Бетонная дверь ни как не поддавалось. Наконец, после усилия трех солдат она со скрипом отошла в сторону.
- Дозиметриста сюда.
- Фон у пять раз выше нормы.
Темный провал, заметался светом фонариков. На столе большая карта. На ней лежат грудью две генеральские мумии. Голые черепа уперлись друг в друга и пустыми глазницами смотрят на красные и синие линии карты. Вот другой скелет-мумия обхватил ручки перископа и даже не упал, а так и висит, получив смертельный заряд излучения. Он одет в гражданский костюм и меня удивили очки, приклеенные к его глазам. Здесь много и других трупов. Там телефонисты, операторы и цвет высшего офицерского звена, занятый уже своей бесполезной работой.
- Какой фон?
- В пять раз выше нормы, - гудит невидимый дозиметрист.
- Прапорщика сюда.
- Я здесь, - шипит противогаз.
- Собирайте людей. Начинайте выносить мертвых в ложбинку сзади бункера. Все документы собрать и отнести к машинам, легкое оружие тоже.
Вторую неделю собираем трупы и легкое оружие из всех закоулков линии рубежа в большие горы. Люди измотались и одурели от этого бесконечного количества смерти. Появились первые больные. Сошел с ума молоденький солдат и его пришлось вывезти в часть.
- Дайте людям перерыв, - говорит прилетевший начальник штаба. Посылайте небольшие сменные команды, пусть сжигают пока то, что есть. Я вам завтра вышлю два бензовоза. Будете обливать трупы прямо из шлангов.
- Погода, какая будет?
- На две недели будет в норме. Еще оставляю вам особиста. Пусть разбирается с документами. Выделите ему отдельную палатку.
- Разрешите вопрос, товарищ подполковник?
Тот кивает головой.
- Что с моими ребятами, которых я отправил вам в часть? Что с моим другом?
Подполковник сразу закис.
- Плохо... Один умер, остальные в агонии. К сожалению, твой дружок тоже в таком же положении.
Старший лейтенант смотрел на меня презрительно сквозь узкие монгольские глазки.
- Мою палатку, пожалуйста, поставьте вон туда.
- Это далеко от лагеря. Вы не боитесь?
- Кого? Звери от сюда бежали. А вас я не боюсь.
- А причем здесь я?
- Не причем. Говоря о вас, я подразумеваю весь лагерь.
Пожалуй с этим тюрком мы не договоримся.
Катя пришла ко мне в палатку с необычной просьбой.
- Костя, помоги мне. Вы нашли во второй деревне погибших дозиметристов, которых посылали раньше вас.
- Мы их еще не сожгли.
Она кивает головой.
- По офицерским книжкам, которые сюда принесли, я поняла, что это первая группа, которая была послана для разведки полигона. Через год послали вторую группу, где командиром был мой муж. Ты знаешь, он не вернулся. Вы дошли до полигона, а группы этой так и не нашли. Костя, у меня была бы спокойной совесть, если бы ты нашел эту группу и моего мужа.
- Катя, я... постараюсь. Мы протралили зону в основном вдоль дороги, но после полигона пойдем уточнять границы фона в тайгу. Может там мы найдем его.
Она опять кивает головой.
- И еще. С прибытием особиста, в лагере что-то... сломалось.
- Ты что-то заметила?
- Он везде слоняется, что-то вынюхивает. Начал похаживать к нам в палатку. Я его боюсь.
- Он к вам пристает?
- Пытается.
- Я с ним поговорю.
Она с испугом смотрит на меня.
- Костя, это опасно.
- Ты знаешь где я работаю. По моему, это пострашнее чем особист.
Катя качает головой.
- Я еще не знаю, что страшнее.
Старлея я застал дремлющим в своей палатке.
- Товарищ старший лейтенант...
- Я вас не звал, товарищ лейтенант.
- Я пришел сказать тебе..., - его глаза раскрылись от такой наглости, если будешь приставать к женщинам, убью...
Я повернулся и пошел прочь.
- Да я тебя..., - неслось мне в след, - с говном смешаю...
Работа на полигоне совсем замучила нас. Надо было потрошить из землянок, дотов , окопов, бункеров целую дивизию. В день мы сжигали по 200-300 трупов, а их было больше 10000. По моим подсчетам это еще два месяца работы, а скоро зима. Я запросил центр с просьбой о помощи и выложил свои выкладки.
На этот раз к нам прибыл сам командир части с начштаба. Мы собрались у меня в палатке.
- А где старший лейтенант? - спросил полковник, намекая на особиста.
- Сейчас позову.
