- Я - за! - сказал инженер полка капитан Мякота.
С ними все согласились.
Так наш "военный совет" в Стапаре одобрил необычную операцию, которую полковые острословы тут же окрестили "хвостом вперед".
К вечеру все было готово. Водители заняли места в своих кабинах. Операция "хвостом вперед" началась - мы тронулись в тридцатикилометровый путь, к Сомбору.
...В кромешной тьме по раскисшей дороге медленно продвигаемся вперед. Надрывно гудят моторы, чавкают в грязи колеса. Если бы кто-то мог взглянуть со стороны на этот наш ночной рейс - немало бы удивился. Вряд ли кому приходилось видеть подобные "летные по-пешему" колонны.
К полуночи добрались наконец к новому аэродрому. Привести в порядок его своими силами трудно. Онуфриенко тут же отправляется в Сомбор, находит представителей местной власти, просит, чтобы прислали людей. Через несколько часов к нам прибыло много сомборцев. К утру все обломки бетонированной полосы были убраны, воронки засыпаны, грунт тщательно утрамбован: было приятно смотреть, как делали это югославы, взявшись за плечи, передвигаясь по кругу, весело подпевая в такт своим притаптываниям.
Пока местные жители приводили в порядок аэродром, мы собирали самолеты. И тут вдруг выяснилось, что не хватает одной машины. Еще раз пересчитали самолеты - да, одного недостает. Где же он? Может, случилось что с автомобилем и он отстал? Было решено - кто первым взлетит, пройдет над нашей ночной дорогой.
Но на рассвете отставшие сами явились. Оказалось, что водитель свернул не в ту сторону. Наши товарищи в темноте въехали в Сомбор и долго петляли по его улицам, пытаясь разузнать, куда им следует ехать. Летчик несколько раз поднимал с постелей жителей, расспрашивал у них дорогу, а те спросонья, да еще при виде столь странного транспорта, терялись, не сразу соображали, что от них хотят, а поняв, наперебой начинали что-то объяснять, вступали в спор между собой, а водитель и летчик, так ничего и не добившись, вежливо благодарили горожан и следовали дальше, сами не зная куда. Короче говоря, первый способ восстановления ориентировки летчиком - путем опроса местного населения, как потом острили наши шутники, - оказался ненадежным. "Экипаж" проблуждал всю ночь, и лишь с рассветом ему удалось попасть на аэродром.
Где-то в двенадцатом часу командир полка, взлетев первым, лично опробовал аэродром. И с этого момента мы летали на батинский плацдарм, не зная отдыха. Не ошибусь, если скажу, что здесь мы в воздухе находились больше времени, чем на земле. Нам некогда было даже перекинуться словцом, почитать газеты. Даже когда почтальон принес мне письмо от Марии, я не смог выкроить минутку, чтобы прочесть. Лишь вечером наконец прочел и встревожился: Маша писала из Степного (теперь Элиста), где после окончания педагогического института преподавала физику и математику, что до нее дошел слух, будто бы меня смертельно ранило и неизвестно теперь, жив я или нет. "Я не верю этому, не верю, но душа моя разрывается", - заканчивала свое письмо Маша.
Я стал перебирать в памяти все. Вспомнил, как мне вручили посылку с припиской: "земляку-астраханцу". Открыл - там всякие сладости и бутылка янтарного виноградного вина. Раскупоривая бутылку, поранил руку. Мне ее быстро перевязали, и тут вдруг появился прибывший к нам фотокорреспондент:
- Посылка нашла своего адресата? Надо сообщить об этом астраханцам...- И он щелкнул "лейкой".
Неужели этот снимок мог сыграть тауую роль? Так оно и оказалось. Каким-то образом фото попало в Астрахань.
Все это я узнал после того, как сообщил родителям и Маше, что жив-здоров, ни одна пуля пока что не коснулась ни меня, ни моего истребителя.
...Целыми днями буквально висим над батинским плацдармом. Сюда, в Задунайскую равнину, гитлеровское командование перебросило пять дивизий из Южной Сербии, Северной Италии, Австрии и из-под Будапешта с единой целью: уничтожить советские войска, форсировавшие полноводный Дунай.
