сталин продиктовал следующую телеграмму Тимошенко, Хрущёву и Баграмяну:
«За последние 4 дня Ставка получает от вас всё новые и новые заявки по вооружению, по подаче новых дивизий и танковых соединений из резерва Ставки.
Имейте в виду, что у Ставки нет готовых к бою новых дивизий, что эти дивизии сырые, необученные и бросать их теперь на фронт – значит доставлять врагу лёгкую победу.
Имейте в виду, что наши ресурсы по вооружению ограниченны, и учтите, что кроме вашего фронта есть ещё у нас и другие фронты.
Не пора ли вам научиться воевать малой кровью, как это делают немцы? Воевать надо не числом, а умением… Учтите всё это, если вы хотите когда-либо научиться побеждать врага, а не доставлять ему лёгкую победу. В противном случае вооружение, получаемое вами от Ставки, будет переходить в руки врага, как это происходит теперь. 21.50. 27.5.42 г. Сталин».(ЦАМО. Ф.32. Оп.1. Д.16. Л.19. с.289-290).
Так кто же солдат жалел – И.В. Сталин или его очернители?
Эта депеша опровергает, между прочим, миф о том, что И.В.Сталин с безразличием относился к людским потерям.
Принципиальное значение имеет и вопрос о «сталинских винтиках». Где и когда мог Иосиф Виссарионович Сталин так неуважительно отозваться о простых советских людях? Имел ли место подобный факт? Характерен ли он для товарища Сталина?
25 июня 1945 года в Кремле был устроен приём в честь участников Парада Победы, на котором присутствовали прославленные маршалы, генералы и адмиралы, рабочие и артисты, конструкторы всех видов боевой техники. В Георгиевском зале Кремля накрыты праздничные столы. Одна здравица сменяется другой. Видя, что забыты главные «виновники» этого торжества, творцы Победы, И.В. Сталин поднимается и произносит тост:
«Не думайте, что я скажу что-нибудь необычайное. У меня самый простой, обыкновенный тост. Я бы хотел выпить за здоровье людей, у которых чинов мало и звание невидное. За людей, которых считают «винтиками» великого государственного механизма, но без которых все мы – маршалы и командующие фронтами и армиями, грубо говоря, ни черта не стоим. Какой-нибудь «винтик» разладился и кончено. Я поднимаю этот тост за людей простых, обычных, скромных, за «винтики», которые держат в состоянии активности наш великий государственный механизм во всех отраслях науки, хозяйства и военного дела. Их очень много, имя им легион, потому что это десятки миллионов людей. Это скромные люди. Никто о них ничего не пишет, звания у них нет, чинов мало, но это люди , которые держат нас, как основание держит вершину. Я пью за здоровье этих людей, за наших уважаемых товарищей».
Не раз И. В. Сталин говорил о людях, о заботе по отношению к ним. Так, на выпуске слушателей военных академий Красной Армии в 1935 году он произнёс: «Вместо того, чтобы изучать людей, нередко швыряются людьми, как пешками. У нас не научились ещё ценить людей, ценить работников, ценить кадры».
Вот какие у товарища Сталина были «пешки» и «винтики»…
Золотыми буквами вписаны в скрижали Истории слова Иосифа Виссарионовича Сталина: «Из всех ценных капиталов, имеющихся в мире, самым ценным и самым решающим капиталом являются люди, кадры».
Неча на зеркало пенять, коли рожа крива
Среди «обвинений», выдвинутых Хрущёвым против И.В. Сталина, касавшихся периода Великой Отечественной войны, был и такой: «Сталин всё решал самостоятельно, не считаясь с мнением ЦК», «Сталин проявлял абсолютную нетерпимость к коллективности в руководстве и в работе… Тот, кто этому противостоял, или пытался доказать свою точку зрения, свою правоту, был обречён на устранение из руководящего коллектива, а после этого на моральное и физическое уничтожение». А вот мнение заместителя Верховного Главнокомандующего, маршала Г.К. Жукова: «В долгие годы войны я убедился, что И.В. Сталин совсем не был человеком, перед которым нельзя ставить рискованные вопросы или спорить с ним и твёрдо защищать свои собственные взгляды. Если кто-то утверждает обратное, прямо скажу, что их утверждения неверны. Стиль работы был вообще деловым, без нервности, каждый мог высказать своё мнение». Итак, два взаимоисключащих утверждения – кому верить? Очевидно, маршалу Г.К. Жукову, который был всю войну рядом со Сталиным, в то время, как Хрущёв в годы Великой Отечественной войны был «далеко от Москвы», от Верховного Главнокомандования и вообще не знал никаких подробностей о «поведении» И. В. Сталина, и не может считаться достоверным источником.
