Тогда почему с него, с Валеры, не взяла, ограничившись лишь его письменным заверением не трындеть о деятельности клуба? Потому что он пока на испытательном сроке, пока не имеет отношения к её персоне, не вхож в близкий круг? Так, конечно. И всё же...
* * *
Лилю очень интересовало заведение, в котором теперь трудился Валера. Она с подружками даже пару раз в баре посидела – в эти моменты Валера там принципиально не показывался. И рассказов – требовала удивительных рассказов из жизни замученных на симуляторах. Валера рассказывал – всё рассказывал, в том числе и то, что ему удавалось узнать о жизни его загадочной начальницы. Не «трындел», а делился с близкими – это Валера чётко понимал, а потому не переживал.
И Валера, и Лиля были старше Арины Балованцевой, а похвастаться такими успехами не могли. Лиле это казалось обидным. Несправедливо это как-то было. Но посмотреть на удачливую дамочку ей хотелось. Не всё же на ногти других дамочек пялиться.
– Валера, пообещай: с первой же зарплаты ты обязательно должен сводить меня в свои глупые «Педали», – умильно-просительно сложив бровки, заявила как-то она.
– Чтобы тебя задрал медведь? – удивился Валера, попытавшись перевести разговор в шутку.
– Но он же не насовсем! Я же знаю. И ты там выбери, выбери мне что-нибудь интересненькое! Ну порадуй свою девочку...
И Валера понял, что обязательно придётся порадовать. Хотя сам сунуться на аттракцион он по-прежнему не решался. Оказывается, в свободное от работы время сотрудники «Разноцветных педалей» совершенно бесплатно могли получить порцию острых ощущений. Скидок для родственников не было, а сами – пожалуйста. Но что, что Валера мог выбрать? Он ходил мимо зверь-аттракционов, приглядывался, аккуратно спрашивал, размышлял, прикидывал. Доляновский ему неоднократно «Матрицу» рекомендовал – все, типа, с неё начинают. Ну или, по крайней мере, первым делом интересуются. И бегают себе по стенам. Но Валера в своё время остался равнодушен к этой самой «Матрице», да ему и не хотелось быть одним из «всех» – вот такой оригинал. А что хотелось – вопрос...
Была во втором зале такая установка: забираются люди в кабинку – и им врубают, да, на полном серьёзе, все ощущения эротического характера, которые испытывают организмы лиц противоположного пола. То есть садишься ты в установку, например, мужчина мужчиной, а все эти пятнадцать оплаченных минут чувствуешь себя стопроцентной женщиной. В объятиях партнёра. И, видимо, получаешь удовольствие. Пока только гетеросексуальное, сообщил Валере опять же болтун Доляновский. Но над однополой любовью работают. Клиенты интересуются. А многие просили врубить им ощущения по своему половому признаку – чтобы, значит, понять, что же чувствуют, когда секс происходит не как получается, а по-взрослому, на полную катушку. Чтобы знать, на что в жизни равняться. Для кого это вообще единственная возможность в данном жанре выступить – потому что с реальными людьми даже за деньги или стыдно, или не получается. Кому чего, в общем... Этот секс-аппарат, пользующийся огромной популярностью, то и дело сбоил и ломался, то и дело носились к нему – от него наладчики. Народ требовал бесперебойной работы секс-имитатора – многим, выходит, хотелось нейро-сенсорной симуляции секса, а аппарат, как нарочно, глючило. Валера периодически ходил вокруг него и раздумывал, предлагать ли Лиле подобный комплекс ощущений или остановиться на чём-нибудь другом. С этим аппаратом Валере хоть было понятно – зачем. Но вот зачем остальные...
Правда, в последние дни, как сообщил Репник, должен состояться в первом зале монтаж нового агрегата – симулятора боя.
– О, вот это да! Вот это, я думаю, круто! – восхищался Гена. – Я с Мартыном разговаривал. Это мощно, это реально! Это не то, что на компьютере рубиться, – всё на самом деле! Ваще! Ты по морде – тебе по морде! И всё в реале, в реале!
