Здесь выложена электронная книга Контакт автора по имени Анар. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Анар - Контакт.
Размер архива с книгой Контакт равняется 72.39 KB
Контакт - Анар => скачать бесплатную электронную книгу
«Шестой этаж пятиэтажного дома»: Советский писатель; Москва; 1988
Анар
Контакт
Фантастическая повесть
В это лето стояла какая-то особая жара. Обычно даже в самые раскаленные летние месяцы после трех-четырех дней невыносимой духоты, когда воздух казался липким, как клей, и вязким, как мед из улья, с неизбежностью, хотя и всегда внезапно, налетал на город освежающий морской ветер, ломал стекла в оставленных открытыми настежь окнах, и — будто с хрустом ломалась сама жара в какой-то промежуток, день-два, до наступления следующего цикла зноя город дышал обманчивой прохладой временного оазиса.
Но этот август был особым — четвертую неделю на шкале термометра фиксировалась тридцативосьми-сорокоградусная жара… Воздух превратился в некую прозрачную желеобразную жижу, из которой невидимый стеклодув-гигант создавал несуразные формы — улиц, площадей, всего незаполненного пространства между домами, деревьями, машинами, людьми.
Была в свое время такая игрушка: небольшой стеклянный шар, а внутри какие-то листики, какие-то разноцветные камешки, уподобленные доисторическому листу, замурованному в янтарь.
Город, изнывающий от жары, словно засунули под колпак; крыши, башни, шпили казались замурованными в вязкую и плотную материю воздуха, и дым над трубами фабрик не улетал, а стелился, подобно войлоку. Кроме этой серо-бурой полоски дыма на небе не было ничего, ни единого облачка; над головой недвижимо стояла выгоревшая запыленная сфера и на ней раскаленный диск солнца.
Ночью же купол неба казался смоляным. Он напоминал перевернутый котел с киром, в который набросали тлеющие папиросные окурки — огни города. Свет звезд, идущий из бездны, будто проходил не воздушное и безвоздушное пространство, а пробивался сквозь нечто твердое.
Тридцать дней не было спасительного ветра. Листья деревьев застыли, приклеенные к тверди воздуха, и такими же приклеенными, скорее даже пригвожденными, казались обрывки бумаг на городской свалке, на пустыре. Брошенная сигарета падала на мостовую, как железный гвоздь, и неподвижно оставалась там, пока кто-нибудь не растаптывал, не припечатывал ее к асфальту, и плоские прожилки табака бессильно распластывались под взглядами.
У студента — уже неделю он имел право именоваться так (всего неделю назад с таким сердцебиением, что казалось, оно слышно не только в нем, но и вне его, он прочел свое имя в числе принятых в институт), — как и у других прохожих, было ощущение, что все они, жители этого города, медленно, но неотвратимо расплавляются, исходя потом, еще несколько таких дней, часов, и их тела, подобно тающему мороженому, растекутся по улицам.
Это было не только физическое ощущение, но и какое-то рассудочное, мозговое. По крайней мере, так чувствовал студент: нечто материальное, что он привык ощущать в своем черепе и с чем связывал свою разумную деятельность, переходило во что-то иное — жидкость, пар? — и его внутреннее «я» под влиянием чудовищной жары превращалось в некую абстракцию, лишь до поры до времени сохраняющую зыбкую связь с его персоной, с его, студента, паспортными данными.
Только ли жара была причиной этого состояния? Надо же придумать, чтобы одно из самых важных жизненных испытаний — пора вступительных экзаменов приходилось на самый жаркий месяц года!
Все вместе — малознакомый южный город, в который он приехал месяц назад и в котором отныне ему предстояло жить по меньшей мере пять лет, изнурительное напряжение минувших экзаменов, жара и, наконец, удача, оказавшаяся более сильным раздражителем, чем представлялось: хоть он и верил в свою звезду, был достаточно подготовлен, да еще надеялся на везучесть, — все это вместе погрузило студента в какое-то непонятное, неконтролируемое четко, нереальное и аморфное состояние, и теперь, когда треволнения были позади и у него образовался недолгий досуг — целая неделя до начала занятий, — он не знал, с чего начать новую жизнь.