Слова же Г.К. Жукова подтверждаются высказываниями таких полководцев, как маршал А.М. Василевский, Начальник генштаба Советской Армии С.М. Штеменко и многих других военачальников, которые непосредственно контактировали с И.В. Сталиным и встречались с ним по нескольку раз в день.
Вот, например, Хрущёв докладывает делегатам съезда: «Сталин действовал от имени ЦК и даже Политбюро ЦК, часто даже не уведомив их о своих единоличных решениях по очень важным партийным и государственным вопросам». (По логике Хрущёва, И.В. Сталин даже такое мероприятие, как вопрос о целесообразности проведения военного парада на Красной площади 7 ноября 1941 года, как очень важный государственный вопрос, должен был решать не единолично, а обсудить и получить одобрение Пленума ЦК – Л.Б. ).
В «доказательство», что И.В. Сталин вел себя, как самодержец, «верный ленинец» Хрущёв с возмущением говорит, что за все годы войны была только одна попытка созвать коллегиальный орган – Пленум ЦК в октябре 1941 г . (т.е. когда враг стоял у стен Москвы, которая переживала самые драматические дни за 800 лет своего существования – Л.Б .): «Со всех концов страны съехались члены ЦК, но Сталин даже не пожелал встретиться и побеседовать с ними». Дескать, так высокомерно и пренебрежительно относился он к членам ЦК.
Хрущёв почему-то не вспоминает о том единственном за всю войну Пленуме ЦК, который-таки состоялся 27 января 1944 года, то есть, когда полным ходом шло восстановление освобождённых районов, и партии было чем заняться. Во время же войны ВКП(б) считалась воюющей партией и вся полнота власти была сконцентрирована в ГКО (Государственном Комитете Обороны). А по тому, так и несостоявшемуся Пленуму было, кстати, своевременно принято специальное постановление Политбюро ЦК ВКП(б) от 9 октября 1941 года ( о котором «наш Микита», как член Политбюро, не мог, конечно, не знать или не вспомнить, несмотря на то, что прошло ровно 15 лет с той поры).
В постановлении говорилось: «Довести до сведения всех членов Центрального Комитета, что созыв Пленума ЦК ВКП (б) откладывается в виду создавшегося недавно тревожного положения на фронтах и нецелесообразности отвлечения с фронтов руководящих товарищей». (….) Бенедиктов свидетельствует: «Вопреки распространённому мнению (можно было бы добавить «с лёгкой руки Хрущёва» – Л.Б .), все вопросы в те годы, в том числе и персональные замены в руководстве, решались в Политбюро коллегиально. На заседаниях Политбюро часто разгорались споры, излагались противоположные мнения. Безгласного и безропотного единодушия не было. Сталин и его соратники не могли терпеть подобного. Верно, что мнение Сталина обычно брало верх. Но это происходило потому, что он более всесторонне и объективнее обдумывал проблемы, – видел дальше и глубже других».
Очень хорошо сказал об уважительном отношении И.В. Сталина к соратникам Вячеслав Молотов: «Сталин уважал людей, с которыми работал. Я ему прямо говорил всё, что думал – и положительное, и отрицательное. Он всё воспринимал критически. Уважал членов Политбюро, учёных, писателей. Но Кирова и Жданова он просто любил».
…А вот что скажет о самом Хрущёве главный идеолог Кремля того времени, член Политбюро ЦК КПСС Михаил Суслов, когда 70-летнего «верного ленинца» будут смещать со всех постов и отправлять на пенсию: «Тов. Хрущёв, сосредоточив в своих руках посты Первого секретаря ЦК партии и Председателя Совета Министров, далеко не всегда правильно использовал предоставленные ему права и обязанности.