Смысл нового аттракциона был простой: попавший туда чувствовал себя воином. Что закажешь из большого списка возможного, тем и будешь. Выбираешь себе эпоху – хочешь, шумерским пехотинцем, хочешь, римским легионером, ландскнехтом недорезанным, имперским клоном времён Звёздных войн, Брюсом Ли шаолиньского типа, благородным самураем, летучим гусаром, монгольским татаром, да хоть Илюхой Муромцем. Соответственно выбираешь оружие, форму, время года, противника. По умолчанию ты очень ловкий и могучий и всё равно, когда бьёшься, получаешь ощутимые ранения, контузии, врагов своих реально убиваешь, кровь вокруг тебя брызжет фонтанами. Правда, самого тебя, как, впрочем, и в любом из установленных в «Педалях» симуляторов, убить не могут. Как ни старайся и не поддавайся – всё продумано. Радость собственной смерти ощутить не удастся – Арина Балованцева принципиально этой услугой не торговала. Даже с её демонтированного креста клиента снимали всё ещё живым.
Нет, вот с этим Валера был как раз согласен – побывать в чужой героической шкуре, почувствовать невозможные в обычной жизни ощущения, насладиться состоянием аффекта пытались многие поколения деятелей культуры. Но чтобы среди многообразия ощущений выбрать именно всё ЭТО, представленное в «Разноцветных педалях»... Впрочем, даже трети списка «удовольствий» Валера не успел изучить. Список услуг то и дело менялся – пополнялся, модернизировался с учётом пожеланий клиентов или новых фантазий разработчиков. И Арины Леонидовны... Это ж всё Арина Безумная наверняка придумывает! С жиру бесится. Или садистка такая. Или...
Всё время, Валера думал об Арине Леонидовне всё время. И постоянно стремился увидеть. Увидев, он тут же злился не по-рабочему. И старался смотаться немедленно с её глаз долой.
А уж когда она начала ему сниться – в сочных снах подросткового типа, Валера взвыл и растерялся. Сны эти, как нарочно, не забывались. И, как ещё более нарочно, картины из этих снов, навеянных общей безумной тематикой и посвящённых решению эротических проблем, всплывали перед глазами, когда Валера видел Арину Леонидовну или просто слышал её голос. Валера при этом даже ядрёно краснел, вот дурь-то. Хорошо, что Арина Леонидовна об этом не догадывалась. А так бы что, если догадалась, интересно, – уволила бы? Не о том, не о том надо было думать.
* * *
Часто Валера старался пронаблюдать приезд Арины Леонидовны в клуб. Он прятался у служебной двери и смотрел, как подкатывала прямо к ступеням машина и оттуда вылезал Витя Рындин. Он распахивал пассажирскую дверцу. Если Арина Леонидовна прибывала одна, то она хваталась за аккуратно поданную руку, выскакивала на асфальт и вместе с Витей направлялась в здание.
Но Валере больше нравились семейные выезды. Когда Витя точно так же распахивал дверцу, отходил подальше. Сначала Арина Леонидовна выбрасывала собачку. Именно выбрасывала – маленькая собачонка вылетала из салона чуть ли не со свистом. Неизменно ловко она приземлялась на лапки, встряхивалась и подбегала к Вите. Вот эта самая мини-собака, как узнал Валера, и являлась тем самым грозным выявителем злодеев, опознавателем злокозненных носков. Действительно она что-то может – или ей просто создан такой имидж, по приколу, Валера ещё не выяснил...
Так вот. Вылетала собачка, Арина Леонидовна тем временем выдавала Вите ребёнка, затем выходила сама, захлопывала дверцу. Подбирала с земли собачонку, если та летела без привязи, пристёгивала к ошейнику поводок. И вся компания двигалась в «Разноцветные педали». Валера, просмотрев эту сцену, всякий раз успевал смотаться и оставался незамеченным.
Он не знал, как к Арине Леонидовне относиться. С одной стороны, было очень смешно, как собака вылетала из машины, вышвырнутая рукой безжалостной женщины. Но с другой – а чего бы ей Серёжу своего так не выкинуть... Видно, Балованцева хорошо понимала, над кем можно издеваться, а над кем нет. Собака – существо беззащитное, полностью зависящее от неё.
Тем более такая собака. И не собака даже.
Гнуся. Её звали Гнуся. Собака породы, выведенной специально для жалости. Так Валере казалось. Да и вообще, подобных существ он никогда не видел. Но, наверное, просто не присматривался к дамским любимцам, жителям сумок... Малюсенькое дрожащее существо на тонких ножках. У Гнуси даже шерсть почти вся выпала, так, редкие несимметричные клочки на некоторых местах только остались. Или же их изначально не было.
