Имя дают. Нравится оно нам или нет. И носим мы его всю свою жизнь. Мне дал имя один трубочист, который вышел на пенсию. Он всю жизнь лазал по крышам, и от этого под старость у него появились странности. Он и был моим хозяином, пока я не сбежал, а теперь я свободен! - гордо сказал он Мирр-Мурру. Мирр-Мурр посмотрел на Ориза-Тризняка с нескрываемым уважением. Тому это, очевидно, понравилось, он наклонился к Мирр-Мурру и сказал: - Ты умеешь хранить тайну? В его голосе Мирр-Мурр почувствовал что-то такое, что привело его в волнение; он молча кивнул. - Этого недостаточно! - приглушенным голосом сказал Ориза-Тризняк. Нужна гарантия. Сначала ты расскажи какую-нибудь тайну! Мирр-Мурр задумался, какие у него есть тайны. Но прежде чем он успел вспомнить какую-нибудь интересную тайну, Ориза-Тризняк сказал: - Так и быть, я расскажу тебе о моем тайном желании. Он сделал небольшую паузу и пристально посмотрел в глаза Мирр-Мурру. - Я хочу вступить во Всемирную Ассоциацию Бродячих Котов! Мирр-Мурр еще никогда в жизни не слыхал о Всемирной Ассоциации Бродячих Котов, но какой-то внутренний голос подсказал ему, что не следует показывать своего незнания. Он глубокомысленно кивнул и посмотрел на Ориза-Тризняка, насколько это было возможно, с еще большим уважением. - Но это не так легко, как тебе кажется, - продолжал Ориза-Тризняк. Это тебе не сходить купить хлеб в булочной: вот, мол, я пришел, примите меня во Всемирную Ассоциацию Бродячих Котов! Если ты с этого начнешь, бродячие коты просто расхохочутся и будут хохотать до тех пор, пока не скатятся с крыши! Поскольку они, да будет тебе известно, обитают главным образом на крыше. Шерсть их искрится, глаза сверкают, и никто на свете не осмеливается даже приблизиться к ним. А в полнолуние, когда на небе появляется лик Великой Бродячей Кошки, они приветствуют ее общим пением. Весь город звенит от этого пения! О, если бы я мог когда-нибудь присоединиться к их хору! На некоторое время Ориза-Тризняк погрузился в мечты. Мирр-Мурр многого не понимал в его рассказе, но не решался задавать вопросы. "Лучше помолчать, - думал он про себя. - Посмотрим, чем он кончит!" Ориза-Тризняк вернулся к действительности и сказал: - Сначала я тоже смотрел на них только издали. Ждал, что они меня заметят. И однажды ночью мне повезло. Ты даже не поверишь! Они меня заметили! И не кто-нибудь. Он сидел на пятом месте, считая от Большой Гулкой Трубы. И притом в тени! Лучшие места, да будет тебе известно, располагаются в тени. На них сидят настоящие бродячие коты. Попасть туда подлинная честь. Так вот, тот, который сидел на пятом месте, сказал мне: "Я вижу, ты хочешь стать членом нашей Ассоциации. Слушай же: ты должен пройти три испытания!" Можешь представить себе, как я был счастлив! Тут Мирр-Мурр впервые заговорил. Надо сказать, вся эта история с бродячими котами становилась ему интересной. - А что это за три испытания? - спросил он. Ориза-Тризняк посмотрел на Мирр-Мурра в раздумье. - Я могу рассказать тебе об этом только при том условии, что ты тоже пройдешь их. Хочешь стать бродячим котом? Мирр-Мурр с готовностью кивнул. Конечно! - А можно? - спросил он с надеждой. - Во всяком случае, можно попытаться, - осторожно ответил Ориза-Тризняк. - Так слушай же! Рассказываю. Первое: здесь внизу сейчас начнется концерт. Мирр-Мурр посмотрел вниз. Рассказ Ориза-Тризняка настолько заворожил его, что до сих пор он даже не обратил внимания на то, что происходило внизу. Посреди парка уже выстроился оркестр. Сверкали огромные медные трубы, поблескивали флейты, и музыканты