Нарушая ленинские принципы коллективности в руководстве, он начал стремиться к единоличному решению важнейших вопросов партийной и государственной работы.Он возомнил себя непогрешимым, присвоил себе монопольное право на истину.
Всем товарищам, которые высказывали свое мнение, делали замечания, неугодные т. Хрущёву, он высокомерно давал всевозможные пренебрежительные и оскорбительные клички, унижающие человеческое достоинство. За последние годы у нас практически не проводилось настоящих Пленумов Центрального комитета».
Выходит, «обвиняя» и «разоблачая» И.В.Сталина, Хрущёв приписывал ему свои собственные недостатки, ошибки, промахи…
Как образчик стиля его хамской речи может служить такой пассаж из его выступления на ХХ съезде, когда, оторвавшись от текста, он закричал, обращаясь к К.Е. Ворошилову: «Ты, Клим, откажись, наконец, от своего вранья об обороне Царицына. Сталин просрал Царицын, как и польский фронт, неужели у тебя, старого и дряхлого, не найдется мужества и совести, чтобы рассказать правду, которую ты сам видел и нагло исказил в подлой книжонке «Сталин и Красная Армия»?».
В отличие от Иосифа Виссарионовича, извинившегося перед Надеждой Константиновной, Хрущёв перед К.Е. Ворошиловым за свой оскорбительный плевок извиняться не стал.
Хрущёвская школа фальсификаций
Есть ещё одна проблема в теме «Цена Победы»: был или не был массовый героизм у советского народа? Или, действительно, как утверждают хрущёвцы, «людей гнали, как стадо баранов, на убой, с помощью заградотрядов»?
На эти вопросы лучше всего, пожалуй, смогут ответить сами погибшие герои.
Им – слово.
Писатель Юрий Крымов – жене: «Я всегда чувствовал, что буду вступать в партию в обстановке жестокой борьбы. Но действительность превзошла все мои предчувствия. Я вступил в партию в тот момент, когда всё соединение находится в окружении, то есть накануне смертельного боя для меня и моих товарищей.
19 сентября 1941 года».
Завещание красноармейца С. Волкова : «Дорогие братья по оружию! Если я погибну в этом сражении, назовите меня коммунистом. Да здравствует великий советский народ! Да здравствует товарищ Сталин! Передайте привет жене Марусе и дочери Тане.
12 февраля 1942 года».
Письмо красноармейца-связиста О. Нечитовского: «Прощай, дорогая мамочка! Это моё предсмертное письмо, и, если ты его получишь, знай, что сына у тебя больше нет. Я погиб, как твой сын и как сын Родины. Я не пощадил своей жизни за благо и счастье людей, за вашу спокойную старость, за счастливую жизнь детей.
Март 1944 года».
Можно ли беззастенчиво и нагло глумиться, как это делают с лёгкой руки Хрущёва его наследнички, над своей собственной историей, над светлой памятью этих нравственно чистых людей, которые шли в атаку и встречали смерть с возгласом «За Родину! За Сталина!»?
Решающее значение для хода и исхода всей Второй мировой войны имело, как известно, первое крупнейшее поражение гитлеровских орд под Москвой. Исторический военный парад на Красной площади в Москве в 24-ю годовщину Великого Октября, когда И.В. Сталин произнёс небольшую, но весьма ёмкую по содержанию речь, в которой напутствовал уходящих на фронт воинов, заканчивалась словами: «За полный разгром немецких захватчиков! Смерть немецким оккупантам! Да здравствует наша славная Родина, её свобода, её независимость! Под знаменем Ленина – вперёд, к победе!» – получил колоссальный резонанс во всём мире.