Арине Леонидовне, похоже, было Гнусю совершенно не жалко. В общепринятом смысле этого слова. Несмотря на холодную погоду, на ней никогда не было ни попонки, ни жилеточки, ни ботиночек, ни даже бантика – всех этих атрибутов дамского ухода за милым имиджевым существом. Балованцевский питомец носился везде самостоятельно – вернее, как носился: семенил потихоньку, как мог. Всякий раз, когда Валера видел жалкую собачку, неизменно переживал, не наступил бы на неё кто, дверью не зажал – уж больно мала она и ничтожна. Однако Гнусе пока везло – и она проскакивала между мощными ботинками, уворачивалась, когда на неё летела массивная дверь, норовя прихлопнуть. Зачем отпускать без присмотра? Нет – зачем вообще заводить такую собаку?..
Вот и думай, где милосердие у этой женщины.
* * *
Симулятор боя – да, Валера пришёл к выводу, что именно его опробует он первым и, вероятно, единственным из всех бешеных аттракционов «Разноцветных педалей». Да – эта мысль окончательно оформилась у него в самом начале дневной смены – когда, бодрый и подтянутый, Валера промаршировал с проверкой из конца в конец аппаратного зала. У нового агрегата толпились клиенты – несколько молодых людей отправляли на бой своего приятеля. Который смачно выбирал доспехи, и его в этом с не меньшим удовольствием консультировал аппаратчик по кличке Счастье. В предстоящем рубилове взволнованный клиент собирался быть спартанским гоплитом, против которого выставлялся мощный персидский пехотный гвардеец. Счастье вертел туда-сюда по компьютерному монитору заданную в параметрах клиента фигуру – по рассказам тех, кто это уже испытал, Валера знал, что в программу заносился вес, рост и прочие объёмы будущего бойца, и, исходя из этих данных, подбирались доспехи и обмундирование. Они окажутся на нём в момент боя. Именно их герой будет чувствовать на себе, сабелькой выбранной конфигурации и веса будет махать в своём воображении. В воображении мышц рук, ног, пресса, спины... Вот ребята и подбирали. Фигура на экране обрастала экипировкой. Медленным шагом, скашивая глаза и стараясь не выдать себя, Валера прошёл в обратную сторону. На коренастом компьютерном двойнике бойца была уже чешуйчатая кираса, наголенники и шлем с высоким гребнем. Клиент согласился на стандартный меч, самостоятельно украсил свой щит кошмарного вида рожей – смесью ухмылки горгоны Медузы и улыбки прихворнувшего Майкла Джексона, но продолжал спорить со Счастьем, требуя увеличить вес и длину и так огроменного копья.
«Тоже мне, герой Фермопил... – останавливаясь у электрического щитка, усмехнулся Валера. – Третий класс, вторая четверть!» Ерунду какую-то выбрал. Вернее, не ерунду, а не по Сеньке шапку. Ну какой из этого стручка тяжёлый пехотинец? Куда ему с грыжей? А ведь заплатил, сейчас будет рубиться-то ведь типа как по-настоящему – и нормально! Прокатит! И что, что он там почувствует?! Ведь, Гена Репник говорил, тут же забываешь, что это всё имитация – и бьёшься как за ради бога... Нет, дурак пацан, для ближнего боя не то он выбрал! С этим длинным копьём и вспомогательным коротеньким мечом надо идти сокрушительным шагом в смертоносной фаланге, когда тебя прикрывает щит соседа, а так, на ровном месте, один на один – не прокатит. Ну не то же! А Счастье что, долдон, не может парню объяснить? Чего они там навыбирали?
В долю секунды обдумав всё это, Валера разнервничался, вспотел. И понял: его тоже накрыло. Он хочет на этот аттракцион, хочет, хочет. Хочет быть кем-то мощным. Сильным, но лёгким, подвижным, но неуязвимым. Может, рыцарем времён первого Крестового похода? Там, кажется, ребята были без особых затей, не как бронированные танки, а шустрые, прикольные. Латы и шлем только по делу, без фанатизма, поверх лат мотается белый супервест с каким-нибудь мальтийским крестом – романтика! И хорошо бы, чтобы верхом – так надёжнее. Но с конём-то тоже как-то надо управляться, а Валера никогда, разве что в детстве на парковом пони, ни на одном и не сидел. Значит, только сам, пешим строем. Да ну – тоже мне, толкинист-ролевик. Американским морским пехотинцем надо заделаться – да, точно! Против мышцатого тайского убийцы. Это сила, это мозг, это скорость и суперреакция.