смотрели на дирижера, стоявшего посередине. - Оркестр пожарников, - сказал Ориза-Тризняк. - Это злейшие враги бродячих котов. Мирр-Мурр не понимал почему и вопросительно посмотрел на Ориза-Тризняка. - Потому что у них есть длинная лестница, - сказал тот кратко и загадочно. - Поэтому первое испытание заключается в следующем: надо громко прочесть одно стихотворение, когда они начнут играть. Для этого я и забрался сюда. Сейчас они начнут, а я пока шепотом скажу тебе стих, и по моему знаку мы вместе громко его прочтем. И сразу - ходу! А про остальные испытания я расскажу тебе потом, чтобы ты ничего не перепутал. Сердце Мирр-Мурра забилось чаще, что и говорить. Он повторил про себя все стихотворение и, охваченный волнением, крепко вцепился в сук. Слова насчет "ходу" не очень нравились ему: бегать котам чаще всего приходится не от хорошей жизни. Но Ориза-Тризняк выглядел вполне спокойно, и Мирр-Мурр не хотел показаться трусом. Внизу застучали барабаны, загрохотали медные тарелки, начался концерт. За первой пьесой последовала тихая часть; и, когда заиграли флейты, Ориза-Тризняк толкнул Мирр-Мурра в бок и сказал: - Считаю до трех, и начали! Раз, два, три! И оба кота замяукали, завопили во всю глотку: Музыканты фиговы, фиговы! Музыканты фиговы, фиговы! Стишок был не слишком остроумный, но действие его было неописуемым! В руке дирижера застыла палочка, разъяренный взгляд его скользил по кронам деревьев. Толпа детей пришла в движение, все засмеялись, кое-кто пытался забраться на дерево, чтобы поймать котов. Но Мирр-Мурр и Ориза-Тризняк были уже далеко и мчались все дальше и дальше, тяжело дыша и не оглядываясь.
Второе испытание
Наконец они остановились, с трудом переводя дыхание, на углу тихого, безлюдного переулка. Мирр-Мурр присел отдохнуть у стены дома, возле водосточной трубы, а Ориза-Тризняк перешел на другую сторону переулка и стал рассматривать крыши домов. - Да, да, - бормотал он. - Эта подойдет! - Что ты там смотришь? - крикнул ему Мирр-Мурр. Ориза-Тризняк вернулся к нему. - Я смотрел на дымовые трубы, - сказал он. - Давай немного передохнем, а тем временем я расскажу тебе о втором испытании. Заглянув в жестяную воронку водосточной трубы, он сел рядом с Мирр-Мурром. - Я проверил, не подслушивают ли нас. Необходима осторожность! У бродячих котов немало врагов. Ты сам имел возможность убедиться в этом. Мирр-Мурр вздохнул с многозначительным видом. - Второе испытание, - начал Ориза-Тризняк свой рассказ, - далеко не так просто, как первое. По сравнению со вторым первое было, можно сказать, элементарным! Для того чтобы успешно пройти первое испытание, нужно было обладать лишь музыкальным чутьем, обыкновенным слухом - иначе говоря, уметь отличить флейту от валторны, чтобы начать мяукать, когда заиграют флейты. Детские игрушки! Мирр-Мурр согласился - в самом деле, детские игрушки. - Второе испытание, - повысил голос Ориза-Тризняк, - гораздо сложнее! Гораздо! Чтобы успешно пройти его, нужно обладать ловкостью и выносливостью. Иными словами, нужно обладать кошачьей ловкостью. Второе испытание - это подготовка к сидению на Большой Гулкой Трубе. Естественно, на тот случай, если когда-нибудь туда попадешь. Там, да будет тебе известно, может сидеть только самый главный бродячий кот. Ты об этом не мечтай. Я сам могу разве что мысленно представить себя на этом месте. Так вот, второе испытание заключается в следующем: каждый из нас выберет себе дымовую трубу на крыше и просидит на ней до вечера. Даже если будет дуть ветер, даже если пойдет снег! Мирр-Мурр посмотрел на небо: небо