«Без сталинского авторитета в то время, – писал известный историк Ю. Поляков («Свободная мысль». 1994. №11. С.74), – без жёсткой требовательности и дисциплины вряд ли удалось бы в условиях тяжелейших поражений, потерь, неудач удержать от развала государственную машину и всю страну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Но наследнички Хрущёва в упор не хотят знать Историю такой, какая она была. Им нужна такая «история», какая существует в их воспалённом сознании, в их больном воображении…
Кое-что о «сталинских «винтиках»
Один из таких наследничков – Волкогонов –изрекает:«Сталин был бесчувственным к бесчисленным трагедиям войны. Стремясь нанести максимальный урон противнику (что ж тут плохого?), никогда особенно не задумывался, какую цену заплатят за это советские люди (??? – Л.Б .). Тысячи, миллионы жизней для него давно стали сухой, казённой статистикой». В газете «Аргументы и факты» к 53-й годовщине Великой Победы выступил другой наследничек Хрущёва, Виктор Астафьев, в ту пору – 72-летний автор романа «Прокляты и убиты», где в омерзительном свете изображены красноармейцы на войне – «жертвы бессмысленной жестокости советской репрессивной системы». Так вот, этот идейный власовец злословит в газетной заметке: «Да, до Берлина мы дошли, но как? Народ, Россию в костре сожгли, залили кровью. Воевать-то не умели, только в 1944 году навели порядок и стали учитывать расход снарядов, патронов, жизней (А кто же, спрашивается, бил немца под Москвой, в Сталинграде, на Курской дуге, в других наступательных операциях 1941 – 1943 года, включая и освобождение Киева, на 6 лет ставшего вотчиной Хрущёва? – Л.Б. ). И дальше Астафьев продолжает талдычить: «Наличие горючего, снарядов, патронов было на первом месте, а наличие людей – на последнем».
Лицемерие наших классовых врагов в том-то и состоит, что они, ненавидя и глубоко презирая советских людей, вешая на них ярлыки типа «совки», «коммуняки», выдают себя за их заступников, причём не от кого-нибудь – от самих их вождей. Досталось и В.И. Ленину, но больше всех шишек получает именно И.В.Сталин. С лёгкой руки самого наиглавнейшего наследничка Хрущёва, в прошлом «тоже генсека» Михаила Горбачёва, пытавшегося как-то объяснить деятелям литературы и искусства (где, кстати, присутствовал и Астафьев) причину «репрессий» 30 – 40-х годов тем, что к людям, дескать, относились как к винтикам: сломал и выбросил, хрущёвец Горбачёв подкинул антисталинистам такую фальшивую монетку, как «сталинские винтики», на которой они стали наперегонки наживать себе сомнительный политический капиталец.
Но пора уже дать слово «товарищу Правде». 17 апреля 1940 года Сталин говорил на совещании начальствующего состава РККА: «Будете жалеть патроны и снаряды – будет больше потерь. Нужно жалеть своих людей, сохранять силы армии. Если хотите, чтобы у нас война была с малой кровью, не жалейте мин». И в годы Великой Отечественной войны товарищ Сталин проявлял серьёзное внимание к проблеме потерь в Красной Армии.
Авиаконструктор А. Яковлев вспоминал (стр 466): «Сталин не мог спокойно относиться к фактам безразличного отношения командиров к нуждам бойцов. Однажды, выслушав доклады нескольких высших командиров, прибывших с фронта, и узнав о плохом подвозе питания и обмундирования для солдат, Сталин вспылил и с возмущением сказал: «Стыдно! Вы – коммунисты! Смотрите, – он кивнул на висевшие у него в кабинете портреты Суворова и Кутузова, – дворяне, помещики Кутузов, Суворов проявляли больше заботы о своих солдатах, больше знали своего солдата, больше любили его, чем вы, советские командиры-коммунисты».
Если о Вожде говорили: «Где Сталин, там победа», то о «Миките» справедливо было бы сказать: «Где Хрущёв, там поражение». Вот пример: в телеграмме Тимошенко, Хрущёву и Бодину И.В. Сталин писал:
«Ставка считает нетерпимым и недопустимым, что Военный совет фронта вот уже несколько дней не даёт сведений о судьбе 28, 38 и 57-й армий и 22-го танкового корпуса. Ставке известно из других источников, что штабы указанных армий отошли за Дон, но ни эти штабы, ни Военный совет фронта не сообщают Ставке, куда девались войска этих армий и какова их судьба, продолжают ли они борьбу или взяты в плен. В этих армиях находилось, кажется, 14 дивизий – Ставка хочет знать: куда девались эти дивизии?». (ЦАМО. Ф.3. Оп.11 556. Д. 9.Л.16) С.251.