Наши наземные части оказались в крайне сложной обстановке, она усложнилась тем, что приходилось продвигаться буквально по колено в грязи. Автомобили буксовали, тяжелая техника застревала. Конечно, у царицы полей - пехоты был громадный опыт преодоления всевозможных препятствий на пути от Волги до Дуная. Но тут ведь незнакомая земля Венгрии...
Более двух недель длились ожесточенные бои за батинский плацдарм. В небе над ним выполняли свои задачи не только мы, но и летчики других полков, в том числе и моего родного 164-го, который нашим же методом - "хвостом вперед" перебазировался на аэродром Чанад, преодолев около 55 километров.
В конце ноября произошел памятный для всех нас бой десятки наших истребителей во главе с Героем Советского Союза капитаном Петром Якубовским против значительно превосходящих сил противника.
Дело было так.
Наша авиационная группа прикрывала войска в районе Апатина - Батина. И вот в воздухе появилось с одного направления четыре ФВ-190, с другого - пятнадцать Ю-87 под прикрытием десяти Ме-109.
- Артем, свяжи боем "фоккеры"! - приказал ведущий паре младшего лейтенанта Алексея Артемова. Четверке лейтенанта Михаила Савченко велел атаковать, "мессеров". А сам со своей четверкой ринулся в гущу "юнкерсов".
Закрутилась невообразимая карусель, из которой через несколько минут один за другим посыпались на землю фашистские самолеты, подожженные Артемовым, Савченко, Валерием Панютиным. И как бы в завершение сбил "юнкерса" младший лейтенант Анатолий Яковлев.
Десять против тридцати! И полная победа! Гитлеровцы не смогли нанести нашим войскам и истребителям ни малейшего урона, сами же потеряли четыре самолета.
Сейчас, анализируя этот бой, проведенный с высочайшим тактическим мастерством, я попробовал вспомнить хотя бы одну схватку, в которой бы расстановка сил была иной: скажем, наших самолетов тридцать, вражеских десять. И как ни старался - не мог припомнить ничего подобного.
В чем же дело? Некоторые пытаются объяснить это немецкими педантизмом и расчетливостью, с которыми риск редко уживается. Возможно. Только нам все это было чуждо. Случалось, и нередко, что один истребитель врывался в колонну фашистских бомбардировщиков и кромсал их налево и направо, не задумываясь над тем, что такая дерзость может стоить ему жизни. Лучшее подтверждение тому бессмертный подвиг Александра Горовца, сбившего в одном бою девять фашистских бомбардировщиков, о чем я уже упоминал в одной из предыдущих глав.
Совершенно очевидно, что в бою верх берет тот, у кого лучше выучка, больше хитрости, тверже воля.
Подвиг рождается там, где его требует обстановка, и совершает его тот, кто ясно сознает это требование и не уклоняется от него.
Так было с Александром Горовцом, так было с Петром Якубовским, так было со многими другими героями сурового военного неба.
...В свои права властно вступала сырая европейская зима. Она принесла нашим войскам победу на батинском плацдарме, она же в декабре перебросила нас на венгерский аэродром Мадоче.
Отныне наш путь шел на Будапешт.
Под крыльями - территория новой страны. Страны Лайоша Кошута, Мате Залки, чепельского революционного пролетариата, страны, где в 1919 году несколько месяцев существовала Советская республика...

Глава XI. Под крылом - Венгрия!
Свободу Венгрии! И загремела битва. Позже историки отнесут ее к числу крупнейших сражений Великой Отечественной войны.
На правом берегу Дуная войскам двух Украинских фронтов противостояли отборные группы армий вермахта - "Юг" и "Ф", руководство которыми осуществлял сам фюрер.
Что касается нашей 17-й воздушной армии, то ей пришлось здесь столкнуться с фашистским 4-м воздушным флотом, он имел 850 самолетов - на 100 машин меньше, чем мы. Однако этот перевес в технике нами подчас не мог быть использован из-за того, что полки нашей армии базировались на совершенно неподготовленных полевых аэродромах, были растянуты в тылу на расстояние до 300 километров, что очень сковывало их боевую активность,
Но, с другой стороны, мы ощущали громадное моральное превосходство над противником. За нами лежал победный путь от Волги до Дуная, мы уже били врага на ближайших подступах к Германии и горели желанием довести наше справедливое дело до конца.