было прозрачно-голубым, нигде ни одного облачка. "Маловероятно, что пойдет снег, - подумал он, - ведь сейчас лето!" Но промолчал. "Тем лучше!" - добавил он мысленно. Коты забрались на крышу и сели каждый на свою трубу. Мирр-Мурр с любопытством оглядывался по сторонам и рассматривал крыши с множеством дымовых труб; посмотрев вниз, он увидел людей, ходивших взад-вперед по улицам, - отсюда они казались совсем маленькими. Он улыбнулся Ориза-Тризняку, сидевшему на соседней трубе, даже помахал ему лапой, но тот сурово посмотрел на него и не ответил на улыбку. "У него, наверное, голова кружится!" - подумал Мирр-Мурр и продолжал сидеть молча, оглядываясь по сторонам. Тем временем в одной из квартир этого дома делали пробную топку камина. Хозяйка принесла бумаги и щепок и отдала их трубочисту, который присел на корточки перед камином. - Труба еще в прошлом году барахлила, - сказала она. - Тяги не хватает. В ответ трубочист лишь пробурчал что-то невнятное. "Сначала попробуем, думал он. - Большинство неисправностей происходит оттого, что камин неправильно затапливают! А между тем в этом деле есть свои хитрости! Сначала сложим из щепок небольшую пирамидку, оставим побольше щелей, чтобы огню было легче разгораться. Труба прогреется и вытянет весь дым. Все очень просто". Он показал недовольно ворчащей хозяйке аккуратную маленькую пирамидку, сложенную в топке: - Видите? Тут хватит одной спички. Подкладываем сюда кусок бумаги и зажигаем. Но пламя, едва разгоревшись, сразу же стало гаснуть. Покраснев, трубочист стал дуть в топку. В лицо ему повалили густые клубы дыма. - Вот видите! - сказала хозяйка. Трубочист, ничего не отвечая, упрямо, пять-шесть раз подряд, начинал все сначала. "Ни черта не понимаю, - думал он угрюмо, - только что прочистил трубу!" И опять дул в топку. Мирр-Мурр почти совсем уже задремал, когда гулкий звук - это Ориза-Тризняк чихнул на соседней трубе - заставил его встрепенуться. - Будь здоров! - крикнул Мирр-Мурр. Ориза-Тризняк ядовито смотрел на него, ничего не отвечая, и крутил носом. Когда он немного отодвинулся, из трубы, на которой он сидел, вырвались густые клубы дыма. Мирр-Мурр не на шутку испугался. - Спускайся! - крикнул он. - Посидели и хватит. Ориза-Тризняк отрицательно помотал головой, а в это время справа и слева от него взвились кверху струйки дыма - казалось, его голову с двух сторон окружили белые флажки. Наконец он произнес хриплым голосом: - Следи за солнцем! Когда оно скроется за башней, можно будет спускаться! - и гулко чихнул. Одним глазом Мирр-Мурр следил за солнцем - не приближается ли оно к башне, а другим за Ориза-Тризняком: шерсть того все темнела и темнела от дыма, пока, наконец, не стала черной как сажа. "Не везет ему, - подумал Мирр-Мурр. - Надо же было высмотреть именно ту трубу, из которой пошел дым! А если моя труба тоже начнет дымить?" - и Мирр-Мурр забеспокоился, заерзал, принюхиваясь, но, к счастью, ничего не произошло. Наконец-то! Наконец-то! Солнце дошло до башни, посидело немного на ее верхушке, как огромная краснозобая птица, и скрылось. - Солнце зашло! - воскликнул Мирр-Мурр, быстро слез со своей трубы и подошел к Ориза-Тризняку; тот находился в полуобморочном состоянии. Солнце зашло! Можно идти! Ориза-Тризняк тяжело сполз с трубы - он чуть покачивался, вся мордочка его была в саже. - Пойдем! - поторопил его Мирр-Мурр. - Внизу помоешься. Коты спрыгнули с крыши. Огонь в камине наконец разгорелся. Трубочист стер пот со лба и сказал усталым, но торжествующим голосом: - Все в порядке! Просто труба долго прогревалась!