Да. Валера это сделает. Нужно только продумать всё до мелочей. И записаться на сегодняшний вечер, сразу на после смены, к глупому Счастью в очередь. Может, конечно, у него уже всё на сегодня расписано. Но ничего. На завтра. На послезавтра. На когда скажет. Выбрать только, чтобы не во время работы. И кем он будет, выбрать. Выбрать...
Валера выбирал. В упоительном перебирании милых сердцу бодрых персонажей проходили минуты и часы. Всплыли в памяти давние детские времена, когда он читал книжки о всяких карибских корсарах, космических рейнджерах и мушкетёрах короля, когда рисовал схемы внутреннего устройства звёздного истребителя и клеил из мельчайших деталек картонные модели баллист и катапульт, в подробностях знал, чем отличается трирема от септиремы и квинквиремы, а по каким тактико-техническим характеристикам «Фокке-Вульф Fw 190-А9» превосходит «Мессершмитт Bf 109Е-3». Со временем это совершенно ушло из актива памяти, стёрлось или отодвинулось на крайние задворки. То ли стыдно стало даже в никому не ведомых мечтательных мыслях позиционировать себя тем, кем лет в тринадцать бывал он с лёгкостью – пламенным сокрушителем гоблинов или спокойным суровым покорителем межпланетных пространств. Почему всё это ушло от Валеры? Никогда он об этом не размышлял, а сейчас вдруг подумал. Может, потому, что он знал – надо жить жизнь, а эти знания и детские военизированные радости ничего для серьёзной нормальной жизни дать не могут. И он как-то жил, как-то работал, как-то развлекался. И всё у него было нормально; без своих книжек, альбомов, склеенных моделей и затрёпанных постеров, давно отданных мелкому двоюродному братишке, он жил вполне прилично, не хуже других. Так а сейчас-то чего? Почему всё-таки накатило? Ведь Валере казалось, что он счастливо избавлен от игровой заразы Арины Балованцевой. Чего его так плющит?
У тех дядей, которые до сих пор рубят монстров у экрана своего электронного друга, подобных проблем нет. Так подумал Валера о своих сегодняшних переживаниях. Они хотят и играют. Может, реально представляют себя в жутких коридорах «Doom», а может, просто клавишно-мышковым образом стреляют, особо не парясь и не фантазируя лишнего. Проверить это, забравшись к ним в мозг, конечно, невозможно. А хотелось бы, чёрт возьми!
Как-то так сложилось, что жизнь Валеры спокойно шла мимо компьютера, а потому он если в своём небогатом детстве и поигрывал на тогда ещё дорогих и потому изрядно понтовых чужих машинах, то нечасто. А потому не пристрастился, геймером не стал, собственный агрегат не приобрёл. Женщин себе выбирал тоже без компьютерных заморочек, на игровые автоматы – даже в фойе кинотеатра перед началом сеанса убогим вампирам головешки поотшибать – и то денег жалел. Не прикалывало. А теперь... Гоплит против персидского гвардейца. Хи-хи. Зачем ему в детстве это всё было надо? Почему впоследствии не пригодилось? Для чего мучает сейчас? Мечта могла стать реальностью прямо здесь, почти прямо вот немедленно – и потому что-то загорелось в Валериной голове, закрутились какие-то мучительно-приятные шарики-ролики. А что, это и есть мечта? Помолотиться с кем-то – причём с этим кем-то совершенно ненастоящим, изготовленным, если посмотреть широко, по щучьему веленью Арины Леонидовны. Да – вот это всё и будет МЕЧТА? Или всё-таки мечта у людей другая?
Мысли не давали покоя. Первый раз в Валериной жизни они шли у него в голове параллельно друг другу. Обычно всегда последовательно, а тут вдруг думались параллельно: злая насмешливая мысль о деятельности Арининого заведения и подмене мечты бредовым нейро-компьютерным суррогатом. А ещё мысль о том, кого же, кого же себе выбрать, кем лучше стать – наиприятнейшая такая мысль с перебором возможностей, боевых качеств, видов вооружения тех бойцов, на ком он хотел бы остановить свой выбор... И уже вполне его голова готова была к настоящему перегреву и взрыву. Но мысли продолжались...
Переведённый на новый объект, Валера стоял на улице у служебных ворот – и грезил. Шёл снег, с ним тут же расправлялись многочисленные уборщики, шёл – расправлялись, шёл – расправлялись. Снег исчезал с асфальта, шустрые лопаты перекидывали его на клумбы, бойкие метёлки сметали остатки с дорожек.