В конце мая 1942 года, когда Харьков превратился в «мясорубку», где уже погибли 20 советских дивизий, раздражённый просьбами Тимошенко об усилении фронта, И.В. Сталин продиктовал следующую телеграмму Тимошенко, Хрущёву и Баграмяну:
«За последние 4 дня Ставка получает от вас всё новые и новые заявки по вооружению, по подаче новых дивизий и танковых соединений из резерва Ставки.
Имейте в виду, что у Ставки нет готовых к бою новых дивизий, что эти дивизии сырые, необученные и бросать их теперь на фронт – значит доставлять врагу лёгкую победу.
Имейте в виду, что наши ресурсы по вооружению ограниченны, и учтите, что кроме вашего фронта есть ещё у нас и другие фронты.
Не пора ли вам научиться воевать малой кровью, как это делают немцы? Воевать надо не числом, а умением… Учтите всё это, если вы хотите когда-либо научиться побеждать врага, а не доставлять ему лёгкую победу. В противном случае вооружение, получаемое вами от Ставки, будет переходить в руки врага, как это происходит теперь. 21.50. 27.5.42 г. Сталин».(ЦАМО. Ф.32. Оп.1. Д.16. Л.19. с.289-290).
Так кто же солдат жалел – И.В. Сталин или его очернители?
Эта депеша опровергает, между прочим, миф о том, что И.В.Сталин с безразличием относился к людским потерям.
Принципиальное значение имеет и вопрос о «сталинских винтиках». Где и когда мог Иосиф Виссарионович Сталин так неуважительно отозваться о простых советских людях? Имел ли место подобный факт? Характерен ли он для товарища Сталина?
25 июня 1945 года в Кремле был устроен приём в честь участников Парада Победы, на котором присутствовали прославленные маршалы, генералы и адмиралы, рабочие и артисты, конструкторы всех видов боевой техники. В Георгиевском зале Кремля накрыты праздничные столы. Одна здравица сменяется другой. Видя, что забыты главные «виновники» этого торжества, творцы Победы, И.В. Сталин поднимается и произносит тост:
«Не думайте, что я скажу что-нибудь необычайное. У меня самый простой, обыкновенный тост. Я бы хотел выпить за здоровье людей, у которых чинов мало и звание невидное. За людей, которых считают «винтиками» великого государственного механизма, но без которых все мы – маршалы и командующие фронтами и армиями, грубо говоря, ни черта не стоим. Какой-нибудь «винтик» разладился и кончено. Я поднимаю этот тост за людей простых, обычных, скромных, за «винтики», которые держат в состоянии активности наш великий государственный механизм во всех отраслях науки, хозяйства и военного дела. Их очень много, имя им легион, потому что это десятки миллионов людей. Это скромные люди. Никто о них ничего не пишет, звания у них нет, чинов мало, но это люди , которые держат нас, как основание держит вершину. Я пью за здоровье этих людей, за наших уважаемых товарищей».
Не раз И. В. Сталин говорил о людях, о заботе по отношению к ним. Так, на выпуске слушателей военных академий Красной Армии в 1935 году он произнёс: «Вместо того, чтобы изучать людей, нередко швыряются людьми, как пешками. У нас не научились ещё ценить людей, ценить работников, ценить кадры».
Вот какие у товарища Сталина были «пешки» и «винтики»…
Золотыми буквами вписаны в скрижали Истории слова Иосифа Виссарионовича Сталина: «Из всех ценных капиталов, имеющихся в мире, самым ценным и самым решающим капиталом являются люди, кадры».