Бесплатный завтрак в кафе
Будущие бродячие коты провели ночь в соломенной шляпе. Эту шляпу кто-то забыл на скамейке, ветер сдул ее на землю, а они ее нашли. Первым проснулся Мирр-Мурр; сладко зевнув, он на мгновение застыл, мигая от яркого утреннего света. Ему приснился чудесный сон. Из белой тарелки он пил, причмокивая, молоко, а оно все не кончалось, хотя оы пил его довольно долго. Мирр-Мурр все еще ощущал во рту вкус молока, но, к сожалению, лишь вкус, так как самого молока нигде не было. Он разбудил Ориза-Тризняка и рассказал ему свой сон: - Там и на тебя вполне хватило бы. Ориза-Тризняк гневно посмотрел на приятеля: - Что-то я не вижу никакого молока! Наверняка ты все вылакал один, пока я спал! - Но ведь это был сон, - оправдывался Мирр-Мурр. - Сон, сон, - ворчал Ориза-Тризняк. - Знаю я такие сны! С оскорбленным видом он выскочил из соломенной шляпы, прошелся немного и бросил Мирр-Мурру: - Я иду завтракать! - Подожди! Я с тобой, - сказал Мирр-Мурр и вылез из соломенной шляпы. - Ты ведь уже завтракал! Бывают же ненасытные! - А куда мы пойдем? - спросил Мирр-Мурр, догоняя Ориза-Тризняка. - В кафе. Мы выпьем кофе с молоком и съедим порцию сливок. Нет: двойную порцию сливок! - ответил Ориза-Тризняк, причмокивая языком: гнев его уже улетучился. - У нас нет денег, - сказал Мирр-Мурр кисло. - Положись на меня! Наблюдай за мной и в точности повторяй все мои действия! Мирр-Мурр с готовностью кивнул: он был уже голоден. Они шли быстро и скоро были у цели. Огромные стеклянные окна кафе опускались к самой земле. За окнами стояли столики, за столиками сидели люди, которые читали газеты или завтракали. Официанты в белых костюмах сновали по залу с огромными подносами. На подносах стояли чашечки кофе и тарелки с хрустящими, золотистыми пироЖ-ками. Ориза-Тризняк пробежался перед окнами, заглянул внутрь и пробормотал себе под нос: - Этот не подходит. Слишком мрачный. Он внимательно посмотрел на молодого человека, который писал что-то, склонившись над бумагами. Время от времени молодой человек переставал писать, поднимал к потолку печальный взгляд, закуривал новую сигарету, хотя на столике перед ним дымилась еще одна, недокуренная, и, глубоко вздохнув, снова склонялся над бумагами. - Этот тоже не подходит, - решил Ориза-Тризняк, - он и завтракать-то не привык! Кот продолжал изучать посетителей кафе. - Этот сам на себя денег жалеет! - пробормотал он презрительно. - Ага, вот он! Ориза-Тризняк остановился и стал пристально изучать пожилого розовощекого мужчину, который сидел за одним из столиков. Кивком он подозвал к себе Мирр-Мурра. - Вот он! - прошептал Ориза-Тризняк. - Он закажет нам на завтрак двойную порцию сливок. Старик сидел за столиком один; на нем были очки в тонкой оправе, он читал газету медленно, не спеша и время от времени поглядывал в просторное стеклянное окно, скользя взглядом по улице, деревьям, небу. Мирр-Мурр почувствовал волнение. - Он? Правда? А почему? - Положись на меня! - сказал Ориза-Тризняк. - И следи внимательно! Повторяй все в точности за мной! А теперь пошли. Ориза-Тризняк добывал завтрак с помощью весьма простой, но действенной