1 2 3 4 5 6
* * *
Лилю очень интересовало заведение, в котором теперь трудился Валера. Она с подружками даже пару раз в баре посидела – в эти моменты Валера там принципиально не показывался. И рассказов – требовала удивительных рассказов из жизни замученных на симуляторах. Валера рассказывал – всё рассказывал, в том числе и то, что ему удавалось узнать о жизни его загадочной начальницы. Не «трындел», а делился с близкими – это Валера чётко понимал, а потому не переживал.
И Валера, и Лиля были старше Арины Балованцевой, а похвастаться такими успехами не могли. Лиле это казалось обидным. Несправедливо это как-то было. Но посмотреть на удачливую дамочку ей хотелось. Не всё же на ногти других дамочек пялиться.
– Валера, пообещай: с первой же зарплаты ты обязательно должен сводить меня в свои глупые «Педали», – умильно-просительно сложив бровки, заявила как-то она.
– Чтобы тебя задрал медведь? – удивился Валера, попытавшись перевести разговор в шутку.
– Но он же не насовсем! Я же знаю. И ты там выбери, выбери мне что-нибудь интересненькое! Ну порадуй свою девочку...
И Валера понял, что обязательно придётся порадовать. Хотя сам сунуться на аттракцион он по-прежнему не решался. Оказывается, в свободное от работы время сотрудники «Разноцветных педалей» совершенно бесплатно могли получить порцию острых ощущений. Скидок для родственников не было, а сами – пожалуйста. Но что, что Валера мог выбрать? Он ходил мимо зверь-аттракционов, приглядывался, аккуратно спрашивал, размышлял, прикидывал. Доляновский ему неоднократно «Матрицу» рекомендовал – все, типа, с неё начинают. Ну или, по крайней мере, первым делом интересуются. И бегают себе по стенам. Но Валера в своё время остался равнодушен к этой самой «Матрице», да ему и не хотелось быть одним из «всех» – вот такой оригинал. А что хотелось – вопрос...
Была во втором зале такая установка: забираются люди в кабинку – и им врубают, да, на полном серьёзе, все ощущения эротического характера, которые испытывают организмы лиц противоположного пола. То есть садишься ты в установку, например, мужчина мужчиной, а все эти пятнадцать оплаченных минут чувствуешь себя стопроцентной женщиной. В объятиях партнёра. И, видимо, получаешь удовольствие. Пока только гетеросексуальное, сообщил Валере опять же болтун Доляновский. Но над однополой любовью работают. Клиенты интересуются. А многие просили врубить им ощущения по своему половому признаку – чтобы, значит, понять, что же чувствуют, когда секс происходит не как получается, а по-взрослому, на полную катушку. Чтобы знать, на что в жизни равняться. Для кого это вообще единственная возможность в данном жанре выступить – потому что с реальными людьми даже за деньги или стыдно, или не получается. Кому чего, в общем... Этот секс-аппарат, пользующийся огромной популярностью, то и дело сбоил и ломался, то и дело носились к нему – от него наладчики. Народ требовал бесперебойной работы секс-имитатора – многим, выходит, хотелось нейро-сенсорной симуляции секса, а аппарат, как нарочно, глючило. Валера периодически ходил вокруг него и раздумывал, предлагать ли Лиле подобный комплекс ощущений или остановиться на чём-нибудь другом. С этим аппаратом Валере хоть было понятно – зачем. Но вот зачем остальные...
Правда, в последние дни, как сообщил Репник, должен состояться в первом зале монтаж нового агрегата – симулятора боя.
– О, вот это да! Вот это, я думаю, круто! – восхищался Гена. – Я с Мартыном разговаривал. Это мощно, это реально! Это не то, что на компьютере рубиться, – всё на самом деле! Ваще! Ты по морде – тебе по морде! И всё в реале, в реале!
