ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Храбрый солдат Пешкин отправляется в поход
Пик рассказал все, как было. О том, как кот Василий перебил Пыжику крыло, как гонялся за ним по комнате и как унес мышеловку в сад к пауку Лапоногу.
- Фу-фу! Те-ерпеть не могу этого кота! - закончил он. - От него за три версты кошатиной пахнет! Если б вы его только знали...
- Как же нам его не знать! Мы его отлично знаем, - сказал Пешкин. Еще когда Василий котенком был, то и дело закатывал нашего брата под буфет или под кровать. А одного офицера разбойник однажды в сад уволок и катал его там, как простую деревяшку. У него и сейчас все обмундирование исцарапано... Ах ты, старый мурло, Е-два, Е-четыре! - чертыхнулся Пешкин. - Ну, погоди, отольются тебе наши слезы!
- А наши, мьшжины, тоже? - спросил Пик.
- Точно, и ваши, - подтвердил солдат.
- Ведите же, ведите же меня скорей к храброму Пешкину! - запищал Пик.
- Вести, говоришь?.. А ты повертись вокруг своего хвоста по команде "кругом" и найдешь его.
Пик быстро схватил зубами свой розовый хвостик и сделал один круг.
- Ну, я уже повернулся? А где же Пешкин?
- Прямо перед тобой и стоит, разве не видишь? - И солдат приложил руку к нацарапанной на его голове пилотке.
- Так это вы и есть храбрый солдат Пешкин?!
- Так точно - гвардии рядовой! Насчет "храбрый" не нам судить, а вот что Пешкин - генерал подтвердит.
- Ой, товарищ солдат, так идемте скорей! Ведь Пыжик там пропадет!
- Эх, беда, сразу пойти не могу, - покачал головой Пешкин. - Увольнительной нет! Шахматная служба строгая, у нас правила что устав! Прежде всего надо по начальству доложить, а лучше бы самому генералу. Короче, ты беги домой, а я уж тут сам все улажу. - И Пешкин, четко повернувшись кругом, направился в штаб.
В штабе главного шахматного командования шла напряженная работа. Сам генерал с офицерами разбирал запутанную ситуацию, которую создали горе-игроки Коля и Петя. Офицеры и генерал отлично изучили все шахматные защиты: и староиндийскую, и голландскую, и все другие, но защиту с помощью чернильницы, которую придумал Петя, - "чернильную защиту", они еще не знали. Просто никто в мире еще не применял такой защиты.
Пешкин явился в штаб и по всем правилам шахматной игры обратился к генералу:
- Разрешите обратиться, товарищ генерал.
- Слушаю тебя, Пешкин, - отрываясь от своих важных дел, сказал генерал. - Докладывай, с чем пришел?
Пешкин коротко и ясно рассказал генералу обо всем, что услышал от Пика, и закончил так:
- Жаль птенца, только-только летать научился.
Пыжиком его звать, товарищ генерал.
- Как же, как же, помню, матери его поздравительную телеграмму посылал, - сказал генерал. - Хороший парень, только больно горячий... - и, встав со стула, добавил: - Хоть и не время, а выручать нужно! Вот что, Пешкин, поручаю это тебе. Спасешь птенца - к награде представлю!
- Слушаюсь, товарищ генерал. Только мне бы в помощь несколько ребят...
- И то верно, - сказал генерал. - Сколько же просишь?
- Ни много ни мало - пять.
- Пять, Пешкин, не могу. Сам понимаешь - черные каждую минуту могут атаку начать. Бери двух - и точка.
- Есть взять двух! - по уставу отчеканил Пешкин, а про себя подумал: "Просил бы восемь - дал бы четыре. Все генералы одинаковы".
Когда все было готово к походу, Пешкин вдруг обратился к жителям стола:
- Где же искать в саду этого паука Лапонога? Сад большой, а географической карты, как на грех, у меня нет.
- Спросите у глобуса, - забулькали чернильницы.
Но глобус пренебрежительно покачал своей круглой головой и сказал:
- Такие мелочи, как сад, на мне не указаны, пусть сами ищут.
- И поищем, и найдем! - воскликнул Пешкин. - Язык да ноги найдут дороги!
Солдаты спрыгнули на пол, и вскоре раздалась команда:
- В затылок равняйсь! Прямо перед собой шагом марш!
И по паркету четко зацокали солдатские сапоги, подбитые для устойчивости свинцом. Потом послышалась бодрая строевая песня:
Коль была б у нас гармошка
Веселей была б дорожка,
А коль гармошки не найти,
Так нам и с песней по пути!