Неча на зеркало пенять, коли рожа крива
Среди «обвинений», выдвинутых Хрущёвым против И.В. Сталина, касавшихся периода Великой Отечественной войны, был и такой: «Сталин всё решал самостоятельно, не считаясь с мнением ЦК», «Сталин проявлял абсолютную нетерпимость к коллективности в руководстве и в работе… Тот, кто этому противостоял, или пытался доказать свою точку зрения, свою правоту, был обречён на устранение из руководящего коллектива, а после этого на моральное и физическое уничтожение». А вот мнение заместителя Верховного Главнокомандующего, маршала Г.К. Жукова: «В долгие годы войны я убедился, что И.В. Сталин совсем не был человеком, перед которым нельзя ставить рискованные вопросы или спорить с ним и твёрдо защищать свои собственные взгляды. Если кто-то утверждает обратное, прямо скажу, что их утверждения неверны. Стиль работы был вообще деловым, без нервности, каждый мог высказать своё мнение». Итак, два взаимоисключащих утверждения – кому верить? Очевидно, маршалу Г.К. Жукову, который был всю войну рядом со Сталиным, в то время, как Хрущёв в годы Великой Отечественной войны был «далеко от Москвы», от Верховного Главнокомандования и вообще не знал никаких подробностей о «поведении» И. В. Сталина, и не может считаться достоверным источником.
Слова же Г.К. Жукова подтверждаются высказываниями таких полководцев, как маршал А.М. Василевский, Начальник генштаба Советской Армии С.М. Штеменко и многих других военачальников, которые непосредственно контактировали с И.В. Сталиным и встречались с ним по нескольку раз в день.
Вот, например, Хрущёв докладывает делегатам съезда: «Сталин действовал от имени ЦК и даже Политбюро ЦК, часто даже не уведомив их о своих единоличных решениях по очень важным партийным и государственным вопросам». (По логике Хрущёва, И.В. Сталин даже такое мероприятие, как вопрос о целесообразности проведения военного парада на Красной площади 7 ноября 1941 года, как очень важный государственный вопрос, должен был решать не единолично, а обсудить и получить одобрение Пленума ЦК – Л.Б. ).
В «доказательство», что И.В. Сталин вел себя, как самодержец, «верный ленинец» Хрущёв с возмущением говорит, что за все годы войны была только одна попытка созвать коллегиальный орган – Пленум ЦК в октябре 1941 г . (т.е. когда враг стоял у стен Москвы, которая переживала самые драматические дни за 800 лет своего существования – Л.Б .): «Со всех концов страны съехались члены ЦК, но Сталин даже не пожелал встретиться и побеседовать с ними». Дескать, так высокомерно и пренебрежительно относился он к членам ЦК.
Хрущёв почему-то не вспоминает о том единственном за всю войну Пленуме ЦК, который-таки состоялся 27 января 1944 года, то есть, когда полным ходом шло восстановление освобождённых районов, и партии было чем заняться. Во время же войны ВКП(б) считалась воюющей партией и вся полнота власти была сконцентрирована в ГКО (Государственном Комитете Обороны). А по тому, так и несостоявшемуся Пленуму было, кстати, своевременно принято специальное постановление Политбюро ЦК ВКП(б) от 9 октября 1941 года ( о котором «наш Микита», как член Политбюро, не мог, конечно, не знать или не вспомнить, несмотря на то, что прошло ровно 15 лет с той поры).
В постановлении говорилось: «Довести до сведения всех членов Центрального Комитета, что созыв Пленума ЦК ВКП (б) откладывается в виду создавшегося недавно тревожного положения на фронтах и нецелесообразности отвлечения с фронтов руководящих товарищей». (….) Бенедиктов свидетельствует: «Вопреки распространённому мнению (можно было бы добавить «с лёгкой руки Хрущёва» – Л.Б .), все вопросы в те годы, в том числе и персональные замены в руководстве, решались в Политбюро коллегиально. На заседаниях Политбюро часто разгорались споры, излагались противоположные мнения. Безгласного и безропотного единодушия не было. Сталин и его соратники не могли терпеть подобного. Верно, что мнение Сталина обычно брало верх. Но это происходило потому, что он более всесторонне и объективнее обдумывал проблемы, – видел дальше и глубже других».
Очень хорошо сказал об уважительном отношении И.В. Сталина к соратникам Вячеслав Молотов: «Сталин уважал людей, с которыми работал. Я ему прямо говорил всё, что думал – и положительное, и отрицательное. Он всё воспринимал критически. Уважал членов Политбюро, учёных, писателей. Но Кирова и Жданова он просто любил».