Я выскочил из палатки и попросил проходившего солдата вызвать сюда особиста. Он вошел в палатку мягко по кошачьи. Отдал честь и затих.
- Товарищи офицеры, - начал полковник, - я ознакомился с положением дел на полигоне и вполне согласен, что надо ускорить темп работы к зиме. Штаб армии тоже такого же мнения, поэтому решено усилить вашу группу за счет ближайшего лагеря заключенных, номер шесть. Для этого вам, лейтенант, - он повернулся ко мне, - провести подготовительную работу. Сейчас бросить сбор и сжигание трупов и заняться собором всего легкого оружия и документов. Все вывезти сюда. Парк машин у вас большой, задействуйте весь и на полную мощь. Только после этого запустим туда зэков. Надо так же четко установить границы фона в тайге, хотя бы до уровня полигона. Поэтому вы полигоном после вывоза оружия больше не занимаетесь, а прочесываете тайгу вот так.
Полковник провел линию по карте с запада на восток.
- Это вам участок до наступления зимы. Теперь к вам, товарищ старший лейтенант, - полковник кивнул головой особисту, - все солдаты лагеря должны быть вооружены за счет привезенного оружия. Зэки безусловно побегут и часть нарвется на ваш лагерь. Их надо ловить и в дальнейшем вы знаете как поступать с беглецами.
Старший лейтенант кивнул.
Полковник пошел бродить по лагерю, а ко мне подошел начштаба.
- Твой дружок... умер. Его похоронили женщины лагеря, много женщин.
- Неужели нельзя было эти работы сделать в следующем году, когда фон явно спадет или исчезнет? Столько жертв...
- Нельзя. Такое количество оружия в тайге хранить нельзя. Кругом лагеря, поселки. Нельзя также сообщать всему миру правду о новом виде оружия, которое на сотни километров уничтожает все живое. Весь шарик ужаснется, когда узнает какой мы провели эксперимент. 10000 молодых парней погибли за несколько секунд. Это ужасно. Поэтому все и делается так быстро.
- Но ведь в этом процессе скрытия фактов участвуют десяти и сотни людей, включая нас, зэков.
- В отношении зэков все просто. Они пойдут без костюмов химзащиты и противогазов.
- ???
- Не удивляйся. Это не мое решение.
- А как же мы, мы тоже свидетели?
- С вами проще. Вы будете после этого служить в самых глухих гарнизонах.
- А солдаты?
- Что солдаты? Кто выживет, даст подписку о неразглашении... Будут на учете на гражданке.
- Как все просто...
Несколько дней, беспрерывно, машинами свозим оружие и документы в лагерь. Особист приказал натянуть рядом с ним еще одну палатку для документов. Она завалена армейскими книжками, письмами и штабными папками. Под вечер особист заходит ко мне в палатку.
- Товарищ лейтенант, я хочу поговорить с вами об одном деле.
- Садитесь, - показываю рукой на свободную раскладушку Гришки.
- Дело в том, что я не вижу среди всех бумаг, документов под грифом "Z".
- Причем здесь мы?
- Вы не причем. Среди военных были ученые, которые тоже погибли при взрыве бомбы. У них была папка, в которой приведены расчеты взрыва. Вы догадываетесь, а может быть знаете, что произошла ошибка в расчете и поэтому эта папка сейчас на вес золота. Чтобы там не было в дальнейшем, но сейчас необходимо выяснить причину катастрофы.
- Хорошо, что я должен делать?
- Надо приложить максимум усилий, чтобы найти эти документы.
- Где? На полигоне, в тайге... Где?
- Раз вы не нашли их в главном бункере, значит они где-то в тайге.
Он с ума сошел. Это искать иголку в стоге сена.
- Но почему вы так думаете, что они там?
- Предыдущие группы дозиметристов были посланы специально за этими документами. Но, к сожалению, они не пришли.
- Они и не могли пройти. Там, в то время, была бешеная радиоактивность.
- Им просто не повезло.
- Если фон будет везде такой же низкий, как и сейчас, мы конечно постараемся поискать документы.
- Их надо найти.
И никаких эмоций, как машина...
Наконец все вывезено.
Горы оружия лежат накрытые брезентом у ручья. Где-то на полигоне уже шуруют зэки, уничтожая следы самого крупного преступления века.
Мы идем цепью по тайге, проверяя фон. Пора заворачивать к машинам, чтобы возвратиться в лагерь. Вдруг раздается хруст кустов, чье-то мычание. Несколько дозиметристов несутся в скопление кустов. Я тоже бросаюсь туда. На траве катается молодой парень в рваной одежде. Дозиметристы пытаются его сдержать. Наконец его укладывают на живот и заворачивают руки на спину. Парню скручивают руки и поднимают на ноги. Я встаю напротив него. Глаза у парня ошалелые.
