— Еще один плюс, — сказал он, — это практическая непотопляемость такого плота. Настоящий дредноут! Если даже проколоть одну камеру — останется три. То есть риск пойти ко дну крайне невелик. А идти ко дну в этом месте нам никак не надо… Вообще, получилась у нас действительно не лодка, а скорее плот… Но нам здесь лодка и не нужна, плот на таких глубинах предпочтительнее…
Витька снова скептически улыбнулся.
— Ты, Виктор, все не веришь про глубину? Сейчас я тебе докажу.
Генка достал из кармана моток лески и гайку.
— Тут сто метров, — Генка показал на моток, затем намотал его на локоть. — Посмотрим, достанет ли до дна.
Генка привязал к концу лески гайку и стал опускать в воду. Леска соскакивала с рукава легко, метр за метром.
Когда в озеро ушла половина мотка, Генка передал леску Витьке.
— Ну, потрогай!
Витька взял леску. Леска была натянута, чувствовалось, гайка держится на весу, дна она не достигла.
Генка продолжил отпускать леску. Скоро леска закончилась. Генка держал ее за конец и подергивал. Леска была натянута.
— Вот видишь! — торжествующе воскликнул Генка. — До дна еще не дошла. Значит, сто метров тут есть. Теперь для чистоты эксперимента сделаем так.
Генка вытащил из кармана еще один моток лески, связал концы хитрым узлом и отпустил. Леска продолжала уходить в озеро. Второй моток закончился так же быстро, как и первый.
— Теперь двести, — сказал Генка. — А леска все еще натянута. Можешь попробовать.
Витька попробовал. Намотал леску на палец, леска врезалась в кожу и потянула вниз.
— Ну, что? Веришь?
Витька кивнул.
— А я что говорил, — торжествующе улыбнулся Генка. — Бездна. Сюда хоть километр опускай — все равно дна не достанешь. А все потому, что давным-давно сюда упал метеорит…
— Хватит, а Ген?
Витьке стало немного страшно. Ощущать под ногами такую огромную глубину было неприятно и удивительно одновременно. Вот он, берег, в пятидесяти метрах с одной и пятидесяти метрах с другой стороны. И… неизвестно сколько метров вниз. Как в море совсем. А в море водятся чудовища. Огромные осьминоги, пожиратели незадачливых мореплавателей…
Витька передал леску обратно Генке.
— Тетке надобно сюда туристов возить, — сказал тот. — Дайвинг-центр открывать. Типа „Рашн экстрим“. Чтобы всякие богатенькие буратины в это озеро ныряли и денежки еще за это платили. Особенно, если про церковь, ушедшую под воду, слух распустить. Озолотилась бы тетка! А она тут гусей разводит…
— Ты прямо как Жмуркин стал говорить, — заметил Витька.
— Да нет. Просто так подумалось…
Генка стал сматывать леску обратно. Он сматывал ее легко, накручивая кольца между ладонью и локтем, он смотал уже метров семьдесят, как вдруг остановился.
— Что? — спросил Витька. — Что случилось?
— Не идет, — Генка подергал леску. — Застряла…
— Как это застряла?
— Так. Вот попробуй, — Генка передал леску Витьке.
Витька подергал. Леска пружинила, растягивалась, но вверх не шла.
— Интересно, — сказал он. — Зацепилось… Что-то тут все время зацепляется…
Генка снова взял в руку уходящую в воду леску, намотал ее на рукав и потянул. Леска не оборвалась.
— Крепкая слишком, — сказал Генка. — Не порвать.
— Ножом давай, — посоветовал Витька.
— Забыл, — ухмыльнулся Генка. — Я его…
— Погоди-ка, — перебил Витька. — А за что леска-то зацепилась? На такой-то глубине…
Генка задумался.
— Я знаю, за что, — мрачным голосом сказал Генка. — За крест на колокольне!
— Тупые шутки, — Витька постучал себя по голове. — Так нельзя шутить. Давай лучше к берегу двигай.
— Не могу. Леска — миллиметровка, сома выдержит, — сообщил Генка. — Как рвать будем?
— Никак, — ответил Витька. — Брось ее — и все.
— Не могу.
— Почему не можешь?
— Лески больше нет. Есть еще моток — но тонкая, нам ни к чему. Если эту леску бросим — из чего тогда кружки делать будем?
— Я в сарае еще одну катушку со шнуром видел, — сказал Витька. — Кружки можно из нее сделать.
— Ты уверен? — спросил Генка.
— Уверен.
Генка, бросив моток на воду, начал грести.
— Смотри! — прошептал Витька и указал пальцем на то место, где они только что были.
Брошенная Генкой леска стремительно уходила под воду. Генка протянул было к ней руку, но Витька его удержал.
— Не надо, — сказал он. — Руки разрежет.
Генка пожал плечами и погнал плот к берегу.
Глава 6 Тринадцать крючков
Изучив подворье тети Люси, Генка и Витька нашли двадцать не задействованных в хозяйстве пластиковых бутылок. Семь поллитровых оставили на поплавки для сети, а тринадцать двухлитровых решили использовать для изготовления кружков.
— Нехорошее число получается, — покривился Витька. — Тринадцать. Как-то оно мне не нравится…
— Не будь таким суеверным, — сказал Генка. — Число как число. Я бы на твоем месте о живцах лучше подумал. Где мы их наберем?
— Это как раз легко, — ответил Витька
— У тебя даже удочки-то нет.
— А мне она и не нужна.
Но для начала надо было решить проблему с крючками. Витька поступил просто — он достал из хранившегося в сарае ящика с инструментами ножницы по металлу и разрезал на крючки старую и ненужную железную сетку. С помощью плоскогубцев Витька придал крючкам надлежащий изгиб, свернул ушки для лески. Затем мелким напильником осторожно пропилил крючкам бородки и заточил жала. Крючки получились что надо!
— Закалить бы их теперь надо, — посоветовал Генка.
— Не надо, — Витька спрятал крючки в коробочку. — Если закалить, то ломаться будут. Лучше так оставить. Щуку они выдержат, а вот если за корягу зацепятся, то разогнутся, и шнур рвать не придется. Теперь бы поводков сделать. Лучше из проволоки.
— Зачем это?
— Шнур капроновый щука перегрызет, а медную проволоку вряд ли. Понятно?
— Понятно.
— Поэтому лучше из меди плести. Можно тут найти приличной медной проволоки?
— Сейчас сделаем.
Генка сгонял в сарай и притащил моток тонкой медянки.
— Дядька запасливый был, — пояснил он. — Всего в сарае полно. Проволоки разной двадцать видов. Такая пойдет?
Витька осмотрел проволоку.
— Пойдет, — сказал он. — Только ее надо сплести.
— Как сплести?
— Косички когда-нибудь заплетал?
— Что я, девчонка, что ли? — возмутился Генка. — Конечно, не заплетал! Хотя нет, вру, заплетал. В детском саду учили. Для чего, не знаю…
— Вот и отлично! — Витька вернул Генке проволоку. — Ты давай пока плети поводки, а я шнур к бутылкам привязывать буду. Смотри, чтобы каждый поводок сантиметров в пятнадцать был, не меньше.
Генка вздохнул, уселся на полешко и стал плести поводки из медной проволоки. Витька собрал вокруг себя все пустые двухлитровые бутылки и стал привязывать к горлышку каждой по длинному, в десять метров, куску шнура. Прикрепив и проверив шнур на прочность, он завязывал его на горлышке особым узлом — чтобы в случае сильного рывка узел распускался и шнур свободно разматывался с бутылки.
Витька закончил свою часть работы раньше и помог Генке доплести поводки.
— Теперь их к шнуру надо привязывать? — Генка потянулся к ближайшей бутылке.
— Нет! — Витька отобрал у Генки поводок. — Теперь их надо к крючкам привязывать. К шнуру их привязывают уже потом, с живцом. А к крючкам я их сам привяжу, ты все равно не знаешь как.
Витька повернулся к Генке спиной и принялся привязывать крючки к поводкам.
— Это что, тайна большая? — усмехнулся Генка. — Доступная только избранным?
— Тайна, — серьезно ответил Витька. — И передавать ее можно только настоящему рыбаку, а то улова не будет. Так что не подглядывай.
— Не больно и надо!
Витька привязал тринадцать крючков к поводкам, положил в большую корзину тринадцать бутылок со шнурами и сказал:
— Теперь можно идти ставить кружки. И сеть тоже.
— А живцы?
— Живцы будут, я же сказал, — уверенно заявил Витька.
В месте, где протока впадала в реку, образовалась небольшая занесенная песком дельта. Витька осмотрелся, спустился к воде и принялся стягивать с ног ботинки. Генка стоял рядом с бидоном.
— Руками ты ни одну рыбину не поймаешь, — говорил он. — Рыба не дура, чтобы тебе в руки даться, это тебе не кино про джунгли…
— А я и не собираюсь ее руками ловить, — отвечал Витька. — Я ее ногами собираюсь ловить.
Генка от удивления упустил бидон в воду и еле его поймал.
— Ногами?! — не поверил он. — Ты собираешься ловить рыбу ногами?! А почему не ушами? Почему не бровями?
Витька не стал спорить с Генкой, он закатал до колен штаны и зашел в ручей.
— Клиника какая-то… — Генка присел на бидон и принялся наблюдать за Витькой. — В пасти безумия…
Витька, заложив руки за голову, стоял в воде. Стоял, улыбался каким-то своим мыслям. Потом вдруг хихикнул, наклонился, сунул в воду руку и вытащил на воздух здоровенного жирного пескаря.
— Лови, — кинул он пескаря Генке.
Генка поймал рыбину и запустил ее в бидон.
— Фокус из серии „Как не умереть с голоду, если у вас ничего нет“, — ответил Витька. — Учись, пока я жив.
— Как ты это делаешь? — пораженный Генка подошел ближе к воде. — Давай, Вить, колись…
Витька снова сунул руку в воду и снова выкинул на берег крупного пескаря. Генка поймал его и тоже спрятал в бидон.
— Все очень просто, — наставительно сказал Витька. — Это старинный индейский способ ловить рыбу. Основан на ритуальной магии и секретном вудуическом искусстве. Заходишь в воду и начинаешь шептать особые заклинания. С их помощью воля рыбы парализуется, и она сама плывет тебе в руки. Передаются заклинания только от отца к сыну.
— Ты разве индеец? — осторожно спросил Генка.
— По материнской линии, — сообщил Витька, хихикнув, и достал из воды третьего пескаря.
Генка замолчал. И молчал все время, пока Витька занимался рыбалкой.
— Ладно, Вить, — сказал он после одиннадцатого пескаря, — давай, рассказывай.
— Погоди, еще двух поймаю.
Витька поймал еще двух пескарей, вышел на песок и обулся. Генка обнимал бидон и был весь внимание.
— Никакого секрета здесь нет, — сказал Витька. — Все на самом деле очень просто. Пескарь — стайная рыбка. То есть пескарей в реке, как правило, много. Водятся они на отмелях, там, где солнышко прогревает и течение слабое. Заходишь в воду, становишься на течении и начинаешь большим пальцем ворошить песок. По течению ползет мутная струя и пескари собираются на нее в поисках еды. Тут ты поднимаешь ступню и пескарь, который всегда ищет, где бы ему укрыться, сразу под эту ступню подныривает. А ты его прижимаешь к песку. Вот и все. Легко.
— Круто! Ты у нас, оказывается, просто Чингачгук Большой Змей!
— Я много таких секретов знаю, — похвастался Витька. — Меня дед учил. Теперь надо на плот. Как раз к ночи поставим, а утром завтра проверим.
Ребята вернулись к озеру, погрузились на плот и отошли от берега. Сначала они доплыли до протоки и установили в промежуток между сежнем и берегом волейбольную сетку, сложив ее в два раза. Витька подергал, проверяя, крепко ли. Сетка держалась крепко. Пластиковые бутылки оказались отличными поплавками, сеть погрузилась в воду на нужную глубину и надежно перегородила протоку. Для сигнализации Витька привязал к сети три жестяных консервных банки.
— Давай теперь вон туда греби, — Витька показал пальцем на белую корягу.
Генка послушно направил плот к торчавшим из воды выцветшим ветвям затонувшего в озере дерева.
Остановились они метрах в трех от ближайшей ветки. Витька открыл бидон, выудил пескаря, затем достал из коробочки крючок с поводком. Генка тоже достал пескаря и неуверенно повертел его в руках. Пескарь разевал рот и издавал хрюкающие звуки.
— А как насаживать? — робко спросил Генка. — Куда крючок-то втыкать?
— Никуда ничего втыкать не надо, мы не на Гаити, — Витька отобрал у Генки пескаря, а своего выпустил обратно в бидон. — Все делается по-другому, без излишнего живодерства, к которому ты, как я погляжу, склонен.
— Я не склонен…
— Смотри, — Витька зажал пескаря в левой руке. — Во-первых, живца надо всегда брать мокрой рукой, а если сухой, то у него чешуя быстро слезет. В левой руке зажимаешь пескаря, в правой поводок. Затем осторожно, чтобы ничего не повредить, просовываешь конец поводка живцу в рот и вытягиваешь его через жаберную крышку.
Витька ловко просунул поводок и протянул его через жабры.
— Теперь пропускаешь поводок до тех пор, пока крючок не будет торчать из-под нижней челюсти живца. Затем к поводку привязываешь леску или шнур, как в нашем случае, и все — готово. Можно отпускать.
Витька отпустил пескаря в озеро. Бутылку со шнуром он поставил на воду рядом. Пескарь постоял минутку и поплыл в сторону берега. Бутылка заскользила по поверхности.
— Преимущества этого способа, — Витька стал собирать вторую снасть, — заключаются в следующем. Во-первых, мы не повреждаем живца. И если щука на него не клюнет, то его потом вполне можно будет отпустить. Во-вторых, живец на такой оснастке может плавать практически неограниченное количество времени. В-третьих, он ведет себя гораздо естественнее. В-четвертых, если живца насаживать по-живодерски — то он может и сорваться, что нам совсем не нужно.
Витька выпустил в озеро вторую снасть.
— Теперь двигай вон к тем кустам, — указал Витька.
Генка погнал плот к кустам ивы, низко склонившимся над водой на противоположном берегу. Здесь Витька выпустил три кружка.
— Надо расположить кружки по наиболее вероятным местам обитания нашей щуки, — говорил Витька. — И результат будет. Будет! А как же ему не быть? Щука давно не ела. При ее размерах голод должен ощущаться особенно остро. Так что она клюнет. Да еще не на один кружок, а на два-три…
Скоро Витька поставил все снасти. Генка выгнал плот на середину озера и отпустил его по ветру. Ребята сидели, свесив ноги в прохладную воду, и отдыхали.
— Тринадцать штук все-таки, — бормотал Витька. — Не очень хорошее число… Прямо как тринадцать призраков…
— Число как число, — возразил Генка. — Для меня, например, даже удачное. Я тринадцатого числа родился. И вообще мне на тринадцатое всегда везет.
— Все бывает, — покачал головой Витька. — А все-таки народ считает, что тринадцатое число — неудачное.
— Вот завтра и посмотрим. А пока давай-ка домой пойдем. Есть охота. Люблю повеселиться, особенно если это борщ, — сказал Генка и направил плот к пляжу.
Глава 7 Облом, опять облом
Утром, наскоро умывшись и перехватив по стакану молока, ребята помчались к озеру. Витька первым запрыгнул на плот, схватил шест и оттолкнулся от дна.
— Куда спешишь-то так? — Генка еле успел запрыгнуть. — Всю рыбу не выловишь.
Витька молча направился к белой коряге. Еще издали они заметили пузыри пластиковых бутылок, раскачивающиеся над водой. Бутылки были слегка притоплены, будто там, внизу, кто-то привесил к ним изрядный груз.
— На месте кружки-то, — сказал Генка. — Не клюнула, наверное. Хотя…
Витька не ответил. Он остановил плот рядом с бутылками, опустился на колени и вытащил первую бутылку. Шнур был размотан.
— Есть? — с надеждой спросил Генка.
Витька подергал шнур. На другом конце ощущалась неприятная пустота.
— Нет ничего, — Витька принялся выбирать шнур. — Вторую проверь.
Генка стал вытаскивать второй кружок.
— У меня тоже пусто, — сказал он. — Никакого сопротивления.
Витька продолжал сматывать шнур.
— Вот это да! — Витька сел на плот и показал Генке конец шнура.
Медный поводок был перекушен ровно посередине. Аккуратно так перекушен, в один раз.
— У меня то же самое, — Генка показал Витьке такой же перегрызенный поводок.
— Вот это зубы, — Витька сел на доски. — Она ведь не перетирала проволоку, а перекусила! Как ножницами срезала! Раз — и все! Это ж какие зубы-то надо иметь? Может, здесь какая-нибудь другая рыба, а? Не щука? Может, это пресноводная барракуда?
— Это гигантская тропическая рыба баррамунди, — Генка повертел пальцем у виска. — Какая еще пресноводная барракуда? Таких не бывает! Это обычная щука. Просто очень большая, старая и опытная. Но мы ее все равно поймаем! Кстати, у нас еще одиннадцать кружков и надо их проверить.
Ребята отправились проверять остальные снасти. И на всех остальных результат был точно таким же — медные поводки были перекушены так же, как и первые два.
— Это она специально, — сказал Витька. — Да, специально. Мы мучились — делали крючки, поплавки, поводки… А она бах — и все. Сожрала.
— Да уж… — Генка не знал, что сказать. Получалось, что щука у них на самом деле какая-то необычная. Таких вроде бы и не водится, а оказывается — они есть. — Может, сеть попробуем проверить?
Витька согласился. Он продолжал сидеть на досках и тупо рассматривать перекушенные поводки.
— Теперь крюки-то ставить бесполезно, — размышлял он. — Все равно поперекусывает. А чем ее еще поймать? На трос живца, что ли, посадить?
— Может, она в сеть попалась, — утешал его Генка. — Сейчас подплывем, а она там сидит…
— Нас дожидается! С явными гастрономическими интересами.
1 2 3 4 5 6