тактики. Важнейшим в этой тактике было привлечь внимание, а затем вызвать симпатию. Именно с этой целью коты остановились перед пожилым мужчиной и посмотрели на него благоговейным и немного наивным взглядом. Так они стояли до тех пор, пока мужчина не поднял взгляда от газеты и не посмотрел на них с улыбкой. Тогда Ориза-Тризняк перешел ко второй части своей тактики: с жалобным мурлыканьем он стал тереться о ноги старика. Так они кружились некоторое время, до тех пор пока мужчина не опустил нерешительно руку и не почесал Ориза-Тризняка за ухом. Дальше события сменяли друг друга с необычайной быстротой. Ориза-Тризняк и Мирр-Мурр вышли из-под стула, сели перед пожилым мужчиной, и Ориза-Тризняк жалобно мяукнул. Мяуканье это на любом языке - вне всякого сомнения - означало: "Я хочу есть!" Мирр-Мурр тоже мяукнул со всей искренностью, на всякий случай даже два раза. Пожилой мужчина посмотрел, улыбаясь, на котов, заказал официанту блюдце молока и двойную порцию сливок и поставил все это перед ними. Ориза-Тризняку показалось, что молодой человек, склонившийся над бумагами за своим столиком, с завистью поглядел на них. Но он не удостоил молодого человека ни малейшим вниманием. Оба кота тотчас же принялись за еду и в несколько мгновений слопали весь свой завтрак. - Нет, вы видели! - сказал пожилой мужчина официанту. - Они почувствовали, что у меня доброе сердце. Иначе как вы объясните, что они сразу направились ко мне! Знали, я-то их не прогоню. Официант в ответ широко зевнул. Его не интересовало доброе сердце мужчины, и ему было важно лишь одно: чтобы за завтрак заплатили. Один из котов, впрочем, был ему подозрителен. Казалось, он где-то его уже видел. Но и над этим официант не стал долго ломать голову; стоя в ожидании около столика, он попытался заглянуть в бумаги молодого человека, но тот закрыл их рукой и вызывающе посмотрел на официанта. Ориза-Тризняк слизал с усов молоко, еще раз мяукнул, что - при большом желании - можно было понять как "спасибо", и коты бесшумно выскользнули из кафе. На углу они остановились. Мирр-Мурр благодарно посмотрел на своего приятеля. "Молоко! - думал он. - И двойная порция сливок! Какой вкусный завтрак!" Ориза-Тризняк сказал: - А теперь я расскажу тебе о третьем испытании. Чтобы пройти его, нужно обладать храбростью, и немалой! Поэтому завтрак пришелся весьма кстати. Надо сказать, с полным желудком легче быть храбрым!
Переделанная вывеска
Они лениво кружили по переулкам, переваривая обильный завтрак. - Третье испытание, - начал Ориза-Тризняк, - так сказать, венчает два первых. Во всяком случае, оно труднее всех. Как известно, бродячие коты отличаются воинственностью. Это так же естественно, как то, что днем светло, а ночью темно. Среди бродячих котов трусов нет и быть не может. Трусливый кот может стать домашней кисой, любимчиком хозяина, может научиться прилежно ловить мышей, но стать бродячим котом он не сможет никогда! Мирр-Мурр усердно поддакивал, а Ориза-Тризняк все подливал масла в огонь. - Понятия "трусливый кот" и "бродячий кот" взаимно исключают друг друга, - строго посмотрел он на Мирр-Мурра, топорща усы.