Смысл нового аттракциона был простой: попавший туда чувствовал себя воином. Что закажешь из большого списка возможного, тем и будешь. Выбираешь себе эпоху – хочешь, шумерским пехотинцем, хочешь, римским легионером, ландскнехтом недорезанным, имперским клоном времён Звёздных войн, Брюсом Ли шаолиньского типа, благородным самураем, летучим гусаром, монгольским татаром, да хоть Илюхой Муромцем. Соответственно выбираешь оружие, форму, время года, противника. По умолчанию ты очень ловкий и могучий и всё равно, когда бьёшься, получаешь ощутимые ранения, контузии, врагов своих реально убиваешь, кровь вокруг тебя брызжет фонтанами. Правда, самого тебя, как, впрочем, и в любом из установленных в «Педалях» симуляторов, убить не могут. Как ни старайся и не поддавайся – всё продумано. Радость собственной смерти ощутить не удастся – Арина Балованцева принципиально этой услугой не торговала. Даже с её демонтированного креста клиента снимали всё ещё живым.
Нет, вот с этим Валера был как раз согласен – побывать в чужой героической шкуре, почувствовать невозможные в обычной жизни ощущения, насладиться состоянием аффекта пытались многие поколения деятелей культуры. Но чтобы среди многообразия ощущений выбрать именно всё ЭТО, представленное в «Разноцветных педалях»... Впрочем, даже трети списка «удовольствий» Валера не успел изучить. Список услуг то и дело менялся – пополнялся, модернизировался с учётом пожеланий клиентов или новых фантазий разработчиков. И Арины Леонидовны... Это ж всё Арина Безумная наверняка придумывает! С жиру бесится. Или садистка такая. Или...
Всё время, Валера думал об Арине Леонидовне всё время. И постоянно стремился увидеть. Увидев, он тут же злился не по-рабочему. И старался смотаться немедленно с её глаз долой.
А уж когда она начала ему сниться – в сочных снах подросткового типа, Валера взвыл и растерялся. Сны эти, как нарочно, не забывались. И, как ещё более нарочно, картины из этих снов, навеянных общей безумной тематикой и посвящённых решению эротических проблем, всплывали перед глазами, когда Валера видел Арину Леонидовну или просто слышал её голос. Валера при этом даже ядрёно краснел, вот дурь-то. Хорошо, что Арина Леонидовна об этом не догадывалась. А так бы что, если догадалась, интересно, – уволила бы? Не о том, не о том надо было думать.
* * *
Часто Валера старался пронаблюдать приезд Арины Леонидовны в клуб. Он прятался у служебной двери и смотрел, как подкатывала прямо к ступеням машина и оттуда вылезал Витя Рындин. Он распахивал пассажирскую дверцу. Если Арина Леонидовна прибывала одна, то она хваталась за аккуратно поданную руку, выскакивала на асфальт и вместе с Витей направлялась в здание.
Но Валере больше нравились семейные выезды. Когда Витя точно так же распахивал дверцу, отходил подальше. Сначала Арина Леонидовна выбрасывала собачку. Именно выбрасывала – маленькая собачонка вылетала из салона чуть ли не со свистом. Неизменно ловко она приземлялась на лапки, встряхивалась и подбегала к Вите. Вот эта самая мини-собака, как узнал Валера, и являлась тем самым грозным выявителем злодеев, опознавателем злокозненных носков. Действительно она что-то может – или ей просто создан такой имидж, по приколу, Валера ещё не выяснил...
Так вот. Вылетала собачка, Арина Леонидовна тем временем выдавала Вите ребёнка, затем выходила сама, захлопывала дверцу. Подбирала с земли собачонку, если та летела без привязи, пристёгивала к ошейнику поводок. И вся компания двигалась в «Разноцветные педали». Валера, просмотрев эту сцену, всякий раз успевал смотаться и оставался незамеченным.
Он не знал, как к Арине Леонидовне относиться. С одной стороны, было очень смешно, как собака вылетала из машины, вышвырнутая рукой безжалостной женщины. Но с другой – а чего бы ей Серёжу своего так не выкинуть... Видно, Балованцева хорошо понимала, над кем можно издеваться, а над кем нет. Собака – существо беззащитное, полностью зависящее от неё.
Тем более такая собака. И не собака даже.
Гнуся. Её звали Гнуся. Собака породы, выведенной специально для жалости. Так Валере казалось. Да и вообще, подобных существ он никогда не видел. Но, наверное, просто не присматривался к дамским любимцам, жителям сумок... Малюсенькое дрожащее существо на тонких ножках. У Гнуси даже шерсть почти вся выпала, так, редкие несимметричные клочки на некоторых местах только остались. Или же их изначально не было.
Арине Леонидовне, похоже, было Гнусю совершенно не жалко. В общепринятом смысле этого слова. Несмотря на холодную погоду, на ней никогда не было ни попонки, ни жилеточки, ни ботиночек, ни даже бантика – всех этих атрибутов дамского ухода за милым имиджевым существом. Балованцевский питомец носился везде самостоятельно – вернее, как носился: семенил потихоньку, как мог. Всякий раз, когда Валера видел жалкую собачку, неизменно переживал, не наступил бы на неё кто, дверью не зажал – уж больно мала она и ничтожна. Однако Гнусе пока везло – и она проскакивала между мощными ботинками, уворачивалась, когда на неё летела массивная дверь, норовя прихлопнуть. Зачем отпускать без присмотра? Нет – зачем вообще заводить такую собаку?..
Вот и думай, где милосердие у этой женщины.
* * *
Симулятор боя – да, Валера пришёл к выводу, что именно его опробует он первым и, вероятно, единственным из всех бешеных аттракционов «Разноцветных педалей». Да – эта мысль окончательно оформилась у него в самом начале дневной смены – когда, бодрый и подтянутый, Валера промаршировал с проверкой из конца в конец аппаратного зала. У нового агрегата толпились клиенты – несколько молодых людей отправляли на бой своего приятеля. Который смачно выбирал доспехи, и его в этом с не меньшим удовольствием консультировал аппаратчик по кличке Счастье. В предстоящем рубилове взволнованный клиент собирался быть спартанским гоплитом, против которого выставлялся мощный персидский пехотный гвардеец. Счастье вертел туда-сюда по компьютерному монитору заданную в параметрах клиента фигуру – по рассказам тех, кто это уже испытал, Валера знал, что в программу заносился вес, рост и прочие объёмы будущего бойца, и, исходя из этих данных, подбирались доспехи и обмундирование. Они окажутся на нём в момент боя. Именно их герой будет чувствовать на себе, сабелькой выбранной конфигурации и веса будет махать в своём воображении. В воображении мышц рук, ног, пресса, спины... Вот ребята и подбирали. Фигура на экране обрастала экипировкой. Медленным шагом, скашивая глаза и стараясь не выдать себя, Валера прошёл в обратную сторону. На коренастом компьютерном двойнике бойца была уже чешуйчатая кираса, наголенники и шлем с высоким гребнем. Клиент согласился на стандартный меч, самостоятельно украсил свой щит кошмарного вида рожей – смесью ухмылки горгоны Медузы и улыбки прихворнувшего Майкла Джексона, но продолжал спорить со Счастьем, требуя увеличить вес и длину и так огроменного копья.
«Тоже мне, герой Фермопил... – останавливаясь у электрического щитка, усмехнулся Валера. – Третий класс, вторая четверть!» Ерунду какую-то выбрал. Вернее, не ерунду, а не по Сеньке шапку. Ну какой из этого стручка тяжёлый пехотинец? Куда ему с грыжей? А ведь заплатил, сейчас будет рубиться-то ведь типа как по-настоящему – и нормально! Прокатит! И что, что он там почувствует?! Ведь, Гена Репник говорил, тут же забываешь, что это всё имитация – и бьёшься как за ради бога... Нет, дурак пацан, для ближнего боя не то он выбрал! С этим длинным копьём и вспомогательным коротеньким мечом надо идти сокрушительным шагом в смертоносной фаланге, когда тебя прикрывает щит соседа, а так, на ровном месте, один на один – не прокатит. Ну не то же! А Счастье что, долдон, не может парню объяснить? Чего они там навыбирали?
В долю секунды обдумав всё это, Валера разнервничался, вспотел. И понял: его тоже накрыло. Он хочет на этот аттракцион, хочет, хочет. Хочет быть кем-то мощным. Сильным, но лёгким, подвижным, но неуязвимым. Может, рыцарем времён первого Крестового похода? Там, кажется, ребята были без особых затей, не как бронированные танки, а шустрые, прикольные. Латы и шлем только по делу, без фанатизма, поверх лат мотается белый супервест с каким-нибудь мальтийским крестом – романтика! И хорошо бы, чтобы верхом – так надёжнее. Но с конём-то тоже как-то надо управляться, а Валера никогда, разве что в детстве на парковом пони, ни на одном и не сидел. Значит, только сам, пешим строем. Да ну – тоже мне, толкинист-ролевик. Американским морским пехотинцем надо заделаться – да, точно! Против мышцатого тайского убийцы. Это сила, это мозг, это скорость и суперреакция.