А гитлеровцы? Они дрались с отчаянием загнанного зверя, со злобной тупостью и обреченностью. Правда, фюрер обещал им чудо, которое повернет колесо войны вспять. Но, как признавались взятые в плен немцы, охотников верить в это чудо оставалось все меньше и меньше. И все же сопротивление врага с каждым днем возрастало: приказ фюрера сражаться до последнего вздоха пока еще действовал.
В этих условиях в наших частях и подразделениях требовалось усилить партийно-политическую работу. Мы стали проводить ее под девизом: "Выведем последнего сателлита Германии - Венгрию из войны против СССР и повернем ее против Гитлера!"
Политотдел армии снабдил нас воззваниями к жителям венгерских сел и городов. Армейская газета, партийные активисты, агитаторы разъясняли авиаторам историю венгерского революционного движения, рассказывали о борьбе Коммунистической партии и патриотических сил Венгрии против фашизма.
Парторг лейтенант Прожеев провел в эскадрилье спеиальное занятие, на котором выступил с кратким рассказом о Венгрии. Мы снова оказались как бы за школьными партами. Сравнительно небольшое по площади Венгерское государство возникло в начале XI века, но уже в первой половине XVI века потеряло свою самостоятельность: большая его часть была завоевана турками, меньшая подпала под власть австрийских королей, которые в XVII веке полностью подчинили себе эту страну.
В 1867 году образовалось государство Австро-Венгрия, которое распалось только в 1918 году. Тогда-то и возродилась самостоятельная Венгрия. Под влиянием Великой Октябрьской социалистической революции в стране возникла новая форма государственного устройства - Советская республика. Народная власть героически продержалась несколько месяцев, но была свергнута иностранной интервенцией. Установившийся здесь со временем фашистский режим постепенно превратил Венгрию в сателлита, а затем в союзника гитлеровской Германии.
Реакционное венгерское правительство почти до самого конца своего существования оставалось верным Гитлеру. Политика этого правительства не, могла не сказаться на психологии, а следовательно, и поведении населения страны, тем более что оно долгие годы находилось под воздействием фашистской пропаганды. В Мадоче мы замечали: бедняки тянутся к нам, ищут общения с нами, но делают все это с оглядкой на зажиточных односельчан, которые относились к нам с нескрываемой сдержанностью.
Было ясно, что все изменится, если Венгрия будет освобождена и ее профашистское правительство свергнуто. Это хорошо понимали наши летчики.
На открытом партийном собрании эскадрильи коммунист Кирилюк дал слово сражаться с утроенной энергией, увеличить счет сбитых стервятников. Его поддержали и другие члены партии. Техники и механики вызвались без задержек готовить самолеты к боевым вылетам, в самые сжатые сроки восстанавливать и вводить в строй поврежденные машины. Все это свидетельствовало о высоком боевом духе личного состава. Было приятно сознавать, что в эскадрилье сложился спаянный коллектив, в котором царит атмосфера дружбы, теплоты, сердечности, взаимопонимания и товарищеской выручки. Мы прошли с боями добрую часть Украины, Молдавию, Румынию, Болгарию, Югославию. На этом длинном пути по-разному складывались обстоятельства, были всякие ситуации, встречались всевозможные соблазны, но, ни один человек не сбился с правильного пути, не стал на путь нарушения присяги, уставов и приказов. Правда, был неприятный случай с младшим лейтенантом Кодольским, который объясняется не отсутствием дисциплины, а причинами психологического свойства. Не было у нас "персональных дел", мы никого не привлекали к ответственности. Таков результат ежедневной индивидуальной работы с людьми, партийного влияния на них. Конечно, большую роль играли та те значительные задачи, которые приходилось нам решать. А важность цели рождает великую силу.
...Мадоча недалеко от Дуная. Само село на возвышенности, а вот аэродром в низинке. Он сырой и ненадежный.
Наша эскадрилья приземлилась здесь первой. Затем привел своих орлов Кравцов. Из БАО здесь оказалось всего несколько человек, мы сами рассредоточили самолеты и организовали их охрану.
Наступил вечер. Никто из местных жителей к нам не пришел. Пришлось выбрать старинное пустующее помещение с метровыми стенами, устроиться в нем на ночлег, продумав на всякий случай систему круговой обороны. В третьем часу ночи нас подняла на ноги вспыхнувшая где-то рядом перестрелка. Мы схватились за оружие, приготовились к бою. Смотрю, к нашему дому подкатывают машины с вооруженными людьми в кузовах. Остановились. Люди поспрыгивали на землю, стали закуривать: крутить самокрутки, высекать кресалами огонь. Стало ясно: наши. Никто другой кресалами не пользовался, этот прадедовский способ добывания огня надежно прижился среди наших солдат, они не отказывались от него даже сейчас, когда у каждого имелись новейших образцов зарубежные зажигалки.