1 2 3 4 5 6 7
Второе испытание
Наконец они остановились, с трудом переводя дыхание, на углу тихого, безлюдного переулка. Мирр-Мурр присел отдохнуть у стены дома, возле водосточной трубы, а Ориза-Тризняк перешел на другую сторону переулка и стал рассматривать крыши домов. - Да, да, - бормотал он. - Эта подойдет! - Что ты там смотришь? - крикнул ему Мирр-Мурр. Ориза-Тризняк вернулся к нему. - Я смотрел на дымовые трубы, - сказал он. - Давай немного передохнем, а тем временем я расскажу тебе о втором испытании. Заглянув в жестяную воронку водосточной трубы, он сел рядом с Мирр-Мурром. - Я проверил, не подслушивают ли нас. Необходима осторожность! У бродячих котов немало врагов. Ты сам имел возможность убедиться в этом. Мирр-Мурр вздохнул с многозначительным видом. - Второе испытание, - начал Ориза-Тризняк свой рассказ, - далеко не так просто, как первое. По сравнению со вторым первое было, можно сказать, элементарным! Для того чтобы успешно пройти первое испытание, нужно было обладать лишь музыкальным чутьем, обыкновенным слухом - иначе говоря, уметь отличить флейту от валторны, чтобы начать мяукать, когда заиграют флейты. Детские игрушки! Мирр-Мурр согласился - в самом деле, детские игрушки. - Второе испытание, - повысил голос Ориза-Тризняк, - гораздо сложнее! Гораздо! Чтобы успешно пройти его, нужно обладать ловкостью и выносливостью. Иными словами, нужно обладать кошачьей ловкостью. Второе испытание - это подготовка к сидению на Большой Гулкой Трубе. Естественно, на тот случай, если когда-нибудь туда попадешь. Там, да будет тебе известно, может сидеть только самый главный бродячий кот. Ты об этом не мечтай. Я сам могу разве что мысленно представить себя на этом месте. Так вот, второе испытание заключается в следующем: каждый из нас выберет себе дымовую трубу на крыше и просидит на ней до вечера. Даже если будет дуть ветер, даже если пойдет снег! Мирр-Мурр посмотрел на небо: небо было прозрачно-голубым, нигде ни одного облачка. "Маловероятно, что пойдет снег, - подумал он, - ведь сейчас лето!" Но промолчал. "Тем лучше!" - добавил он мысленно. Коты забрались на крышу и сели каждый на свою трубу. Мирр-Мурр с любопытством оглядывался по сторонам и рассматривал крыши с множеством дымовых труб; посмотрев вниз, он увидел людей, ходивших взад-вперед по улицам, - отсюда они казались совсем маленькими. Он улыбнулся Ориза-Тризняку, сидевшему на соседней трубе, даже помахал ему лапой, но тот сурово посмотрел на него и не ответил на улыбку. "У него, наверное, голова кружится!" - подумал Мирр-Мурр и продолжал сидеть молча, оглядываясь по сторонам. Тем временем в одной из квартир этого дома делали пробную топку камина. Хозяйка принесла бумаги и щепок и отдала их трубочисту, который присел на корточки перед камином. - Труба еще в прошлом году барахлила, - сказала она. - Тяги не хватает. В ответ трубочист лишь пробурчал что-то невнятное. "Сначала попробуем, думал он. - Большинство неисправностей происходит оттого, что камин неправильно затапливают! А между тем в этом деле есть свои хитрости! Сначала сложим из щепок небольшую пирамидку, оставим побольше щелей, чтобы огню было легче разгораться. Труба прогреется и вытянет весь дым. Все очень просто". Он показал недовольно ворчащей хозяйке аккуратную маленькую пирамидку, сложенную в топке: - Видите? Тут хватит одной спички. Подкладываем сюда кусок бумаги и зажигаем. Но пламя, едва разгоревшись, сразу же стало гаснуть. Покраснев, трубочист стал дуть в топку. В лицо ему повалили густые клубы дыма. - Вот видите! - сказала хозяйка. Трубочист, ничего не отвечая, упрямо, пять-шесть раз подряд, начинал все сначала. "Ни черта не понимаю, - думал он угрюмо, - только что прочистил трубу!" И опять дул в топку. Мирр-Мурр почти совсем уже задремал, когда гулкий звук - это Ориза-Тризняк чихнул на соседней трубе - заставил его встрепенуться. - Будь здоров! - крикнул Мирр-Мурр. Ориза-Тризняк ядовито смотрел на него, ничего не отвечая, и крутил носом. Когда он немного отодвинулся, из трубы, на которой он сидел, вырвались густые клубы дыма. Мирр-Мурр не на шутку испугался. - Спускайся! - крикнул он. - Посидели и хватит. Ориза-Тризняк отрицательно помотал головой, а в это время справа и слева от него взвились кверху струйки дыма - казалось, его голову с двух сторон окружили белые флажки. Наконец он произнес хриплым голосом: - Следи за солнцем! Когда оно скроется за башней, можно будет спускаться! - и гулко чихнул. Одним глазом Мирр-Мурр следил за солнцем - не приближается ли оно к башне, а другим за Ориза-Тризняком: шерсть того все темнела и темнела от дыма, пока, наконец, не стала черной как сажа. "Не везет ему, - подумал Мирр-Мурр. - Надо же было высмотреть именно ту трубу, из которой пошел дым! А если моя труба тоже начнет дымить?" - и Мирр-Мурр забеспокоился, заерзал, принюхиваясь, но, к счастью, ничего не произошло. Наконец-то! Наконец-то! Солнце дошло до башни, посидело немного на ее верхушке, как огромная краснозобая птица, и скрылось. - Солнце зашло! - воскликнул Мирр-Мурр, быстро слез со своей трубы и подошел к Ориза-Тризняку; тот находился в полуобморочном состоянии. Солнце зашло! Можно идти! Ориза-Тризняк тяжело сполз с трубы - он чуть покачивался, вся мордочка его была в саже. - Пойдем! - поторопил его Мирр-Мурр. - Внизу помоешься. Коты спрыгнули с крыши. Огонь в камине наконец разгорелся. Трубочист стер пот со лба и сказал усталым, но торжествующим голосом: - Все в порядке! Просто труба долго прогревалась!