Е-два, Е-четыре,
Тверже ногу,
Шаг пошире!
Без потерь
И в нужный час
Будет выполнен приказ!
Скоро песню услыхали в саду, на тропинке, которая вела к кусту малины.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Как шпионы подслушали секретный разговор Пика с Пешкиным и что из этого вышло
Как только солдаты генерала сошли с доски, во вражеской армии началось оживление.
Прежде всего нужно сказать, что половина фигур этой армии были шпионами и лазутчиками и занималась только тем, что подслушивала да подглядывала за каждым солдатом противника. Шпионы забирались на чужие позиции, шныряли по окопам противника и вертелись перед генеральским штабом. Но наиболее пронырливыми были два шпиона. Прозвище одного из них было Длинноухий, другого - Головешка. Длинноухий получил свое прозвище за то, что на его деревянной голове были пером нацарапаны треугольные висячие уши, как у ищейки, но ни носа, ни глаз, ни рта не было. У Головешки был отбит череп, отчего был он на полголовы ниже всех других солдат. Однако это не мешало ему считаться лучшим шпионом.
Головешка давно приметил мышонка Пика и немедленно повел за ним наблюдение. С одной стороны, это было простое любопытство, а с другой очень подозрительным показался розовый длинный хвост. Он принял его за шпагу и рассуждал так:
"Если бы это существо с усами не было военным, оно не носило бы такой длинной шпаги. Во-вторых, это существо все время что-то вынюхивает, причем так старательно, что усы все время ходят ходуном".
Шпион начал неотступно следовать за мышонком, чуть ли не наступая ему на хвост. Когда же он подслушал разговор Пика с Пешкиным, сомнений больше не оставалось.
- Ну, миленький Пешкин, - забормотал шпион, - теперь я в покое тебя не оставлю, все узнаю и донесу своему королю. Уж он меня без награды не оставит... Так, так. Сейчас нужно разыскать Длинноухого и вместе с ним перебраться в штаб генерала, чтобы все до конца подслушать!..
Позади послышался тихий свист Длинноухого.
- Где ты шатаешься? - зашипел на него Головешка. - Идем вдвоем. Одна голова хорошо, а полторы лучше! - Он щелкнул себя по отбитому черепу и на секретном шпионском языке добавил: - Уша на макуша и все подслуша!
Затем они пробрались к штабу и все узнали, потому что ни генерал, ни Пешкин из истории спасения Пыжика не делали секрета.
- Вперед, к королю! - скомандовал Головешка. - За наше чрезвычайное донесение нам окажут самые высокие почести!
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Как король наградил шпионов
Левый уголок доски считался королевским дворцом. Над ним нависал голубой абажур настольной лампы и проливал на шахматную доску приятную голубизну. Тут же стоял знаменитый чернильный прибор, медные части которого напоминали золоченую ограду вокруг дворца. Перевернутое пресс-папье, обтянутое двадцатью слоями промокашки, считалось королевскими покоями и служило постелью. Простыни из промокашки были замечательным изобретением: какая бы неприятность ни случалась ночью с королем, промокашка всегда оставалась сухой.
Комнаты королевы находились возле граненых чернильниц. Ведь это были зеркала, а королева была женщиной и без них не могла обходиться. Она была большой модницей, но все ее платья были только черного цвета. Тут же находилась и знаменитая черная пудра, которой пользуются только черные королевы.
Запыхавшись, Длинноухий и Головешка примчались к королевскому дворцу, но стража не хотела их пропускать.
- Не ведено! - твердили солдаты. - Король почивает!
Король действительно собирался уснуть после сытного обеда, а королева примеряла новые наряды. Вечером они собирались дать бал.
Король за обедом поел лишнего и никак не мог уснуть. Он вертелся на своем высоком ложе и охал:
- Ох, подпирает! Ох, разрывает! Ох, колики донимают!..
И тут он услышал шум, который подняли шпионы, пытаясь проникнуть в покои дворца. Король вызвал дежурного офицера.
- Что за шум? Почему шум? Распустились, даже королю не дают покоя!
Офицер доложил, что это шумят шпионы его высочества - Длинноухий и Головешка, что у них какая-то важная весть.
- Впустить, все равно живот болит - спать не могу!
Шпионов впустили.
- Что заставило вас нарушить мой тихий час? - сказал король. - Если вы снова будете городить чепуху, не стоящую хода пешки, я велю вас окунуть в чернильницы головами вниз!
- О нет, ваше королевское высочество! - наперебой заговорили шпионы. - Эта весть доставит вам удовольствие.
- Удовольствие? - удивился король. - Может, меня и колики в животе пройдут?
- Пройдут, непременно пройдут! - угодливо сказал Головешка.
- Даже сладко в животе станет! - добавил Длинноухий.
Король слез с промокашки на доску.
- Скорей, скорей говорите!
Шпионы посмотрели по сторонам - не подслушивают ли их - и хором сказали:
- Чижик, по имени Пыжик, попал в мышеловку!
- Ух ты, как интересно! - воскликнул король. - Чижик, и вдруг в мышеловку! Ха-ха-ха!.. Кажется, колики начинают у меня проходить. Валяйте дальше, дальше!
Головешка сильно наступил Длинноухому на ногу, дав этим понять, чтобы он молчал, а сам продолжал:
- А генерал, чтобы выручить птенца, послал в сад храброго солдата Пешкина и еще двух солдат... Мышеловку с чижиком сторожит сам паук Лапоног!..
- А-а-а, Пешкин! - закричал король. - С этого бы и начинали! - Он стал потирать руки, строя в уме какие-то коварные планы.
- Ну, как ваш превосходный живот еще не разлилась в нем сладость? залебезил Головешка.
- Надеюсь, вы не забудете наши старания и наградите нас? - согнувшись в три погибели, спросил Длинноухий.
- Конечно, конечно, награжу! - не глядя на шпионов, воскликнул король. - Вы будете очень довольны.
- Спасибо, спасибо! - закланялись шпионы.
- Я велю не окунать вас вниз головой в чернильницу! Разве это не замечательная награда?!
- Замечательная, - грустно ответили шпионы. - Вашей щедрости нет границ.
- Не стоит благодарности, вас еще не окунули. Да понимаете ли вы, какую чудесную военную операцию мы теперь совершим?! - сказал король и начал вслух соображать: - Значит, ушли в сад - раз! Трое солдат - два! Среди них знаменитый Пешкин - три!.. Здесь на доске мы войну проигрываем - четыре! Но если истребим вражеских солдат там, в саду, то перевес будет на нашей стороне! - И, приняв важную позу, затопал и закричал: Поднять! Мобилизовать! Приказать! Послать! Объявить! Учредить! Убить! Истребить!.. Всех офицеров ко мне!
Во дворе поднялся страшный переполох. В королевскую опочивальню спешили штабные офицеры, бежала королева, скалывая на ходу булавками недошитое платье. Даже один конь в панике вскочил на королевскую постель. Бежал и придворный лекарь с тюбиком клея на тот случай, если у короля отвалится деревянная голова с короной.
- Не нужно лекаря - моя голова на месте! - закричал король. - Усилить охрану! - Потом снова забрался на постель и объявил: - Закрытый военный совет объявляю открытым! Слушайте мой королевский приказ!
Пункт первый: немедленно выслать вдогонку за неприятельскими солдатами отряд из трех наших бойцов во главе с верховым офицером!
Пункт второй: противника догнать, истребить! Солдата Пешкина доставить живым или мертвым!
Пункт третий: поскольку мы теперь обязательно победим, то приказываю готовиться к балу! Задача ясна?
- Так точно! - ответили штабные офицеры.
- Всех ко мне! - приказал король.
Когда солдаты и офицеры стали в круг, король начал читать считалочку, чтобы честно выбрать участников похода:
Энэ, бэнэ,
Шах и мат.
Я солдат,
И ты солдат.
Начинается поход.
Кто пехота - тот пойдет!
Но сколько раз ни повторял считалочку, выбор падал на него самого.
- Не может быть, я, наверное, ошибаюсь, - сказал король и поручил эту работу коню.
Конь четырежды повторил считалочку и отобрал себя, офицера и трех солдат.
Спустя минуту черный офицер верхом на коне и трое солдат покинули шахматную доску.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
О старом связисте пауке Лапоноге
Паук Лапоног был знаменитым связистом-телеграфистом. Куст малины, на котором он жил, считался главным центром связи.. Высокие ветки служили антеннами, и от них тянулись линии во все концы сада: на телеграфные столбы и в дома. На Лапонога день и ночь работали паукимонтеры, добавляя новые и новые линии. Паутину им экономить не надо было, она им доставалась даром - ведь они тянули ее прямо из своего нутра, все делали, как говорится, на живую нитку, по новейшему слову паучьей техники. А техника была так сложна, что простофили-мухи, не разбираясь в ней, то и дело попадали в паутину. Стоило мухе на самой дальней подстанции попасть в сети и поднять жужжание, как сигнал по паутине моментально попадал на центральный куст, и Лапоног спешил к своей жертве.
