Ему удалось уменьшить город, протащить его сквозь Переход, упрятать под землю, под каменный колпак…
Но солнце чудесным образом продолжало светить и в подземелье! Многочисленные фонтаны продолжали бить, хотя питавшая их река осталась в далекой теперь долине. Жители по-прежнему жили в вечных стенах города. Тогда, разъяренный, он превратил нас в ящериц и прогнал прочь! Поставил сторожем Черную Пирамиду…
Мы оказались в Чужом Мире, под землей, без помощи, без орудий труда, да к тому же были теперь не людьми, а уродливыми пресмыкающимися! Отчаянию не было предела! Но жить все одно как-то надо, и мы сумели приспособить свои лапы к работе. Не сразу все получилось, но со временем наши мастера научились выполнять даже такую тонкую работу, как резьба по камню. И неплохо, по-моему! Но сначала было очень тяжко. Когда удалось сделать кое-какие инструменты, мы занялись поиском драгоценных камней, Потом стали выходить на поверхность. Какое счастье все-таки, что у нас был секрет уменьшительного порошка! Мы давали пасущимся лошадям поесть его и затем уводили их – маленьких – к себе в подземелье, оставляя на видном месте несколько блестящих камушков. Скоро люди сами стали приводить к пещере лошадей, овец, коз, коров, кур, уток… Они, конечно, не догадывались, куда те деваются, да это их и не сильно волновало, когда в обмен они получали столь щедрую плату!
Со временем мы попривыкли к новому дому, научились вести хозяйство и под землей. Собрали по лесам себе светлячковое солнце и снова стали строить город. Но совсем другой! Теперь мы уже перестали ждать, что Покровительница очнется, поняли, что Бело-Голубой Город не найти, и заставили себя не вспоминать. В дальнем конце Громадной Пещеры выстроили Хранилище и свезли туда все, что напоминало о прежней жизни. Нужно было учиться быть счастливыми здесь – в Чужом Мире, под землей… И мы живем в самом деле неплохо. Но время для нас совсем остановилось; вернее, оно течет мимо, не задевая. За всю жизнь в подземелье мои дети не повзрослели ни на день, не было за эти полтысячи лет ни одного новорожденного. Мой отец и муж по-прежнему спят не в силах вынырнуть из глубин Колдовского Сапфира, верно, даже не подозревая, что имеют теперь обличье ящериц…
* * *
Агриэль замолчала; плечи ее горестно согнулись под тяжестью воспоминаний. Она сидела неподвижно, опустив в задумчивости глаза – быть может, глядя на свое обручальное кольцо, вспыхивавшее брильянтиком на тон-ком серебристом пальчике…
Сене было жалко королеву до слез. В самом деле: лишиться сразу отца и мужа, превратиться в одночасье из красивой женщины в мерзкую ящерицу и быть изгнанной из родного дома в чуждый мир, под землей. Но из всего должен быть какой-то выход…
– А вы не пробовали вернуться назад? Вы же знаете, где Переход? – спросила девочка.
Королева кивнула.
– Конечно, пробовали, и не один раз. Переход не работает для ящериц. Видно, Болотник и его заколдовал…
– А человек? Человек-то сможет пройти? Вы не пытались найти себе посланника? – взволнованно допытывалась девочка.
Ящерица покачала головой.
– Ну, а какой в том толк? Покровительница спит так же, как мои отец и муж. Если бы мы умели ее разбудить, тогда был бы смысл, а так…
Но Сеня не сдавалась.
– Но что-нибудь да можно сделать! Вы сами говорили, что ваш Мир буквально набит волшебниками, наверняка есть и добрые среди них! Найти кого-нибудь и попросить помощи!
Королева задумалась. Такая возможность, судя по всему, не приходила ей в голову. Наконец она проговорила:
– У Хотт есть сестра. Но я не знаю, захочет ли она помочь. Они почему-то не ладили… Да к тому же неизвестно, где она живет.
Девочка оживилась.
– Вот видите?! Я упрошу родителей и отправлюсь в путешествие по вашему Миру. Уж я-то разыщу эту сестру! – заявила девочка. – Только, пожалуйста, отпустите со мной принца и принцессу.
Агриэль даже рассмеялась, глядя на ее раскрасневшееся личико. Но дети были настроены весьма решительно. Девочку поддержал Филипп.
– В самом деле, почему бы нам не попробовать, раз уж представляется такая возможность? Что если нам удастся разбудить папу и дедушку? – спросил он, умоляюще глядя на мать.
Королева колебалась Она не знала, как ответить, чтобы не расстроить детей. Идея, конечно, совершенно абсурдна! Отпустить их одних в неизвестность! Но она была уверена, что мать девочки запретит ей и думать о подобной глупости, и решила схитрить. Она сказала:
– Ну что ж. Если Сенины родители согласятся, я, конечно, отпущу и вас.
Таково было ее последнее королевское слово.
* * *
Филипп с Пиной проводили Сеню до самого выхода на землю. Договорившись встретиться завтра в обычное время, они попрощались, и девочка проглотила увеличительный порошок. Она вышла из темноты и остановилась – должно пройти время, прежде чем он начнет действовать. Сеня задумалась: сколько же всего произошло за эти два дня! Теперь только бы удалось уговорить маму! А уж мама уговорит папу!
Почему-то она была почти уверена в благоприятном исходе. Ей попались на редкость разумные родители! Правда, бабушка, наоборот, считает, что очень неразумные… И вдруг!
У-у-у-ух! Ветер засвистел в ушах! Перед глазами все поплыло… Джунгли стали такими низенькими – трава, да и только! А Сеня стала такой длинной! Как быстро ко всему привыкаешь! На мгновение девочке даже показалось неуютным быть такой большой. Отовсюду тебя видно, как сосну в поле!
Два шага – Сеня вышла на тропинку и побежала домой.
После ужина мама, взяв вязание, по обыкновению приготовилась слушать увлекательный рассказ о подземном королевстве. Но на этот раз Сеня не стала описывать пикники и прогулки, Она сразу начала с истории ящериц – так, как ее рассказала королева. В середине повествования мама уже перестала вязать, а потом, при описании кротиных туннелей, обвалов и заколдованных дверей, она и вовсе отложила корзинку со спицами. Но вот Сеня, невинно глядя в ее расширившиеся от ужаса глаза, обрисовала свое одинокое ночное путешествие на Белоснежке, встречу с лягушкой, с кошкой на обратном пути, а затем, когда мама окончательно потеряла дар речи, заявила, что считает своим долгом помочь несчастному народу.
Конечно, как девочка и предполагала, сначала ей отказали наотрез! Но и вода точит камень! Через час непрерывных уговоров мама сопротивлялась уже не так уверенно. Папа пока держался прочно. Но время не стояло на месте… И вот Сеняг наконец, почувствовала слабину в обороне и довершила дело одним мощным ударом.
– Мамочка! – заверещала она. – Представь себе, что наш папочка спит уже пятьсот лет и не собирается просыпаться! Только от тебя сейчас зависит судьба несчастных одиноких детей и целого народа!
Сопротивление было сломлено. Папа, пожав плечами, взглянул на маму, а та, тяжело вздохнув, сказала:
– Ну если королева отпускает своих детей… Может, это и не так опасно?… Ей-то видней, – она еще чуть подумала и добавила: – По крайней мере это не опасней, чем твои вчерашние приключения, потому что уж хуже быть ничего не может!
С этим Сеня спорить не стала. Что значит все-таки верный расчет и знание психологии!
Девочка отправилась спать вполне удовлетворенная, Она еще слышала, как в соседней комнате родители о чем-то шептались, но не волновалась. Мама уже обещала!
VII. Торжественные проводы. Первый день путешествия
Выступить в поход решили через день. Сеня устала бегать из дому в Громадную Пещеру, выясняя подробности. Договорились: родители должны будут проводить девочку с принцем и принцессой до Перехода. Ящерицы отправятся в путешествие, сидя в специальных сетчатых карманах, пришитых мамой на Сенину куртку. Но перед прощанием королева считала необходимым провести древнюю церемонию Вдохновения на Победу. Празднество было назначено на утро. Полосатый рюкзачок, с которым Сеня ходила в школу, был поэтому собран с вечера. Папа уложил в него котелок, складной ножичек, веревку, спички и другие необходимые в пути вещи. Мама добавила несколько смен чистого белья и теплый свитер. Утром она еще сунула в рюкзак увесистый пакет с едой, и втроем они вышли из дому, направляясь к Громадной Пещере.
Принц поджидал их у камня. Сеня проглотила порошок. У-у-ух! Уменьшилась и нырнула в темноту входа. Но нет! Сегодня здесь было светло. Несколько ящериц с факелами проводили детей до Пещеры, где уже ждали лошади. Ехали молча. Изумрудные свечи кипарисов тянулись ввысь к светлячковому солнцу. Городок, сверкающий леденцовыми окошками, перевитый мерцающей лентой хрустальной дороги, казался чудным видением, выплывшим из волшебного сна феи… Филипп и Сеня во все глаза смотрели по сторонам. Оба они понимали, что если экспедиция закончится удачно, Громадная Пещера перестанет быть домом ящериц, А если неудачно…
Но вот и замок. Сколько же здесь сегодня ящериц! Повсюду: на мосту, под стенами, на стенах, откуда они чуть не срываются в ров с водой, – так суетятся! Каждый мечтает первым увидеть героев дня! Воздух звенит от гомона голосов – весь город собрался сюда, чтобы проводить отважных воинов в опасный поход.
Сеня и принц въехали на лошадях во двор. Тут была такая теснотища – яблоку некуда упасть! Но ящерицы с готовностью теснились, уступая всадникам дорогу. Наконец те добрались до лестницы и спешились. Королева стояла на балконе второго этажа, к которому с двух сторон вели каменные ступени. Сегодня на ней была тяжелая парадная мантия из золотой парчи, усеянная россыпью винно-красных рубинов. Драгоценная корона искрами вспыхивала на солнце. Позади нее стоял воин – один из сопровождавших девочку к Забытому Городу. Он тоже был одет в нарядный, шитый серебром и синим шелком плащ, а над его плечом сверкала рукоять меча.
В лапах воин держал большую золотую чашу с четырьмя ручками в виде зверей, Это была та самая чаша из Хранилища. Сеня вспомнила – воин должен напиться из нее, взявшись за две ручки: если возьмется за слона и лисицу – получит силу и хитрость; если за собаку и тигра – преданность и ловкость. Но кто он – этот воин, которому предстоит осушить чашу? И тут же догадалась – она сама! Это ведь она будет сражаться за освобождение народа ящериц от колдовства!
Откуда-то вынырнула Пина; она взяла брата за руку, и троица стала медленно подниматься по ступеням. Гомон голосов стих – все наблюдали за началом церемонии. Королева не улыбнулась Сене, как обычно, в ответ на ее приветствие, а только коротко кивнула. Вид у нее был необыкновенно торжественный. Знаком приказала остановиться подле себя. В тишине далеко разнесся ее голос:
– Сейчас эти трое отправятся в путь к нашей потерянной родине! Быть может, им предстоит вступить в борьбу с могущественным врагом. И да поможет тогда нашим воинам древний напиток Гушу! Пусть он придаст телам их и душам качества избранных ими зверей!
Королева замолчала и, коротко взглянув на девочку, подала знак стоявшему позади. Воин выступил тогда вперед и приблизился к Сене. Пристально глядя ей в глаза, он медленно протянул чашу.
У девочки вдруг заколотилось от волнения сердце, она лихорадочно раздумывала, что же выбрать? Предпочесть силу? Вряд ли она станет сильнее волшебника! Хитрость? Чего-чего, а уж хитрости у колдуна хватит на всех! Такого не обвести вокруг пальца! Чего же у него нет? Преданности? Это наверняка! Ловкости? Может, и недостает! Какая особая ловкость у старика?
И Сеня решилась. Одна ее ладонь обняла собаку, другая – тигра. Золотая чаша, до краев наполненная густой черной жидкостью, тяжело легла ей на запястья. Не сводя с девочки пристального взгляда, воин тихо проговорил:
– Пей до тех пор, пока не почувствуешь, что в тебя не влезет больше ни полглотка!
Сеня набрала тогда в легкие побольше воздуха и поднесла чашу к губам. Вязкая тягучая жидкость оказалась на вкус кисло-соленой – довольно противной! Но девочка все равно глотала ее и глотала, глотала и глотала, пока не почувствовала – все! Напиток Гушу уже стоит в горле! Сеня перевела дух и вернула чашу воину. Тот с удивлением взглянул на нее – Гушу сильно поубавилось! Девочка усмехнулась – мама тоже иной раз смотрела с удивлением, когда она пила воду после прогулки.
Воин подошел теперь к принцу. Филипп поколебался мгновение, но все-таки взялся за собаку и тигра. А когда воин протянул, наконец, чашу принцессе, та уже не задумываясь ухватилась за те же ручки.