Бесплатный завтрак в кафе
Будущие бродячие коты провели ночь в соломенной шляпе. Эту шляпу кто-то забыл на скамейке, ветер сдул ее на землю, а они ее нашли. Первым проснулся Мирр-Мурр; сладко зевнув, он на мгновение застыл, мигая от яркого утреннего света. Ему приснился чудесный сон. Из белой тарелки он пил, причмокивая, молоко, а оно все не кончалось, хотя оы пил его довольно долго. Мирр-Мурр все еще ощущал во рту вкус молока, но, к сожалению, лишь вкус, так как самого молока нигде не было. Он разбудил Ориза-Тризняка и рассказал ему свой сон: - Там и на тебя вполне хватило бы. Ориза-Тризняк гневно посмотрел на приятеля: - Что-то я не вижу никакого молока! Наверняка ты все вылакал один, пока я спал! - Но ведь это был сон, - оправдывался Мирр-Мурр. - Сон, сон, - ворчал Ориза-Тризняк. - Знаю я такие сны! С оскорбленным видом он выскочил из соломенной шляпы, прошелся немного и бросил Мирр-Мурру: - Я иду завтракать! - Подожди! Я с тобой, - сказал Мирр-Мурр и вылез из соломенной шляпы. - Ты ведь уже завтракал! Бывают же ненасытные! - А куда мы пойдем? - спросил Мирр-Мурр, догоняя Ориза-Тризняка. - В кафе. Мы выпьем кофе с молоком и съедим порцию сливок. Нет: двойную порцию сливок! - ответил Ориза-Тризняк, причмокивая языком: гнев его уже улетучился. - У нас нет денег, - сказал Мирр-Мурр кисло. - Положись на меня! Наблюдай за мной и в точности повторяй все мои действия! Мирр-Мурр с готовностью кивнул: он был уже голоден. Они шли быстро и скоро были у цели. Огромные стеклянные окна кафе опускались к самой земле. За окнами стояли столики, за столиками сидели люди, которые читали газеты или завтракали. Официанты в белых костюмах сновали по залу с огромными подносами. На подносах стояли чашечки кофе и тарелки с хрустящими, золотистыми пироЖ-ками. Ориза-Тризняк пробежался перед окнами, заглянул внутрь и пробормотал себе под нос: - Этот не подходит. Слишком мрачный. Он внимательно посмотрел на молодого человека, который писал что-то, склонившись над бумагами. Время от времени молодой человек переставал писать, поднимал к потолку печальный взгляд, закуривал новую сигарету, хотя на столике перед ним дымилась еще одна, недокуренная, и, глубоко вздохнув, снова склонялся над бумагами. - Этот тоже не подходит, - решил Ориза-Тризняк, - он и завтракать-то не привык! Кот продолжал изучать посетителей кафе. - Этот сам на себя денег жалеет! - пробормотал он презрительно. - Ага, вот он! Ориза-Тризняк остановился и стал пристально изучать пожилого розовощекого мужчину, который сидел за одним из столиков. Кивком он подозвал к себе Мирр-Мурра. - Вот он! - прошептал Ориза-Тризняк. - Он закажет нам на завтрак двойную порцию сливок. Старик сидел за столиком один; на нем были очки в тонкой оправе, он читал газету медленно, не спеша и время от времени поглядывал в просторное стеклянное окно, скользя взглядом по улице, деревьям, небу. Мирр-Мурр почувствовал волнение. - Он? Правда? А почему? - Положись на меня! - сказал Ориза-Тризняк. - И следи внимательно! Повторяй все в точности за мной! А теперь пошли. Ориза-Тризняк добывал завтрак с помощью весьма простой, но действенной