Были у него свои подстанции и в скучных человеческих канцеляриях, где мухи носились целыми стаями. Особая линия тянулась в кухню, где жил дружок паука - кот Василий. Здесь в углу висел старый репродуктор "Рекорд". Он давно был испорчен, и весь его рупор густо обтянут паутиной. Отсюда и поступали важные сигналы от Лапонога к Василию и обратно.
Сегодня Лапоног с утра был не в духе. Толстая зеленая муха, которую он заманивал целый час, порвала его лучшую антенну и улетела. Правда, эта муха через несколько минут попала на ленту-липучку, которая висела на окне. Но туда Лапоног не осмелился лезть, потому что сам мог погибнуть. Липучки стали серьезными соперниками паука, и это тоже его сильно раздражало.
Когда кот Василий притащил мышеловку со своим пленником к кусту малины, Лапоног чинил свои порванные антенны. Он был так зол, что даже не ответил на приветствие старого друга, только проронил:
- Ходишь, бездельник, да песни поешь!
- Я не бездельник, - обиделся Василий. - Сидел бы сложа лапы - не имел бы такой добычи!
- Какой такой добычи?! - все еще не глядя на кота, спросил паук Лапоног.
- А ты не поленись да посмотри.
- А ты подойди поближе.
- Очень мне нужно в твоей паутине путаться... Я уже давненько не имел такой добычи! - гордо произнес кот.
Лапоног съехал на паутине вниз.
- Э-те-те! - произнес он, увидев мышеловку. - Да это, никак. Пыжик?!
- Угадал, - ответил Василий.
- Здорово ты его упаковал! Ну что ж, отличная добыча. Давай попируем.
- Но-но, - перебил Василий. - Какой скорый! Ты сначала заработай.
- Заработать? - удивился паук. - А что я должен делать?
- Дело пустячное, - сказал Василий, усаживаясь на мышеловку. - Сиди да охраняй эту клетку, пока я вернусь.
У птенца здесь много друзей - того и гляди, прибегут и выпустят.
- Ну когда это было, чтобы от меня, Лапонога, ктонибудь сбегал?! надулся паук, но тут же вспомнил зеленую муху, которая недавно сбежала от него (а это видели все соседи) и закашлялся. - Гм-гм... Не беспокойся, я его паутинкой, паутинкой окручу, самой что ни на есть прочной, - и тут же принялся опутывать мышеловку с Пыжиком.
- Действуй и ни мур-мур. Ясно? А я пойду. Есть у меня там кое-какие важные делишки. "Знаем, воришка, твои делишки!" - подумал паук Лапоног, но вслух сказал:
- Желаю удачи! Василий погладил лапой мышеловку, осмотрел ее - в надежном ли месте стоит - и побежал в кухню искать какой-нибудь инструмент, чтобы открыть мышеловку.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Как, сидя в мышеловке, можно стать знаменитым.
Да, Пыжику сейчас сочувствовали все жители сада. Цветы ромашки (их называли тут Маши-Ромаши) носили ему воду Они выискивали самые крупные студеные росинки и, надев их на коромысла из стебельков травы, подносили Пыжику. Даже бабочки-капустницы, которым ни до чего, кроме капусты, нет дела, обмахивали его рану своими крыльями-веерами.
Были и такие герои, которые тут же пытались освободить пленника. Отважный шмель, охранник цветочной клумбы, с воинственным кличем "жжу-жжу-жжулик!" бросился на паутину Лапонога и начал ее рвать. Но паутина была крепка. Храбрый шмель запутался в ней и повис, связанный по рукам и ногам.
А между тем Пыжик чувствовал себя не так уж плохо. Крыло болело меньше. Он даже забыл, что находится в плену, и с любопытством разглядывал сложное устройство паучьего телеграфа. Линии вокруг мышеловки становились все гуще и гуще.
Дело в том, что телеграф Лапонога еще не знавал такой перегрузки. Жизнь в саду протекала скучновато, и мало кто беспокоил главного связиста телеграммами и телефонными разговорами. А тут вдруг такое событие: Пыжик в мышеловке!.. Телеграммы неслись из конца в конец, звонки раздавались ежеминутно. "Как чувствует себя пленник?", "В каком состоянии мать пострадавшего?", "Когда ожидается приход кота?" - запрашивали любопытные. Многие телеграммы посылались прямо на имя Пыжика. "Крепись, мы с тобой!" - писали скворцы. "Не шевели раненым крылом!" - советовали сердобольные голуби. Паучки-монтеры совсем забегались и запутались, налаживая повреждения.
1 2 3 4 5 6 7 8