Я как будто все время искал что-то после той катастрофы.
– Катастрофы? – Элли резко повернулась к нему, напряженно вглядываясь в его лицо в поисках каких-либо следов или ключей к разгадке.
– Мы все попали в тайфун. Ты, наверно, знаешь, что я отправился на Галапагосские острова, и тайфун застал нас в пути. Дэн – ты знаешь Дэна? – (Элли кивнула.) – Дэна смыло волной в первую же минуту. Больше я его не видел. А я, видно, оказался в неудачном месте – на меня упала мачта. Собственно, я могу только предполагать… В любом случае, нашу яхту отнесло к Чили. Я несколько недель находился в коме, прежде чем меня можно было переправить домой, в Штаты. Но память о времени до катастрофы так и не вернулась. Физически я поправился, но часть моих воспоминаний стала похожа на чистый лист. Иногда случаются короткие вспышки, когда мне кажется, что я вот-вот что-то вспомню, но мне еще не удавалось удержать ни одну из них.
– Господи! – Элли почувствовала, как снова в груди разрастается ком боли. – И все эти годы… – Она нервно потерла лоб. – Все это время, что я ждала звонка, ты… Столько потерянных лет…
– Не совсем потерянных, Элли. – Бен взял ее за руки и поднес их к губам, а затем крепко прижал к своей груди. – Не считай их потерянными, ведь все это время ты провела с Чарли. Только я потерял все эти долгие годы.
– А как же твой брак?
– Да, мой брак. Когда я вернулся домой, то увидел, что меня ожидает истосковавшаяся невеста. Свадьба уже была подготовлена, и я позволил себе плыть по течению. У меня сохранились смутные воспоминания о чем-то, но мне казалось, что не все верно. У меня не было никаких чувств к девушке, которая вышла за меня замуж. У нее были короткие светлые кудри, и… – (Элли судорожно вздохнула.) – И Дэбби совсем не была похожа на тот образ, который меня смутно преследовал.
– Когда мы встретились, я покрасила волосы. И была блондинкой. И коротко постриглась.
– Но почему, Элли? Ради Бога, почему ты не позвонила мне? Я должен это знать. Ничего на этой земле не могло бы разлучить нас. Я не могу даже думать, что ты осталась одна, беременная…
– Я пыталась, поверь. У меня был друг со связями в Америке. Он узнал твой телефон, но, когда я позвонила, мне ответил кто-то из прислуги, что никого нет дома, а ты завтра женишься. Ну, вот почти и вся история. Вскоре я встретила Грега и…
– Боже мой… – Бен сжал голову руками. – Так ты вышла замуж, просто чтобы не оставаться матерью-одиночкой?
Вновь нахлынувшая боль и обида заставили ее говорить бесстрастно, почти автоматически.
– Я вышла замуж, чтобы оградить своих родителей от лишнего беспокойства и стыда. Папа был дипломатом. Он как раз собирался занять очень высокую должность в одной из японских компаний. Я знала, что им не понравился мой брак, – они догадывались о причинах. А потом было уже слишком поздно…
– А… тот человек, за которого ты вышла замуж?
– То есть человек, который согласился на мне жениться? Он был невероятно добр. Я встретила Грега Осборна вскоре после возвращения в Лондон. Сняла комнатушку в его доме, а потом он узнал… узнал о Чарли. И решил, что я не должна работать, что мне лучше сидеть с ребенком и заниматься домашними делами. И предложил выйти за него замуж. Грег знал, что жить ему осталось недолго, а близких родственников у него не было. Думаю, последние месяцы он был счастлив. Вот так все и произошло. Но я никогда бы не согласилась на этот брак, если бы Грег мне не нравился. У него было замечательное чувство юмора, и он заставлял меня смеяться, даже когда было не до смеха. И я никогда не жалела о том, что приняла его щедрое предложение.
– А когда он умер?
– Когда он умер, у меня остался дом в Пимлико. Я относилась к нему как к отцу – он был намного старше меня и намного мудрее. Он был первым, кто заметил мой талант к шитью. У него была старая швейная машинка, которой пользовалась еще его сестра. Однажды он притащил ее с чердака и привел в порядок. Без него я вряд ли решилась бы открыть собственное дело. Но после того, как родилась Чарли, я решила уехать из города. Я продала дом, и мне как раз хватило денег, чтобы заплатить взнос за этот новый дом. Сначала было очень тяжело, но потом деньги стали понемногу приходить, и я смогла обставить и устроить здесь все так, как мне хотелось. А потом пришел успех. Мне надо за все благодарить Грега: за имя, за дом и за мой бизнес. Все это – только его заслуга.
