Митек уже готовился свернуть за угол, как вдруг ворота гаража распахнулись. На улицу вышли двое. Издалека они казались размером с игрушечных солдатиков.
На всякий случай Блинков-младший спрятался за забор. Вряд ли водитель издалека узнает «пацанчика», которого видел мельком, но лучше не рисковать попусту… Водитель! Под ложечкой противно засосало. Понятно, что ворота открылись не для того, чтобы выпустить двоих людей. Видимо, водила добился своего: грабители отпустили его, с товаром или без.
«Газель» осторожно попятилась из гаража, развернулась и поехала в сторону Блинкова-младшего. С дырявым баком! Раз машина завелась, то бензин вытек не до конца и продолжает сочиться на дорогу. Достаточно одной искры… Блинков-младший не хотел этого!
Черная фигурка «солдатика» прикурила, осветив лицо трепещущим огоньком. И бросила спичку. Наверное, это был Скряга. Экономит на дешевых зажигалках и спичками пользуется. Блинков-младший оцепенел. Неважно, Скряга это, молния с неба или искра из выхлопной трубы. В том, что сейчас случится, виноват он!!
От упавшей спички побежали две огненные змейки. Одна юркнула в гараж, другая стала быстро догонять «Газель». Грузовичок набирал скорость, а дыра в баке была маленькая, и струйка бензина уже лилась на землю не сплошной дорожкой, а пунктиром. Трепеща и затухая, смертельная змейка упорно преследовала машину. Все чаще она останавливалась и совсем было сникала, но каждый раз огонь находил, что сжечь, и вспыхивал снова.
И тут в гараже полыхнуло! Распахнутая воротина осветилась ярким скачущим огнем. Фигурки-солдатики закричали, замахали руками. Водила, похоже, заметил это в зеркальце и стал притормаживать.
Чем медленнее он ехал, тем быстрее бежала огненная змейка. Теперь ей хватало пищи. Она выросла и стала косматой. Еще секунда – и грузовичок остановился. Огненная змейка догнала его и юркнула в бак.
Блинков-младший отвернулся к забору и закрыл глаза. Он чувствовал себя убийцей.
Чпок! Бак хлопнул не громче, чем надутый бумажный пакет. Вспышки Митек вовсе не заметил. Когда он снова посмотрел на грузовичок, лопнувший бак занимался ровным пламенем. Вот в американских фильмах если машины взрываются, так уж взрываются по-настоящему! На куски! Может, у них бензин другой или баки. А так водила выскочил из кабины, схватил огнетушитель и за несколько секунд загасил разгоравшееся пламя.
В окнах зажигался свет. Кто-то уже спешил к горящему гаражу с ведрами, еще кто-то тянул шланг от носатой уличной колонки. Было ясно, что без пожарных не обойдется. Соседи обязательно их вызовут, потому что ветер может перебросить какую-нибудь горящую тряпку на их дома.

За забором, у которого стоял Блинков-младший, тоже осветились окна дома. Солидный был дом – кирпичный, двухэтажный. У хозяев обязательно должен быть телефон.
Митек добежал до калитки. Заперта. На кирпичном столбике он разглядел кнопку звонка и стал звонить, звонить, пока к нему не вышли.
– Что там? – Хозяин особняка держал в руках ружье. Хорошо хоть, стволами вниз.
– Пожар! – закричал Блинков-младший. – Пустите позвонить!
– У кого?
– Дальше по улице, там гараж с двумя воротами, который изо всех заборов торчит.
– Скряга, – сообразил хозяин. То ли он знал кличку уголовника, то ли Скряга – не кличка, а такая фамилия. – Ладно, ступай. Я сам позвоню.
– Дяденька! – завопил Блинков-младший. – Я здесь случайно! Я потерялся! Дайте, я родителям позвоню!
– Такой здоровенный и потерялся? – не поверил хозяин.
– Я из санатория убежал, – соврал Блинков-младший. – Думал, быстро доеду, а оказалось, что автобусы уже не ходят. Пошел пешком и заблудился.
– Здесь нет никакого санатория, – продолжал сомневаться хозяин.
– Есть, есть, только далеко!
– Алеша, впусти мальчика! – На порог дома вышла женщина в розовом халате. Похоже, она давно стояла за дверью и слушала. – Есть какой-то санаторий за Митино… Ты давно идешь? – обратилась она к Блинкову-младшему.
– Ой, давно, полночи! Родители, наверное, волнуются. Им же должны были позвонить, что я убежал!
– Оболтус, – сказал хозяин, отпирая калитку. – Родители деньги платят за путевку, а он удирает!
И он отвесил Блинкову-младшему несильный подзатыльник. Митек все равно был счастлив.