- Проверьте фон, - требую я.
Несколько датчиков коснулось его тела.
- Фон завышен в четыре раза.
Парень потенциальный кандидат в покойники.
- Как ты очутился здесь?
- Я..., я..., - он задыхается от страха, - я бежал... от туда, - он махнул рукой на север.
- С полигона?
- Не знаю..., но там пушки..., танки... Дяденьки, - как ребенок захныкал он, - отпустите.
Я колеблюсь. Отдать его особисту или отправить свободного умирать.
- Ладно, я тебя отпущу. Развяжите ему руки.
Парень повеселел. Он отходит от нас шага на три.
- Скажите, здесь опасно. Вон как вы одеты.
- Опасно.
- А я хотел содрать один такой же костюм, а там мертвяки под ним. Там много ваших лежит.
- Где это?
- Если вот так прямо пойти, метров триста, а там у кедрача шалаши стоят, в них и лежат эти костюмы.
- Спасибо за информацию. Ты тоже, не ходи на дорогу, лучше держись левее ее и вправо не отклоняйся, там военный лагерь.
- Пока ребята.
Довольный парень исчез.
- Пошли назад, - командую дозиметристам, - надо найти кедрач.
Здесь лежал весь взвод дозиметристов. Видно они спасались от дождя и понастроили ветхие шалаши под густыми кронами деревьев.
- Фон?
- В четыре раза выше нормы.
Видно год или два назад фон здесь был гораздо выше. Интересно, здесь ли муж Кати.
- Обыщите их. Найдите документы и все сюда.
Солдаты рассыпались по лагерю, ножами коверкая прорезиненные костюмы, пытаясь достать солдатские и офицерские книжки.
- Товарищ лейтенант, - мычит противогаз, - пойдемте туда.
Он ведет меня к дереву, под которым лежит обвислый на костях костюм.
- Вот.
Из разрезанной прорезиненной ткани вываливается пачка помятых листочков, заполненные с двух сторон мелким машинописным текстом. Может это то, что все ищут. Я запихиваю их в складки своего костюма.
- Здесь и офицерская книжка...
Солдат разрезает дальше костюм и вспарывает прогнившую ткань гимнастерки. Корочки, покрытые полиэтиленом, вываливаются на землю. Я подбираю их и раскрываю. Лейтенант Смирнов выглянул на меня со своей фотографии. Да, это Катин муж.
В лагере мы только очистились и отмылись от пыли, я тут же проверил на дозиметре документы. Фон был чуть повышенный, но незначительно. Взвод собрался у палатки нашего врача, ожидая очередного осмотра и сдачи на анализ крови. Но было подозрительно тихо. Я вошел в палатку. Никого.
- Не видели врачиху? - спрашиваю часового у горы с автоматами.
- Они ушли вон туда, - он показал вверх по ручью.
Через метров триста я услышал женский плачь. У воды сидела распухшая от слез Маша, рядом на коленях стояла Катя и успокаивала ее.
- Катя...
Она обернулась и я увидел огромный синяк под глазом.
- Кто это тебя так?
- Сволочь, особист. Над Машей, гад, надругался.
Ярость обрушилась на меня. Я бросился бежать в лагерь.
- Костя... Не надо... Костя, стой, - сзади вопила Катя.
Но я уже был невменяем.
Подбегаю к часовому.
- Где у нас патроны?
- Вон под теми чехлами.
Вытаскиваю автомат из кучи и бегу к ящикам. В верхнем запаянные цинковые ящички. Ножом вспарываю одну цинку и набиваю диск патронами.
Он как всегда дремал на раскладушке.
- А ну вставай.
Ствол уперся ему в живот.
- Как вы см...
Тут его глаза открылись и он увидел ствол автомата. Старлей поднялся, зловеще глядя на меня.
- Вы за это еще поплатитесь.
И тут я двинул его стволом в живот. Особист согнулся и приклад пришелся ему в лицо. Он упал на стенку палатки.
- Вставай, сволочь. Пошли.
Его лицо обливалось кровью, но уже в глазах был страх.
- Куда?
- В лес.
- Ты не имеешь право...
Но я ему еще раз врезал прикладом.
- Пошел.
Особист шатаясь вышел из палатки и мы пошли в лес мимо изумленного часового.
- Влево, вот сюда, - командовал я.
Мы вышли на Гришкину дорогу, ту самую на которой он погубил себя и еще тринадцать человек, и пошли по ней.
- Куда ты меня ведешь?
- Вперед.