Да. Валера это сделает. Нужно только продумать всё до мелочей. И записаться на сегодняшний вечер, сразу на после смены, к глупому Счастью в очередь. Может, конечно, у него уже всё на сегодня расписано. Но ничего. На завтра. На послезавтра. На когда скажет. Выбрать только, чтобы не во время работы. И кем он будет, выбрать. Выбрать...
Валера выбирал. В упоительном перебирании милых сердцу бодрых персонажей проходили минуты и часы. Всплыли в памяти давние детские времена, когда он читал книжки о всяких карибских корсарах, космических рейнджерах и мушкетёрах короля, когда рисовал схемы внутреннего устройства звёздного истребителя и клеил из мельчайших деталек картонные модели баллист и катапульт, в подробностях знал, чем отличается трирема от септиремы и квинквиремы, а по каким тактико-техническим характеристикам «Фокке-Вульф Fw 190-А9» превосходит «Мессершмитт Bf 109Е-3». Со временем это совершенно ушло из актива памяти, стёрлось или отодвинулось на крайние задворки. То ли стыдно стало даже в никому не ведомых мечтательных мыслях позиционировать себя тем, кем лет в тринадцать бывал он с лёгкостью – пламенным сокрушителем гоблинов или спокойным суровым покорителем межпланетных пространств. Почему всё это ушло от Валеры? Никогда он об этом не размышлял, а сейчас вдруг подумал. Может, потому, что он знал – надо жить жизнь, а эти знания и детские военизированные радости ничего для серьёзной нормальной жизни дать не могут. И он как-то жил, как-то работал, как-то развлекался. И всё у него было нормально; без своих книжек, альбомов, склеенных моделей и затрёпанных постеров, давно отданных мелкому двоюродному братишке, он жил вполне прилично, не хуже других. Так а сейчас-то чего? Почему всё-таки накатило? Ведь Валере казалось, что он счастливо избавлен от игровой заразы Арины Балованцевой. Чего его так плющит?
У тех дядей, которые до сих пор рубят монстров у экрана своего электронного друга, подобных проблем нет. Так подумал Валера о своих сегодняшних переживаниях. Они хотят и играют. Может, реально представляют себя в жутких коридорах «Doom», а может, просто клавишно-мышковым образом стреляют, особо не парясь и не фантазируя лишнего. Проверить это, забравшись к ним в мозг, конечно, невозможно. А хотелось бы, чёрт возьми!
Как-то так сложилось, что жизнь Валеры спокойно шла мимо компьютера, а потому он если в своём небогатом детстве и поигрывал на тогда ещё дорогих и потому изрядно понтовых чужих машинах, то нечасто. А потому не пристрастился, геймером не стал, собственный агрегат не приобрёл. Женщин себе выбирал тоже без компьютерных заморочек, на игровые автоматы – даже в фойе кинотеатра перед началом сеанса убогим вампирам головешки поотшибать – и то денег жалел. Не прикалывало. А теперь... Гоплит против персидского гвардейца. Хи-хи. Зачем ему в детстве это всё было надо? Почему впоследствии не пригодилось? Для чего мучает сейчас? Мечта могла стать реальностью прямо здесь, почти прямо вот немедленно – и потому что-то загорелось в Валериной голове, закрутились какие-то мучительно-приятные шарики-ролики. А что, это и есть мечта? Помолотиться с кем-то – причём с этим кем-то совершенно ненастоящим, изготовленным, если посмотреть широко, по щучьему веленью Арины Леонидовны. Да – вот это всё и будет МЕЧТА? Или всё-таки мечта у людей другая?
Мысли не давали покоя. Первый раз в Валериной жизни они шли у него в голове параллельно друг другу. Обычно всегда последовательно, а тут вдруг думались параллельно: злая насмешливая мысль о деятельности Арининого заведения и подмене мечты бредовым нейро-компьютерным суррогатом. А ещё мысль о том, кого же, кого же себе выбрать, кем лучше стать – наиприятнейшая такая мысль с перебором возможностей, боевых качеств, видов вооружения тех бойцов, на ком он хотел бы остановить свой выбор... И уже вполне его голова готова была к настоящему перегреву и взрыву. Но мысли продолжались...
Переведённый на новый объект, Валера стоял на улице у служебных ворот – и грезил. Шёл снег, с ним тут же расправлялись многочисленные уборщики, шёл – расправлялись, шёл – расправлялись. Снег исчезал с асфальта, шустрые лопаты перекидывали его на клумбы, бойкие метёлки сметали остатки с дорожек.
1 2 3 4 5 6