Дальше прихожей его не пустили. Женщина в розовом халате дала ему трубку мобильного телефона, а ее муж с ружьем остался у двери. Всем своим видом он показывал: попробуй только удрать с моим телефончиком!
Митек понял, что у этих жадин особенно не раззвонишься (ведь каждый звонок по мобильнику стоит денег). Он стал набирать номер Ирки – на тот случай, если Иван Сергеевич дома. Полковник отругает, но выручит. А если он еще не вернулся, то пускай Ирка позвонит князьям. Они примчатся за своим барахлом и заберут отсюда Блинкова-младшего.
– Что это за деревня? – спросил он женщину в розовом халате.
– Это поселок. Павшино.
Трубку сняли после первого звонка, и бас полковника рявкнул:
– Ты где?!
Как будто Иван Сергеевич видел, кто звонит. Хотя нетрудно догадаться, что кто пропал среди ночи, тот и звонит среди ночи.
– Я в Павшино, – сказал Митек, – на улице Центральной.
Он коротко объяснил полковнику, что украденный товар здесь и похищенный Князь тоже, скорее всего, здесь. Женщина в розовом халате и ее муж с ружьем слушали, и глаза у них становились с блюдца. У женщины с чайное, а у мужа только с кофейное, потому что мужчины лучше владеют собой.
А потом Иван Сергеевич велел передать трубку хозяину дома и сказал ему что-то такое, отчего глаза у хозяина вообще вылезли на лоб. Он стал похож на дрессированную лягушку, которая умеет разговаривать по телефону и по-солдатски держать ружье в положении «на плечо».

Лягушка сложила трубку и горячо полюбила Блинкова-младшего. Она проводила его в столовую, усадила в кресло и приказала жене метать на стол все вкусное, что найдется в доме. Нашлось много всякой всячины. Мне, честно признаться, неохота описывать, чем кормили Блинкова-младшего – у самого слюнки текут. Если кому-то очень интересно, откройте поваренную книгу, раздел «Холодные закуски», и читайте подряд.
Пока лягушиная жена в розовом халате метала, а Митек уничтожал, Лягушка с ружьем стояла у двери, охраняя почетного гостя и развлекая его приятной беседой.
– Я директор группы «Свистящие», – сообщила она. – Хочешь, дам тебе пропуск на все концерты?
Блинков-младший относился к «Свистящим» без восторга, но решил, что пропуск пригодится Ирке. Да и не хотелось обижать отказом гостеприимную Лягушку. Он изобразил ликование.
А лягушиная жена тем временем перешла к следующему разделу поваренной книги – «Кондитерские изделия». Не успела она добраться до буквы «п» – «печенье, пирожки, пирожные», – как примчался Иван Сергеевич.
– Спасибо, – сказал он добросовестной Лягушке, продолжавшей нести караул у двери, и с чувством пожал руки и ей, и лягушиной жене.
А Блинкова-младшего он самым позорным образом схватил за ухо, оторвав от намечавшегося знакомства с буквой «р» – «рахат-лукум». Митек не знал, куда деваться со стыда. Раньше Иван Сергеевич никогда себе этого не позволял!
– Я больше не буду преступников ловить! – завопил Блинков-младший.
Рука полковника отпустила ухо и по-дружески легла на его плечо.
– Нет, Митек, ты уж, пожалуйста, не бросай это дело. А тот как же мы без тебя?!
Иван Сергеевич, разумеется, шутил. Но это было приятно.

Глава XVII

Новая версия

Бережливый старичок Скряга действительно оказался преступником-рецидивистом. По его приказу Таран действительно запугал продавца, чтобы тот уволился вместе со своей овчаркой и газовым пистолетом. Мотив ограбления был ясен. Бережливый старичок хотел не просто поживиться. Он создавал невыносимую жизнь старшему князю, чтобы отобрать его киоск у метро. Словом, версия Блинкова-младшего подтвердилась во всем, кроме одного: Скряга и не думал похищать сына своего конкурента.
– Мухи отдельно, котлеты отдельно, – сказал по этому поводу Иван Сергеевич. – А мы-то думали, это одно блюдо.
Полковник всем своим видом напоминал иллюстрацию к поговорке «Кто старое помянет, тому глаз вон». Похоже, он чувствовал себя виноватым за то, что схватил Блинкова-младшего за ухо. Так что наказание можно было считать условным: полминуты позора, и все в порядке. Мамин лучший друг Ванечка снова рассказывает истории из прошлого контрразведки и вообще как шелковый.