Ясно было одно — из общежития он уйдет непременно. Он обрел полное право обосноваться там надолго, но ни при каких обстоятельствах не воспользуется этим правом. Вынужденное пребывание в общежитии в период вступительных экзаменов, сосуществование в комнате с тремя абитуриентами, которым так и не суждено было стать студентами, окончательно убедило его в том, что разделить быт, ужиться с другими, тем более с совершенно чужими людьми, — для него, человека от природы нелюдимого и замкнутого, невыносимая пытка. Он удивлялся тому, как его соседи по комнате, прежде незнакомые, сумели в первые же часы настолько сблизиться, что уже к вечеру вели себя как закадычные друзья, знали друг о друге почти все и — это озадачило студента едва ли не больше всего отнюдь не видели друг в друге соперников, хотя двое из тех троих поступали на один и тот же факультет одного и того же института, кстати того самого института и факультета, куда поступал и студент. Он один и стал студентом, те двое и их третий товарищ, поступавший на другой факультет, так никуда и не попали. И еще удивляло студента то, что неудача первого абитуриента, срезавшегося на первом же экзамене, искренне огорчила его соседей по комнате, в том числе и соперника, которого, однако, очень скоро постигла такая же участь. И наконец, на последнем экзамене срезался третий, а через день стало известно, что студент поступил, но никто из двух соседей (первый уехал сразу же после провала) не выказал ни малейшей зависти или недоброжелательства по отношению к студенту, наоборот, они предложили ему вместе отметить радостное событие. Студент под каким-то предлогом отказался: ему не хотелось общаться с этими людьми, которые хотя и не высказывались, но, конечно, могли думать о нем как об удачливом сопернике, занявшем именно их место, по крайней мере место одного из них, и потому, естественно, им не было никакого резона любить его, точно так же как у него не было особых оснований для симпатии к ним. Более того, их бравада после поражения, легкость, с которой они отнеслись к своей, в общем-то, весьма существенной для дальнейшей судьбы неудаче, их шутки, прибаутки, тот согласный язык, который они так легко нашли друг с другом, да и с остальными ребятами и девушками из общежития, поступившими и не поступившими, раздражали студента, подчеркивая (чисто подсознательно для него самого) роковую черту его характера — неконтактность с другими.
С ранней поры своей жизни он знал, что самое трудное для него — общение с людьми. Когда-то он страдал от этого, но с годами привык. Это стало как бы его хронической болезнью, хоть не смертельно опасной, но неизлечимой. И он вроде бы даже лелеял и холил ее — свою отчужденность, необщительность, одиночество. Лучшим и единственным собеседником он считал самого себя. И теперь, когда он взял барьер, победил и перед ним встала необходимость надолго поселиться в этом чужом городе, где у него не было ни единой знакомой души, он первым делом подумал о жилье. Заранее готовясь к студенческой жизни, он собрал небольшую, но достаточную сумму для того, чтобы снять отдельную комнату. Поисками ее он и занялся сразу же, как узнал о своем поступлении. И поскольку знакомств и связей у него не было, он начал изучать объявления.
Ежедневно он ходил в центр города, где в определенном месте собирались разные люди — сдающие, снимающие, меняющие дома, квартиры, комнаты, углы, койки; маклеры и просто зеваки толпились у большой доски, к которой были приклеены или же прикреплены кнопками объявления, написанные от руки и на машинке.
Шестой день безрезультатно ходил он к этой доске. В тот раз народу было поменьше, и студент, простояв перед ней с полчаса, прочел буквально все объявления от точки до точки и, вновь не обнаружив ничего подходящего, повернулся, чтобы уйти. Но, сделав шаг, он остановился. Ему показалось, что его окликнули. Показалось, потому что никто в этом городе не мог знать его имени, кроме тех троих, с которыми он жил в комнате и которые, как ему было хорошо известно, уже разъехались. Однако он не только услышал зов, но и спиной почувствовал направленный на него пристальный взгляд. Студент резко повернулся. Улица была пустынна, и шесть человек перед доской — студент их быстро пересчитал — сосредоточенно изучали объявления. Двое переписывали их в свои блокноты, никто на студента не смотрел и тем более не думал его окликать.