тактики. Важнейшим в этой тактике было привлечь внимание, а затем вызвать симпатию. Именно с этой целью коты остановились перед пожилым мужчиной и посмотрели на него благоговейным и немного наивным взглядом. Так они стояли до тех пор, пока мужчина не поднял взгляда от газеты и не посмотрел на них с улыбкой. Тогда Ориза-Тризняк перешел ко второй части своей тактики: с жалобным мурлыканьем он стал тереться о ноги старика. Так они кружились некоторое время, до тех пор пока мужчина не опустил нерешительно руку и не почесал Ориза-Тризняка за ухом. Дальше события сменяли друг друга с необычайной быстротой. Ориза-Тризняк и Мирр-Мурр вышли из-под стула, сели перед пожилым мужчиной, и Ориза-Тризняк жалобно мяукнул. Мяуканье это на любом языке - вне всякого сомнения - означало: "Я хочу есть!" Мирр-Мурр тоже мяукнул со всей искренностью, на всякий случай даже два раза. Пожилой мужчина посмотрел, улыбаясь, на котов, заказал официанту блюдце молока и двойную порцию сливок и поставил все это перед ними. Ориза-Тризняку показалось, что молодой человек, склонившийся над бумагами за своим столиком, с завистью поглядел на них. Но он не удостоил молодого человека ни малейшим вниманием. Оба кота тотчас же принялись за еду и в несколько мгновений слопали весь свой завтрак. - Нет, вы видели! - сказал пожилой мужчина официанту. - Они почувствовали, что у меня доброе сердце. Иначе как вы объясните, что они сразу направились ко мне! Знали, я-то их не прогоню. Официант в ответ широко зевнул. Его не интересовало доброе сердце мужчины, и ему было важно лишь одно: чтобы за завтрак заплатили. Один из котов, впрочем, был ему подозрителен. Казалось, он где-то его уже видел. Но и над этим официант не стал долго ломать голову; стоя в ожидании около столика, он попытался заглянуть в бумаги молодого человека, но тот закрыл их рукой и вызывающе посмотрел на официанта. Ориза-Тризняк слизал с усов молоко, еще раз мяукнул, что - при большом желании - можно было понять как "спасибо", и коты бесшумно выскользнули из кафе. На углу они остановились. Мирр-Мурр благодарно посмотрел на своего приятеля. "Молоко! - думал он. - И двойная порция сливок! Какой вкусный завтрак!" Ориза-Тризняк сказал: - А теперь я расскажу тебе о третьем испытании. Чтобы пройти его, нужно обладать храбростью, и немалой! Поэтому завтрак пришелся весьма кстати. Надо сказать, с полным желудком легче быть храбрым!
Переделанная вывеска
Они лениво кружили по переулкам, переваривая обильный завтрак. - Третье испытание, - начал Ориза-Тризняк, - так сказать, венчает два первых. Во всяком случае, оно труднее всех. Как известно, бродячие коты отличаются воинственностью. Это так же естественно, как то, что днем светло, а ночью темно. Среди бродячих котов трусов нет и быть не может. Трусливый кот может стать домашней кисой, любимчиком хозяина, может научиться прилежно ловить мышей, но стать бродячим котом он не сможет никогда! Мирр-Мурр усердно поддакивал, а Ориза-Тризняк все подливал масла в огонь. - Понятия "трусливый кот" и "бродячий кот" взаимно исключают друг друга, - строго посмотрел он на Мирр-Мурра, топорща усы.
1 2 3 4 5 6 7