О Князе не было ни слуху ни духу.
Конечно, его искала милиция. Но и полковник Кузин не отказывался от слова, данного старшему князю. Митек подозревал, что этим делом занялась и контрразведка. А то с чего бы в доме стали появляться незнакомые люди, от которых Иван Сергеевич и не думал его прятать? Наоборот, полковник подзывал его и говорил: «Это Ольгин сын», а незнакомцы задавали ему дурацкие вопросы типа «Небось, в школу-то хочется?» и вообще сочувствовали.

Мама с Василенко продолжали сидеть в засаде. Легко догадаться, что террористы, которых они ждали, успели как-то проявить себя. А иначе контрразведчики не держали бы наготове оперативную группу в черном «Мерседесе». Нет, террористы были рядом! Они вынюхивали, они приглядывались, готовясь проникнуть в квартиру, и не подозревали, что контрразведчики засекли их приготовления и ждут.
Два невидимых кольца сжимались вокруг мамы и майора Василенко, как пружины во взведенном оружии. Вот-вот должен был последовать выстрел: молниеносная атака террористов и такой же молниеносный ответный удар контрразведчиков.
Блинков-младший уже дважды видел, как они берут преступников. Стрельба при этом – исключение из правил, брак в работе. Правильно организованная операция бесшумна, бескровна и незаметна для посторонних. Просто в один прекрасный день черный «Мерседес» исчезнет от ограды школы, а Митек вернется домой к маме.
А пока что время для него тянулось, как резиновое. Ему смертельно надоело смотреть на восьмой «Б» в бинокль и волноваться за маму. Ирка делала с ним уроки и рассказывала школьные новости, считая, что Блинкову-младшему приятно не отставать от жизни. А ему было горько и завидно.
Кончилась неделя, пошла другая. В понедельник случилось сразу два события, разрушивших его унылую, но безопасную жизнь.

Первое из них и событием-то назвать трудно. Обычная путаница, которая случается сплошь да рядом. После школы Кусачая княжна пошла выгуливать Бантика и забежала в квартиру Кузиных. А Ирка ушла за молоком. Блинков-младший видел в окно, как Лялька с Бантиком вошли в подъезд, но не мог ей открыть. Обычно Ирка или Иван Сергеевич, уходя, запирали квартиру, как будто дома никого нет.
Он слышал, как лязгнул, остановившись, лифт, и сразу же Кусачая княжна затрезвонила в дверь. Они с Иркой вместе шли из школы, расстались недавно, и теперь Лялька была уверена, что Ирка дома. Она звонила беспрерывно, как будто за ней черти гнались. Когда Бантик начал подвывать, Блинков-младший не выдержал и пошел в прихожую, чтобы утихомирить Ляльку. Тут он и увидел, что забытые Иркины ключи висят на гвоздике. Уходя, она просто захлопнула за собой дверь.
Блинков-младший впустил Кусачую княжну, и та с порога выпалила, как будто открыла Америку:
– Блинок, его украл парень на мотоцикле!
– Да ну?! – притворно изумился Блинков-младший. – А я думал, Фредди Крюгер!
– Я серьезно, Блинок! Понимаешь, я считала, что этот, на мотоцикле, – твой знакомый…
– С какой это стати? – перебил Кусачую княжну Блинков-младший.
– Так ведь он твое имя назвал! Я краем уха слышала: «Блинков Дима». Юрка ему что-то ответил, а он: «Прыгай ко мне, покатаемся!». Юрка взял и прыгнул. Я и участковому так сказала: подъехал какой-то знакомый Блинка, и Юрка поехал с ним кататься… Тебя о нем еще не спрашивали?
– Иван Сергеевич не спрашивал, а участковый не знает, что я тут прячусь, – механически ответил Блинков-младший.
Он ухватился за кончик ниточки! Пока что ясно одно: Кусачая княжна, сама того не желая, пустила расследование по ложному следу. «Знакомый Блинка» не мог вызвать у милиции серьезных подозрений. Ну кто станет похищать человека, если одноклассник похищенного его знает и обязательно выдаст? Поэтому если «знакомого» и разыскивали, то лишь как свидетеля, который видел Князя последним, а не как похитителя.
– Лялька, о чем ты думала?! – простонал Блинков-младший. – Ну как он мог быть моим знакомым, если он меня в лицо не знает?!
– Ну да! – подхватила Кусачая княжна. – Только я сразу не сообразила. Если бы он спросил: «Кто тут Дима Блинков?», тогда было бы ясно, что он тебя не знает. А он просто сказал «Блинков Дима». И вдруг сегодня на математике до меня дошло. Он откуда-то узнал, что ты в школу не ходишь, подъезжает и говорит: я, мол, знакомый Блинкова Димы. Для отвода глаз, понимаешь? Юрка и говорит: «Блинкова Димы нет». А этот: «Ну, тогда я тебя покатаю, прыгай». Юрка уши развесил и прыгнул!
– Его украли вместо меня, – заключил Блинков-младший.
Вывод был очевидный, но Кусачая княжна поверила не сразу. Она думала о киосках своего отца и о рэкетирах.
– Ты-то здесь при чем? Лучше соображай, от кого он мог все про тебя узнать.
– Ляль, – спросил Блинков-младший, – как ты думаешь, почему я сижу в чужой квартире и даже воду спустить не могу?
– Потому что на твою маму было покушение… Ой, Блинок! Ты хочешь сказать?…
– Да, я хочу сказать, что охота идет не только за мамой. Террористы, может, только и мечтают меня украсть. И вдруг приезжает незнакомец на красивом мотоцикле и зовет покататься Блинкова Диму. Меня, а не твоего брата!
– …А Юрка говорит: «Я Блинков Дима!», – сообразила Кусачая княжна. – Халявщик фигов! Покатался на дармовщину! Я все папе скажу!
– Ты сначала участковому скажи, – посоветовал Блинков-младший. – И еще: Орел и Дэ стояли рядом. Пусть их вызовут – может, они запомнили номер или хотя бы поняли, какой марки мотоцикл.

Кусачая княжна умчалась, а Блинков-младший пошел на кухню караулить у окна растяпу Ирку.
Она появилась минут через десять. Шла через двор и на ходу копалась в сумке – ага, уже спохватилась, что забыла дома ключи.
Истекали последние секунды спокойной жизни Блинкова-младшего, но ни малейшее предчувствие не тревожило его. Он вышел в прихожую и, как только на лестничной клетке лязгнул остановившийся лифт, распахнул дверь.
В лицо ему тявкнула болонка, сидевшая на руках у Санта Барбары…

Глава XVIII

Беглец поневоле

Пенсионерка уставилась на Блинкова-младшего.
– Та-ак, – протянула она, и на лице ее расплылась пакостная улыбка. – Так, так, так! В санатории он!
Она так и сказала: «В санатории ОН», а не «В санатории ТЫ». Как будто здесь был не один Митек, а все знакомые, полузнакомые и незнакомые Санта Барбары, готовые выслушать историю, которую она уже начала сочинять:
– Мать несчастная – по больницам, папаша – по заграницам, а сыночка из санатория выгнали! Небось нахулиганил или украл чего-нибудь!
Двери лифта разъехались, и оттуда вышла Ирка. У Санта Барбары появилась новая пища для фантазии.
– Вот она, Ирочка-отличница, беленькие бантики! – Она уже не говорила, она орала на весь подъезд. – От горшка два вершка, а уже с мальчиком! Вся в мамашу свою непутевую! А полковник-то и не знает, чем они тут занимаются! Ромео и Джульетта!
У Ирки заплясали губы и навернулись слезы на глаза. Случайно или нет, но пенсионерка нашла самый верный способ вывести ее из себя.
– Кру-угом! – гаркнула Ирка перенятым у полковника командным голосом.
Необученная строевым упражнениям Санта Барбара кругом не повернулась, но замолчала от изумления. С полминуты она хватала ртом воздух, а потом уперла руки в бока и начала:
– Ты кому говоришь «кругом», соплюшка?!
Ирка молча вошла в квартиру и, отстранив Блинкова-младшего, хлопнула дверью.
– Люди добрые! Что же это делается?! – вопила на лестнице Санта Барбара.
Люди добрые услышали и стали выходить из квартир. Кто-то, пытаясь переорать Санта Барбару, кричал: «В чем дело?!», кто-то пискнул: «Пожар!». Эхо мячиками скакало по лестнице, и казалось, что людей добрых уже целая толпа.
Ирка с молчаливым осуждением смотрела на Блинкова-младшего.
– Ну, лопухнулся, – признал Митек. – Вижу в окно: ты входишь в подъезд – и пошел открывать. Ты же ключи забыла.
– Она угнала лифт у меня из-под самого носа, – сказала Ирка. – Видела меня, могла бы дождаться. Смотрю – нет, кнопку жмет… Что хоть ей нужно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19