Студент медленно обвел глазами улицу, затем осмотрел дома, в основном одно - и двухэтажные здания по обе стороны мостовой. Вернее, он осмотрел окна: взгляд, который он почувствовал, мог быть и оттуда — из какого-нибудь дома. Но все окна, все до единого, несмотря на нестерпимую жару, а может быть, именно поэтому, были наглухо закрыты. Никого. Двое перед доской, переписав все нужное в свои блокноты, пошли прочь по солнечной стороне улицы, трое других отошли от доски и завернули за угол. Это была узкая малопроезжая улочка, но почему-то в нее свернула, заняв ее почти всю, огромная, неестественно длинная машина-рефрижератор, чем-то напоминающая гигантского древнего ящера. Гибко изогнувшись, она заслонила собою доску, и студент стоял, ожидая, когда она проедет. Машина проползла за угол и исчезла, будто ее и не было. И тут только студент обратил внимание на высокого парня в синей рубашке, стоящего у доски. Это был один из абитуриентов, тот самый, который срезался на первом экзамене, их кровати стояли рядом. Сосед имел привычку громко спорить с кем-то во сне по поводу спортивных прогнозов. Сразу же после экзамена он попрощался со всеми и ушел из общежития. Студент думал, что он вообще уехал из города. Как бы то ни было, студент не имел ни малейшего желания встречаться и разговаривать с ним, но парень повернулся и пошел навстречу к нему. И, странное дело, когда улыбающийся парень — студенту показалось, что тот улыбается ему, — подошел ближе, он с удивлением обнаружил, что обознался: это был совсем другой человек, хотя чем-то действительно напоминал соседа по комнате. И, естественно, он вовсе не улыбался студенту, а прошел мимо него, как и полагается незнакомому человеку.
Этот момент, как оказалось впоследствии, сыграл весьма важную роль в дальнейшей истории. Знакомый, оказавшийся незнакомым, прошел, и какой-то необъяснимый порыв заставил студента вновь подойти к доске, от которой он только что отошел и которую изучил вдоль и поперек. И тот же необъяснимый порыв заставил его вновь одно за другим перечитать объявления. Он читал с совершенно необъяснимой дотошностью, хотя и знал, что ничего существенного упустить не мог. Вдруг он снова почувствовал чей-то пристальный взгляд и тут же услышал голос, бодрый, уверенный и на этот раз знакомый:
— Привет студенту. Ну, как жизнь?
Студент повернулся и обомлел. За его спиной стоял парень, тот самый абитуриент, сосед по комнате, в зеленой рубашке и улыбался ему.
«Телепатия», — подумал студент. С ним и раньше случалось такое: стоило подумать о ком-либо, как через несколько минут в совершенно неожиданном месте и совершенно неожиданным образом он встречал именно того самого человека. Бывали и такие, как это, совпадения. Он ошибался, принимая прохожего за знакомого, и через две-три минуты сталкивался с этим знакомым. Телепатия — раз и навсегда определил для себя это явление студент, и оно потеряло для него всякую загадочность, так же как и другое обстоятельство, вначале мучавшее его своей необъяснимостью: порой, попадая в незнакомое место, где — он знал наверняка — ранее никогда не бывал, или съев какую-либо диковинку, которую наверняка — ранее ни разу не пробовал, или впервые делая что-нибудь, он чувствовал, что уже когда-то испытывал этот вкус, это ощущение, и что улица нового для него города ему чем-то знакома, и этот пейзаж, и этот вкус знакомы ему чем-то. Чем — определить он не мог и оттого мучился, но не столько невозможностью понять, сколько пугающей тайной самого явления, пока наконец не вычитал где-то, что есть память генов, передающаяся через поколения, и даже не всегда прямо, а, так сказать, по диагонали — от каких-нибудь пратетушки и прадядюшки. И он успокоился. Тайна почти нереальных и невозможных совпадений как будто перестала быть тайной.
Улица вновь была безлюдной. Бывший сосед по комнате ушел. Он хотел было задержаться, но, очевидно вспомнив необщительный нрав студента, отправился своим путем.
Студент повернулся к доске и в самой нижней части ее обнаружил объявление, которого почему-то до сих пор не заметил. «Удивительно, — подумал студент, — как это я не заметил его?» Главное — в том объявлении была особенность, которая заставила бы обратить на него внимание и запомнить, даже и не читая. Оно было напечатано на машинке, но почему-то на нотной бумаге, с написанными от руки скрипичными и басовыми ключами. Пять линеек, а на них буквы.