…А вот что скажет о самом Хрущёве главный идеолог Кремля того времени, член Политбюро ЦК КПСС Михаил Суслов, когда 70-летнего «верного ленинца» будут смещать со всех постов и отправлять на пенсию: «Тов. Хрущёв, сосредоточив в своих руках посты Первого секретаря ЦК партии и Председателя Совета Министров, далеко не всегда правильно использовал предоставленные ему права и обязанности.
Нарушая ленинские принципы коллективности в руководстве, он начал стремиться к единоличному решению важнейших вопросов партийной и государственной работы.Он возомнил себя непогрешимым, присвоил себе монопольное право на истину.
Всем товарищам, которые высказывали свое мнение, делали замечания, неугодные т. Хрущёву, он высокомерно давал всевозможные пренебрежительные и оскорбительные клички, унижающие человеческое достоинство. За последние годы у нас практически не проводилось настоящих Пленумов Центрального комитета».
Выходит, «обвиняя» и «разоблачая» И.В.Сталина, Хрущёв приписывал ему свои собственные недостатки, ошибки, промахи…
Как образчик стиля его хамской речи может служить такой пассаж из его выступления на ХХ съезде, когда, оторвавшись от текста, он закричал, обращаясь к К.Е. Ворошилову: «Ты, Клим, откажись, наконец, от своего вранья об обороне Царицына. Сталин просрал Царицын, как и польский фронт, неужели у тебя, старого и дряхлого, не найдется мужества и совести, чтобы рассказать правду, которую ты сам видел и нагло исказил в подлой книжонке «Сталин и Красная Армия»?».
В отличие от Иосифа Виссарионовича, извинившегося перед Надеждой Константиновной, Хрущёв перед К.Е. Ворошиловым за свой оскорбительный плевок извиняться не стал.
Хрущёвская школа фальсификаций
Есть ещё одна проблема в теме «Цена Победы»: был или не был массовый героизм у советского народа? Или, действительно, как утверждают хрущёвцы, «людей гнали, как стадо баранов, на убой, с помощью заградотрядов»?
На эти вопросы лучше всего, пожалуй, смогут ответить сами погибшие герои.
Им – слово.
Писатель Юрий Крымов – жене: «Я всегда чувствовал, что буду вступать в партию в обстановке жестокой борьбы. Но действительность превзошла все мои предчувствия. Я вступил в партию в тот момент, когда всё соединение находится в окружении, то есть накануне смертельного боя для меня и моих товарищей.
19 сентября 1941 года».
Завещание красноармейца С. Волкова : «Дорогие братья по оружию! Если я погибну в этом сражении, назовите меня коммунистом. Да здравствует великий советский народ! Да здравствует товарищ Сталин! Передайте привет жене Марусе и дочери Тане.
12 февраля 1942 года».
Письмо красноармейца-связиста О. Нечитовского: «Прощай, дорогая мамочка! Это моё предсмертное письмо, и, если ты его получишь, знай, что сына у тебя больше нет. Я погиб, как твой сын и как сын Родины. Я не пощадил своей жизни за благо и счастье людей, за вашу спокойную старость, за счастливую жизнь детей.
Март 1944 года».
Можно ли беззастенчиво и нагло глумиться, как это делают с лёгкой руки Хрущёва его наследнички, над своей собственной историей, над светлой памятью этих нравственно чистых людей, которые шли в атаку и встречали смерть с возгласом «За Родину! За Сталина!»?
Решающее значение для хода и исхода всей Второй мировой войны имело, как известно, первое крупнейшее поражение гитлеровских орд под Москвой. Исторический военный парад на Красной площади в Москве в 24-ю годовщину Великого Октября, когда И.В. Сталин произнёс небольшую, но весьма ёмкую по содержанию речь, в которой напутствовал уходящих на фронт воинов, заканчивалась словами: «За полный разгром немецких захватчиков! Смерть немецким оккупантам! Да здравствует наша славная Родина, её свобода, её независимость! Под знаменем Ленина – вперёд, к победе!» – получил колоссальный резонанс во всём мире.
«Без сталинского авторитета в то время, – писал известный историк Ю. Поляков («Свободная мысль». 1994. №11. С.74), – без жёсткой требовательности и дисциплины вряд ли удалось бы в условиях тяжелейших поражений, потерь, неудач удержать от развала государственную машину и всю страну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34