– Ты – чудо. Ты знаешь об этом? – В первый раз за этот вечер в глазах у Бена появились искорки смеха, и Элли почувствовала, как с ее души свалился камень. – Прекрасная мать, удачливый бизнесмен и…
– Тебя тоже неудачником не назовешь. По крайней мере мне так говорили. – Ее шутливый тон удивил саму Элли. – Талантливый писатель, если верить Тане, а уж она-то разбирается в таких вещах.
– Ой! – Бен скривился, как от лимона. – Ты решила поставить меня на место?
– Нет.
– Имеешь полное право. – Лицо у него стало серьезным. Он очертил пальцем мягкую линию ее губ. – Даже если я ничего о тебе не помнил, все равно я не могу простить себе, что бросил тебя одну. Как я мог быть таким беспечным? Я всегда думал о себе, как об ответственном человеке, и вот…
– Не надо. – Элли не могла позволить ему взвалить на себя всю ответственность за происшедшее. – Не надо, Бен. Это была не только твоя вина. Вообще-то… – Отвернувшись, она заставила себя продолжать: – Это была вообще не твоя вина. – Она густо покраснела. – Ты не спрашивал, пока все не приняло такой оборот… когда уже не было пути назад, но я… я дала тебе понять, что риска нет. Так что, как видишь, я сама виновата в том, что произошло.
– А я уплыл, даже не зная…
– Вот так все и было. Я дала тебе телефон своих родителей и ждала, что ты позвонишь и свяжешься со мной, хотя тогда уже знала про твою невесту в Штатах.
– Представляю, что ты испытала, встретив меня в Сингапуре! – Бен глубоко вздохнул. – Беззаботный самовлюбленный эгоист…
– Я никогда так о тебе не думала! И, кроме того, ты ведь ничего не знал о Чарли. А мы вели себя так же, как все остальные тогда на острове. Если кто-то и был беспечен, так это я; хотя прошло довольно много времени, прежде чем я себе в этом призналась. Но… – Она помолчала, ища взглядом глаза Бена. – При чем здесь твой отец? Какую роль он играет во всем этом?
– Мой отец? Когда он умер, я узнал, что у него была любовница в Англии. Мне так и не удалось узнать ее имя, так что, когда я увидел родинку Конгривов у Чарли… В общем, я сложил два и два – и получил ложный ответ. Все открылось только после смерти отца. У него в бумагах сохранились кое-какие сведения, и у меня создалось впечатление, что отец связывался со своей любовницей через Роберта ван Тига. Я решил, что это была ты. В эту версию хорошо укладывалась твоя холодность и нежелание со мной общаться…
– Но в тот раз я впервые увидела Роберта. До этого я общалась только с Дженни.
– Видишь ли, мне трудно было рассуждать здраво – я ревновал. Если бы у тебя действительно были какие-то отношения с отцом, это означало бы конец всех моих надежд. Я потерял бы тебя навсегда. Понимаешь, я просто не смог бы делить тебя с ним!
– Если честно, Бен, ты вообще никогда меня ни с кем не делил. – Слова сами вырвались, прежде чем она успела подумать.
– Понятно. – Бен долго смотрел на нее. – Даже Грег?
Элли покачала головой, и легкие пряди волос упали ей на лицо.
– Особенно Грег.
– Так значит, кроме всего прочего, я еще лишил тебя нормальных человеческих отношений.
– Не совсем так.
– Не совсем так? – повторил Бен с вопросительной интонацией. – Интересно, что это значит.
– Это значит, что у меня просто не возникало ни малейшего желания.
Элли слегка улыбнулась.
– Значит… – Глаза Бена сосредоточенно изучали ее губы, пока пальцы мягко держали за подбородок. – Все эти часы мучительной ревности к Дэвиду Мериману были беспочвенными?
– Ну не совсем… – Ей вдруг захотелось поддразнить Бена. Она не спеша села, подогнув под себя ноги. – Я очень рада, что ты ревнуешь.
Огонек у него в глазах подсказал, что он не прочь продолжить игру.
– Но в первый вечер, когда я был приглашен на ужин, ты нарочно создавала впечатление, что вы с Дэвидом вместе. Признайся.
– Может быть, – согласилась Элли. – Но ты представлял угрозу моему спокойствию и образу жизни. У меня был секрет, и я хотела во что бы то ни стало сохранить мою тайну. Кроме того, я боялась снова получить от тебя боль и страдание, и не могла позволить себе рисковать.
– Но ты же знала, что я разведен.
– Ну и что? – Она пожала плечами. – Мне было легко представить, что ты бросил свою жену точно так же, как бросил меня. Ну и потом я знала, что не смогу держать тебя на расстоянии вытянутой руки…
– И ты использовала доктора в качестве сторожевой собаки? – (Элли нехотя улыбнулась.) – Тебе не хочется узнать, почему мы с Дэбби развелись?
– Только если ты сам хочешь мне сказать.
– Во-первых, мы не подходили друг другу. Между нами всегда стояли мои воспоминания, в которых не было ее. Но основная причина была не в этом. Дэбби не хотела иметь детей, а я всегда считал, что дети – лучшая часть нашей жизни. Важная составляющая любого счастливого брака.
– Вот как? – Неужели он винил ее за то, что она лишила его счастья видеть дочь, или?..
– Нет, только не подумай, что я виню тебя в чем-либо. Как я могу быть так несправедлив? Элли, ты должна мне верить. – Видя ее легкую виноватую улыбку, Бен продолжал: – По правде говоря, я не могу даже представить, как мы с Дэбби решили пожениться. Единственное, что нас связывало, – это давнее знакомство наших семей. С точки зрения постороннего человека, наш брак был предрешен и идеален. Да и Дэбби была и есть очень красива.
Элли сказала себе, что глупо ревновать, но это не помогло.
– Но как-то так вышло, что с первого момента я чувствовал неправильность происходящего. Что-то было не так в наших отношениях. А потом Дэбби встретила человека, который смог дать ей такую жизнь, о которой она мечтала. Дэбби очень общительное создание и любит быть окруженной друзьями. Сейчас она вышла замуж, и я надеюсь, что теперь счастлива. Наш развод протекал очень мирно и цивилизованно, – закончил Бен сухо. Видимо, не все было так гладко, как он рассказывал. Справившись с минутным раздражением, Бен снова взглянул на Элли. – До сих пор не пойму, как я мог забыть тебя. – Его пальцы нежно коснулись ее щеки. – И даже сейчас только смутно что-то припоминаю.
– Что до этого… – Она уже чувствовала легкое опьянение от близости Бена, – то я уже говорила тебе. Я покрасила волосы. Кстати, цвет был довольно экстравагантный и совсем мне не шел. У меня даже имя было иным – тогда меня звали Хелен Тенди. Грег первым назвал меня Элли, и это имя так и осталось. И не забывай, мы были вместе только две недели. Так что ничего удивительного, что ты меня не помнишь.
– Только две недели? И такие серьезные последствия… – Бен недоверчиво покачал головой. – А как же ты? – мягко спросил он. – Ты-то помнишь меня? Ты сама сказала, что прошло много лет, а ты все еще вспоминала меня…
– Я сразу узнала тебя. Даже не тебя, а твой голос. Не забудь, ты тоже несколько изменился с тех пор.
– Да? Тогда расскажи мне. – Белые зубы блеснули в озорной улыбке. – Насколько я изменился?
– Во-первых, исчезла твоя борода. И, во-вторых, ты стал носить хоть какую-то одежду.
– Вы меня шокируете, мисс Тенди. – Бен уже был совсем рядом. Элли чувствовала его дыхание на щеке. Если она хоть немного шевельнется, их губы соприкоснутся. Ей показалось, что Бен произнес ее имя. У нее в груди родился тихий стон наслаждения и муки. Касание его губ, легкое, как крылышко бабочки, было так дразняще, что Элли едва не закричала от нетерпения, от сладкого безумия. Она освободила руку от нежных оков его пальцев и положила ее ему на затылок, прижимая его губы все теснее. Казалось, этот поцелуй никогда не кончится. Они ласкали друг друга, словно заново знакомясь с каждой линией, каждым изгибом тела любимого. Радостно и нетерпеливо узнавали все новые тайны нежности и страсти. Дальше отодвигать неизбежное, оттягивать момент полного забытья и наслаждения было уже невозможно.
– Элли, Элли! – У него в голосе звучало томительное ожидание. – Милая моя… – Он отбросил упавшую ей на лоб прядь. – Что мы будем делать?
Элли только покачала головой.
– Не знаю. Какая разница? Я просто хочу оставаться здесь вечно. – Она снова притянула его к себе. – Вечно, – повторила она с глубоким вздохом. Руки Бена пробежали по ее телу, прижимая ее все теснее.
– Согласен. – Он оставил цепочку поцелуев на ее щеке и замер, достигнув уголка рта. – Ничто бы не доставило мне больше удовольствия, но… но, прежде чем все выйдет из-под контроля, может быть, стоит узаконить наши отношения?
Что-то в его словах заставило ее позабыть о непреодолимом желании исследовать его тело сквозь шелковую рубашку.
– Узаконить?
– Я хочу на тебе жениться. Уже давно – с тех пор, как увидел тебя на вечеринке у Роберта. И даже, наверное, раньше… когда мы встретились в Уиндуорде.
– Тогда ты ни о чем таком не упоминал.
– Думаю, тогда я еще сомневался. Понимал, что нельзя вот так просто влюбиться в девушку и тут же на ней жениться. Не помню, что тогда происходило, но думаю, что решил сперва порвать с Дэбби, а потом уже выяснять отношения с тобой.
– Если ты так говоришь…
– Я все еще жду ответа на свой вопрос.
– Какой вопрос?
– Как ты относишься к перспективе замужества.
– А мне показалось, что ты скорее констатируешь факт, чем спрашиваешь, но… – На мгновение Элли стало страшно. Она понадеялась, что Бен не заметил ее волнения. – Ты думаешь, это мудро, бросаться в брак очертя голову? Мы же знаем друг друга совсем немного времени.
– Думаю, мы знаем друг друга уже больше семи лет.
– Ты понимаешь, что я имела в виду. Что, если мы совершим ошибку?
– Тебе кажется, что теперь мы можем просто так разойтись?
– Нет, но мне бы не хотелось снова ломать жизнь ни тебе ни себе.
– В первый раз ты вовсе не сломала мне жизнь. И единственный способ, каким ты можешь это сделать… – он упрямо улыбнулся, – это отказаться выйти за меня.
– Ты знаешь, о чем я. Да и Чарли нельзя не принимать в расчет.
– Чарли и я уже друзья навеки. Мы можем и не говорить ей пока, что я ее отец.
– У тебя в семье разразится ужасный скандал.
– Очень сомневаюсь. Мама точно будет рада, и Ами тоже. К счастью, мама ничего не знает о романе отца. И если повезет, то никогда не узнает. Мы с Ами случайно узнали, разбирая старые бумаги, которые он хранил в личной папке в офисе. Прости, что подумал о тебе такое, но, признаться, я был в состоянии, близком к шоку; да еще это твое знакомство с Робертом… Мне в голову не приходило никакого другого объяснения. Слишком невероятное стечение обстоятельств…
Бен помолчал, глядя на Элли как на редкую, экзотическую птицу. А ей нравилось, что можно быть такой беззаботной и игривой. Это доставляло ей неожиданное удовольствие.
– Ты застал меня врасплох, явившись так рано. – Она поднялась и принялась разглаживать смятое платье. Бен следил за ней страстно блестевшими глазами. – Ты пришел как раз в тот момент, как я примеряла одно из самых лучших моих творений.
– А я и не заметил, – суховато проговорил он. – Думаю, ты поняла это. Но зато сейчас могу сказать, что ты выглядишь потрясающе.
– Я надела платье и не смогла снять, когда услышала, как подъехала твоя машина, – молнию заело. Ясно было, что это не самый подходящий наряд для такой встречи…
– Когда я тебя увидел, решил, что ты собралась меня соблазнять.
– Я проверяла модель перед показом. – Элли уже начала заводиться. – Она должна была пойти в производство в понедельник. А тут эта проклятая молния… – Она повернулась к Бену спиной и приподняла тяжелую блестящую гриву волос. – Посмотри, может, ты сможешь с ней справиться?
Бен легко расстегнул молнию, и Элли повернулась. Ее лицо заливала нежно-розовая краска.
– Как все-таки неудобно получилось. Спасибо.
– И ты думаешь, я тебе поверю? – Глубокий голос с легкой хрипотцой вызвал у нее легкую дрожь. – Особенно когда у тебя такой виноватый вид?
– Но это правда! – Хотя, конечно, доля истины в его предположении была. Но весьма незначительная.
– Поклянись, что даже не думала о соблазне. – Бен резко развернул ее лицом к себе. Его глаза смотрели испытующе.
– Нет. – Она покраснела еще гуще. – Только не тогда. – И остановилась, тут же улыбнувшись собственной наивности. Бен снова провел ее как ребенка.
– Значит, ты думаешь об этом сейчас? – Пальцы легко прошлись по ее спине, и Бен убедился, что под платьем ничего не было.
– Силы покинули ее, внутри нарастало и опадало, подобно волнам, томительное напряжение. Казалось, тело и душа обрели невиданную чувствительность, откликаясь на каждое прикосновение.
– Ты помнишь, что я сказал?.. – Как она могла помнить хоть что-то под его легкими быстрыми поцелуями?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
– Катастрофы? – Элли резко повернулась к нему, напряженно вглядываясь в его лицо в поисках каких-либо следов или ключей к разгадке.
– Мы все попали в тайфун. Ты, наверно, знаешь, что я отправился на Галапагосские острова, и тайфун застал нас в пути. Дэн – ты знаешь Дэна? – (Элли кивнула.) – Дэна смыло волной в первую же минуту. Больше я его не видел. А я, видно, оказался в неудачном месте – на меня упала мачта. Собственно, я могу только предполагать… В любом случае, нашу яхту отнесло к Чили. Я несколько недель находился в коме, прежде чем меня можно было переправить домой, в Штаты. Но память о времени до катастрофы так и не вернулась. Физически я поправился, но часть моих воспоминаний стала похожа на чистый лист. Иногда случаются короткие вспышки, когда мне кажется, что я вот-вот что-то вспомню, но мне еще не удавалось удержать ни одну из них.
– Господи! – Элли почувствовала, как снова в груди разрастается ком боли. – И все эти годы… – Она нервно потерла лоб. – Все это время, что я ждала звонка, ты… Столько потерянных лет…
– Не совсем потерянных, Элли. – Бен взял ее за руки и поднес их к губам, а затем крепко прижал к своей груди. – Не считай их потерянными, ведь все это время ты провела с Чарли. Только я потерял все эти долгие годы.
– А как же твой брак?
– Да, мой брак. Когда я вернулся домой, то увидел, что меня ожидает истосковавшаяся невеста. Свадьба уже была подготовлена, и я позволил себе плыть по течению. У меня сохранились смутные воспоминания о чем-то, но мне казалось, что не все верно. У меня не было никаких чувств к девушке, которая вышла за меня замуж. У нее были короткие светлые кудри, и… – (Элли судорожно вздохнула.) – И Дэбби совсем не была похожа на тот образ, который меня смутно преследовал.
– Когда мы встретились, я покрасила волосы. И была блондинкой. И коротко постриглась.
– Но почему, Элли? Ради Бога, почему ты не позвонила мне? Я должен это знать. Ничего на этой земле не могло бы разлучить нас. Я не могу даже думать, что ты осталась одна, беременная…
– Я пыталась, поверь. У меня был друг со связями в Америке. Он узнал твой телефон, но, когда я позвонила, мне ответил кто-то из прислуги, что никого нет дома, а ты завтра женишься. Ну, вот почти и вся история. Вскоре я встретила Грега и…
– Боже мой… – Бен сжал голову руками. – Так ты вышла замуж, просто чтобы не оставаться матерью-одиночкой?
Вновь нахлынувшая боль и обида заставили ее говорить бесстрастно, почти автоматически.
– Я вышла замуж, чтобы оградить своих родителей от лишнего беспокойства и стыда. Папа был дипломатом. Он как раз собирался занять очень высокую должность в одной из японских компаний. Я знала, что им не понравился мой брак, – они догадывались о причинах. А потом было уже слишком поздно…
– А… тот человек, за которого ты вышла замуж?
– То есть человек, который согласился на мне жениться? Он был невероятно добр. Я встретила Грега Осборна вскоре после возвращения в Лондон. Сняла комнатушку в его доме, а потом он узнал… узнал о Чарли. И решил, что я не должна работать, что мне лучше сидеть с ребенком и заниматься домашними делами. И предложил выйти за него замуж. Грег знал, что жить ему осталось недолго, а близких родственников у него не было. Думаю, последние месяцы он был счастлив. Вот так все и произошло. Но я никогда бы не согласилась на этот брак, если бы Грег мне не нравился. У него было замечательное чувство юмора, и он заставлял меня смеяться, даже когда было не до смеха. И я никогда не жалела о том, что приняла его щедрое предложение.
– А когда он умер?
– Когда он умер, у меня остался дом в Пимлико. Я относилась к нему как к отцу – он был намного старше меня и намного мудрее. Он был первым, кто заметил мой талант к шитью. У него была старая швейная машинка, которой пользовалась еще его сестра. Однажды он притащил ее с чердака и привел в порядок. Без него я вряд ли решилась бы открыть собственное дело. Но после того, как родилась Чарли, я решила уехать из города. Я продала дом, и мне как раз хватило денег, чтобы заплатить взнос за этот новый дом. Сначала было очень тяжело, но потом деньги стали понемногу приходить, и я смогла обставить и устроить здесь все так, как мне хотелось. А потом пришел успех. Мне надо за все благодарить Грега: за имя, за дом и за мой бизнес. Все это – только его заслуга.
– Ты – чудо. Ты знаешь об этом? – В первый раз за этот вечер в глазах у Бена появились искорки смеха, и Элли почувствовала, как с ее души свалился камень. – Прекрасная мать, удачливый бизнесмен и…
– Тебя тоже неудачником не назовешь. По крайней мере мне так говорили. – Ее шутливый тон удивил саму Элли. – Талантливый писатель, если верить Тане, а уж она-то разбирается в таких вещах.
– Ой! – Бен скривился, как от лимона. – Ты решила поставить меня на место?
– Нет.
– Имеешь полное право. – Лицо у него стало серьезным. Он очертил пальцем мягкую линию ее губ. – Даже если я ничего о тебе не помнил, все равно я не могу простить себе, что бросил тебя одну. Как я мог быть таким беспечным? Я всегда думал о себе, как об ответственном человеке, и вот…
– Не надо. – Элли не могла позволить ему взвалить на себя всю ответственность за происшедшее. – Не надо, Бен. Это была не только твоя вина. Вообще-то… – Отвернувшись, она заставила себя продолжать: – Это была вообще не твоя вина. – Она густо покраснела. – Ты не спрашивал, пока все не приняло такой оборот… когда уже не было пути назад, но я… я дала тебе понять, что риска нет. Так что, как видишь, я сама виновата в том, что произошло.
– А я уплыл, даже не зная…
– Вот так все и было. Я дала тебе телефон своих родителей и ждала, что ты позвонишь и свяжешься со мной, хотя тогда уже знала про твою невесту в Штатах.
– Представляю, что ты испытала, встретив меня в Сингапуре! – Бен глубоко вздохнул. – Беззаботный самовлюбленный эгоист…
– Я никогда так о тебе не думала! И, кроме того, ты ведь ничего не знал о Чарли. А мы вели себя так же, как все остальные тогда на острове. Если кто-то и был беспечен, так это я; хотя прошло довольно много времени, прежде чем я себе в этом призналась. Но… – Она помолчала, ища взглядом глаза Бена. – При чем здесь твой отец? Какую роль он играет во всем этом?
– Мой отец? Когда он умер, я узнал, что у него была любовница в Англии. Мне так и не удалось узнать ее имя, так что, когда я увидел родинку Конгривов у Чарли… В общем, я сложил два и два – и получил ложный ответ. Все открылось только после смерти отца. У него в бумагах сохранились кое-какие сведения, и у меня создалось впечатление, что отец связывался со своей любовницей через Роберта ван Тига. Я решил, что это была ты. В эту версию хорошо укладывалась твоя холодность и нежелание со мной общаться…
– Но в тот раз я впервые увидела Роберта. До этого я общалась только с Дженни.
– Видишь ли, мне трудно было рассуждать здраво – я ревновал. Если бы у тебя действительно были какие-то отношения с отцом, это означало бы конец всех моих надежд. Я потерял бы тебя навсегда. Понимаешь, я просто не смог бы делить тебя с ним!
– Если честно, Бен, ты вообще никогда меня ни с кем не делил. – Слова сами вырвались, прежде чем она успела подумать.
– Понятно. – Бен долго смотрел на нее. – Даже Грег?
Элли покачала головой, и легкие пряди волос упали ей на лицо.
– Особенно Грег.
– Так значит, кроме всего прочего, я еще лишил тебя нормальных человеческих отношений.
– Не совсем так.
– Не совсем так? – повторил Бен с вопросительной интонацией. – Интересно, что это значит.
– Это значит, что у меня просто не возникало ни малейшего желания.
Элли слегка улыбнулась.
– Значит… – Глаза Бена сосредоточенно изучали ее губы, пока пальцы мягко держали за подбородок. – Все эти часы мучительной ревности к Дэвиду Мериману были беспочвенными?
– Ну не совсем… – Ей вдруг захотелось поддразнить Бена. Она не спеша села, подогнув под себя ноги. – Я очень рада, что ты ревнуешь.
Огонек у него в глазах подсказал, что он не прочь продолжить игру.
– Но в первый вечер, когда я был приглашен на ужин, ты нарочно создавала впечатление, что вы с Дэвидом вместе. Признайся.
– Может быть, – согласилась Элли. – Но ты представлял угрозу моему спокойствию и образу жизни. У меня был секрет, и я хотела во что бы то ни стало сохранить мою тайну. Кроме того, я боялась снова получить от тебя боль и страдание, и не могла позволить себе рисковать.
– Но ты же знала, что я разведен.
– Ну и что? – Она пожала плечами. – Мне было легко представить, что ты бросил свою жену точно так же, как бросил меня. Ну и потом я знала, что не смогу держать тебя на расстоянии вытянутой руки…
– И ты использовала доктора в качестве сторожевой собаки? – (Элли нехотя улыбнулась.) – Тебе не хочется узнать, почему мы с Дэбби развелись?
– Только если ты сам хочешь мне сказать.
– Во-первых, мы не подходили друг другу. Между нами всегда стояли мои воспоминания, в которых не было ее. Но основная причина была не в этом. Дэбби не хотела иметь детей, а я всегда считал, что дети – лучшая часть нашей жизни. Важная составляющая любого счастливого брака.
– Вот как? – Неужели он винил ее за то, что она лишила его счастья видеть дочь, или?..
– Нет, только не подумай, что я виню тебя в чем-либо. Как я могу быть так несправедлив? Элли, ты должна мне верить. – Видя ее легкую виноватую улыбку, Бен продолжал: – По правде говоря, я не могу даже представить, как мы с Дэбби решили пожениться. Единственное, что нас связывало, – это давнее знакомство наших семей. С точки зрения постороннего человека, наш брак был предрешен и идеален. Да и Дэбби была и есть очень красива.
Элли сказала себе, что глупо ревновать, но это не помогло.
– Но как-то так вышло, что с первого момента я чувствовал неправильность происходящего. Что-то было не так в наших отношениях. А потом Дэбби встретила человека, который смог дать ей такую жизнь, о которой она мечтала. Дэбби очень общительное создание и любит быть окруженной друзьями. Сейчас она вышла замуж, и я надеюсь, что теперь счастлива. Наш развод протекал очень мирно и цивилизованно, – закончил Бен сухо. Видимо, не все было так гладко, как он рассказывал. Справившись с минутным раздражением, Бен снова взглянул на Элли. – До сих пор не пойму, как я мог забыть тебя. – Его пальцы нежно коснулись ее щеки. – И даже сейчас только смутно что-то припоминаю.
– Что до этого… – Она уже чувствовала легкое опьянение от близости Бена, – то я уже говорила тебе. Я покрасила волосы. Кстати, цвет был довольно экстравагантный и совсем мне не шел. У меня даже имя было иным – тогда меня звали Хелен Тенди. Грег первым назвал меня Элли, и это имя так и осталось. И не забывай, мы были вместе только две недели. Так что ничего удивительного, что ты меня не помнишь.
– Только две недели? И такие серьезные последствия… – Бен недоверчиво покачал головой. – А как же ты? – мягко спросил он. – Ты-то помнишь меня? Ты сама сказала, что прошло много лет, а ты все еще вспоминала меня…
– Я сразу узнала тебя. Даже не тебя, а твой голос. Не забудь, ты тоже несколько изменился с тех пор.
– Да? Тогда расскажи мне. – Белые зубы блеснули в озорной улыбке. – Насколько я изменился?
– Во-первых, исчезла твоя борода. И, во-вторых, ты стал носить хоть какую-то одежду.
– Вы меня шокируете, мисс Тенди. – Бен уже был совсем рядом. Элли чувствовала его дыхание на щеке. Если она хоть немного шевельнется, их губы соприкоснутся. Ей показалось, что Бен произнес ее имя. У нее в груди родился тихий стон наслаждения и муки. Касание его губ, легкое, как крылышко бабочки, было так дразняще, что Элли едва не закричала от нетерпения, от сладкого безумия. Она освободила руку от нежных оков его пальцев и положила ее ему на затылок, прижимая его губы все теснее. Казалось, этот поцелуй никогда не кончится. Они ласкали друг друга, словно заново знакомясь с каждой линией, каждым изгибом тела любимого. Радостно и нетерпеливо узнавали все новые тайны нежности и страсти. Дальше отодвигать неизбежное, оттягивать момент полного забытья и наслаждения было уже невозможно.
– Элли, Элли! – У него в голосе звучало томительное ожидание. – Милая моя… – Он отбросил упавшую ей на лоб прядь. – Что мы будем делать?
Элли только покачала головой.
– Не знаю. Какая разница? Я просто хочу оставаться здесь вечно. – Она снова притянула его к себе. – Вечно, – повторила она с глубоким вздохом. Руки Бена пробежали по ее телу, прижимая ее все теснее.
– Согласен. – Он оставил цепочку поцелуев на ее щеке и замер, достигнув уголка рта. – Ничто бы не доставило мне больше удовольствия, но… но, прежде чем все выйдет из-под контроля, может быть, стоит узаконить наши отношения?
Что-то в его словах заставило ее позабыть о непреодолимом желании исследовать его тело сквозь шелковую рубашку.
– Узаконить?
– Я хочу на тебе жениться. Уже давно – с тех пор, как увидел тебя на вечеринке у Роберта. И даже, наверное, раньше… когда мы встретились в Уиндуорде.
– Тогда ты ни о чем таком не упоминал.
– Думаю, тогда я еще сомневался. Понимал, что нельзя вот так просто влюбиться в девушку и тут же на ней жениться. Не помню, что тогда происходило, но думаю, что решил сперва порвать с Дэбби, а потом уже выяснять отношения с тобой.
– Если ты так говоришь…
– Я все еще жду ответа на свой вопрос.
– Какой вопрос?
– Как ты относишься к перспективе замужества.
– А мне показалось, что ты скорее констатируешь факт, чем спрашиваешь, но… – На мгновение Элли стало страшно. Она понадеялась, что Бен не заметил ее волнения. – Ты думаешь, это мудро, бросаться в брак очертя голову? Мы же знаем друг друга совсем немного времени.
– Думаю, мы знаем друг друга уже больше семи лет.
– Ты понимаешь, что я имела в виду. Что, если мы совершим ошибку?
– Тебе кажется, что теперь мы можем просто так разойтись?
– Нет, но мне бы не хотелось снова ломать жизнь ни тебе ни себе.
– В первый раз ты вовсе не сломала мне жизнь. И единственный способ, каким ты можешь это сделать… – он упрямо улыбнулся, – это отказаться выйти за меня.
– Ты знаешь, о чем я. Да и Чарли нельзя не принимать в расчет.
– Чарли и я уже друзья навеки. Мы можем и не говорить ей пока, что я ее отец.
– У тебя в семье разразится ужасный скандал.
– Очень сомневаюсь. Мама точно будет рада, и Ами тоже. К счастью, мама ничего не знает о романе отца. И если повезет, то никогда не узнает. Мы с Ами случайно узнали, разбирая старые бумаги, которые он хранил в личной папке в офисе. Прости, что подумал о тебе такое, но, признаться, я был в состоянии, близком к шоку; да еще это твое знакомство с Робертом… Мне в голову не приходило никакого другого объяснения. Слишком невероятное стечение обстоятельств…
Бен помолчал, глядя на Элли как на редкую, экзотическую птицу. А ей нравилось, что можно быть такой беззаботной и игривой. Это доставляло ей неожиданное удовольствие.
– Ты застал меня врасплох, явившись так рано. – Она поднялась и принялась разглаживать смятое платье. Бен следил за ней страстно блестевшими глазами. – Ты пришел как раз в тот момент, как я примеряла одно из самых лучших моих творений.
– А я и не заметил, – суховато проговорил он. – Думаю, ты поняла это. Но зато сейчас могу сказать, что ты выглядишь потрясающе.
– Я надела платье и не смогла снять, когда услышала, как подъехала твоя машина, – молнию заело. Ясно было, что это не самый подходящий наряд для такой встречи…
– Когда я тебя увидел, решил, что ты собралась меня соблазнять.
– Я проверяла модель перед показом. – Элли уже начала заводиться. – Она должна была пойти в производство в понедельник. А тут эта проклятая молния… – Она повернулась к Бену спиной и приподняла тяжелую блестящую гриву волос. – Посмотри, может, ты сможешь с ней справиться?
Бен легко расстегнул молнию, и Элли повернулась. Ее лицо заливала нежно-розовая краска.
– Как все-таки неудобно получилось. Спасибо.
– И ты думаешь, я тебе поверю? – Глубокий голос с легкой хрипотцой вызвал у нее легкую дрожь. – Особенно когда у тебя такой виноватый вид?
– Но это правда! – Хотя, конечно, доля истины в его предположении была. Но весьма незначительная.
– Поклянись, что даже не думала о соблазне. – Бен резко развернул ее лицом к себе. Его глаза смотрели испытующе.
– Нет. – Она покраснела еще гуще. – Только не тогда. – И остановилась, тут же улыбнувшись собственной наивности. Бен снова провел ее как ребенка.
– Значит, ты думаешь об этом сейчас? – Пальцы легко прошлись по ее спине, и Бен убедился, что под платьем ничего не было.
– Силы покинули ее, внутри нарастало и опадало, подобно волнам, томительное напряжение. Казалось, тело и душа обрели невиданную чувствительность, откликаясь на каждое прикосновение.
– Ты помнишь, что я сказал?.. – Как она могла помнить хоть что-то под его легкими быстрыми поцелуями?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14