Еще удар в спину.
Прошли два километра и вот они наши щиты предупреждающие, что зона опасна, вход воспрещен и фон повышен до 200 мкр/ч..
- А теперь иди по этой дороге. Через километров двенадцать выйдешь на основной тракт, может машина с зэками и подберет. Да не вздумай сюда возвращаться, не забудь у нас оружия полно.
- Но здесь же опасно...
- Если ты не пойдешь, я тебя пристрелю вот у этого пня.
Он начал оживать, бешено материться и согнувшись, пошел по дороге, прямо в опасную зону. Я долго стоял и смотрел как медленно уменьшается фигурка на бесконечно длинной дороге.
Взвод бегло прошел осмотр, последним был я.
- Что ты с ним сделал? - спросила Катя.
- Выгнал. Он пошел пешком в часть.
- Он вернется и тебя арестуют.
- Не вернется. Я его послал через опасную зону.
У Кати расширились глаза.
- Что ты наделал?
- Не будем больше об этом. Я нашел твоего мужа. Он попал в смертельную дозу радиации и погиб. Я даже догадываюсь, почему он полез туда.
- Почему?
- Он получил приказ точно от такого же особиста, достать некоторые документы в штабе мертвой дивизии. Он их достал и не дошел до лагеря.
- Не может быть. Где эти документы?
Я протянул ей пачку листков и офицерскую книжку.
- Боже. Сеня.
Она заплакала, а я вышел из палатки.
Неделю не слышно ничего про особиста и даже связываясь со штабом, намека не было о его существовании.
Мы с Катей не разговариваем.
Но вот опять прилетел вертолет. Начальник штаба опять у меня в гостях.
- Все, свертываем работу, - сразу же объявил он, входя в палатку.
- Мы не прошли еще весь район тайги, указанный командиром части.
- И не надо. Идет непогода и синоптики предполагают, что это будет до зимы.
- А как же оружие?
- Вот за этим я и приехал.
- Округ выделил нам 100 машин, но придут они дня через четыре, пока не будет организован пункт дезактивации на той стороне опасной зоны. Дорога-то пока одна и идет к вам через зону.
- Но что бы не погубить людей, здесь надо тоже проводить их дезактивацию.
Подполковник кивает головой.
- Надо и так же надо проверять прибывших людей на медицинском контроле.
- К вам особист пришел?
Начштаба тянет и барабанит пальцами по столу.
- Что здесь произошло?
- Он изнасиловал Машу.
- Так. И ты его погнал через зону к нам. По моему ты дурак. Лучше бы прибил в тайге и списали бы его, как схватившего дозу. Теперь расхлебывай кашу. Весь округ всполошен, особист нагнал на наших придурков страха. У этого идиота, это он имел в виду тебя, горы оружия, даже арестовать его опасно. Некоторые, особенно нервные, поднимали вопрос о том, что необходимо разбомбить лагерь с воздуха.
- Мы нашли в тайге группу мертвых дозиметристов, среди них Катин муж. сменил тему я.
- Ну и что?
- При нем нашли документы под грифом "Z".
- Где они? - всполошился начштаба.
- Их очень хотел видеть особист, - делаю вид, что не замечаю его вопроса. - Мне кажется, по его вине погибали все дозиметристы в тайге. Это по его приказу, они лезли в пекло и погибали.
Начштаба молчит. Он барабанит пальцами по столу и смотрит на ржавое пятно на стенке палатки.
- Так где документы?
- И потом, - продолжаю я, - эта скотина изнасиловала девушку.
У нас пауза. Подполковник изучает меня, потом поднимается.
- Я пойду на радио станцию, - наконец, решил он.
Прошло пол часа, начштаба возвращается.
- Округ, просит тебя чтобы ты отдал документы. Слышишь, просит. Не приказывает.
- А дальше что?
- Ничего. Особист умер и прокурор закрыл дело, в связи со смертью заявителя.
- Документы у Кати. С офицерской книжкой мужа, я отдал их ей.
Подполковник срывается и убегает. Мне становиться тоскливо.
Через два часа вертолет уносит начштаба в часть.
Прибыли машины, начинается их мойка и обследование шоферов. В лагере приподнятое настроение, все догадываются, что в тайгу больше не пойдем и поэтому весело помогают загружать машины оружием. Я назначаю охрану колонны в основном из Гришкиных солдат и все свободные от службы ребята помогают им натянуть костюмы химзащиты.
Все. Началась эвакуация лагеря.
Я слышу у палатки ее голос.
- Можно к тебе войти.
- Проходи, Катя.
Она садиться на Гришкину раскладушку и мы..
1 2 3 4 5