По этому поводу ходил тогда такой анекдот. Сошлись как-то немецкий и советский солдаты, стали спорить, кто из них ловчее. Был сильный ветер. Наш солдат угостил фрица самосадом, сказал:
- Прикури сам.
Немец чиркал-чиркал спичками - все гаснут. Вытащил зажигалку -тоже без толку.
Тогда Иван извлек из кармана кремень, кресало, фитиль. Чирк - заалел огонёк, от ветра еще больше стал разгораться. Вот так дал наш солдат фрицу прикурить...
Мы вышли на улицу, разговорились: оказалось - это прибыла комендатура, да в темноте наткнулась на расставленных нами часовых, что и вызвало перестрелку.
Все хорошо, что хорошо кончается. Мы улеглись досыпать.
Утром приняли остальную часть полка в сразу же приступили к решению боевых задач.
В небе нам часто стали встречаться "мессершмитты" с желтыми коками. Ходили они, как правило, парами, появлялись всегда неожиданно в разгар боя, стремительно, на больших скоростях производили атаки и быстро исчезали, чтобы тут же вновь появиться с выгодной для них стороны.
Нам не удавалось помериться силами с ними в схватке - они ловко увертывались. На земле мы часто обсуждали их коварную тактику, вырабатывали свою.
Вносилось много предложений - серьезных, дельных и таких, что сразу начисто отметались.
У нас наметился свой план действий. Направляясь к новому месту базирования - в Кишкунлапхазу, мы этот план "проиграли". Вначале все шло вроде бы нормально. Затем мы так увлеклись, что даже не заметили, как ревущим клубком повисли над новым аэродромом.
- Прекратите ваши забавы, - загремел по радио голос Онуфриенко, - на подходе вторая эскадрилья... После посадки командир полка спросил:
- Что, опять эксперименты? - И, не дожидаясь ответа, продолжал: - Быстрее заправляйтесь - и на задание. Там продолжите...
В Кишкунлацхазе снова занялись своим обычным делом. Но однажды, возвратясь из полета, Петр Якубовский сказал мне:
- Коля, привет от "желтых коков"...
- И тут объявились? Ну что ж, придется заняться ими...
- Да, придется.
Вскоре, сопровождая штурмовиков, я столкнулся с "желтыми коками". Обычно, пока штурмовики обрабатывают передний край противника, ведущий прикрытия находится там, откуда ему все видно, удобно мгновенно, с большим запасом скорости появляться в нужном месте. Так было и на этот раз: мы с ведомым находились сверху, в районе выхода штурмовиков из атаки, а пара Горькова замыкала их строй.
Вдруг из-за облаков выскакивает пара "желтых коков", устремляется к Горькову, с ходу открывает огонь. Борис ныряет под трассы, а "мессеры", не сворачивая, бьют по "илам". Гриценюк заградительной очередью отсекает их, и они тут же снова ныряют в облака.
Пара Горькова занимает свое место в строю, идет домой.
Молодцы ребята, не дали "желтым кокам" сделать свое черное дело. Было бы, конечно, еще лучше, если бы сразили хоть одного "мессера". Но это не так просто - машинами управляют опытные асы.
После посадки обсуждаем подробности боя. Ребята в один голос твердят:
- У "желтых коков" бортовые радиолокаторы.
Действительно, ничем иным нельзя было объяснить их внезапное появление из-за облаков в самый невыгодный для нас момент.
Ладно, поживем - увидим, чья возьмет.
Рано или поздно генеральная схватка должна была состояться. И она состоялась севернее Секешфехервара.
Было это так. Кирилюк, Калашонок, Маслов, Горьков и я вылетели для прикрытия наступающих войск. На станции наведения в это время находился Гриша Онискевич. При нашем подходе к заданному району он сообщил:
- Будьте внимательны - впереди "фоккеры" и "мессеры".
Через несколько минут сталкиваемся с группой в 10- 15 самолетов, Кирилюк вступает в бой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34