Но вот принцесса сделала последний глоток, и едва она успела передать чашу, как толпа внизу взорвалась громким криком. Тогда вперед выступила королева Агриэль. Откуда-то из складок плаща она достала свернутую ленту и, высоко подняв ее над головой, с силой подбросила вверх. Золотая лента распуталась в воздухе и, извиваясь, медленно полетела над головами ящериц. Те буквально замерли, следя за ее полетом. Скоро она стала потихоньку опускаться – все ниже, ниже… Внезапно порыв ветра – откуда только он взялся? – подхватил полоску золотой материи и вынес ее за высокую стену замка. У толпы вырвался восторженный возглас, Сеня, не понимая, огляделась – даже королева улыбалась, провожая глазами улетавшую ленту.
– Хорошее предзнаменование! – пояснил принц. – Если бы она упала на землю сразу – это бы предсказало наше поражение. Но лента улетела, и как далеко! Мы должны победить!
Церемония закончилась. Ящерицы стали выходить из ворот замка – многие собирались проводить своих героев наверх, на землю, а для этого следовало поторопиться, чтобы успеть обогнать конных. Агриэль обнимала своих детей, давала последние советы. Сеня тоже подошла проститься, Наконец дети пошли вниз к лошадям. У ворот оглянулись в последний раз, Королева не тронулась с места и с тоской смотрела им вслед… Теперь она осталась совсем одна.
Сеня с родителями шли вдоль реки, вверх по течению, внимательно осматривая высокий берег. Круглый Камень мог зарасти кустами, мог уйти в землю – за такой-то срок! Филипп и Пина ехали в сетчатых карманах Сениной куртки. По их словам, там было вполне удобно, к тому же сверху открывался чудесный вид на окрестности. Но заметили Камень тем не менее не они, а папа, который кинулся вдруг карабкаться вверх по обрыву, Вот он добрался до цели и теперь раздвигает руками густую траву. Сверху донесся его призывный возглас:
– Лезьте сюда! Думаю, мы уже на месте.
И в самом деле заросли травы скрывали круглую каменную плиту. Папа помог Сене забраться на нее. Махнул рукой в сторону леса.
– Восток там, – только и сказал он.
Подошла мама и крепко обняла девочку. Потом молча обнялись с папой – родители были сегодня крайне немногословны. Ну вот и все…
Сеня повернулась лицом к лесу. Припомнила, где у нее левое плечо, и стала потихоньку поворачиваться. Перед глазами проплыли сосны, потом поле, река, снова лес, поле, река… Девочка считала обороты: как бы не ошибиться – окажешься где-нибудь не там! Лес уже четвертый раз сменился на поле, пятый, шестой…
– Будь осторо… – мамино напутствие прервалось резко, на полуслове…
Седьмой! Сосны и поле вдруг исчезли! А вместо них появился какой-то серебристый туман…
Вдруг стало страшно! Так хотелось снова услышать мамин голос!… Но Сеня быстро справилась с приступом малодушия. Она села на край Камня и спустила ноги вниз. Спрыгнула. И сразу оказалась по щиколотку в воде. Похоже – большая лужа. Она побрела по мелководью наугад. Туман вроде как начал понемногу редеть, и, подняв глаза к небу, девочка увидела серебристый диск солнца. Лужа становилась помельче, из воды торчала уже трава, и вот она, сухая земля!
Туман совсем рассеялся, и сразу стало понятно, почему он казался серебристым. Вся растительность, насколько хватало глаз, была здесь серебряного цвета! Сеня глядела во все глаза: степь, покрытая мягким ковром трав, подбиралась к заросшим серебряным лесом горам. Голубое небо, сияющее солнце, белые лилии в траве, сверкающие водопады в далеких горах – у девочки просто дыхание перехватило от непередаваемого великолепия этого Мира. То, что на картинах в Хранилище показалось ей тусклым, на деле оказалось блистающим! Неудивительно, что ящерицам до сих пор снится родина! Сеня заглянула в карманы – и принц, и принцесса неотрывно смотрели на горы.
– В какую сторону теперь мне идти? – спросила девочка.
Филипп в ответ что-то пропищал, но что, Сеня не расслышала. Извинившись, она осторожно вынула крохотную ящерицу-принца из кармана и посадила на ладонь. Маленькие размеры друзей были очень непривычны девочке – такими она видела их только в короткие мгновения при встрече, пока еще не проглотила порошок. Все остальное время девочка была с ними примерно одного роста. Сейчас же малютка принц, одетый в синий лоскутик-плащ, и с мечом чуть подлинней спички поперек спины, был величиной с ее указательный палец и чувствовал себя, наверно, не очень-то уютно. Вот он поднялся на ноги и, ухватившись за Сенин мизинец, вытянулся во весь свой крошечный росточек;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Но солнце чудесным образом продолжало светить и в подземелье! Многочисленные фонтаны продолжали бить, хотя питавшая их река осталась в далекой теперь долине. Жители по-прежнему жили в вечных стенах города. Тогда, разъяренный, он превратил нас в ящериц и прогнал прочь! Поставил сторожем Черную Пирамиду…
Мы оказались в Чужом Мире, под землей, без помощи, без орудий труда, да к тому же были теперь не людьми, а уродливыми пресмыкающимися! Отчаянию не было предела! Но жить все одно как-то надо, и мы сумели приспособить свои лапы к работе. Не сразу все получилось, но со временем наши мастера научились выполнять даже такую тонкую работу, как резьба по камню. И неплохо, по-моему! Но сначала было очень тяжко. Когда удалось сделать кое-какие инструменты, мы занялись поиском драгоценных камней, Потом стали выходить на поверхность. Какое счастье все-таки, что у нас был секрет уменьшительного порошка! Мы давали пасущимся лошадям поесть его и затем уводили их – маленьких – к себе в подземелье, оставляя на видном месте несколько блестящих камушков. Скоро люди сами стали приводить к пещере лошадей, овец, коз, коров, кур, уток… Они, конечно, не догадывались, куда те деваются, да это их и не сильно волновало, когда в обмен они получали столь щедрую плату!
Со временем мы попривыкли к новому дому, научились вести хозяйство и под землей. Собрали по лесам себе светлячковое солнце и снова стали строить город. Но совсем другой! Теперь мы уже перестали ждать, что Покровительница очнется, поняли, что Бело-Голубой Город не найти, и заставили себя не вспоминать. В дальнем конце Громадной Пещеры выстроили Хранилище и свезли туда все, что напоминало о прежней жизни. Нужно было учиться быть счастливыми здесь – в Чужом Мире, под землей… И мы живем в самом деле неплохо. Но время для нас совсем остановилось; вернее, оно течет мимо, не задевая. За всю жизнь в подземелье мои дети не повзрослели ни на день, не было за эти полтысячи лет ни одного новорожденного. Мой отец и муж по-прежнему спят не в силах вынырнуть из глубин Колдовского Сапфира, верно, даже не подозревая, что имеют теперь обличье ящериц…
* * *
Агриэль замолчала; плечи ее горестно согнулись под тяжестью воспоминаний. Она сидела неподвижно, опустив в задумчивости глаза – быть может, глядя на свое обручальное кольцо, вспыхивавшее брильянтиком на тон-ком серебристом пальчике…
Сене было жалко королеву до слез. В самом деле: лишиться сразу отца и мужа, превратиться в одночасье из красивой женщины в мерзкую ящерицу и быть изгнанной из родного дома в чуждый мир, под землей. Но из всего должен быть какой-то выход…
– А вы не пробовали вернуться назад? Вы же знаете, где Переход? – спросила девочка.
Королева кивнула.
– Конечно, пробовали, и не один раз. Переход не работает для ящериц. Видно, Болотник и его заколдовал…
– А человек? Человек-то сможет пройти? Вы не пытались найти себе посланника? – взволнованно допытывалась девочка.
Ящерица покачала головой.
– Ну, а какой в том толк? Покровительница спит так же, как мои отец и муж. Если бы мы умели ее разбудить, тогда был бы смысл, а так…
Но Сеня не сдавалась.
– Но что-нибудь да можно сделать! Вы сами говорили, что ваш Мир буквально набит волшебниками, наверняка есть и добрые среди них! Найти кого-нибудь и попросить помощи!
Королева задумалась. Такая возможность, судя по всему, не приходила ей в голову. Наконец она проговорила:
– У Хотт есть сестра. Но я не знаю, захочет ли она помочь. Они почему-то не ладили… Да к тому же неизвестно, где она живет.
Девочка оживилась.
– Вот видите?! Я упрошу родителей и отправлюсь в путешествие по вашему Миру. Уж я-то разыщу эту сестру! – заявила девочка. – Только, пожалуйста, отпустите со мной принца и принцессу.
Агриэль даже рассмеялась, глядя на ее раскрасневшееся личико. Но дети были настроены весьма решительно. Девочку поддержал Филипп.
– В самом деле, почему бы нам не попробовать, раз уж представляется такая возможность? Что если нам удастся разбудить папу и дедушку? – спросил он, умоляюще глядя на мать.
Королева колебалась Она не знала, как ответить, чтобы не расстроить детей. Идея, конечно, совершенно абсурдна! Отпустить их одних в неизвестность! Но она была уверена, что мать девочки запретит ей и думать о подобной глупости, и решила схитрить. Она сказала:
– Ну что ж. Если Сенины родители согласятся, я, конечно, отпущу и вас.
Таково было ее последнее королевское слово.
* * *
Филипп с Пиной проводили Сеню до самого выхода на землю. Договорившись встретиться завтра в обычное время, они попрощались, и девочка проглотила увеличительный порошок. Она вышла из темноты и остановилась – должно пройти время, прежде чем он начнет действовать. Сеня задумалась: сколько же всего произошло за эти два дня! Теперь только бы удалось уговорить маму! А уж мама уговорит папу!
Почему-то она была почти уверена в благоприятном исходе. Ей попались на редкость разумные родители! Правда, бабушка, наоборот, считает, что очень неразумные… И вдруг!
У-у-у-ух! Ветер засвистел в ушах! Перед глазами все поплыло… Джунгли стали такими низенькими – трава, да и только! А Сеня стала такой длинной! Как быстро ко всему привыкаешь! На мгновение девочке даже показалось неуютным быть такой большой. Отовсюду тебя видно, как сосну в поле!
Два шага – Сеня вышла на тропинку и побежала домой.
После ужина мама, взяв вязание, по обыкновению приготовилась слушать увлекательный рассказ о подземном королевстве. Но на этот раз Сеня не стала описывать пикники и прогулки, Она сразу начала с истории ящериц – так, как ее рассказала королева. В середине повествования мама уже перестала вязать, а потом, при описании кротиных туннелей, обвалов и заколдованных дверей, она и вовсе отложила корзинку со спицами. Но вот Сеня, невинно глядя в ее расширившиеся от ужаса глаза, обрисовала свое одинокое ночное путешествие на Белоснежке, встречу с лягушкой, с кошкой на обратном пути, а затем, когда мама окончательно потеряла дар речи, заявила, что считает своим долгом помочь несчастному народу.
Конечно, как девочка и предполагала, сначала ей отказали наотрез! Но и вода точит камень! Через час непрерывных уговоров мама сопротивлялась уже не так уверенно. Папа пока держался прочно. Но время не стояло на месте… И вот Сеняг наконец, почувствовала слабину в обороне и довершила дело одним мощным ударом.
– Мамочка! – заверещала она. – Представь себе, что наш папочка спит уже пятьсот лет и не собирается просыпаться! Только от тебя сейчас зависит судьба несчастных одиноких детей и целого народа!
Сопротивление было сломлено. Папа, пожав плечами, взглянул на маму, а та, тяжело вздохнув, сказала:
– Ну если королева отпускает своих детей… Может, это и не так опасно?… Ей-то видней, – она еще чуть подумала и добавила: – По крайней мере это не опасней, чем твои вчерашние приключения, потому что уж хуже быть ничего не может!
С этим Сеня спорить не стала. Что значит все-таки верный расчет и знание психологии!
Девочка отправилась спать вполне удовлетворенная, Она еще слышала, как в соседней комнате родители о чем-то шептались, но не волновалась. Мама уже обещала!
VII. Торжественные проводы. Первый день путешествия
Выступить в поход решили через день. Сеня устала бегать из дому в Громадную Пещеру, выясняя подробности. Договорились: родители должны будут проводить девочку с принцем и принцессой до Перехода. Ящерицы отправятся в путешествие, сидя в специальных сетчатых карманах, пришитых мамой на Сенину куртку. Но перед прощанием королева считала необходимым провести древнюю церемонию Вдохновения на Победу. Празднество было назначено на утро. Полосатый рюкзачок, с которым Сеня ходила в школу, был поэтому собран с вечера. Папа уложил в него котелок, складной ножичек, веревку, спички и другие необходимые в пути вещи. Мама добавила несколько смен чистого белья и теплый свитер. Утром она еще сунула в рюкзак увесистый пакет с едой, и втроем они вышли из дому, направляясь к Громадной Пещере.
Принц поджидал их у камня. Сеня проглотила порошок. У-у-ух! Уменьшилась и нырнула в темноту входа. Но нет! Сегодня здесь было светло. Несколько ящериц с факелами проводили детей до Пещеры, где уже ждали лошади. Ехали молча. Изумрудные свечи кипарисов тянулись ввысь к светлячковому солнцу. Городок, сверкающий леденцовыми окошками, перевитый мерцающей лентой хрустальной дороги, казался чудным видением, выплывшим из волшебного сна феи… Филипп и Сеня во все глаза смотрели по сторонам. Оба они понимали, что если экспедиция закончится удачно, Громадная Пещера перестанет быть домом ящериц, А если неудачно…
Но вот и замок. Сколько же здесь сегодня ящериц! Повсюду: на мосту, под стенами, на стенах, откуда они чуть не срываются в ров с водой, – так суетятся! Каждый мечтает первым увидеть героев дня! Воздух звенит от гомона голосов – весь город собрался сюда, чтобы проводить отважных воинов в опасный поход.
Сеня и принц въехали на лошадях во двор. Тут была такая теснотища – яблоку некуда упасть! Но ящерицы с готовностью теснились, уступая всадникам дорогу. Наконец те добрались до лестницы и спешились. Королева стояла на балконе второго этажа, к которому с двух сторон вели каменные ступени. Сегодня на ней была тяжелая парадная мантия из золотой парчи, усеянная россыпью винно-красных рубинов. Драгоценная корона искрами вспыхивала на солнце. Позади нее стоял воин – один из сопровождавших девочку к Забытому Городу. Он тоже был одет в нарядный, шитый серебром и синим шелком плащ, а над его плечом сверкала рукоять меча.
В лапах воин держал большую золотую чашу с четырьмя ручками в виде зверей, Это была та самая чаша из Хранилища. Сеня вспомнила – воин должен напиться из нее, взявшись за две ручки: если возьмется за слона и лисицу – получит силу и хитрость; если за собаку и тигра – преданность и ловкость. Но кто он – этот воин, которому предстоит осушить чашу? И тут же догадалась – она сама! Это ведь она будет сражаться за освобождение народа ящериц от колдовства!
Откуда-то вынырнула Пина; она взяла брата за руку, и троица стала медленно подниматься по ступеням. Гомон голосов стих – все наблюдали за началом церемонии. Королева не улыбнулась Сене, как обычно, в ответ на ее приветствие, а только коротко кивнула. Вид у нее был необыкновенно торжественный. Знаком приказала остановиться подле себя. В тишине далеко разнесся ее голос:
– Сейчас эти трое отправятся в путь к нашей потерянной родине! Быть может, им предстоит вступить в борьбу с могущественным врагом. И да поможет тогда нашим воинам древний напиток Гушу! Пусть он придаст телам их и душам качества избранных ими зверей!
Королева замолчала и, коротко взглянув на девочку, подала знак стоявшему позади. Воин выступил тогда вперед и приблизился к Сене. Пристально глядя ей в глаза, он медленно протянул чашу.
У девочки вдруг заколотилось от волнения сердце, она лихорадочно раздумывала, что же выбрать? Предпочесть силу? Вряд ли она станет сильнее волшебника! Хитрость? Чего-чего, а уж хитрости у колдуна хватит на всех! Такого не обвести вокруг пальца! Чего же у него нет? Преданности? Это наверняка! Ловкости? Может, и недостает! Какая особая ловкость у старика?
И Сеня решилась. Одна ее ладонь обняла собаку, другая – тигра. Золотая чаша, до краев наполненная густой черной жидкостью, тяжело легла ей на запястья. Не сводя с девочки пристального взгляда, воин тихо проговорил:
– Пей до тех пор, пока не почувствуешь, что в тебя не влезет больше ни полглотка!
Сеня набрала тогда в легкие побольше воздуха и поднесла чашу к губам. Вязкая тягучая жидкость оказалась на вкус кисло-соленой – довольно противной! Но девочка все равно глотала ее и глотала, глотала и глотала, пока не почувствовала – все! Напиток Гушу уже стоит в горле! Сеня перевела дух и вернула чашу воину. Тот с удивлением взглянул на нее – Гушу сильно поубавилось! Девочка усмехнулась – мама тоже иной раз смотрела с удивлением, когда она пила воду после прогулки.
Воин подошел теперь к принцу. Филипп поколебался мгновение, но все-таки взялся за собаку и тигра. А когда воин протянул, наконец, чашу принцессе, та уже не задумываясь ухватилась за те же ручки.
Но вот принцесса сделала последний глоток, и едва она успела передать чашу, как толпа внизу взорвалась громким криком. Тогда вперед выступила королева Агриэль. Откуда-то из складок плаща она достала свернутую ленту и, высоко подняв ее над головой, с силой подбросила вверх. Золотая лента распуталась в воздухе и, извиваясь, медленно полетела над головами ящериц. Те буквально замерли, следя за ее полетом. Скоро она стала потихоньку опускаться – все ниже, ниже… Внезапно порыв ветра – откуда только он взялся? – подхватил полоску золотой материи и вынес ее за высокую стену замка. У толпы вырвался восторженный возглас, Сеня, не понимая, огляделась – даже королева улыбалась, провожая глазами улетавшую ленту.
– Хорошее предзнаменование! – пояснил принц. – Если бы она упала на землю сразу – это бы предсказало наше поражение. Но лента улетела, и как далеко! Мы должны победить!
Церемония закончилась. Ящерицы стали выходить из ворот замка – многие собирались проводить своих героев наверх, на землю, а для этого следовало поторопиться, чтобы успеть обогнать конных. Агриэль обнимала своих детей, давала последние советы. Сеня тоже подошла проститься, Наконец дети пошли вниз к лошадям. У ворот оглянулись в последний раз, Королева не тронулась с места и с тоской смотрела им вслед… Теперь она осталась совсем одна.
Сеня с родителями шли вдоль реки, вверх по течению, внимательно осматривая высокий берег. Круглый Камень мог зарасти кустами, мог уйти в землю – за такой-то срок! Филипп и Пина ехали в сетчатых карманах Сениной куртки. По их словам, там было вполне удобно, к тому же сверху открывался чудесный вид на окрестности. Но заметили Камень тем не менее не они, а папа, который кинулся вдруг карабкаться вверх по обрыву, Вот он добрался до цели и теперь раздвигает руками густую траву. Сверху донесся его призывный возглас:
– Лезьте сюда! Думаю, мы уже на месте.
И в самом деле заросли травы скрывали круглую каменную плиту. Папа помог Сене забраться на нее. Махнул рукой в сторону леса.
– Восток там, – только и сказал он.
Подошла мама и крепко обняла девочку. Потом молча обнялись с папой – родители были сегодня крайне немногословны. Ну вот и все…
Сеня повернулась лицом к лесу. Припомнила, где у нее левое плечо, и стала потихоньку поворачиваться. Перед глазами проплыли сосны, потом поле, река, снова лес, поле, река… Девочка считала обороты: как бы не ошибиться – окажешься где-нибудь не там! Лес уже четвертый раз сменился на поле, пятый, шестой…
– Будь осторо… – мамино напутствие прервалось резко, на полуслове…
Седьмой! Сосны и поле вдруг исчезли! А вместо них появился какой-то серебристый туман…
Вдруг стало страшно! Так хотелось снова услышать мамин голос!… Но Сеня быстро справилась с приступом малодушия. Она села на край Камня и спустила ноги вниз. Спрыгнула. И сразу оказалась по щиколотку в воде. Похоже – большая лужа. Она побрела по мелководью наугад. Туман вроде как начал понемногу редеть, и, подняв глаза к небу, девочка увидела серебристый диск солнца. Лужа становилась помельче, из воды торчала уже трава, и вот она, сухая земля!
Туман совсем рассеялся, и сразу стало понятно, почему он казался серебристым. Вся растительность, насколько хватало глаз, была здесь серебряного цвета! Сеня глядела во все глаза: степь, покрытая мягким ковром трав, подбиралась к заросшим серебряным лесом горам. Голубое небо, сияющее солнце, белые лилии в траве, сверкающие водопады в далеких горах – у девочки просто дыхание перехватило от непередаваемого великолепия этого Мира. То, что на картинах в Хранилище показалось ей тусклым, на деле оказалось блистающим! Неудивительно, что ящерицам до сих пор снится родина! Сеня заглянула в карманы – и принц, и принцесса неотрывно смотрели на горы.
– В какую сторону теперь мне идти? – спросила девочка.
Филипп в ответ что-то пропищал, но что, Сеня не расслышала. Извинившись, она осторожно вынула крохотную ящерицу-принца из кармана и посадила на ладонь. Маленькие размеры друзей были очень непривычны девочке – такими она видела их только в короткие мгновения при встрече, пока еще не проглотила порошок. Все остальное время девочка была с ними примерно одного роста. Сейчас же малютка принц, одетый в синий лоскутик-плащ, и с мечом чуть подлинней спички поперек спины, был величиной с ее указательный палец и чувствовал себя, наверно, не очень-то уютно. Вот он поднялся на ноги и, ухватившись за Сенин мизинец, вытянулся во весь свой крошечный росточек;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25