Посол уже звонил в наш МИД. Содержание разговора я не знаю, но думаю, все затихнет. Они знают, что он пьяница и дебошир.
Эпилог
г.Белград. февраль 1994г.
На своем рабочем месте я ломал голову над массой загадок и проблем, устроенных господами из Прибалтики и из других дружественных и недружественных стран СНГ. Вдруг в мои размышления ворвался телефонный звонок.
- Виктор Николаевич - раздался голос полковника - Только что мне сообщили, что ваш старый знакомый , господин Тельс, находится в больнице. На него было осуществлено покушение. Не смогли бы вы подробно выяснить, как и кто покушался и побывать в больнице чтобы узнать все у самого Тельса.
- Так его состояние нормальное. С ним можно говорить?
- Как Вам сказать? Я получил неполную информацию. Но тем, что знаю поделюсь. Тельс ранен и, по- видимому, долго не протянет. Сколько он будет жить, это вы выясните сами. Постарайтесь, поговорить с ним, если врачи разрешат.
- Хорошо.
- Зайдите в криминальный отдел, что у королевского дворца на набережной и изучите все документы по этому покушению.
- Я поехал.
- Отправляйтесь.
Трубка заныла в руке.
Старенький, с аккуратно подстриженной бородкой врач, долго изучал мои документы, потом автоматическим движением сложил "корочки" и стал нервно постукивать корешком о левую руку.
- Так вам господина Балдриса?
- Да, если можно.......
- Наверно Вам, вернее - вашей службе, можно.
- Неужели так плохо, док?
Он с удивлением поглядел исподлобья на меня от такого обращения.
- Плохо. Выпущены две пули. Одна разорвала селезенку, другая неудачно сидит у позвоночника, по пути наделав много неприятностей. Стреляли сбоку. Надежд- никаких. Я считаю, завтра утром все будет кончено.
- А говорить с ним можно?
- Мы ему сделаем обезболивающий укол. Поговорите.
Он протянул мне "корочки" и повел к палате. У палаты стоял здоровый полицейский, который отдал мне честь после проверки документов.
Тельс похудел. Его глаза провалились и были закрыты. Губы, вспухшие от жары, приоткрыты. Я сел рядом на стул и позвал:
- Вилис..... Вилис.....
Глаза открылись и долго изучали мое лицо. Губы зашевелились. Телес захрипел:
- Я уже умер?
- Это я- Виктор. Ты помнишь меня?
- Ты- мертв, я сам помог тебе. Ты- мертв, и я умер.
- Я остался жив. Я выжил.
Глаза его вдруг приобрели осмысленное выражение. Голос приободрился.
- Вик. Так ты не сдох?
- Как видишь, нет.
- Когда тебя схватили, я постарался, чтоб никто тебе не помог. Я был уверен, что ты сдох.
- Я знаю.
- Значит ты опять ускользнул, а я теперь загибаюсь.
Мы помолчали, каждый думая о своем.
- Вилис, ты не мог бы мне помочь?
Он выдержал большую паузу и начал осторожно:
- Я бы мог, но кто ты сейчас и на кого работаешь?
- Благодаря твоим заботам я потерял родину и теперь служу Югославии. Вот мои документы.
Он взял документы, но не раскрыл их. Он смотрел на меня.
- Я все- равно ничего не увижу, но поверю тебе...
Это даже хорошо, что ты служишь им. Тебя наверняка интересуют подробные события, в которых я участвовал.
- Да.
Тельс сглотнул, и в уголках его распухших губ появилась сукровица.
- Задавай вопросы и не смотри, что я плох. Я выдержу.
Я вынул из кармана проект соглашения двух государств.
- Кто состряпал этот липовый документ? Ты понимаешь, о чем я говорю?
- Я.И он одобрен руководством Литвы.
- Почему он появился?
- Сербы захватили в плен нашего снайпера, который раньше работал в отделе департамента и занимался формированием и распределением боевых групп в горячие точки. Он слишком много знал.
- И это явилось причиной появления документа?
- В департаменте испугались разглашения некоторых вещей. Мог бы быть международный скандал. Решили всех добровольцев- литовцев убрать с фронта и состряпать документ, который переключил бы общественное мнение на другие дела.
- А разве сербы опубликовали какие-нибудь данные?
- Нет. Но они отдали их русским, а там некоторые газеты, которые нас не любят, начали печатать неприятные факты.
- А украинцы были предупреждены вами?
- Нет. Даже господин Коваленко, которому я должен был отдать документы не знал его содержание.
- Странно. Его содержание уже знали мы.
- Это все наш департамент, он через своих агентов постарался предупредить югославскую сторону. В основном через МИД.
- Зачем?
- Мы предполагали, что иностранный подданный, господин Коваленко, устроит побоище в ресторане и, либо он будет убит, либо арестован. И в том, и в другом случае документ- раскрыт, он в ваших руках, и скандал бы начался.
- Так в чем же вы просчитались?
- Ваше правительство все отдало КРУ, и дело здесь заглохло.
- Вилис, а кто в тебя стрелял? Ты знаешь?
- Не знаю, но догадываюсь. Политика- дело темное и грязное. Коваленко, у него кличка "Кабан", агент КГБ. Видно узнав, в какую кашу он попал, попросил дружков отыграться на мне. Вот мне и конец. У тебя все?
- Да. Почти...
- И я задам тебе вопрос. Ты свалил Кабана?
- Да, я.
Вилис закрыл глаза. Тело его обмякло.
- Это хорошо. Так этому мешку с говном и надо. Прости меня, Вик. Я рассказал тебе все, потому что виноват перед тобой. Живи долго.
С уголков его губ поползла красная нитка.
- Иди. Я устал. Хочу отдохнуть.
Я вышел из палаты и пошел по коридору. У входа на лестницу стояла мощная фигура в синем халате, который был распахнут, так как не сходился на животе. Голова фигуры была перевязана.
- Одну минутку, молодой человек.
Передо мной стоял Кабан. Как же я забыл, что Кабан попал в эту же больницу после драки в ресторане?!
- Я Вас, по- моему где- то видел. Напомните мне. Кто вы? вежливо заговорил Кабан.
- Я - причина всех твоих несчастий, Кабан.
- ???
- Будучи куклой, я тебя отделал там, в спецлагере. Будучи в ресторане, я помог тебе очутится здесь.
- Ах ты, сука.
Его руки потянулись ко мне. Я перехватил их.
- Спокойно, Кабан. Бог троицу любит. После третьей драки ты станешь идиотом или трупом.
Он опустил руки. Глаза бешено буравили меня.
- Ты выйдешь отсюда, Кабан, и исчезнешь. Вообще уедешь из Югославии, но перед этим мне расскажешь, кто стрелял в господина Балдриса?
- А это не видел?
Кабан вытащил свою лапищу, сложенную фигой.
- Видел. У тебя нет выхода. Я имею некоторые документы о твоих похождениях в Мурманске, а также есть свидетели, которых ты по указке КГБ сделал куклами. Когда об этом узнают твои друзья, они тебя прикончат.
- И- еще. Ты уже сделал глупость со своими друзьями из Комитета. Шарики у Кабана бешено вертелись, что было видно по выражению его лица.
- Так, кто же ты, сученок?
Я поднес к его носу свой документ. Он посмотрел и угрюмо спросил:
- Так ты что, меня берешь?
- Когда выздоровеешь, сразу же возьму. Ты еще мне много должен рассказать.
Я повернулся и пошел, не оглядываясь, по лестнице вниз. Внизу я позвонил в управление и вызвал охрану для Кабана.
На следующий день, едва я вошел в служебный кабинет, сотрудник принес документы о происшедших за день событиях. На шестой странице было несколько строчек:
"...после тяжелых ранений скончался в городской больнице господин Балдрис..."
"...В три часа ночи, при попытке бежать из больницы, спускаясь через окно по связанным простыням с третьего этажа, сорвался и упал на тротуар господин Коваленко. Смерть наступила мгновенно..."
Что- то оборвалось внутри меня. Все мое прошлое сразу умерло...
Вечером я был у Милы.
- Виктор, я скажу тебе необычную вещь. - она прикоснулась губами к моей нижней губе, и мы насладились долгим поцелуем. - Виктор, я беременна. - она глядела мне в глаза и молила, чтобы я не нарушил ее очарование любви.
- Мила, подскажи, пожалуйста, мне- иностранцу. В этой стране, у вас девушки, когда-нибудь выходят замуж?
Мила засмеялась, в ней исчезло напряжение глаз и она обвила меня руками. Я присел, подсадил ее на руку и понес по комнатам. Мне впервые на душе было спокойно и тепло. Новая, другая жизнь наваливалась на меня. Появилось что- то такое, ради чего нужно жить и жить.
Весна - лето 1994.



1 2 3 4 5 6 7 8 9