Объявление было именно о том, чего упорно искал студент: сдается однокомнатная квартира на двадцатом этаже. «Разве в этом городе есть двадцатиэтажное здание?» — удивился студент и тут же вспомнил, что плохо знает город, и, очевидно, есть, если сдается квартира. Однокомнатная. Со всеми удобствами. С видом на море. Телефон. Лифт, разумеется. Балкон. Студент не верил своим глазам. Как он мог проглядеть такое объявление; А главное, цена была мизерной, ну просто неправдоподобно низкой. Но как раз это настораживало. Впрочем, столь немыслимая удача всегда вызывает некоторое опасение. Возможно ли? Если бы он опоздал и выяснилось, что кто-то за день или за час до него перехватил такой идеальный вариант, тогда все его невообразимые достоинства стали бы, увы, потерянной реальностью. Во всяком случае, надо действовать, не теряя ни минуты. Он записал адрес. Улица, указанная в объявлении, находилась в старой части города с одноэтажными домами, обреченными на снос, с кривыми улочками, по которым стекали воды неопределенного происхождения, и с дворами, переполненными событиями — драками, свадьбами, поминками, порой одновременными.
«Зачем так зло шутить, — думал студент, — разве объявления не контролируются, какой-нибудь инстанцией? Вот тебе и двадцатый этаж, — грустно усмехался студент, рассматривая убогие хибарки. — Если все эти домишки поставить один на другой, тогда действительно получится даже не двадцать, а сто этажей». И все же глаза его искали цифру семнадцать — номер дома, указанного в объявлении. Он увидел ее, и почему-то, как только он ее увидел она значилась отнюдь не на небоскребе, а на старом двухэтажном доме, — ему поверилось, что объявление не розыгрыш. Дом находился на противоположной стороне улицы. Студент сошел с тротуара, пересек узкую улочку и стал у дверей дома номер семнадцать. На дверях висел большой замок. Второй этаж располагал небольшим балконом, и дверь, выходящая на него, была чуть-чуть приоткрыта, в щель виднелся край тюлевой занавески. На балконе в глиняных горшочках были какие-то вялые растения неопределенного цвета, их, видно, давно не поливали. Чувствуя бессмысленность своих действий, студент постучал в дверь, повернулся и хотел уйти. Но в этот момент из соседней калитки выглянула женщина средних лет, недобро посмотрела на студента и спросила:
— Вам кого?
— Я пришел по объявлению, — с некоторой растерянностью сказал он и назвал улицу и_ номер дома.
Ему показалось, что женщина рассердилась еще больше.
— Здесь давно никто не живет, — буркнула она и прикрыла калитку. Но студенту почему-то показалось, что она не ушла, а стоит за калиткой и наблюдает за ним в щель.
Потом его окликнули. Он ясно слышал, что окликнули именно его, но назвали ли его по имени или как-то иначе, он не мог определить. Во всяком случае обращались к нему, и он, отвечая на зов, обернулся и увидел старую женщину, вернее, ее еле уловимый, скорее угадываемый силуэт из-за полуоткрытых дверей балкона. Того самого дома номер семнадцать, на дверях которого висел замок. Студенту даже показалось, что старуха поманила его, и, хотя он не мог с уверенностью сказать, действительно ли его поманили, он все же подошел к самым дверям и стал под балконом. Нет, видимо, его действительно позвали — где-то совсем поблизости раздались оживленные голоса, которые о чем-то спорили шепотом, но яростно, студент не мог разобрать ни одного слова. Потом соседняя калитка открылась, и та же самая женщина средних лет, на этот раз с ней была косоглазая девочка, молча подошла к дверям дома номер семнадцать и, вынув из кармана халата связку ключей, так же молча отперла дверь. Она была все так же сердита, нет, скорее крайне недовольна, и очень нелюбезным тоном сказала студенту:
— Она там, поднимитесь по лестнице.
Потом грубо схватила Девочку, дала ей подзатыльник, от чего девочка истошно заревела, схватила ее в охапку и исчезла за своей калиткой.
Студент поднялся по узкой темной лестнице, пахнущей сыростью и кошками, на второй этаж и постучал в единственную дверь, которая вся была в фиолетовых чернильных брызгах.
Контакт - Анар => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Контакт автора Анар дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Контакт у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Контакт своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Анар - Контакт.
Если после завершения чтения книги Контакт вы захотите почитать и другие книги Анар, тогда зайдите на страницу писателя Анар - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Контакт, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Анар, написавшего книгу Контакт, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Контакт; Анар, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн